Проклятие главы рода

Глава 9

МЕДЕЯ

Воздух цирка был пропитан сладким ароматом попкорна и волнением зрителей. Обычно Арджеш очень ревностно относился к соблюдению своих тайн, но почти каждый выступающий тут был нечистью и не особо скрывался.

В какой-то момент Медея решила, что всех людей, которые видели сегодня представление, пустят на корм вампирам после просмотра, слишком уж много удивительной магии и поразительных номеров было показано.

Удивительных и поразительных даже для нее.

— Успокойся. Они хлопают, радуются, но как только выйдут отсюда, до последнего с пеной у рта будут доказывать, что видели, как именно запускался подъёмный механизм, заставляющий карлика левитировать, — сказал сидящий рядом Серп в ответ на ее подозрения.

«Жаль… на то, как их всех убивают, тоже было бы интересно посмотреть…» — кивнув Адрону, отстранённо подумала Медея.

Они сидели в первом ряду. Она, Серп и два его маленьких орчонка с другой стороны от него.

Медея до последнего не могла взять в толк, зачем Адрон попросил составить ему компанию. Через пару часов у нее должна была состояться встреча с Пауком. Если все пройдет гладко, то уже завтра вопрос с Филиппом будет решен.

Филипп… При мысли о том, что случилось с ним, внутри поднялась привычная волна яростной боли, гнева и отчаяния, пронизывающего до костей.

Как он посмел попытаться убить себя! Его жизнь принадлежит ей, только она имеет право распоряжаться, казнить и миловать.

В ушах вновь зазвенел горячий шепот:

«Мирослава, нет… скажи, что это неправда. Это не ты, это не можешь быть ты! Ты мой прекрасный добрый ангел, я не верю, что это ты… Почему ты молчишь?»

Она столько раз в голове прокручивала, как расскажет ему правду, как заставит его страдать, что, когда правда всплыла, сначала растерялась, а потом выдала едкую, хорошо отрепетированную за проведенные вместе два года речь. И, видимо, перестаралась. Не на такой эффект она рассчитывала.

Но каким образом щенок все выяснил самостоятельно? Как он мог это сделать, если днями напролет сидел взаперти и выходил на улицу только в ее сопровождении под маскировочным зельем?

Женщина заметила, что пальцы начали мелко дрожать, пришлось сцепить ладони в замок. Нет, она не будет об этом думать сейчас. Паук влезет в голову Филиппу и всё исправит. Как именно — пока неизвестно. Но последний из рода Сигнус вновь станет ее послушным мальчиком, который каждый день ждет ее дома, встречает, радуется ее приходу точно щенок, виляющий хвостом.

И он больше никогда не посмеет сделать то, что сделал с собой после ее хлестких слов! Им ведь было так хорошо вместе, ей было хорошо…

Последним номером цирковой программы был акробат. Худенький гуттаперчевый подросток, еще мальчишка с виду. В обтягивающей яркой одежде, придающей фигуре еще большую хрупкость.

Белые волосы легкими перышками разметались вокруг головы, когда он, подпрыгивая, взмывал вверх под самый купол, делая его лицо неземным. Только две кровавые капли на каждой щеке портили образ.

«Кто только додумался сделать такой грим? Руки бы оторвала…» — мрачно отметила она, наблюдая за акробатом.

Медее эти капельки слишком напоминали кровь на лице Филиппа, а потому хотелось стереть их, они казались неправильными. Их не должно было там быть.

Каждый прыжок парня был выше предыдущего, и каждый раз, когда он касался земли, зал вздрагивал вместе с ним, боясь, что тот вот-вот разобьётся. В эти моменты аплодисменты заглушали собой и музыку, и даже мысли у Медеи в голове.

Что ж, пожалуй, этот номер в программе был самым эффектным.

«Ему бы меч в руки или хотя бы нож и противника покрупнее. Например, орка в боевой форме! За такой схваткой я бы понаблюдала…» — хмыкнула она про себя, но тут же тряхнула головой, отгоняя воображаемую картину. Против орка подросток бы не выстоял, а он слишком напоминал ей Филиппа, чтобы желать смотреть на его смерть.

Филипп…

Медея потратила много сил, чтобы ее щеночек остался жив. Сумела устроить в больницу под чужими документами. Потом, когда врачи оказались бессильны, убедила Адрона помочь ей. Чудо, что он согласился принести клятву о неразглашении личности спасенного, не то она сама бы уже была на том свете, дойди информация до Аржеша.

Орк, конечно, заломил цену, причем отдавать теперь придется не только деньгами. Сколько еще будет с его стороны вот таких вот странных прихотей, в которых она не сможет ему отказать, вроде этого похода в цирк?

Но все это мелочи. Главное — Филипп с ней.

Акробат перешел к трюкам на трапеции. Он кружился и переворачивался, буквально летая над ареной. Зрители, окаменев, смотрели на его опасные движения, в какой-то момент Медее показалось, что люди вокруг даже дышать перестали.

Лишь когда подросток наконец благополучно приземлился и победно вскинул руки, улыбаясь счастливой мальчишеской улыбкой, зал взорвался аплодисментами и восклицаниями облегчения. Они хлопали минут двадцать, не меньше.

Медея и сама несколько раз ударила ладонью о ладонь. Что ж, даже если парень нечисть — выглядело все равно эффектно и опасно. Она умела признавать чужие достоинства.

— Теперь мы можем идти? — Женщина не сразу смогла докричаться до Серпа, хоть тот и сидел рядом. Слишком уж было шумно вокруг.

— Нет, подождем, пока все уйдут.

Медея взглянула на часы. До встречи с Пауком оставалось всё меньше времени.

На то, чтобы зрители разбрелись, ушло еще сорок минут, а они четверо всё так и оставались сидеть на своих местах. Дети нетерпеливо ерзали на сиденьях, но открыто недовольства не проявляли. Кажется, Серп неплохо их выдрессировал.

— Теперь-то мы можем идти? — не выдержала Медея, когда под шатром не осталось уже никого, кроме разбирающих реквизит работников, ее и семейства орков.

— У меня тут встреча. Подожди еще немного, — бросил орк, вставая с места, едва перед ними вновь показался тот самый странный подросток.

Мужчина подошел прямо к нему:

— Добрый вечер, хотел лично выразить благодарность за чудесное шоу. Детям очень понравилось.

Подросток вскинул вверх брови, но ничего не ответил.

— Серп Адрон, к вашим услугам. — Орк чуть склонился, но в этом чувствовалось притворство, и Медея быстро поняла почему.

Парень расплылся в улыбке и захихикал:

— Избавь меня от этого. Знакомы уже. Каждый раз такую комедию ломаешь, обхохочешься, мог бы просто сказать «привет», — фыркнул он, запрыгивая на бортик вокруг арены цирка. Он помахал рукой, подзывая к себе помощника, — Эй ты! Тут у нас два юных господина очень хотят посмотреть закулисье, покажите им что-нибудь интересное.

К орочьим детям тут же подбежал долговязый размалеванный клоун. В одной руке у него были шарики, в другой — конфеты.

«Этот подросток тут главный?» — Медея заинтересованно склонила голову набок, рассматривая паренька уже по-новому. Заметила боязливые покорные взгляды, которые бросают цирковые на худенького акробата. Кто же он такой?

«Забавно…»

— Хотите посмотреть лошадок? — засюсюкал клоун с детьми, те радостно закивали, но при этом поглядывали на отца: разрешит или нет.

— Если только господин Альбеску даст слово, что с ними ничего не случится, — холодно улыбнулся Серп.

«Альбеску? Он сказал Альбеску?!» — Медея почувствовала, как у нее от удивления приоткрылся рот, и тут же захлопнула его. Страха не было, вот только внутри поселилось темное тягучее предвкушение, как перед хорошей дракой.

«Так значит, вот ты какой, опальный сын Арджеша».

Древний вампир, который был, по слухам, изгнан братьями из правящей касты за свой дурной характер и неспособность договариваться, выглядел совсем не так, как представляла себе Медея.

И уж точно она не могла даже подумать, что такой, как он, будет развлекать людей, летая, исполняя трюки на трапеции под куполом, и наслаждаться этим сам.

— За кого ты меня принимаешь? — Альбеску приложил руку к сердцу и вытаращил глаза. — Меня больно ранит твое недоверие, мой дорогой друг. Твои дети для меня все равно что ты сам. — Тут он начал хохотать безумным смехом так громко, что согнулся пополам и едва не свалился с бортика.

Серп закатил глаза.

А Медея, напротив, сама не удержалась от смешка. Хотя бы в одном слухи не соврали. Изгнанный представитель Арджеша, похоже, был немного безумен… или не «немного».

Замолк Нику так же резко:

— Почему никто не смеется? — Он сделал вид, что вытирает слезы, проводя по нарисованным на лице каплям, но те не стёрлись, будто были набиты татуировкой. Вампир обиженно вздохнул. — Ладно, как там тебя? — Он пощелкал пальцами в воздухе,

— Михаил, хозяин, — подсказал клоун, пряча глаза в пол.

— Точно, Пантелеймон. Если с детьми моего дорогого гостя что-то случится, то завтра у меня будет новая труппа, так всем и передай. Что случится со старой, думаю, они сами догадаются. И я хочу, чтобы юные господа хорошо провели время.

— А что случится со старой? — вдруг подал голос младший из детей, в то время как старший уже успел набить рот конфетами.

— Уволю, если вас обидят, — подмигнул ему Нику, а потом снова повернулся к Серпу и уже шепотом добавил, смешно выпучив глаза: — Посмертно уволю. Теперь ты доволен?

Дети ушли вместе с клоуном, остальные работники цирка, доубирав реквизит, тоже поспешили скрыться в глубине шатра. На арене остались только они трое: орк, безумный вампир и сама Медея.

— Представишь нас? — Нику стрельнул глазами в ее сторону и смущенно улыбнулся, на мгновение снова став похож на обычного подростка. Вампир выглядел сейчас даже моложе ее Филиппа.

Пожалуй, Медея была не прочь с ним познакомиться. Это могло оказаться полезным. Или смертельно опасным.

Тягучее чувство в груди усилилось, глаза сами собой распахнулись шире, подмечая даже малейшие детали.

Пока Арджеш не знает о Филиппе и она официально под их защитой, вряд ли ей что-то грозит. Но сколько раз она сама поддавалась импульсу убить кого-то и лишь потом задумывалась — зачем это сделала и стоило ли так поступать. В любом случае, нужно быть начеку.

«Общаться со спятившим древним — все равно что пытаться погладить ядовитую змею. Можно умереть, но руки так и тянутся сами», — ей самой очень нравилось пришедшее на ум сравнение.

Она уже совсем не жалела о том, что орк ее сюда привел.

Да, встреча с Пауком теперь точно срывалась, но Медея не огорчилась. Ничего страшного, перенесет. Всё же ни от каких важных дел она его не отрывает. Он всё равно сидит в своем баре и общается с просящей нечистью. Нравится ему чувствовать себя местным божком. Да и встретиться с ней выгодно и ему самому — у него явно будет ответная просьба, которую Медея с удовольствием выполнит в обмен на работу Паука с Филиппом.

Но едва Медея привстала с места, как Серп поднятым вверх указательным пальцем подал знак остановиться.

— Ты просил привести ее с собой. Неужели ради нее приехал в этот город? — спросил Серп.

«Что он только что сказал?» — Она снова опустилась на сиденье, прокрутив в голове фразу Адрона несколько раз.

Нику Альбеску хотел с ней увидеться? Так это инициатива вампира, что она сейчас здесь?

Нет, она, конечно, несомненно неординарная личность. Ее имя у многих вызывает страх, возможно, кто-то даже детей им пугает. Но древнему-то она зачем?

— Тебе интересно? — Нику жеманно улыбнулся, на левой щеке показалась ямочка, он поднял глаза к потолку, раскачиваясь из стороны в сторону, весь вид так и кричал: «Поупрашивай меня рассказать!».

«Какая прелесть…»

Серп же лишь приподнял брови.

— Ну неужели так сложно подыграть мне?! — обиженно топнул ногой вампир. Затем соскочил со своего места, встал рядом с орком и произнес нарочито низким голосом: — Да, конечно, мне интересно, Нику. Ты ведь ничего не делаешь просто так, ты такой умный, красивый…

— Скромный, — подсказал Серп.

— Скромный, — повторил Нику без тени сарказма, но дальше уже продолжил своим обычным голосом: — Скучный ты, Адрон. Скучный! Зануда, так и знай.

«Он прав, нынешний глава рода Адрон тот еще зануда», — усмехнулась про себя Медея, наблюдая за этой сценой. С прошлым главой рода она лично знакома не была, но слышала, тот был такой же и это семейное.

— И тем не менее, зачем ты здесь? — гнул свое Серп.

— Пфф. — Нику подул себе на лоб, сдувая упавшую на глаза челку. — Это секрет. Но только ради тебя, так и быть, раскрою его. Моя предсказательница умерла, но перед этим сказала, где искать её следующее воплощение. В этом городе. Уже скоро. А она у меня никогда не ошибается.

Он развел руки в стороны, как бы говоря: всё просто.

«Зачем он это рассказывает при мне?»

Чутье подсказывало, что информация не из рядовых и со случайными нелюдями Альбеску бы ею не поделился.

Тот настолько заигрался, что забыл о том, что Медея рядом? Попытается ли он потом заставить ее принести клятву о неразглашении?

«Хм… с этого можно будет что-то получить? Стребовать услугу, например», — мысленно прикинула она.

— Эта шарлатанка? У тебя же из-за нее было столько неприятностей, — хохотнул вдруг Серп, удивленно смотря на вампира, но под возмущенным взглядом Нику постарался все же скрыть веселье. — Умерла… хм… а сколько ей было? Вроде только недавно подобрал ее?.. В любом случае, зачем такие сложности, — голос стал сдержаннее, — мог попросить меня, и я бы удержал её душу.

Лицо Нику неожиданно окаменело. Вся веселость сошла с него словно талая вода. Вампиров Арджеша Медея видела лично всего несколько раз, но до сих пор помнила ощущение этой давящей силы, беспристрастной мощи, неотвратимой смерти.

— Тебе, мой друг, я бы не доверил даже души крыс в помойках за фургонами, — тихо произнес Нику. Сейчас он выглядел как истинный сын Арджеша.

Медея даже невольно поежилась. Не стоит обманываться его внешностью, красивые змеи зачастую имеют самый сильный яд.

Но Серп впечатленным не выглядел.

— Всё ещё злишься за тот случай? — с ноткой досады спросил он. — Я думал, мы всё уладили.

«Откуда между ними могут быть какие-то счеты? Похоже, Серп куда могущественнее, чем я предполагала», — сделала себе пометку женщина.

— Ну что ты. — Нику встрепенулся, скидывая с себя давящую ауру будто грязное платье. — Кто старое помянет, того бросят связанным в каменный мешок и будут неделями кормить его телом бешеных псов. Братья доходчиво это мне объяснили. — Он снова захохотал, часто-часто при этом кивая, словно болванчик. Потом резко замолчал и добавил со вздохом, то ли обиженным, то ли, наоборот, восхищенным: — Они тебя ценят.

«Между Нику и Серпом была стычка, и в итоге Арджеш принял сторону Серпа?»

— Ты же знаешь, что это я уговорил их тебя отпустить, — холодно заметил орк.

В голове зазвонил колокольчик.

Может, Серп уговорит Арджеш и насчет Филиппа? Если те действительно ценят орка… то согласятся по его просьбе пощадить последнего представителя клана Сигнус?

Она опустила глаза, стараясь не выдать улыбкой возникший план.

Плевать, какую цену придется заплатить. Главное, чтобы Филипп был рядом с ней.

— Конечно. Ты мой старый добрый друг, — кокетливо заулыбался Нику, словно был девицей, пытающейся соблазнить мужчину. — И вообще, я ведь тебя не просто так позвал, а приготовил тебе подарок. В знак вечной дружбы и признательности.

Вампир похлопал себя по карманам, затем вдруг выудил откуда-то свернутый в трубочку свиток. Учитывая, что на нем были лишь обтягивающее лосины и короткий старомодный удлиненный пиджак — где он это прятал, оставалось загадкой.

— Что это? — подозрительно уточнил Серп.

— Я слышал, ты просил у братьев, но они тебе отказали, — искушающе начал Нику. — Фу, бяки-буки. Не дружи с ними больше. Зачем тебе они, когда есть я?

Вампир передал свиток Серпу, тот осторожно развернул его, на всякий случай отстранив подальше, будто бы в любой момент оттуда могли вылезти змеи или еще что похуже.

— Ритуал Цербера… — Глаза Адрона возбужденно заблестели, он шумно втянул носом воздух, губы дрогнули, изгибаясь. Сейчас орк выглядел не менее безумно, чем его друг.

Чуть помолчав, мужчина произнес с чувством:

— Не ожидал.

— В таком случае, я надеюсь, сюрприз приятный? — крутясь на месте волчком, спросил вампир. — Ну же, хвалите меня, хвалите. Ай да Нику, ай да молодец. Стащил у братьев из-под носа. И все ради старого доброго друга. Какой я хороший.

— Самый лучший, — усмехнулся Серп, уже не скрывая своей радости. — Что ты за него хочешь?

— Я что, выгляжу как тот, кто не может сделать подарок своему другу просто так?! — резко переменившись в лице, вдруг закричал он.

— Нику, — вздохнул Серп, будто бы смертельно устал от его комедий.

— Ладно-ладно, не злись, — тут же заулыбался вампир, вскинув руки. — Я действительно дарю это тебе от чистого сердца. Взамен всего-то прошу не вмешиваться в мою партию. Я уже сказал тебе, зачем сюда приехал. Просто отойди в сторону и не мешай мне. Договорились?

Орк еще раз взглянул на свиток, затем мечтательно посмотрел куда-то вдаль.

— Договорились.

— Только обрати внимание, — потыкал длинным тонким пальцем в бумагу вампир. — Если задумаешься об опытах, то нужны тройняшки, детеныши, вышедшие из одной утробы. Ритуал для животных. Братья им себе сторожевых псов создавали. При этом выброс энергии колоссальный, так что прячься лучше. Не хочу к себе лишних вопросов.

— Не волнуйся, буду держать эксперименты в тайне.

— В таком случае, рад быть полезным, — отвесил шутовской поклон Нику. — А теперь, если не возражаешь, мне нужно пару минут наедине с этой прекрасной дамой.

Вампир кивнул на Медею.

— В таком случае, поищу детей. Еще раз спасибо за подарок, — кивнул на прощание Серп и повернулся к женщине. — Мы будем ждать тебя у выхода из шатра.

Медея кивнула в ответ и подобралась, как перед схваткой с достойным противником. Интересно будет послушать, что ей скажет этот безумец.

В зале ожидания было душно и многолюдно. Кроме Агаты, здесь сидела самая разнообразная нечисть. Как откровенное хулиганье, так и вполне приличные с виду особи. Например, вон та сухонькая бабулька в ситцевом платьишке и теплой вязаной шали, накинутой на голову так, что скрывала половину лица. По ней даже не скажешь, какой расы. Чистенькая, опрятная. Изредка она бормотала себе что-то под нос.

Ну за что такую наказывать?..

Агата осматривалась, чтобы побороть подступающую дремоту (сказывалась очередная ночь без сна) и нервное напряжение. У дверей стояли нелюди в форме. Защита от заклинаний тут наверняка тоже имелась — слишком уж цивилизованно вела себя нечисть. Хотя Агата понимала, что мировой судья — это еще цветочки. Здесь и не будет откровенных уголовников.

И всё равно, как бы она ни успокаивала себя, иногда начинало казаться, что вот её-то из здания суда в наручниках увезут в какую-нибудь колонию для особо отъявленных магических преступников.

Если честно, даже исправительные работы или штраф казались ей унизительным наказанием. Потому что она ничего такого не сделала. Она никому не навредила.

Но кому до этого было дело?

Вызывали по одному.

— Клавдия Васильевна Кожухова! — громко произнес помощник судьи.

Бабулька в шали закопошилась, завозилась на стуле. Она кряхтела, пытаясь подняться, но тут же грузно падала обратно на стул. Когда какой-то паренек-бес протянул ей руку, чтобы помочь, добрая старушка и вовсе плюнула в него. С душой так.

— Да пошел ты… — нежным басом произнесла бабулька и добавила пару непечатных высказываний. — Сама разберусь, без тебя…

Шаль спала с её головы, обнажая зеленые волосы и покрытый бородавками лоб.

Шишига болотная. Хорошо замаскированная, почти не отличишь от обычного человека.

А, ну понятно. Эти вообще неадекватные, нелюдимые и матом разговаривают как на родном языке.

С трудом, но бабульку дотащили до двери, ведущей непосредственно в кабинет мирового судьи. Агата перевела взгляд на часы на стене. Одиннадцать утра. А ощущение, что прождала полдня — или что время остановилось.

Макаров привез её сюда лично — и оставил на попечение здешних нелюдей в погонах. Ну, это очевидно. Чего ему с каждой преступницей возиться? Было бы странно.

— Адрон Агата Эдуардовна, — произнес всё тот же помощник.

Звучало как-то торжественно. Будто Агату вызывали для какой-то ответственной миссии — а не наказывать за проступки. Она сглотнула, поправила волосы и под общие любопытные взоры вошла в кабинет судьи.

Тот был немолод и настолько лыс, что на лице вообще не обнаружилось волос. Даже бровей с ресницами, и тех не было. Его расу Агата тоже не смогла определить вот так сходу.

Он полистал материалы дела, покачал головой. Он так сильно походил на игрушечного болванчика, что отделаться от этой ассоциации Агата так и не смогла.

Судья что-то говорил ей, зачитывал статьи и предполагаемые виды наказания за них. Агата пыталась всё запомнить, но хоть убейте не могла. Она всё понимала и слышала, но если бы её попросили повторить сказанное, запуталась бы в трех цифрах.

— Вы признаете свою вину? — строго вопросил судья.

А что отвечать? В показаниях же записано каждое её слово, значит, надо признать. Правильно? Чего отпираться, когда сама во всём призналась?

Или так делать нельзя? А как тогда сказать?

«Признаю деяния, но не считаю себя виноватой?» — тоже глупо звучит. Ты уж или соглашайся, или отказывайся.

«Может, мне положен адвокат?» — мелькнула запоздалая мысль.

— Агата Эдуардовна, — поторопил судья. — Пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Вы признаете свою вину по вышеуказанным статьям?

— Я…

— Не признает, конечно, — донесся до неё вдруг властный голос Серпа Адрона.