Рапунцель в волчьей стае

Глава 34

Я тоже ни про какой праздник не слышала. Может, что-то местное?

День народного единства уже был позади, мы чудесно провели длинные выходные. Ездили в гости к Сибирским, катались на лыжах и снегоходах. Сгоняли в областной центр на концерт популярной рок-звезды. В общем, оторвались и развеялись. Восьмого числа отмечали день Сибири. В 1582 году атаман Ермак с казачьим войском взял столицу Сибирского ханства — город Искер. А какие еще праздники остались в ноябре?

Этот вопрос я и задала старосте.

— День матери, — ответила та, не моргнув глазом.

Последний раз день матери я отмечала еще в детском саду. Мы ставили какую-то милую сценку и пели песни про маму. Моя мамочка снимала нас на камеру, тайком смахивая слезы. В школе мы делали поделки и открытки, да рисовали рисунки и дарили их мамам дома, но концертов уже никто не устраивал. А в прошлом году в универе и вовсе про этот день никто не вспоминал. Неужели здесь по-другому?

— День матери? — переспросила я.

— Ну да. Кстати, а ты и правда можешь попросить Ярослава, чтобы помог с цветами? Деньги универ выделит, но остальное все сами. Мне вот плакаты придется рисовать. Можно было бы и заказать, конечно, но хотят, чтобы своими руками. Как у тебя с рисованием или каллиграфией, кстати?

Я нахмурилась. В словах Ирки мне чудился какой-то подвох, но отказывать ей не хотелось. Нам как минимум до конца года вместе учиться. Хорошо бы наладить отношения. Да и пока я с Яром, жить придется здесь — в Кедровом. Кажется, я начинала свыкаться с этой мыслью.

— Каллиграфия — это не ко мне, но нарисовать что-нибудь сумею. Хотя... Смотря что, — ответила я мирно.

— Отлично! Тогда приходи в актовый зал вместо следующей пары. У препода я тебя отпрошу.

Ирка не свернула со всеми на лестницу, а направилась прямо — в сторону кафедры нашего факультета. Ее компания тоже как-то рассосалась. Все торопились по своим делам.

— Никак вы теперь подружки? — спросила Лиза с усмешкой.

Я посмотрела на сестру и поинтересовалась:

— Все слышала?

— Угу.

Я уже давно заметила, что слух у Лизы, как у собаки. Так что даже не удивилась.

— Что думаешь?

— Думаю, Ирка втирается в доверие. Поняла, что ей с Яром не светит, и решила с другой стороны подойти. Так что ты сильно-то уши не развешивай.

Я кивнула. Сама думала о том же, а Лиза лишь подтвердила мои опасения. Ну что ж, посмотрю, как далеко она попытается зайти.

После обеда я всучила свой букет ворчащей Лизке, а сама направилась в актовый зал. Смирнова уже ждала там. У самой сцены были сдвинуты несколько столов, на которых староста разложила ватман, гуашь и прочие принадлежности.

— А не рано еще ко Дню матери готовиться? — поинтересовалась я.

— Ну давай будем готовиться ко Дню рождения деда Мороза, — съехидничала Ирка.

Я тоже успела погуглить праздники ноября, потому за словом в карман не полезла:

— Тогда лучше начнем с Международного дня борьбы с анорексией.

— Туманова, не умничай, а? И так тошно. Знаешь, сколько у меня обязанностей? Вот вы думаете, что я только пропуски отмечаю, верно?

— Ладно, — примирительно сказала я и перешла к конструктиву: — Сколько всего плакатов надо нарисовать?

— Мне сказали — три-четыре. Но нужно подумать, где мы их повесим. Вон там есть две стойки, и еще, наверное… — Ирка закрутилась, осматривая пространство. — У входа на стену есть место!

— А что, вообще, будет-то?

— Мам пригласим, концерт устроим и поздравления в стихах прочтем. Потом Гена выступит со своей группой и еще кто-нибудь. Ну и фуршет организуем. Это пока обсуждается с руководством. Деканы хотят, чтобы все душевно прошло.

Геннадий в моем воображении слабо сочетался со словом «душевно». Впрочем, я не была знакома с его репертуаром.

— Не думала, что в универах еще празднуют Дни матери.

— Ну у вас в Москве, может, и не празднуют. А у нас городок небольшой. Событий интересных не так чтобы много, — пристыдила меня Смирнова.

Прерывая нашу беседу, мне позвонил Ярослав, и я торопливо сняла трубку.

— Привет, Златовласка! Чем занимаешься?

— Плакат собираюсь рисовать.

— Какой еще плакат? — не понял Яр.

— Ко Дню матери.

— О! Твоя мама приедет?

Вопрос слегка выбил меня из колеи. Растерявшись, я не нашлась даже, что ответить.

— Вера? Вер? Черт… Связь пропадает… Алло! Ты меня слышишь?

— Слышу. Просто… Подожди. — Я покосилась на Ирку, которая уже что-то набрасывала карандашом на ватмане, и вышла в коридор. — Яр, я вчера чего такая была вредная?

— Неужели, у тебя велосипеда нету? Так мы это исправим. Теперь я знаю, что подарить тебе на Новый год. Хотя… Велик лучше дарить ближе к лету.

Я невесело усмехнулась.

— Дело в маме. Она не звонит уже пять дней кряду. Пошел шестой. Я переживаю.

Теперь уже замолчал Яр.

— Ты тут? — не выдержала я.

— Вера, мне нужно кое-что тебе рассказать. Очень важное.

Я мгновенно напряглась, и даже во рту стало сухо.

— Что же? — осторожно спросила, чувствуя, как ладошки вспотели, а голова начинает кружиться.

Вот сейчас… Сейчас это произойдет. Яр скажет, что мы не можем быть вместе, и бла-бла. А букет тот — прощальный…

Я зажмурилась что есть силы, и вогнала ногти в ладони, пытаясь прогнать эти чудовищные мысли. К счастью, панику я развела совершенно напрасно.

— Вер, помнишь, ты спрашивала меня о Тайном Мире?

— Ты сказал, что расскажешь, когда я перееду к тебе, — сказала я осторожно.

— Верно. Но обстоятельства изменились. Сегодня я заберу тебя к себе и все покажу.

— Покажешь? — переспросила я, думая, что ослышалась.

Стоило почувствовать, что нахожусь на пороге тайны, и сердце заколотилось, как безумное.

— Ага. Показать будет проще, чем что-то объяснять на словах. Ну, Рада, конечно, попробует, а я продемонстрирую. Только…

Он вдруг замолчал, и я не выдержала и поторопила:

— Только что, Яр?

— Пообещай, что не испугаешься и не перестанешь меня любить?

Я испытала непередаваемую гамму эмоций. Покраснела, понимая, что он прочел мое сообщение. Растаяла от его странной просьбы, а заодно и напряглась.

— Что такого ты мне хочешь показать, из-за чего я от тебя могу отвернуться?

— Вер, ты пока не понимаешь, о чем я говорю, но, поверь, Тайный Мир может напугать непосвященного до чертиков.

— Ты что, бэдээсэмщик? — прошептала я, оглядевшись по сторонам.

— Чего-о-о?! — Яр аж поперхнулся, а потом откровенно заржал. — А-ха-ха-ха-ха, Златовласка! Нет! Я таким не увлекаюсь, но если ты попросишь… И это, я буду верхний или нижний?

— Перестань! Ты же меня правильно понял! — покраснела я, представив себе Яра в латексе.

— Ну, уморила! Я чуть в аварию не попал.

— Осторожней! — рявкнула на него я и тут же жалобно пролепетала: — А чего ты меня так пугаешь? Нагнал туману, а я же волнуюсь!

— Вечером все сама увидишь. Возьмем с собой Лизу. И даже тетю Свету, если захочешь. Кстати, можешь позвонить ей и сказать: «Яр хочет рассказать мне о Тайном Мире». Да! Так и сделай, посмотришь, что она тебе на это скажет. Может, это тебя успокоит. И у Лизы тоже спроси. Они обе в курсе.

— Я уже заметила, что все в курсе, кроме меня, — пробормотала я слегка обиженно.

— Златовласка моя любимая, ты на них не дуйся. Как бы это тебе объяснить? Понимаешь, Тайный Мир — это что-то вроде тайного общества, члены которого не могут выдавать свои секреты непосвященным. Вот примем тебя в нашу секту, и тогда…

— Яр! — Я даже топнула ногой. — Думаешь, слово «секта» меня успокоило?

— Думаю, нет. В общем, про секту — я пошутил. Никакой секты, извращений или чего-то противозаконного, ясно? Не бойся и запомни одно — тебе ничего не грозит, пока ты со мной.

— А если я не буду с тобой? — поинтересовалась осторожно.

— Ты все равно останешься под защитой нашего клана, — жестко ответил Яр. — Но я надеюсь, что такого никогда не случится. Ладно, Вер. Скоро увидимся. Думаю, я успею вернуться до конца пар.

— Будь осторожней. Не гони! — сказала я, и голос дрогнул. — Целую!

— И я тебя!

Ярослав повесил трубку, а я, на миг обессилев, прижалась к стенке.

Какой же непростой вышел разговор! Что значит «под защитой клана»? Что еще за секреты? Почему о них известно всем, но все упорно от меня скрывают.

Меня даже поколачивало. А в голове билось: «Тайный Мир! Тайный Мир!»

Наконец-то я узнаю об этом проклятом Тайном Мире! Вся эта загадочность у меня уже в печенках сидела.

Чтобы восстановить душевное равновесие, я открыла телефонную книгу и набрала тетю Свету.

— Верочка? — Прозвучал в трубке ее голос. — Что-то случилось? Я немного занята, но…

— Простите, теть Свет, я тогда попозже наберу.

— Нет-нет, говори, только быстро.

Набрав в грудь воздуха, я выпалила:

— Ярослав хочет рассказать мне о Тайном Мире сегодня вечером.

— Вот оно как? — произнесла тетя, спустя долгую паузу. — Выходит, обстоятельства изменились…

И она туда же!

— Что еще за обстоятельства? Тетя, пожалуйста! Не нужно этих загадок! Я скоро с ума сойду!

— Илона… Похоже, она в еще большей беде, чем мы представляли.

Скрипнула дверь, и в коридор высунулась Ирка.

— Ну? Я тебя зачем с пар отпросила? чтобы ты со своим ненаглядным Сибирским трепалась?

Я покосилась на нее с неудовольствием.

— Вера, поговорим позже, когда ты все узнаешь, ладно? — сказала тетя в трубке.

— А почему не сейчас?

— Ты… Ты просто ничего не поймешь. Не поверишь, — огорошила меня родственница. — Прости, детка.

— Туманова, повесь уже трубку! — змеей шипела Ирка.

Я сбросила вызов и, не обращая внимания на старосту, прошла мимо внутрь.

— Ты чего такая? Умер кто, что ли? — поинтересовалась та, немного понаблюдав за мной.

— Да пошла ты, Смирнова! — рявкнула я. — Не хрен со мной так разговаривать, а то сама будешь свои плакаты рисовать!

Ирка захлопала глазами.

— Прости, я неудачно выбрала фразу, — признала она свою ошибку. — Надеюсь, у тебя все живы и здоровы?

— И я надеюсь… — пробормотала я отвернувшись.

Ирка вздохнула, словно что-то решая, а потом подошла ко мне и положила руку на плечо.

— Вер, ты правда извини. Я вечно на нервах, вот и бываю стервозиной. А еще это помогает держать остальных на расстоянии. Они же мне все на шею сядут иначе. Я в прошлом году была лапочкой, еле отбилась в итоге, а потом привыкла зубы показывать.

— Ладно, забыли. Чего рисовать надо?

— Вот смотри. Я тут прикинула… Думаю, что-то вроде такого.

Ирка принялась листать образцы рисунков на экране смартфона. Определившись с тем, кто и что будет рисовать, она перекинула мне образец. Некоторое время мы увлеченно занимались делом. Признаться, я с удовольствием работала кистью, вспомнив, что любила рисовать, но как-то забросила это дело в последнее время.

— Вер, а твоя мама сможет присутствовать на празднике? — спросила Ирка.

— Нет, — ответила я без раздумий, и сердце сжалось.

— Работает, наверное?

— Угу…

Я боялась, что староста продолжит меня допрашивать, но она ничего больше не спросила, а вскоре пришло сообщение от Яра.

«Златовласка, я тут! Выходи скорее!»

Покосившись на Ирку, я набрала:

«Уже?!»

«Ну да. Торопился, как только мог. Так что давай, одевайся, и поехали».

«Яр… Я сейчас не могу. Я Смирновой помогаю. Обещала. Мы тут плакаты рисуем ко Дню матери. Она меня убьет, если я сбегу».

«Ну что, совсем никак? Зря я, выходит, так спешил?»

«Не зря. Но, может, ты сам зайдешь?»

«Обязательно! Но ты все-таки выйди на улицу, я тебе сюрприз приготовил. Это всего на минуточку, а потом я помогу вам с плакатами».

«На минуточку? Ну ладно, я попробую…»

Я снова покосилась на Ирку и направилась к выходу.

— Ты куда? — тут же среагировала староста.

— В туалет! Нельзя, что ли?

— Почему? Можно, — расслабилась та и продолжила увлеченно рисовать.

Я вышла, тщательно прикрыв дверь за собой, и набрала: «Иду!»

На первый этаж я спускалась бегом. Желание обнять Яра после всех волнений, просто зашкаливало. Я даже проигнорировала раздевалку, выскочив на мороз, в чем была, и мгновенно об этом пожалела. Ледяной ветер бросил в лицо холодную крошку, заставив обхватить себя руками. Я ежилась и поджимала ноги, озираясь по сторонам.

— Ну и где? — пробормотала я, имея в виду одновременно и Яра, и его сюрприз.