Лекс
Настоящее
Я грубо кашляю, словно проглотил кучу бритвенных лезвий.
Мои глаза плотно закрыты, и я не в состоянии игнорировать огонь, когтями впивающийся мне в горло. Воды, мне нужна вода. Я с трудом открываю глаза, и свет ударяет в сетчатку. Что, черт возьми, со мной не так? Я оставляю попытки и зарываю голову под подушку, чтобы снова заснуть.
Попытка номер два — на этот раз я делаю это медленно.
Когда я открываю глаза, яркий свет снова обжигает. Это гребанное солнце. Я натягиваю простыню над головой, чтобы заслонить свет. Что-то не так на моей коже.
Я плотнее притягиваю простыню к себе. Что это, черт возьми, такое? Она мокрая и липкая. Мои глаза все еще закрыты, но я чувствую, как она прижимается к моему туловищу. Я опускаю руку вниз в поисках этой странной вещи, раздражающей меня, скребу ладонью по телу, пока не нахожу ее в районе грудной клетки. Сжимая его в руках, я подношу его к глазам.
Это презерватив.
Черт!
Пораженный открытием, я безвольно сажусь и смотрю на этот кусок резины, результат моей боли. Я крупно облажался! Что, блядь, я натворил?
— Хорошо, что ты проснулся.
Звук голоса заставляет меня подпрыгнуть. Я не один.
— Что ты здесь делаешь?
— Полагаю, ты ничего не помнишь о прошлой ночи?
Я напрягаю свой мозг, пытаясь вспомнить, что произошло. Я так много выпил — очень много. Всю бутылку виски и даже совершил набег на мини-холодильник в гостиничном номере.
В холле отеля я увидел Викторию и потащил ее в свой номер. Я помню, как пронзительно звучал ее голос, когда она расстегивала мою рубашку и проводила руками по моей груди. Она бормотала слова вроде наконец-то я получу кусочек тебя и прочее грязное дерьмо, но потом все стало размытым, и я думаю, ну, надеюсь, я отключился.
Я потираю лицо, желая избавиться от этого: — Что я сделал?
— Что, по-твоему, ты сделал?
— Пожалуйста, скажи мне, что я этого не делал?
Это может повлиять на мой бизнес. Виктория будет иметь то, что будет стоять у меня над душой до конца жизни. Как я мог быть таким невероятно глупым?
— И почему ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты этого не делал?
— Потому что… потому что…, — я не могу произнести ее имя. Оно все еще слишком сырое. Я сказал ей, что с меня хватит, но действительно ли с меня хватит, или это какой-то мини-перерыв? Я не знаю правильного ответа, но я знаю достаточно, чтобы не ставить под угрозу что-либо в будущем из-за того, что я был пьян и наебнулся, и я имею в виду большой гребаный срок.
— Просто скажи мне, хорошо?
— Нет, не скажу, — уверяет меня Кейт, — Я остановила это.
— Ты остановила это? — спросил я, шокированный и сбитый с толку ее комментарием.
— Да. Я знала, что ты будешь сожалеть об этом, поэтому время требовало решительных мер.
— Что ты сделала?
Меня охватывает беспокойство, но я также чувствую облегчение от того, что ничего не случилось. Это был мой чертовски удачный день, что бы там ни было, что спасло меня.
— Я позвонила Эрику.
— Что ты сделала?
— Я позвонила Эрику. Он встретился со мной, и мы получили доступ в твой номер. Виктория была вокруг тебя, и, ну, она сказала нам отвалить, но мы отказались. Если это означало, что нам придется сидеть здесь и смотреть, то так тому и быть.
— А потом?
— Она сказала «хорошо, смотрите», я полагаю, пытаясь вызвать наш блеф, и мы так и сделали. Ты даже сказала мне, что я могу присоединиться, если захочу, но Эрику нельзя.
Я зарылась лицом в свои руки: — Мне так жаль, Кейт.
— Извинения приняты, — неловко заявляет она, — Ну, она разозлилась и поняла, что мы никуда не уйдем, поэтому накричала на нас, а потом, наконец, собрала свои вещи и ушла.
— А презерватив с…, — мне немного неловко, я не хочу произносить это слово при ней, но я думаю, что все чувство профессионализма вылетело за дверь с криками и пинками прошлой ночью, — Это… эм, вы знаете, что внутри?
— О, это просто кокосовый сок. Эрик подумал, что тебе нужен урок. Давай, понюхай.
— Я поверю тебе на слово.
Сидя там, я вздохнул, что Кейт снова спасла положение. Я не мог не чувствовать себя неловко из-за того, что я был без рубашки, когда она сидела напротив меня. Она, должно быть, тоже это почувствовала, бросив мне футболку «Янки», которую я с удовольствием надел.
— Кейт, я мог облажаться по-крупному, — говорю я едва ли выше шепота.
— Да, ты мог. Я знала, что ты будешь сожалеть об этом, и Чарли никогда в жизни не простит тебя за это, несмотря на то, что вы не вместе.
— Но кто сказал, что она не трахалась с Джулианом на прошлой неделе или даже прошлой ночью? — этих слов достаточно, чтобы ярость внутри меня снова закипела.
— Потому что она бы не стала. Вам обоим нужно узнать, что такое доверие, потому что без него как можно полностью отдаться другому человеку?
— Мне больше нечего отдавать. Сегодня вечером я возвращаюсь в Лондон и остаюсь на месте. Любую работу в Нью-Йорке можешь взять на себя ты или даже Питерс. Да, отправь его сюда, чтобы он занимался прессой нового офиса.
— Так вы собираетесь ее оставить?
— Другого варианта нет, она ясно дала это понять.
— Он всегда есть, просто ты не хочешь открыть глаза, — говорит она мне довольно грубо.
Может, так оно и есть, но мне надоело быть в этом любовном треугольнике. Все, чего я когда-либо хотел — это она. Одна. Никого больше. Когда дело касается нас, всегда есть кто-то еще.
— Я не хочу больше говорить об этом. Спасибо, что остановили меня прошлой ночью, но эта тема закрыта, вы понимаете?
— Да, сэр, — она встает и уходит, побежденная.
Я был резок и знаю, что у нее добрые намерения. Но мне нужно одиночество.
Черт, я готов на все, чтобы стереть весь этот беспорядок прямо сейчас.
— Не двигайся, Лекс!
Я стою на подиуме посреди гостевой спальни Адрианы. Она расставляет булавки вдоль подола, обводя обе ноги. Это последнее, что я хочу делать после того, как весь день боролся с похмельем, — Ладно, готово. Неплохо, старший брат.
— Я чувствую себя пингвином. Почему у костюмов такие хвосты?
— Потому что это классический смокинг, тупица.
Когда я оглядываю комнату, мое внимание привлекают три одинаковых платья. До свадьбы осталось чуть больше месяца, и ее никак не избежать, сколько бы я ни брыкался и ни кричал. Я придумал несколько отговорок, чтобы отказаться от участия, но я обязан это сделать Адриане, к тому же я никогда не услышу конца этого от моей матери.
И все же холодная, суровая реальность такова, что мне придется увидеть ее, и мне придется идти с ней к алтарю. Следуя свадебным традициям, мне, вероятно, придется танцевать с ней. Целая куча прикосновений с той, кого я не могу иметь.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Тебе придется увидеть ее чуть больше чем через месяц, пройти с ней к алтарю, потанцевать с ней.
Подняв голову, я смотрю на сестру недоверчивым взглядом: — Серьезно, Адриана, какого черта?
— Я права, верно? — она кивает головой, сложив руки на коленях, — Похоже, с возрастом я становлюсь все более ясновидящей. Или это, или тебя легко читать.
Адриана собирает булавки и кладет их в свой швейный набор. Сидя на полу со скрещенными ногами, она смотрит мне в лицо. Я знаю этот взгляд, поэтому решаю избежать его, пройдя за ширму и переодевшись обратно в джинсы.
— Слушай, Лекс, если мне нужно переставить партнеров и все такое, я могу.
— Нет, Адриана, это твоя свадьба. Не меняй ничего, — почти требую я, мазохистская часть меня хочет почувствовать запах Шарлотты, когда она идет рядом со мной, — Мы взрослые люди и можем вести себя прилично в течение нескольких часов.
— Например, шесть часов, Лекс.
— Что! Твоя свадьба длится шесть часов?
— Ну, восемь, если включить церемонию.
Вот почему я не занимаюсь свадьбами. Я ненавижу все это дерьмо, и это просто для «шоу», в любом случае. Вам не нужно тратить нелепые суммы денег и приглашать сотни людей, чтобы показать, как сильно вы любите друг друга. Черт, восемь часов притворяться, что улыбаешься. Я вспоминаю свою собственную свадьбу с Самантой много лет назад, это было то же самое старое дерьмо, и ради чего? В Америке самая высокая статистика разводов. У меня за плечами один развод, и я собираюсь пойти на второй.
— Слушай, мне нужно успеть на самолет. Я лучше пойду.
— В Лондон?
— Да, — засунув руки в карманы, я смотрю на пол, — Так что, слушай, мы не увидимся до свадьбы.
— Ты не вернешься в Нью-Йорк?
— Нет, Адриана. Пожалуйста, не спрашивай. Не сейчас, — умоляю я, не позволяя ей вставить ни слова. Я машу рукой на прощание и выхожу из гостевой комнаты, но в коридоре меня встречает нервный Элайджа.
Быстро моргая, он почесывает затылок, не в силах посмотреть в мою сторону. Я не знаю, в чем его проблема, но у меня нет времени задавать вопросы, иначе я пропущу свой рейс домой.
— Я просто ухожу, Элайджа.
— Послушай, Лекс… я… ну, тут…
— Что? — разочарованный, я отталкиваю его в сторону, пока не останавливаюсь на месте.
Она здесь, в гостиной.
— Прости, — бормочет он, — я пытался предупредить тебя.
Я бросаю на него раздраженный взгляд. Он мог бы предупредить меня, если бы не болтал, как школьница.
Шарлотта стоит у двери, избегая моего тяжелого взгляда. Мое сердце колотится со скоростью миллион миль в секунду, и я не могу не заметить, как она изменилась.
На ней джинсы с низким разрезом, серая толстовка с надписью «Girls Do It Better» спереди и ее Converse. Ее волосы завязаны в неровный хвост, но мое внимание привлекает не одежда и даже не прическа, а ее лицо. Цвет ее кожи бледный, почти тусклый, без ее обычных румяных щек. По сравнению с тем, когда я видел ее вчера, она выглядит очень уставшей, с темными кругами вокруг глаз, и они также кажутся опухшими. Она плачет, и мне до боли хочется протянуть руку и дотронуться до нее, приласкать ее лицо и унять боль, которую она переживает, но ведь это я сказал, что все кончено.
Я не могу вернуться к своим словам, не так ли?
Но она моя жена. Оберегать и хранить до тех пор, пока смерть не разлучит нас.
Я тяжело сглатываю, раздираемый болью, когда воспоминание о том, как она сидела напротив Джулиана и ласкала его лицо прошлой ночью в ресторане, возвращается, как огромный разрушительный шар.
— О, привет, Чарли. Я думала, ты придешь после восьми? — нервно спрашивает Адриана.
— Извини, Адриана, у меня есть кое-что на вечер. Надеюсь, ты не возражаешь… Мне нужно сделать эту примерку прямо сейчас.
Когда ее взгляд фиксируется на Адриане, игнорируя мое присутствие в комнате, мой гнев начинает закипать под поверхностью. У нее что-то намечается сегодня после восьми.
Что? Например, свидание?
Или секс с Джулианом на всю ночь?
Мой разум сходит с ума. Чувство вины, которое я испытываю, когда вижу ее глаза, превратилось в ярость.
Я должен уйти, пока ярость и боль не превратились в нечто, что даже я не могу контролировать, и я не сделал что-то еще, о чем буду жалеть всю оставшуюся жизнь.
Повернувшись, я целую сестру в щеку и молча машу рукой Элайдже, стоящему с другой стороны. Тяжелыми шагами я иду к двери, положив руку на дверную ручку, когда Шарлотта стоит всего в нескольких дюймах от меня.
Неохотно я размыкаю губы, аромат ее духов витает в воздухе между нами, не давая мне дышать. Я не могу снова влюбиться в это и запутаться в том, во что мы превратились. Поэтому, отчаявшись, я быстро поворачиваюсь к двери и выхожу из квартиры, закрывая ее за собой.
Я наполовину ожидал, что она последует за мной.
Будет умолять меня поговорить с ней.
Но я также знаю, насколько глубока ее боль. Как и моя, но мы оба страдаем по разным причинам. И с зажатым сердцем, не в силах больше бороться, я быстро выхожу из здания и вызываю такси прямо в аэропорт.
Обратно домой и как можно дальше от нее.