Ранчо "Счастливое сердце"

Глава 15

— Ты в порядке? — спросил меня Сайлас на следующее утро.

— Я великолепно! — солгала я. — Не терпится увидеть, что представляет собой этот забор.

Он усмехнулся.

— Первый раз вижу так много энтузиазма от кого-либо по отношению к забору. — Он бросил мне толстовку из своего шкафа. — Вот, надень это. Нам нужно сделать одну вещь, прежде чем мы приступим к работе.

Я натянула ее и глубоко вдохнула. Запах Сайласа заполнил мой нос и поспособствовал ослаблению беспокойства, вызванного резкими словами Эллиота прошлым вечером. Я мысленно прокручивала их на повторе, и я все еще не могла понять, что я сделала, чтобы так сильно разозлить его. Я даже не была той, кто припарковался в неположенном месте! Придурок.

Меня не волновало, что починка забора была жалкой работой. По крайней мере, это было бы чем-то, что могло занять мои мысли.

— Я получу эту толстовку обратно? — спросил Сайлас.

— Сомневаюсь. — Это будет третья толстовка, которая сейчас счастливо висит в моем шкафу вместо его.

Он улыбнулся и обнял меня.

— Если я позволю тебе оставить ее себе, ты скажешь мне, что тебя беспокоит?

Я прижалась лбом к его груди и позволила ему притянуть меня ближе. Часть меня хотела отмахнуться от его вопроса, просто чтобы не допустить роста напряженности между ними, но честность была так важна для меня, что я должна была признаться.

— Твой отец был не слишком любезен прошлой ночью. На самом деле он был своего рода придурком.

— Черт, — прошипел он и отпустил меня. — Мне жаль, детка. Я поговорю с ним.

— Нет, не делай этого. — У меня было чувство, что это только усилит гнев Эллиота по отношению ко мне. А я не готова снова выслушивать его грубые комментарии в мой адрес. Я достаточно натерпелась за свою жизнь, чтобы знать, что, возможно, Эллиот просто был в плохом настроении и при следующей нашей встрече он будет более приятным.

— Ни за что. Ему это с рук не сойдет.

— Со мной все будет в порядке. Он просто был не в духе. Пожалуйста, не говори с ним.

Он покачал головой.

— Нет. — По бокам у него были сжаты кулаки. Если бы он вышел из себя из-за своего отца, у нас с Эллиотом не было бы шанса начать все сначала.

— Пожалуйста, Сайлас. — Я вошла в его пространство и протянула руку, чтобы дотронуться до его лица, заставляя его посмотреть мне в глаза. — Пожалуйста. Я знаю, это противоречит твоим привычкам альфа-самца, но, пожалуйста, просто забудь об этом. Ради меня?

Он глубоко вздохнул и разжал кулаки.

— Отлично. Только на этот раз.

— Спасибо. — Я убрала руки с его лица и обвила их вокруг его талии.

Он обнял меня в ответ.

— Давай, похититель толстовок. Я проведу тебе экскурсию по ранчо, прежде чем мы приступим к работе. — Он отпустил меня, чтобы взять за руку и повести вниз по лестнице. Выйдя на улицу, мы обошли его грузовик и направились внутрь сарая.

— Я думала, ты хотел провести экскурсию по ранчо. — Я с нетерпением ждала этого и надеялась, что он не передумал за последние две минуты.

Он начал возиться с седлом.

— Я так и сделаю. — Он снял седло со стойки и перекинул его через скамью. — Иди, сядь сюда и посмотри, как это ощущается.

— О, э-э, я верхом на лошади не самое безопасное занятие с утра.

— Просто сделай это.

Я колебалась. Он бросил на меня взгляд, который говорил: «Я жду».

— Тьфу. Тебе придется везти меня в больницу, когда я упаду и отшибу себе зад.

— Я нарушу все ограничения скорости по пути, — невозмутимо заявил он.

Перекинув ногу через седло, я опустилась на жесткое сиденье. Сайлас с минуту поковырялся вокруг, и когда он решил, что это подойдет — что бы это ни значило, — я повернулась, чтобы поприветствовать собаку, которая только что вошла в сарай.

— Как тебя зовут? — спросила я, потирая ее за ушами.

— Это Долли. Это мамина собака.

— Привет, Долли. Твое имя тебе идеально подходит. Ты — куколка. — У нее была мордашка, которая растопила бы любое сердце. Одна половина была полностью черной, а другая — мраморно-серой, как и вся ее шерсть. Ее темно-карие глаза были дружелюбными и дополняли ее нежный характер.

— Хорошо, детка. Подойди и познакомься с Лулу.

Нерешительно я подошла к загону, где стоял Сайлас. Внутри была красивая рыжая лошадь с тонкой белой полосой на носу. К счастью, она была гораздо меньше ростом и менее пугающей, чем Кураж, который свирепо смотрел на меня из соседнего загона.

— Привет, Лулу. — Я коснулась ее мордочки, как показал мне Сайлас.

— Она милая старая кобыла, — сказал он, проводя причудливой круглой расческой по спине Лулу. — Тебе понравится ездить на ней верхом.

— Вы должны знать, мистер Грант, что я не из тех девушек, которых сбрасывает лошадь, а она сразу же сядет снова. Если она меня сбросит, дням верховой езды придет конец. Навсегда. Ты слышишь меня, Лулу?

Рука Сайласа замерла, когда он тупо уставился на меня. Затем он наклонился вперед и расхохотался.

— Он думает, что я шучу? — спросила я лошадь.

Все еще смеясь, Сайлас встал и наклонился вперед, чтобы запечатлеть жесткий и быстрый поцелуй на моих губах.

— Детка, если Лулу сбросит тебя, чего она не сделает, но если все же сделает, ты бы так разозлилась, что первое, что ты бы сделала, это сказал ей «отвали, сука», а затем бы снова залезла, просто чтобы показать ей, кто здесь главный. Моя Лис не из тех, кто сдается.

От этой похвалы у меня побежали мурашки по коже. Я покраснела и улыбнулась, как обычно делала в ответ на все его комплименты, но на этот раз я не пыталась это скрыть. И поскольку я этого не сделала, я получила подарок. Великолепная улыбка Сайласа засияла в ответ, его глаза заискрились крошечными звездочками.

Я бы никогда больше не стала скрываться от него.

Он еще раз быстро поцеловал меня, прежде чем вручить мне гребень с металлическим кольцом.

— Это гребень карри. Просто причеши ее спину и бока так, чтобы шерсть лежала ровно.

— Вот так? — Я повторила так, как он показал.

— Ага.

После того, как я закончила с причесыванием, он показал мне, как оседлать Лулу, давая инструкции по мере демонстрации. В этом уроке не было необходимости. Я быстро забыла все, что он мне показал, потому что слишком нервничала из-за самой поездки, чтобы сосредоточиться на процессе седлания. Возможно, проведя несколько часов в настоящем седле, я бы больше заботилась о том, чтобы надеть его.

Я болтала с Долли, пока Сайлас готовил Куража к отъезду, и когда он вывел своего коня из собственного стойла, бабочки в моем животе превратились в разъяренных шершней.

— Хватай ее поводья и следуй за мной, — сказал Сайлас.

Я могу это сделать. Я могу ездить верхом на лошади. А если из этого ничего не выйдет? Я просто скажу Сайласу, что последовала совету Big&Rich «спаси лошадь, оседлай ковбоя»¹⁶. Поскольку он был ковбоем, я сомневалась, что он будет слишком сильно возражать.

Сайлас вышел из сарая первым, я последовала за ним, а Долли шла рядом со мной. Нос Лулу пару раз ткнулся мне в руку, когда мои шаги казались ей слишком медленными.

— Готова? — спросил Сайлас после того, как последний раз поправил мое седло. Я кивнула и улыбнулась, хотя меня чуть не стошнило. Он поставил меня в нужное место и помог мне вставить ногу в стремя, а затем одним быстрым движением я оказалась верхом на лошади.

— О, боже, — пробормотала я, пока Сайлас забирался на Куража. — Лулу, пожалуйста, будь добра ко мне.

Она ответила, проведя хвостом по своей заднице. Это был хороший знак или плохой? Хороший. Оставайся позитивной. Она на автомате последовала за Куражом, и мои руки сжались на луке седла, как тиски.

— Расслабься, — сказал Сайлас. — Просто наслаждайся прекрасным утром. Мы будем делать это очень медленно.

Это заняло некоторое время, но в конце концов я смогла расслабиться. Спокойный и уравновешенный настрой Лулу передался и мне, и когда я перестала пялиться в землю, я увидела, что Сайлас ведет меня вверх по пологому склону, с которого открывался вид на ранчо.

— Вау. Я и не представляла, насколько велики эти луга, — сказала я, когда мы достигли вершины.

Долина под нами была зеленой и пышной. Маленькие лужицы, оставшиеся от вышедшего за берега ручья, блестели на утреннем солнце. В воздухе не было ни дуновения ветра, а безоблачное небо было ясного голубого цвета.

— Это потрясающе, Сайлас.

— Именно так. — Но он улыбался мне, а не виду.

Я улыбнулась в ответ, затем вернулась к красоте внизу.

— Спасибо, что привел меня сюда.

— В любое время. Мы можем чаще ездить верхом, чтобы ты начала чувствовать себя более комфортно на лошади. Я превращу тебя в девушку с ранчо.

— Долой городскую девчонку, — поддразнила я, но слова Эллиота эхом отдавались в моих ушах.

Мне здесь не место, Эллиот был прав. Я не знала, что нужно для того, чтобы управлять ранчо, но я была готова учиться. Я бы из кожи вон лезла, чтобы узнать все о «Счастливом сердце», если бы это означало, что я могла остаться с Сайласом.

— Мне нужно извиниться за моего отца. Я должен был предупредить тебя, что нечто подобное может случиться.

— Что? — Я уставилась на него, разинув рот. Он знал, что я не нравлюсь Эллиоту? И ему не пришло в голову упомянуть об этом за последний месяц, когда я практически жила на территории этого человека? Мой шок превратился в гнев, и мой рот захлопнулся с громким щелчком.

— Как я уже сказал, я должен был предупредить тебя.

Я фыркнула.

— Думаешь?

— Мне жаль.

— Ты должен был мне рассказать, Сайлас. Я не какая-то маленькая женщина, которую тебе нужно приютить и защищать.

Он кивнул.

— Ты права, и я должен был сказать тебе. Я просто надеялся, что он справится со своими проблемами и будет более уважительным.

— Ну, он не был таким. Он был придурком, и я была совершенно не готова. Тебе просто повезло, что каким-то чудом мне удалось не потерять свое дерьмо и не разозлить его еще больше.

— Детка, если папа вел себя как мудак, мне было бы насрать, если бы ты его отчитала. Я говорил тебе миллион раз: не подавляй свой дух. Мне нравится, когда ты указываешь мне на мое дерьмо, когда я облажаюсь. Ему тоже можешь указать.

Мой гнев иссяк.

— Я хочу нравиться твоим родителям.

Он усмехнулся и подтолкнул Куража, чтобы подойти ближе ко мне и Лулу.

— Ты нравишься маме. И папе понравишься. Это просто перемены. Он справится со своими проблемами.

— Что я вообще сделала? — спросила я, хотя была почти уверена, что ответом был тот факт, что я причинила боль его сыну много лет назад.

— Папе нужно было указать на кого то пальцем. Он выбрал тебя. Он обвиняет тебя в том, что я пошел в армию, потому что думает, что если бы ты осталась, я бы тоже остался. Но меня не было, и у них была тяжелая пара лет. Они чуть не потеряли ранчо, когда рынок крупного рогатого скота резко упал. Это одна из причин, почему папа так неохотно пробует что-то новое. Наконец-то у него все вернулось в норму, и он не хочет ничем рисковать.

Я обмякла в седле, когда чувство вины легло на мои плечи стофунтовым грузом. Эллиот имел право указывать пальцем. Десятилетнее отсутствие Сайласа было моей виной. Я не сомневалась, что если бы я не сбежала, Сайлас остался бы в Прескотте. Когда мои ошибки перестанут преследовать меня? Сможем ли мы когда-нибудь преодолеть это?

Я закрыла глаза и прошептала:

— Мне жаль.

— Хэй. — Он схватил меня за руку. — Посмотри на меня. Это не твоя вина. Ты знаешь, так же, как и папа, что я подумывал о военной службе еще до того, как с нами случилось все это дерьмо. Папа просто упрямится, но он это переживет.

— А если не переживет? — Если Эллиот таил на меня обиду в течение шестнадцати лет, ему будет нелегко забыть.

— Переживет.

— Может и не пережить.

— Если он этого не сделает, что ж, будем решать проблемы по мере их поступления. Хорошо?

Я кивнула и снова повернулась к виду. Трудно было оценивать красоту с затуманенным умом и тяжелым сердцем.

— Должны ли мы возвращаться?

— Лис, — Сайлас потянул меня за руку, — все будет хорошо. Обещаю.

Мне действительно хотелось ему верить.

— Хорошо.

Все, о чем я думала во время медленной обратной поездки, было то, как я могла бы подойти к Эллиоту. Как всегда, я решила, что первым шагом будет извинение. Мне казалось, что все, что я делала с тех пор, как вернулась в Прескотт, — это говорила: «Мне жаль». Сколько еще извинений мне придется принести? Тысячу? Миллион? Я знала, что мне нужно за многое извиниться, но с каждым «прости» на его месте возникала необходимость сказать еще три.

К тому времени, как мы вернулись в сарай, был почти полдень, и я была совершенно подавлена.

— Хочешь чего-нибудь перекусить? — спросила я Сайласа, когда он заводил лошадей обратно в стойла. — Я могла бы сделать несколько сэндвичей с беконом, салатом и томатами.

— Звучит заманчиво. Я позабочусь об этих двоих. Ты можешь идти.

Я выдавила улыбку и подошла к двери сарая, остановившись в проеме.

— Сайлас?

— Да. — Он высунулся из стойла Куража.

— Если бы я могла вернуться и поговорить с молодой версией себя, я бы так и сделала. Я бы сказала ей, чтобы она не боялась и не убегала. Что она отказывалась от чего-то великого. Я надеюсь, ты это знаешь.

Его взгляд смягчился.

— Я знаю.

Кивнув, я пошла внутрь готовить обед. Я действовала автоматически, стараясь не позволять эмоциям брать надо мной верх, но когда я нарезала помидор, слеза скатилась по моей щеке и упала на разделочную доску.

Я отложила нож и прислонилась к стойке, когда начала плакать. Каждый раз, когда я думала, что добиваюсь прогресса, что я наконец-то избавилась от многолетнего чувства вины, что-то происходило, и оно сразу возвращалось. Когда это перестанет причинять боль? Я ненавидела то, что разбила сердце Сайласу. От одной мысли об этом меня начинало подташнивать, но я не могла изменить прошлое. Когда это перестанет бросаться мне в лицо? Я так стараюсь. Когда этого будет достаточно?

Я даже не пыталась перестать плакать. Я была так измотана, так эмоционально истощена взлетами и падениями последних нескольких месяцев, что просто позволила слезам капать на свой помидор, пока две сильные руки не обхватили мою грудь.

— Не плачь, — прошептал Сайлас мне в волосы.

Я сделала несколько прерывистых вдохов.

— Мне жаль, Сайлас. Мне просто так жаль.

Он развернул меня, чтобы обхватить мое лицо своими мозолистыми руками.

— Перестань извиняться, Лис. Здесь не за что извиняться. Ты была ребенком. Как и я.

— Я так… устала. — Я упала ему на грудь. — Я устала чувствовать себя виноватой за то, что ушла. За то, что не вернулась домой раньше. Я не знаю, что еще делать, кроме как продолжать извиняться, но я просто так устала. Как раз в тот момент, когда я думаю, что мы движемся вперед, кто-то швыряет прошлое прямо мне в лицо. Я ненавижу себя за то, что причинил тебе боль. Я ненавижу.

Его руки крепче обхватили меня, и он прислонился щекой к моей макушке.

— То, что ты вернулась, то, что я держу тебя в своих объятиях, делает всю боль стоящей того.

— Мы могли бы провести гораздо больше времени вместе. А я просто выбросила все это.

— Ты не знаешь этого наверняка. Нам обоим нужно было уехать из Прескотта. Я не жалею о времени, проведенном в армии, и если бы ты осталась, я думаю, тебе бы здесь не понравилось. Все сложилось так, как и должно было.

Он приподнял щеку, и я вздернула подбородок.

— Больше никаких слез, ладно? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой за прошлое или сожалела о времени, которое мы провели порознь. Дело сделано. Все кончилось. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы мы были счастливы вместе. Такие люди, как папа, придут в себя, когда увидят, что прошлое для нас не имеет значения. Все в порядке?

Я снова уткнулась лицом ему в грудь и кивнула. Мы были счастливы, и со временем все должно было стать проще. Я просто должна была продолжать говорить себе это.

Какое-то время мы обнимали друг друга. Крепкие объятия Сайласа заставили меня почувствовать себя сильнее. Он никогда не позволил бы мне упасть, как бы плохо все ни обернулось.

— Планы меняются, детка. Мы собираемся отложить починку ограждения.

— Ладно. Чем бы ты хотел заняться вместо этого? — спросила я, но то, как его пальцы начали скользить вверх по моей спине, натолкнуло меня на довольно хорошую идею.

— Ну, когда моей Лис грустно, я делаю то, что нужно, чтобы подбодрить ее.

— Подбодрить. — Я едва успела произнести это слово, как его руки коснулись моего лица, и он откинул его назад. Когда его губы опустились вниз, я держала рот закрытым, так что ему пришлось бы использовать свой язык, чтобы заставить их открыться.

Низкий и глубокий рокот вырвался из его груди, и я улыбнулась, прежде чем впустить его. Его язык порхал вверх и вниз по моему, посылая волну покалывания прямо к моему животу. Это был один из фирменных приемов Сайласа. Это чувствовалось великолепно у меня во рту, но еще лучше у меня между ног.

Когда его рука сильно схватила меня за задницу, я застонала. Он делал это снова, прежде чем завести другую руку мне за спину и потащить меня за собой через гостиную. Его рот не отрывался от моего, когда он укладывал меня на диван.

Мы целовались, как подростки, которые не прошли дальше второй базы. Не было никаких поспешных ласк или поспешного раздевания. Мы просто лежали там, исследуя друг друга. Я наслаждалась ощущением большого тела Сайласа, прижатого к моему, и тем, как его язык вторгался в мой рот, запоминая каждый изгиб и выпуклость.

Наконец он оторвался и откинулся назад, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Самая красивая пара глаз в мире. Я бы сделал практически все, чтобы они так сияли.

— Все? — спросила я, и он кивнул. — «Затащи меня в постель или потеряй меня навсегда»¹⁷.

Его грудь затряслась, когда он ухмыльнулся. Да! Я целый месяц ждала возможности воспользоваться этой цитатой из «Лучшего стрелка».

Смех Сайласа прекратился, и он атаковал. Этот поцелуй был другим. Ситуация быстро накалилась, и после очередного трепыхания его языка я оторвалась, хватая ртом воздух.

Он стащил нас обоих с дивана и переплел свои пальцы с моими. Когда он повел меня на чердак, я свободной рукой ухватилась за перила. Сайлас был единственным мужчиной, который когда-либо целовал меня до головокружения.

Он пересек комнату и подошел к кровати, снимая рубашку и носки. Он повернулся ко мне и расстегнул свои джинсы, оставив их свисать с бедер. И там не было видно эластичного пояса. Снова без нижнего белья.

Горячо.

Я подошла к нему и потянулась к его молнии. Медленно, осторожно я потянула вниз, освобождая его твердый член от джинсовой ткани. Глаза Сайласа были прикрыты, а его грудь поднималась и опускалась при неглубоких вдохах.

Стянув с себя толстовку, я бросила ее на пол, а затем проделала то же самое со своей облегающей футболкой. Я поспешила спустить джинсы и отбросить их в сторону. Одетая только в черный кружевной лифчик и трусики в тон, я опустилась на колени.

Я еще не делала этого с Сайласом, и нервничала, но в то же время была рада доставить ему удовольствие и свести его с ума.

Когда моя рука обхватила член Сайласа, он резко втянул воздух. Я дважды провела языком по кончику, прежде чем, наконец, положить головку в рот. Когда глубокий стон наполнил лофт, я втянула его член глубже, пока он не достиг задней части моего горла.

Рукой и ртом я попеременно гладила и сосала, пока бедра Сайласа не начали двигаться взад-вперед, задавая ритм моим поглаживаниям. Мое лоно заныло, когда он сжал мой затылок, побуждая меня двигаться быстрее и глубже.

Он был полностью уничтожен, и это заставляло меня хотеть его еще больше.

— Лис, — прошипел он. Я проигнорировала его предупреждение и продолжала. Он застонал за секунду до того, как его соленая сперма коснулась моего языка. Когда я проглотила все это, он промурлыкал и отпустил мои волосы.

Подняв глаза, я постепенно оторвала свой рот, в последний раз щелкнув по его кончику, прежде чем он высвободился. Затем я подняла указательный палец и вытерла уголок рта. Член Сайласа дернулся и снова начал твердеть.

— Это я должен был подбадривать тебя. — Он помог мне подняться на ноги.

— Поверь мне, малыш, это меня подбодрило. — Это была правда. Я была так возбуждена, что ему стоило только прикоснуться ко мне, и я бы взорвалась.

Его руки легли мне на плечи и погладили по бокам мои руки. Движением вверх его пальцы просунулись под бретельки моего лифчика и потянули их вниз. Его рот приблизился к моей груди, и он начал целовать кожу прямо над тем местом, где свисали кружевные чашечки, вниз с одной стороны, а затем вверх с другой.

Я простонала его имя, закрыв глаза и откинув голову назад. Он осторожно уложил меня обратно на свое простое серое одеяло. Хлопок ощущался прохладным и гладким на моей обнаженной коже. Я держала глаза закрытыми, пока он прокладывал дорожку своих поцелуев все ниже и ниже, по центральной линии моего живота. Его язык высунулся и обхватил мой пупок, в то же время его пальцы скользнули в мои трусики, стягивая их с бедер и вниз по ногам. Сайлас, не теряя времени, раздвинул мои бедра и поцеловал мои влажные складки.

А потом у меня начал заплетаться язык.

Мой первый оргазм пронзил мое тело, и я кончила, долго и сильно. Сайлас продолжал в том же духе, пока я снова не кончила ему в рот.

Когда он погрузил свой член внутрь, я все еще пульсировала. Либо это был самый продолжительный оргазм, который я когда-либо испытывала, либо я достигла третьего всего от одного толчка. К тому времени, когда я кончила в четвертый раз, мои проблемы были забыты.

Он скатился с меня на спину, чтобы я могла рухнуть на его бок, совершенно удовлетворенная. Когда я восстановила дыхание, я провела пальцем по татуировке на его левом плече. Это было сердце, точь-в-точь как на вывеске «Счастливое сердце», нарисованное простой сплошной черной линией.

— Когда ты сделал ее?

— На третий год в армии. Я и несколько парней из моей команды были в отпуске на выходные в Южной Каролине. Никто из нас не хотел уезжать далеко от базы, поэтому мы пошли выпить и уговорили друг друга сделать татуировки.

— Почему ты выбрал логотип своего ранчо?

Он поцеловал меня в макушку.

— Это было довольно напряженное время для всех нас. Мы только что вернулись в Штаты, и все были чертовски взвинчены. Я был на взводе и не находил себе места, поэтому, когда татуировщик спросил меня, чего я хочу, первое, о чем я подумал, был дом. Я подумал, что, может быть, этот логотип принесет мне немного покоя.

— Принес?

— Да. На какое-то время.

Некоторое время мы молчали, довольные тем, что просто лежим вместе. Часы на стене тихо тикали, а снаружи замычала корова.

— Мы так и не починили ограждение, — сказала я.

— Сделаем это завтра. Сегодня нам нужно было это.

Я промычала в знак согласия.

— Ты голоден?

— Умираю с голоду.

— Ладно. Оставайся прямо здесь.

Я слезла с его кровати-платформы и открыла дверцу шкафа под наклонной крышей. Надев одну из его синих рубашек с длинными рукавами и блестящими жемчужными застежками, я закатала рукава и спустилась вниз, чтобы приготовить нам поднос с закусками. Затем мы провели остаток дня и вечер, перекусывая и разговаривая в постели.

Сайлас был прав. Мы нуждались в этом. Особенно я. К тому времени, когда лунный свет проник через большое окно над его кроватью, беспокойство, которое я испытывала ранее днем, почти исчезло. Медленно и с его помощью я отпускала прошлое.

— Спасибо тебе за сегодняшний день. — Я зевнула. — Спокойной ночи, малыш.

Он взял мою руку и поднес ее к своим губам.

— Спокойной ночи, моя Лис. — Его голос все еще витал в воздухе, когда звонок моего телефона эхом разнесся по чердаку.

— Уф, — сказала я, протягивая руку, чтобы взять его с широкого подоконника над кроватью.

Неизвестный.

— Кто это? — спросил Сайлас.

— Я не знаю. Алло?

— Это Фелисити Клири? — Я не узнала голос мужчины на другом конце линии, но он звучал молодо.

— Да, это Фелисити.

— Не могли бы вы сказать мне, где вы находитесь? Мне нужно подвезти кое-кого к вам.

— Э-э, кто вы?

— Она хочет знать, кто я такой, — сказал он кому-то еще. Я услышала другой голос, но не смогла разобрать слов. — Меня зовут Кенни. Теперь ты можешь сказать мне, где ты находишься?

Да, точно. И привести потенциального серийного убийцу к двери Сайласа? Этого не произойдет, урод.

— Послушай, Кенни. Я тебя не знаю, и не буду говорить тебе, где я нахожусь. Что происходит?

— Я везу кое-кого.

— Кого?

— Эй! Не хватай мой телефон. Я пытаюсь вести машину, — сказал Кенни своему спутнику, затем вернулся к телефону. — Послушайте, леди, вы собираетесь сказать мне, где вы находитесь, или нет?

— Кто с тобой? — спросила я, но мне не удалось услышать ответ. Сайлас забрал телефон у меня из рук.

— Чего ты хочешь? — Я могла слышать, как Кенни бессвязно бормочет на заднем плане. — Отлично. У тебя есть GPS? Вводи.

Сайлас назвал ему адрес и повесил трубку.

— Что происходит? — спросила я, когда мы оба встали с кровати.

— Я не знаю. Парень напуган, но я сомневаюсь, что он опасен. Он говорит так, словно ему пятнадцать лет. Давай просто посмотрим, чего он хочет и кто с ним.

Натянув джинсы и толстовку, я замешкалась у своей сумочки, думая, может быть, мне стоит прихватить свой электрошокер, но решила этого не делать. Сайлас и пистолет, который он засунул за пояс, защитят меня, если понадобится. К тому времени, как мы вышли на улицу и завернули за угол сарая, свет фар отражался от гравийной дороги.

Черный «Приус» затормозил рядом с моим внедорожником, и из него вышел водитель, худощавый молодой человек с обесцвеченными волосами.

Когда он шагнул к нам, Сайлас приказал:

— Остановитесь. — Парень замер. — Кенни, время объясниться.

— Слушай, я здесь только для того, чтобы подвезти ее. — Он поднял руки вверх, сдаваясь, как раз в тот момент, когда открылась задняя дверь.

В слабом свете я смогла разглядеть, как появилась женщина. Она обошла Кенни и, прихрамывая, направилась к нам. Я ахнула, когда увидел ее окровавленное, опухшее и едва узнаваемое лицо.

Сабрина.