Прирученное бедствие I

Глава 4. Присмотр

Утро началось как обычно: мне пришлось силой вытаскивать Нессу из постели. Любительница поспать, за все годы работы в пекарне, она все еще не приучила себя вставать на рассвете.

На первом этаже было тихо. Пекарня уже наполнилась ароматом сдобы и корицы.

Все шло своим чередом.

Лисса и Эмили – две работницы пекарни, что жили в комнатке напротив нашей, еще не вернулись в город после праздников и вся работа легла на наши с Несс плечи. Три следующих после праздника дня, нам предстояло работать за четверых. Родители Несс^⋆ жили в столице и ей не нужно было тратить много времени на дорогу. У меня же кроме Келэна не было никого и мне некуда было уезжать. Семьи Лиссы и Эмили жили далеко за пределами столицы.

⋆

Несс – это не ошибка и не опечатка. Просто Шана любит так ее называть. И, так как повествование ведется от первого лица, такой вариант имени Нессы будет встречаться довольно часто. Не только Кел любит коверкать имена дорогих ему людей.

Если бы Несса возмутилась, Шана, конечно, перестала бы так делать (как это было с Йеном, когда он сразу негативно отреагировал на попытку Кела придумать ему прозвище. Шана никогда не называла его Йенни, хотя очень хотела).

⋆

Я надеялась, что работа отвлечет меня от мрачных мыслей, но чуда не произошло. Мои руки всегда были чем-то заняты, зато голова оставалась свободной. Слишком хорошо я знала свою работу, концентрироваться на ней не было нужды, мои мысли принадлежали только мне самой…

Поэтому, замешивая тесто или взбивая крем, я могла одновременно беспокоиться о том, чтобы Кел не сболтнул лишнего, переживать за Йена, который так и не рассказал за какую именно услугу он получит титул, и настороженно следить за двумя парнями, что не таясь, почти весь день просидели под навесом кофейни напротив, за одним из круглых столиков, выставленных на улице.

В первый день это могло оказаться простой случайностью. Но на второй, когда тот же самый столик, от которого хорошо просматривался зал пекарни, заняли два новых парня и снова просидели за ним весь день – я больше не могла этого игнорировать. За пекарней следили. За мной следили.

На третий день, под вечер, нас навестил командор, собственной персоной. Когда он сидел за своим столом, заваленным бумагами, я не могла оценить всю его внушительность.

Несса, протиравшая столику у окна, замерла, с интересом глядя на высокого, хорошо сложенного мужчину, вошедшего в торговый зал. Юные леди, простые девушки или служанки из знатных домов заглядывали в пекарню часто. Мужчины появлялись реже. А такие как командор почти никогда.

Я попыталась улыбнуться, как учила госпожа Джазе, но не была уверена, что преуспела. Неожиданное появление командора напугало меня даже больше, чем слежка.

В голову лезли только плохие мысли.

Кел не справился с ментальным воздействием и все рассказал, Йена раскрыли. Кто-то видел, как мы возились на балконе и сдал нас…

– Неужели слава нашей пекарни достигла и управления городской стражи? – спросила я, ощущая, как от улыбки сводит скулы. Никогда еще доброжелательность не давалась мне так тяжело.

Командор ответил снисходительной полуулыбкой. Он возвышался надо мной, в этом своем дурацком кителе с тремя золотыми полосами на воротнике-стойке – одной толстой и двумя тонкими, и не стесняясь давил авторитетом.

– К сожалению, почти все распродано, как видите, – я указала на пустые витрины, где осталось всего несколько песочных корзинок и пара вертушек.

– Ничего страшного. – Командор даже не посмотрел на представленный, скудный ассортимент. Возможно, он еще ничего не знал, но определенно в чем-то подозревал меня. – Я все равно не люблю выпечку.

Годы опыта позволили мне сохранить на лице улыбку и оставить все мысли при себе.

– Тогда что вас привело?

Несса, комкая в руках мокрую тряпку, как завороженная рассматривала командора. Мужчины в форме были ее слабостью, все в пекарне знали об этом.

Командор, не подозревая, предметом чьих мечтаний только что стал, склонился над прилавком.

– Хотел узнать, как поживает юная госпожа, ставшая жертвой нападения.

У меня было два варианта реакции: я могла притворится наивной дурочкой и заверить, что со мной все в порядке и я неплохо поживаю, а могла спросить:

– То есть, это не ваши люди, следят за мной уже третий день?

Потому что, всегда была вероятность, что это действительно не стражники и мне есть о чем переживать, помимо явления командора.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. С невозмутимым видом он пожал плечами, заверив меня, что забота о горожанах – главный приоритет стражи. Я не спорила, хотя все их действия больше походили не на защиту, а на попытку меня запугать. Заставить понервничать, возможно, совершить какую-нибудь непоправимую ошибку.

Будто какая-то заурядная работница пекарни, могла оказаться угрозой спокойствию и безопасности империи.

Если бы они только знали, что смотрят совсем не в ту сторону…

– В чем именно вы меня подозреваете?

Командор склонил голову к плечу, на мгновение напомнив мне Йена. Эта привычка, как оказалась, была присуща не только ему. Сердце заныло. Уже три дня я не получала от него ни единой весточки. Я погрязла в безопасном быту, пока Кел и Йен рисковали жизнями. Один – чтобы перебороть воздействие, другой – чтобы получить дурацкий статус. Йен утверждал, что это поможет в поисках альсов, решивших пробудить забытых богов. Здравый смысл в его словах, определенно был – разобраться во всем с деньгами было бы куда проще.

– Тогда, быть может, вы объясните, почему только на вас капрал Бонс, не смога ощутить даже слабого следа ментальной магии?

Я вспомнила улыбчивую и заботливую стражницу, и моя к ней симпатия ощутимо снизилась. Она была такой участливой и милой, а сама, в тайне, проверила меня на следы воздействия.

Почему бы не сделать все в открытую? Скрыть я все равно ничего не смогла бы. Остаточный след любой магии, рассеивается за считанные часы и у стражников были все причины проверить нас. Ведь именно на ментальную магию и сработал маячок во время патрулирования.

– Возможно, стража спугнула злоумышленников раньше, чем до меня дошла очередь. – я пожала плечами, тихо радуясь, что слабый след огненной магии никого не заинтересовал. Кел – официальный стихийный маг, избавил меня от еще более неприятных обвинений. – Разве, это не ваша работа, выяснить, что же тогда произошло?

Прозвучало резче, чем, наверное, следовало, но мое негодование можно было списать на обиду из-за несправедливых обвинений. Пусть и не высказанных вслух.

Но теперь хотя бы стало понятно почему ко мне приставили слежку и с какой целью стража действует мне на нервы уже третий день. Меня подозревали. Но не в том, что я воздействовала на Кела и Йена, а скорее в том, что я кому-то помогала использовать на них ментальную магию. Даже дети знали, что магический след оставался не только на том, против кого использовали магию, но и на том, кто ее использовал.

Обидно было понимать, что меня подозревали в попытке навредить собственному брату. Но, в то же время, я была рада. Потому что Йена, судя по всему, официально записали в жертвы.

– Госпожа…

– Я пережила ужасное потрясение, и не уверена, что когда-нибудь от него оправлюсь! – Иногда я жалела, что забыла как плакать. Страшно хотелось устроить этому надменному типу истерику, чтобы в будущем он сто раз подумал, прежде чем доставлять мне проблемы. – А вы смеете меня в чем-то обвинять?

– Шана, – Несс шагнула к нам. – тебе стоит отдохнуть. Ты иди, я сама тут со всем разберусь.

На командора она смотрела без былого восторга. О том, что случилось нападение из-за которого мне пришлось побывать была в управлении я сама всем рассказала, чтобы ни Брэгданы, ни Несса не узнали об этом от посторонних.

Вероятно, тогда я была достаточно убедительной, чтобы сейчас, добросердечная Несса встала на мою сторону.

Воспользовавшись моментом, я сбежала. А потом весь вечер слушала возмущения Несс. Ее разозлили слова командора, почти привело в ярость то, что он не стал ничего покупать и просто ушел, после того, как я сбежала.

– Чурбан бесчувственный. – негодовала она, со зверским выражением лица выглядывая что-то в чашке чая. – Вот скажи, Шаночка, почему негодяи всегда такие красивые?

Внешность командора можно было бы назвать приятной, его не портила даже глубокая морщинка, залегшая между темных бровей. Но назвать его красивым могла бы только Несса. Возможно, командор был бы привлекательным мужчиной, если бы не взгляд. Стоило только вспомнить его темные глаза, лишенные всякого блеска, как меня пробирала дрожь.

Допив чай, я первой поднялась в спальню. Утром должны были вернуться припозднившиеся работницы, а это значило, что на рассвете в коротком коридорчике второго этажа будет тесно и шумно.

❂❂❂

– Шани…

Я планировала выспаться. Вытянуть все возможное из последних, тихих часов, до возвращения разговорчивой Лиссы. Поэтому, проигнорировав знакомый голос и тихий, ласковый зов, я повернулась лицом к стене и попыталась накрыться покрывалом с головой.

Мою руку перехватили.

– Шани, – раздался над самым ухом горячий шепот. В нем слышался отчетливый укор.

Я обернулась на голос, с трудом открыла один глаз и подавилась воздухом. Надо мной, в темноте что-то светилось. Лишь спустя несколько мгновения я поняла, что это Йен со своими дурацкими глазами.

Еще через несколько секунд до скованного сном рассудка дошло и то, что в комнате мы не одни. На соседней кровати сладко посапывала Несса.

– Если она проснется…

– Не проснется, – с гордостью заверил меня Йен.

Сердце оборвалось.

– Что ты с ней сделал? – я рванула к Несс, запуталась в покрывале и почти свалилась на пол. Порой она меня злила, мы иногда ссорились, часто не понимали друг друга, но Несса была хорошей девушкой. Наверное, я могла бы назвать ее своей самой близкой подругой…

Она не должна была умереть.

– Пожелал ей крепкого сна. – Йен подхватил меня, не дав упасть, и вернул на постель. Поправил воротник ночной сорочки. – Твоя соседка проснется только утром. Возможно… ее будет немного сложно разбудить…

Он смущенно кашлянул.

– Ментальное воздействие – не моя специальность.

Я прикрыла глаза, стараясь справиться с раздражением. Из-за его фокусов с воздействием на человеческое сознание ко мне прицепился сам командор городской стражи, явно заподозривший меня в связи с альсами.

– Если кто-нибудь засечет твою магию…

Йен беспечно отмахнулся, садясь на край постели. Я видела лишь его силуэт и светящиеся глаза – зрелище одновременно жуткое и привычное, родное, заставляющее вспоминать старые времена. Когда по ночам, после кошмаров, он приходил за поддержкой. Полагаться на меня Йен научился на удивление быстро.

– Кому придет в голову сидеть под окнами какой-то пекарни с маячком?

– За мной следят.

Он беспечно отмахнулся.

– Парочка неудачников в переулке. Даже не заметили моего появления. Не расскажешь, откуда они взялись?

Я рассказала о стражниках. И о визите командора. Поделилась своими мыслями по поводу происходящего…

– Но это же просто смешно! – слишком громко возмутился Йен.

Я набросилась на него, повалила на постель, зажала рот ладонью.

Несс заворочалась. Пробормотала что-то неразборчивое себе под нос. Вздохнула. И вновь затихла.

Мы замерли, пережидая опасное мгновение.

Йен осторожно похлопал меня по руке, моля о свободе.

– Чуть не задушила, – прохрипел он и остался лежать, раскинув руки в стороны, насколько это позволяла моя узкая кровать.

– Меня подозревают в связи с альсами. – напомнила я, проигнорировав его жалобу. – И твое появление все только усугубляет.

– Но согласись, Шани, в одном этот командор прав. Ты действительно связалась с альсом. – он резко сел. Глаза засветились ярче. – Скажи, каково это, быть преступницей?

Я неопределенно пожала плечами. Ничего в моей жизни не изменилось, но лишь потому, что преступницей я стала шесть лет назад, когда умолчала о своем даре. Скрывать такое было противозаконно не столько потому, что неучтенные маги становились угрозой для мирной жизни империи, сколько из-за редкости пробуждения магии у женщин.

– Ты уже был у Кела?

Йен посерьезнел и кивнул.

– Ничего не происходит. Это меня тревожит.

Никто из нас не сомневался, что стража передаст информацию о гвардейце, на которого было совершено воздействие, его командиру. А это значит, что Кела ждал неизбежный осмотр у имперского ментального мага, чтобы тот проверил сохранность внушенных установок.

Это не было бы проблемой, пройди проверка Кела в первые же дни, но время шло, воздействие ослабевало все сильнее, и в скором времени должно было пропасть вовсе.

– Что будем делать, если Келом заинтересуются после того, как он справится с внушением? – этот вопрос интересовал меня с первого же дня, но задать его мне было некому. До этого мгновения.

Было странно понимать, что сейчас я так сильно завишу, и всецело полагаюсь на альса, которому когда-то приходилось вот так же полагаться на меня.

Йен беспечно пожал плечами. Он уже давно для себя все решил.

– Убьем мага. Пока правящая семья будет искать нового способного менталиста, пройдет время, про Кела попросту забудут.

Я не знала, что тревожило меня больше: легкость, с которой Йен говорил о возможном убийстве, или то, что его слова никак во мне не отзывались. Если кто-то должен умереть, чтобы жил брат, значит так тому и быть…

Все же, не такие как мы должны были спасать столицу от катастрофы.

❂❂❂

Как Йен и говорил, утром Несса проснулась с трудом и до самого обеда была довольно сонной. Лисса, несмотря на ночь, проведенную в дороге, оказалась куда бодрее и энергичнее нее. И была крайне возмущена довольно прохладной встречей.

Мои мысли были заняты судьбой Кела, Несса безуспешно старалась вырваться из-под воздействия Йена, а чета Брэгдан были слишком заняты – постоянный наемный рабочий, что помогал им по утрам, все еще не вернулся в столицу после праздников. На Лиссу у них просто не было времени.

Осознав, что ее никто не слушает, Лисса в сердцах топнула ногой.

– Раз так, ничего больше не буду вам рассказывать!

Мы с Несс переглянулись – она сцедила зевок в кулак и пожала плечами. Лисса полностью оправдывала свое имя. На языке варийцев, к которым относился ее отец, оно значило «Огненный вихрь». Рыжая, энергичная и неуемная, Лисса не умела держать все в себе. Поделиться с миром своими мыслями было для нее жизненно необходимо. Поэтому никто ее угрозе не поверил. За те два года, что она работала в пекарне, все успели понять, что долго злиться или обижаться Лисса не способна. Зато с удовольствием заговорит любого.

Благодаря этому ее таланту покупатели часто забирали с собой свертки куда больших размеров, чем планировали изначально.

Эмили, в противовес общительной Лиссе, была девушкой замкнутой и неразговорчивой. Она не любила людей, но обожала возиться на кухне и стала незаменимой помощницей мистрис Малии.

Два стражника, занявшие столик в кофейне напротив уже казались чем-то привычным. С какой бы целью командор не приходил вечером, наш разговор не убедил его в моей невиновности.

И это раздражало.

За пределами пекарни что-то происходило, а я оказалась заперта в этих стенах двумя парами глаз и недоверием командора.

Только сейчас, чувствуя свою беспомощность и бесполезность, я в полной мере осознала: мы были заложниками своих жизней. Что я, что Кел. И даже Йен.

Ни у кого из нас не было достаточно свободы, чтобы справиться с надвигавшейся бедой. Мы нуждались в помощи…