Пусть мята напомнит тебе... (СИ)

Глава 9 Знак отличия для отличницы

Родной дом встретил нас настороженно и тихо. Любаша со своей животиной замерла у забора, глядя на нашу немногочисленную компанию. Мать Марты и Миры сплюнула себе под ноги, не увидев среди нашего нестройного отряда дочерей, и ушла в дом, хлопнув дверью. Знаю, будет пить — глушить боль. Малявки, которых мы оставляли совсем не смышлёными, сейчас весело посмеивались и крались за нами, фантазируя о том, в каких приключениях побывали их старшие сёстры, и какие достанутся им, когда девчонки подрастут. Волк плёлся за мной, опустив голову. Но то, что вокруг одни женщины ему очень понравилось. А бабы здоровенную псину осматривали с огромным интересом, прикидывая хватит ли зимой на шубу! Шуба для женщин — тема больная.

Мудрейшая стояла на пороге «комнаты пошептушки», опираясь на свой любимый посох. Мы спешились перед ней, встали на колено, кланяясь и приветствуя.

— С возвращением, дети! — обратилась к нам она и расплылась в улыбке. Правда на меня глянула, ожидая очередной пакости, но… пришлось долго всматриваться. Я слишком устала, чтобы радовать её глупостями.

Тут вышла бабушка, и я не сдерживая эмоций, повисла у неё на шее, хлюпая носом и ревя, как пятилетняя девочка. Ба погладила меня, успокаивая. Потом к нам присоединилась Фая и я заплакала от того, что мои рёбра опять затрещали.

— Пойдёмте домой! — позвала бабушка, от которой так приятно пахло мятой и чем-то ещё освежающим.

— Мудрейшая Мать! — обратилась к предводительнице Настасья, не успели мы и отойти. — Дозвольте Ориане и Фаине присутствовать во время доклада о нашем путешествии.

Говорила она таким тоном, что Мудрейшая, хоть и собиралась отказаться, но всё же согласилась. Нас отпустили восвояси: мыться, причёсываться, отдыхать.

Бабушка растопила баню. Мы с Файкой засели там надолго, смывая с себя пыль дорог, воспоминания. Потом сестра предложила попарить меня веничком, и я позорно дезертировала от этой костоломши, в чём мать родила, чтобы спрятаться за бабушкиной юбкой. И фиг она бы меня оттуда выманила, если б я не влезла по дороге в какую-то чёрную жижу, которой Ба собиралась крышу мазать. Короче, пришлось возвращаться на растерзание сестры. А она ещё так главное, похлопывая веничком по ладошке, пригрозила: «Не боись, я не больно!» Но я то точно знала, что она собирается припомнить мне все обиды! Тень даже в звериной подобе ржал, предатель. Хорошо, хоть не подглядывал.

После бани бабушка накормила нас мясом, салатом и картошкой. Счастливые, мы с Файкой попадали в соломнике, да так и уснули. О Вее, Мхареши и другом, я решила поговорить с Ба, когда наберусь сил. А пока, я просто наслаждалась.

Вечером в «комнате пошептушки» был накрыт… пол. Да. Обычно, когда амазонки не принимали гостей, то просто стелился огромный ковёр, на который выставлялись вкуснейшие блюда, местный самогон Любашкиного производства. Все усаживались по краю, общаясь на разные темы. Настасья уже битый час вела рассказ о принце Улиане и его пристрастиям к моде. Бабы хохотали так, что мне порой казалась, крыша рухнет. Но обошлось. Потом Войка сдала меня с потрохами, поведав, как я победила её в честном бою за сердце советника, который на самом деле оказался королём. Тут подключилась Рада, описав моего хорошего знакомого Шелеста. Благо не упомянула…

— Так он вампиром оказался! — брякнула сестра и все уставились на меня.

— Да он классный мужик! — заверила присутствующих Фаина. — Так мечами рубится, что аж загляденье. У него ещё сабли есть! Вот такая штука!

Нахваливала вампира подруга. Бабы немного успокоились, но Ба и Мудрейшая косились на меня, собираясь узнать правду об упыре. Только не понимаю почему Селена такое любопытство проявила. Вей небось уже всё разболтал.

— А потом в Ори влюбились и король и его командующий! — не успокаивалась языкатая Рада, и я уже грешным делом стала помышлять, как бы её дёрнуть за косу.

— Ну и пират тоже там был! — поддержала Файка, ехидно усмехнувшись. Серьга, подаренная Лазуритом пустила весёлый лучик, вроде как напомнив о своём хозяине. Кёрт. Интересно, как он? Вспоминает ли?

— Хорошо, — согласилась Мудрейшая. — Будем считать твоё испытание по любовным игрищам успешно пройденным.

— Это вы ещё не знаете, что она на бал ходила во дворец к Ладосским королям! — похвасталась мною Фая.

— Кстати, Ориана оказалась очень хорошей шпионкой! — похвалила Войка, опустив момент, как меня занесло в этот дворец и в каком состоянии, и вообще с какого перепугу. — Она у нас владеет последними новостями о жизни царственных семей.

— Хорошо, — согласилась главная разведчица Нина. — Собрание сплетен и слухов тоже зачтём!

— Ну-ка, Ориана, расскажи, что ты видела, что слышала, — попросила Мудрейшая и выдвинулась немного вперёд.

Я смутилась.

— Ну, — неуверенно начала «отважная и хитрая» я. — Проснулась я, значит, голая…

Бабы ахнули. Бабушка закатила глаза, а Файка расхохоталась.

— Тут принц пришёл. Говорит, зову вас на бал и всё такое. Я глазки состроила, согласилась. Он ушёл, а я глядь — подвески моей на мне нет. А я её, между прочим, у вампиров украла. В общем, стало мне обидно. Думаю, пойду, найду. Тут и парни пришли. Короче, мы спустились в тайное подземелье, случайно подслушали заговорщиков и той же ночью погоняли их по дворцу.

— А что вы подслушали? — заинтересовалась Рая, старая шпионка, обожающая узнавать что-нибудь новенькое, и… высасывать сплетни буквально из пальцев.

— Война. — Уже совершенно серьёзно заговорила я. — Три государства будут ею охвачены, и мы не сможем остаться в стороне. Нужно готовиться сейчас. Можете отправить запрос в Мехей. Узнайте, нет ли там волнений. Потому что совсем скоро оттуда придёт призыв. Как и от Карры, и Ладониса. В последнем укрепляют границу. Беда идёт от тех, кого считали выдумкой. Мы называем их вампирами, они себя — первенцами Линкарана. Я не знаю, чего конкретно они хотят. Но мы видели их в действии. Во время сражения многие наши погибли.

Мои слова звучали в полной тишине. Свободные женщины думали. Они уже ощущали всей кожей жар, витающий в воздухе — это бог Линкаран достаёт свой огненный меч, предвещающий перемены, войны, гибель и очищение. Но пока он не извлёк его из ножен — всё можно исправить. Амазонки знали это. Мы ведь не только дочери Всевидящей, а и его дети тоже!

— Тогда нам понадобятся лишние руки! — потирала ладошки Тамара, наш мастер по ближнему и дальнему бою, у которой мне так и не удалось пройти финальное испытание. — Вставай! Прямо сейчас проверим тебя на выносливость…

Я чуть не расплакалась. Войка подавила нервный смешок, вспомнив, как меня гонял Шелест на тренировках. А Тамара уже вскочила на ноги и, ухватив меня за шиворот, как котёнка за загривок, поволокла во двор. Вся толпа вывалилась вслед за нами.

— Держи, — протянула бабушка свой меч, наблюдая за разминающейся наставницей.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Но пусть останется в твоих руках. У меня теперь есть личное оружие.

И я достала скилт. Руи в моей голове молчал с тех самых пор, как его увёл с собой Вей, так что помогать в управлении стальной палкой я могла рассчитывать только на себя. Бабушка улыбнулась, оценив моё оружие. Бьюсь об заклад, она прекрасно знала историю этого предмета. Другие, видели такую штуковину впервые. Тамара сразу заявила, что я могу «своей палицей» в зубах поколупаться, а её даже не достану. Но когда я нажала одну кнопочку на рукояти, стальной посох удлинился, демонстрируя лезвия на двух своих окончаниях, и наставница облизнулась. Мы обе приготовились, покружились немного по свободному месту, и Тамара сделала первый шаг, распоров мечом воздух в миллиметре от моего уха. Я плавно перетекла из одной позиции в другую, ушла вниз, зацепила скилтом ноги противницы, дёрнула, опрокидывая её на землю. Тамара упала, и очень быстро вскочила, злая как голодная волчица. Ещё ни одна из учениц не смогла в первые минуты боя уложить наставницу на лопатки. А тут вдруг, ещё и в пыль! Она пыталась загнать меня в угол. Но я каждый раз уходила от её атак. Скилт оказался очень удобным в применении. Даже лучше чем меч. Ведь им можно пользоваться, как шестом, чтобы перепрыгнуть через противника. Наносить не только раны, но и бороться без ущерба для других. Короче, я прыгала аки лань лесная, резво, красиво, плавно, озорно. В душе просыпался животный азарт, и на лице просияла хитрая ухмылочка, как у моего друга Шелеста, когда он чувствует поблизости наличие борделя.

Бой с наставницей закончился весьма быстро… к сожалению для Тамары. Она четыре раза оказывалась на земле в разных позах. Очень смешных. И однажды рухнула в кадку с водой. Мудрейшая прекратила это безобразие, дабы избежать дальнейшего унижения преподавателя, и усиленно стала вливать в Тамару самогон, чтобы успокоить разъярённую и обиженную воительницу.

— Принимается! — сказала предводительница. — Выбери свою стезю, определись с кастой и через неделю мы проведём обряд!

Таков был вердикт. Я не спорила. С кастой всё было решено давным давно. Вот только ждать столько времени оказалось тоскливо.

Фаина стала часто пропадать в соседнем селении. Мы с Войкой и Тенью проследили за ней и открыли для себя шокирующую новость. В Большие Хренушки прибыл новый кузнец. Специализировался он в основном на оружии, гнул подковы голыми руками и украл всё внимание нашей сестры. Потому как она бегала по вечерам именно к нему. Со дня прозрения, мы глушили утрату подруги вином и бабушкиным самогоном, прячась от всех на сеновале с Настасьей, Войкой и остатками нашей бравой команды путешественниц. Правда, утром являлись наставницы во главе с Мудрейшей и гоняли нас по всему селению лозинами, как Любашиных коз, не разбирая по какому месту бьют. Ну, было за что… Вскоре предводительница уже и не радовалась тому, что мы с сёстрами перестали грызться. Мы ведь объединились и направили свои коварства против окружающих! Больше всех от пьяных амазонок пострадали Большие и Малые Хренушки… Зато нас знали в лицо и уважали, а ещё побаивались. Даже легенды о нас сочиняли. По большей части неприличные.

И вот, наконец, настал вечер моего посвящения. На главной площади разожгли огромный костёр. Вокруг горели дурманящие рассудок травы. Матери, сёстры, наставницы оделись в традиционные боевые облачения: длинные юбки, короткие нагрудники. Надели украшения. Пели и танцевал, создав хоровод, в центре которого стояли бабушка, Мудрейшая и верные мои соратницы по пакостям.

— Кем ты хочешь стать, дочь наша? — спросила предводительница.

— Шпионкой, — потупившись ответила я, и шаркнула ножкой.

— Хорошо, я подумаю, куда тебя определить! — согласилась Мудрейшая и тут вперёд выступила Настасья.

— Её путь уже предопределён. Вот прочтите! — она протянула старшей свёрнутый трубочкой лист, перевязанный лентами и украшенный знакомой эмблемой. Прочитав строки, Мудрейшая хмыкнула и снова посмотрела на меня.

— Быть по сему! Ориана ты отправишься в Карру, и поступишь в распоряжение его величества Тайрелла I Справедливого.

Я сдержала охватившую меня радость. Когда он только успел незаметно всё обговорить с Настасьей и даже сварганить письменное приглашение?

Дальнейшее я помню с трудом. Меня поили какой-то настойкой очень отдающей душистыми травами и мятой. Пение становилось всё громче и мне набили татуировку чуть пониже поясницы…

— Отличительный знак! Символ уважения, касты!.. — бубнила я на второй день, лёжа на животе в доме бабушки пока она осматривала мою татуировку, из-за которой я сесть даже не могла. Отомстила же мне Тамара. Ох, и тяжёлая у неё рука!

— Терпи! — приговаривала бабушка.

— Ну, ты же богиня! Ну, сделай же что-нибудь! — на моё нытьё сбежались все, кто мог. Тень тыкал холодным носом в ладони, а Вей сидел с такими же страдальческим лицом, как у меня, только прижимал холодную тряпку не к попе (как в моём случае), а к голове. Рядом с ним, примерно в таком же состоянии, распластался призрак первого правителя вампиров. Оба мужчины стонали, подхватывая мои завывания, и бабушке приходилось всё это выслушивать, пока её божественное терпение не лопнуло.

— А ну цыц! — рявкнула она, и мужчины смолкли.

— Вей, — обратилась Ба к супругу. — Ответь мне, как ты умудрился призрака споить?

— Это не я! — промычал ветреник, попытался мотнуть головой. Получилось плохо и он чуть не врезался в стену. — Это он меня споил! А как он при жизни пил!.. Ужас просто!

Бабушка закатила глаза. По дому, в отсутствии Фаи она ходила в своём нормальном божественном облике молодой прекрасной девы. Поэтому называть её бабушкой язык не поворачивался.

— Вот! — проворчала Ба. — У тебя не дед, а бог-алкоголик!

— Ну, солнышко моё, — подкрался к ней сзади Вей. — А у нас нет разве рассольника? Может в погребе осталась хоть одна баночка?

Этой самой баночкой он и получил по носу за подхалимаж. Пока бог и призрак наслаждались соком от помидор, я принялась за старое — то есть затянула вой о том, как у меня задница болит.

— Хватит ныть! — оборвала меня на самой жалостливой ноте богиня. — Это всего лишь маленькая татуировка.

— Да? — разозлилась я, что меня никто не хочет пожалеть. — Маленькая? Да у меня вся задница болит! Моя бесценная попочка!..

— Отойди! — подвинул Селену Вей, присел рядом со мной и подул на больное место. Стало легче.

— Дед! Ты настоящий друг! — успокоилась я.

— О как с детьми надо! — похвастался Вей перед супругой, а потом снова повернулся ко мне. — Назовёшь меня ещё хоть раз дедом, я тебе ещё одну татуировку сделаю, на лбу, внученька!

Я боялась даже представить себе, что он собирался начертить на моём лице. Поэтому пока помалкивала, размышляя, а чего это вдруг наш дед расхотел быть дедом? Вей и Руи быстро успокоились… И через час опять разбушевались. Достали самогон и опять принялись квасить. Час спустя мы втроём — я, Ба, и Тень — сбежали на улицу, не выдержав фальшивого пения пьяных существ.

Заняв всю лавку, я играла с хвостом, развалившегося под ней волка. Естественно, лежала на животе, потому что сидеть не могла. Ба пристроилась на пне и задумчиво глядела на звёзды.

— А расскажи мне о маме. Как так получилось, что все думают, мол, мы с ней от Златоусого родились, ведь на самом деле…

Селена загрустила.

— Я родила Ланию ещё до того, как встретила Мойруса и Златоусого. — Заговорила она. — Я не понимала прелесть материнства. Не думала, что вообще когда на свет появится моя дочь. Но так случилось. Мы с Веем уединились в месте, куда обычно уходили драконы. Построили себе небольшой дом. Вей оказался терпеливым, заботливым отцом и мужем. Он так радовался дочери! А мне чего-то не хватало. Я смотрела, как он играет с ней, а сама слушала лес. Ждала беды. И однажды утром я проснулась с желанием снова взять в руки меч. Мхареши улетела вмести со мной. Дальнейшую историю ты знаешь. А дочь моя росла без меня. Лания ненавидела меня за это. Я знаю. — Признавать собственные грехи не так просто, как кажется. Селена, пусть и богиня, но сожалела о прошлом. — Вей, гоняясь за мной, по свету отдал Ланию сюда. Она прошла тот же путь, что и я в детстве. Без матери. Без отца. Под надзором старост. А когда мы стояли там, с Мойрусом у бездны, я думала о ней. Вспоминала её личико, большие глаза. Понимала, насколько соскучилась, и отдала бы всё, ради неё… Но я знала, что больше не увижу свою девочку.

Селена заплакала. Утёрла слёзы и продолжила.

— После всего, что произошло я проснулась во дворце. У Златоусого. Он был хорошим человеком. Ему почти удалось уговорить меня выйти замуж. Но как-то ночью, я вышла на балкон, а там стоял Вей. Говорил, какую-то ерунду, что отпускает меня… А я ведь люблю его сильнее, чем весь этот мир, за который уже расплатилась собственной жизнью. Мы ушли вместе на рассвете. Я вернулась в Унну. Думала, получится стать матерью для Лании. Но она уже была слишком самостоятельной и во мне не нуждалась. Мы так и не смогли стать семьёй. Затем она встретила Иро. Я видела, как сильно моя девочка любит этого мужчину. И позволила ей уйти вместе с ним. Тогда она впервые меня обняла за долгие годы. Вей присматривал за вами и страшно мучился, когда не смог защитить твоих родителей. Но ты спасла его и меня от боли… И всё было бы хорошо, если бы наш драгоценный дедушка, — Ба заговорила громко, зная, что нас подслушивают. Вей вышел на порог, присев рядом с ней. — Не привёл в мой лес вампира! Женихов он, видите ли, искал! Бессмертия для внучки ему захотелось!

— А по-моему, — вступился за себя ветродув, — идея была хорошая. Пока не появился этот король. Причём ты же сразу за него ухватилась.

— Я не причём! — замотала головой Ба. — Это судьба. А я просто решила немного судьбе помочь. К тому же, как говорит наша Великая Мать, каждому путнику нужен провожатый на его дороге. Опора. Вот они и стали друг другу опорой!

Меня пробрало холодком. Где-то я уже слышала эти слова.

— Я не понял! — оглядев моё печальное лицо, пробурчал дед. — А чего ты всё ещё здесь? Там твой король небось соскучился. Извёлся весь. Ты и дальше собираешься его мучить? Ну, это у вас наследственное. Знаешь, как твоя бабушка мне нервы выматывала!

Он опять получил по лбу. А я вскочила на ноги.

— Твоя сумка готова, Ши в стойле! — понимающе улыбнулась Селена, богиня уннийской земли, мудрая и прекрасная амазонка, и самая лучшая на свете бабушка!

Я расцеловала божественных родственников и, прихрамывая, поплелась к конюшне. Тень виляя хвостом, в предчувствии очередных приключений, трусил рядом. Только набросила потник на спину своей лошадки, как позади раздались еле слышные шаги. Повернулась и увидела Войку.

— Уже уезжаешь? Не будешь дожидаться, когда выдадут направление, приготовят бумаги? — заговорила она, помогая мне поднять седло с земли и набросить его поверх потника.

Наверное, моя физиономия, поджатые, дрожащие губы, и немного сумасшедшие глаза ответили намного раньше, чем я успела раскрыть рот, ведь сестра не стала ждать, и продолжила:

— Тогда едь! — она ухватила меня за шею, придвинула к себе и сказала: — Не позволь никому отобрать то, что принадлежит тебе по праву! Не отдавай его никому: ни принцессам, ни другим королевам, ни соблазнительницам. Будь счастлива Ориана!

— Спасибо! — мы обнялись и… я пискнула от боли.

— Татуировка, мать её! — бурчала я, а Вайка смеялась.

— И как будешь в седле добираться? — хихикнула она.

— Не знаю! Хоть подушку вешай к седлу! — просковчала я, забираясь при помощи сестры на спину лошади.

Не скажу, что было очень удобно, но я стиснула зубы. Войка открыла ворота и ударила по крупу Ши. Коняшка помчалась вперед. «Пока!» — только и успела крикнуть я на прощание, покидая под покровом ночи селение вольных женщин. Волк мчался рядом довольный и счастливый, иногда подвывал, словно пугая и угрожая дороге, он явно обещал ей истоптать её. Мы летели сквозь ночь, ни с кем толком не попрощавшись, не задумываясь о том, что нас может поджидать в темноте. Мы искали своё место на этой земле. И было оно в ином городе, ином государстве.