Рапунцель в волчьей стае

Глава 49

Вибрация мобильного прервала нашу беседу. Волчица быстро прочитала сообщение и, кивнув мне, поспешила покинуть мою комнату.

Уставившись в окно невидящим взглядом, я пыталась переварить все услышанное, и вот какой вывод напрашивался: папочка своей жестокостью пытался сохранить власть.

Рада рассказывала, что ее отец мысленно может давать команды каждому члену стаи. Это называется власть вожака, вроде бы. Уверена, ее Эрик Бергман и потерял, а теперь стремится вернуть.

Инга не сказала, что ему от меня нужно, но я и сама догадалась. И эта догадка заставила все мое существо вздрогнуть, замерев на несколько долгих секунд…

Я — единственная наследница Эрика Бергмана, и у меня есть такая нужная ему сила вил! Точнее, была. Но отрезав и перекрасив волосы, я, похоже, ее действительно заблокировала.

Руки беспомощно упали на колени. Острое, как нож, осознание проникло в мое сердце — отец не отпустит меня никогда! И маму не отпустит, потому что только так он сможет вернуть себе почти утраченную власть и остаться альфой.

Не знаю, сколько времени я просидела вот так: замерев от шока и уставившись в одну точку. Может, час, а может даже два. Но дверь снова распахнулась, и на пороге комнаты появился сердитый отец.

Я встретила его равнодушным, пустым взглядом. Вот он: мерзкий, жестокий, отвратительный мне до глубины души. И… теряющий силу тиран.

По сложившейся традиции Эрик Бергман какое-то время прожигал меня недовольным взглядом, а затем его щека нервно дернулась:

— Сегодня утром я был на Совете и встретил там Ярослава Сибирского.

Услышав такое родное мне имя, я вся подобралась. Но тут же волнение заставило мое сердце ухнуть в бездну: если они сегодня виделись, значит Яр уже в Питере! Так близко и одновременно так далеко…

Отец усмехнулся, сделав шаг ко мне. Похоже, он читал меня, как открытую книгу.

— Этот наглец заявил на тебя права. Представляешь?

Он что, делает вид, что мы непринужденно беседуем? Маньяк!

Неспешно меряя шагами комнату, Отец нервировал меня до мурашек. Неимоверным усилием воли я заставила себя держать рот на замке, боясь, что могу причинить Яру вред любым неосторожно сказанным словом.

— Он заявил, что ты его истинная пара, и я обязан отдать тебя ему. Даже нарыл какой-то подходящий пункт в древнем кодексе.

Отец замолчал, всматриваясь в непроглядную темноту за окном. Это молчание становилось невыносимым!

— Все так, — сказала я ему в тон. — Мы любим друг друга. Ярослав станет мне хорошим мужем. А тебе не придется воевать с Сибирскими. А хорошо было бы породниться с сильной стаей, так вовремя?

Я попыталась ударить по болевым точкам и показать отцу, что он просчитался, решив, что может безнаказанно вершить чужие судьбы.

Эрик Бергман громко рассмеялся, уставившись на меня так, будто я сказала нечто забавное.

— Пожениться? Ха! Если бы этот волчонок планировал жениться на тебе, поставил бы метку сразу же, как встретил! Так поступают настоящие оборотни. Но он столько времени провел с тобой рядом, но не сделал этого, верно?

Если отец хотел подточить мою веру в Ярослава и наши с ним чувства, вселить в мои мысли сомнения и заставить отказаться от того, что мне дорого, то он просчитался.

Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.

— Тебе не дано это понять…

— О чем это ты?

— Ярослав — другой: искренний и честный. Он не стал принуждать меня к отношениям, а дождался, пока я сама его полюблю.

Щека отца дернулась. Видимо, на этот раз я попала в точку.

— Громкие слова! Пустые и никчемные!

По голосу и тому, как он чеканил шаг, стало понятно, что самообладание ему дается с трудом.

— И все же мы любим друг друга и будем вместе. Ты не сможешь нам помешать!

— Разве что в мечтах.

Я поднялась и, уверенно скрестив на груди руки, заявила:

— Он никогда не поступил бы со мной так, как ты с Астой.

Хлесткая обжигающая пощечина оглушила меня и едва не сбила с ног. Я схватилась за щеку, сдерживая выступившие на глаза слезы.

— Что ты мелешь? — наступая на меня, прошипел отец. — Кто тебе это сказал? — повышая голос, почти прокричал он.

Я должна была прикрыть Ингу. Издевательств над ней я не вынесу… Наверное стоило прикусить язык и молчать дальше, да поздно. Рядом с папочкой я совершенно теряла контроль! Видимо его близость будила во мне фамильную ярость и жестокость Бергманов.

— Слухами земля полнится. Слышал такое выражение: шило в мешке не утаишь!

Эрик Бергман издал утробный рык, от которого у меня волосы на затылке зашевелились. Но дать заднюю сейчас — значит показать ему, что я напугана.

— Не секрет, что твое могущество и влияние стаи зависит от дара вил. От таких, как я, верно?

Мой голос звучал на удивление громко и уверенно, а по телу вдруг побежали мурашки, словно меня опутал незримый кокон из статического электричества. Словно двадцать пятым кадром перед внутренним взором мелькнул образ той самой женщины из сна, и мне вдруг показалось, что она встала за моим плечом, незримо поддерживая. Чувствуя, как каждая клеточка моего тела наполняется силой и решимостью, я сделала шаг вперед.

— Ты теряешь контроль и влияние, папочка, а я нужна тебе, чтобы его сохранить. И сейчас, когда тебе так необходим мой дар… Какая ирония! Я нашла способ заблокировать его. И, поверь, ни одна вила из ныне живущих тебе не поможет. Сколько не ищи.

По тому, как замер отец, по его ненавидящему взгляду, сжимающимся кулакам, и глухому рычанию, зарождающемуся в глубине его утробы, я догадалась, что попала в десятку.

— Наберись терпения, веди себя достойно и, через некоторое время мои волосы отрастут. Я снова обрету свой дар, а пока… Я хочу нормально питаться, свободно передвигаться и сколько угодно общаться с мамой. Ясно?

Он ничего не ответил. Только грязно выругался и, хлопнув дверью, выскочил прочь. Через несколько секунд я услышала леденящий душу рев со двора, и у меня подкосились ноги...

Удивительно, но мне удалось отстоять свои права. Уже через тридцать минут Инга принесла мне куриный бульон, а вместе с ней пришла моя мама в сопровождении двух неизменных бугаев.

Мы плакали и обнимались, а волчица глядела на меня с изумлением. Как будто не верила, что мне удалось чего-то добиться от ее альфы.

Я и сама, если честно, не верила. Но видимо Эрик Бергман так боялся потерять свою власть, что пошел на эти уступки. Или, его дела еще хуже, чем могло показаться?

Мы с проболтали до поздней ночи. Обсудили проблемы отца, попытались найти выход. Я рассказала ей про то, что Яр в Питере, и я переживаю за него. Никто не прерывал нас и не торопил.

— Свою жену он не уберег, в итоге лишился благословения вилы. Эрик кто угодно, но не идиот. Он вынес важный урок из той ситуации и вряд ли допустит ее повторения. Но он коварен и может сделать так, что добьется своего, а тебе испортит жизнь. Будь вежлива с ним и не рискуй понапрасну, ладно? Поблагодари отца за эти послабления.

— Поблагодарю, хоть меня потом и вытошнит, — пообещала я маме.

Было поздно, но расставаться не хотелось. Я предложила маме переночевать вместе.

— Давай лучше у тебя? Видеть больше не могу эту комнату. — Я умоляюще посмотрела на маму.

— Хорошо. — Она улыбнулась и обняла меня за плечи.

В коридоре один из охранников тактично намекнул:

— Госпожа, пожалуйста, вернитесь в свою комнату, иначе…

— Что иначе? — поинтересовалась я с вызовом.

— Иначе мне не поздоровится.

— Нам обоим, — добавил второй.

— Нам запретили ночевать вместе? — уточнила мама.

— Да, госпожа Илона. Видеться можно, но оставаться с ночевкой не было разрешения. Возможно, вам удастся уговорить альфу позже?

Теперь, когда и эти громилы обрели для меня человеческий облик, я не могла наплевать на их судьбу. Слишком уж ярким впечатлением для меня стало наказание Барда.

— Кстати, вы что-нибудь знаете о том самом волке, который привез меня сюда? Его зовут Бард, фамилии не знаю. Он жив?

Бугаи переглянулись. Они были чем-то похожи друг на друга. А в одинаковых костюмах, так прямо двое из ларца!

— Жив, — сказал один.

— А чего ему сделается-то? — прибавил второй. — Полежит еще недельку и оклемается.

Мы с мамой переглянулись. Сильно же ему досталось. У оборотней такая регенерация, что переломы срастаются за три дня. Это мне Яр рассказывал.

Охранники словно прочли мои мысли.

— Его же серебром пороли… — сказал один из них, будто бы извиняясь.

Я передернулась.

Мы снова обнялись с мамой, и распрощались, втайне надеясь, что ветер не переменится, и завтра мы снова сможем побыть вместе.

Оставишись одна, я запереживала, что отец вернется и накажет меня за дерзость. Лежа в темноте, я прислушивалась к каждому шороху, к шагам в коридоре и так устала, что все-таки уснула.

Утром выглянуло такое редкое для этих мест солнце. Снег на ветках елей искрился, и казалось сама природа мне улыбалась. Тем не менее в душе поселилась тревога. Я никак не могла расслабиться, все время дергалась и вздрагивала. Мне казалось, что за мной наблюдает хищник, который затаился и подгадывает удачный момент для нападения.

Инга привела маму и принесла легкий завтрак. Сегодня это была жидкая овсяная каша и чай. Желудок радостно встрепенулся, когда я положила в рот первую ложку.

— М-м-м!

Мама часто заморгала, наблюдая за мной.

— Зато сбросила лишние килограммы, — пошутила я преувеличенно бодро.

Я и правда за эти дни стала моделью.

— Пойдем погуляем, пока можно. Подышим свежим воздухом? — предложила мама.

Я была не против. Просто забыла о такой опции.

— А где сейчас альфа? — поинтересовалась я у Инги.

— Куда-то уехал рано утром. Взял только своего бету и несколько охранников.

Гулять, зная, что не наткнемся на Эрика Бергмана, было куда спокойнее. Торопливо одевшись, мы вышли из дома, и не сговариваясь, повернув в другую сторону от площади, где наблюдали экзекуцию. В итоге обошли почти весь обширный двор. Кстати, он был все же гораздо меньше, чем у Сибирских и не имел открытого выхода в сторону леса.

— А у Ярослава дома все не так, — заметила я и принялась рассказывать маме, как живут Сибирские.

После часовой прогулки я отметила, что жизнь в доме отца все-таки кипит. Оборотни были заняты делом. Здоровались с нами, перешучивались между собой. Могучий мужик с совершенно седыми волосами и раздетый по пояс рубил дрова в дальнем конце у хозяйственных построек и складывал их в большую поленницу.

Наши охранники все время таскались сзади, но на почтительном расстоянии, не мешая разговаривать.

— Зачем они вообще нужны? Кто нас тут украдет? С неба что-ли орел прилетит и схватит? — пошутила я.

— Вот ты смеешься, а есть и такое племя оборотней.

— Серьезно?!

— Да.

Мама принялась рассказывать мне о Тайном Мире все, что успела узнать за свою жизнь.

— А как вы познакомились с папой?

— На научной конференции. Это вышло случайно. Я даже подумала, что влюбилась с первого взгляда, но быстро поняла, что он оборотень, и тут же прекратила отношения.

— А как ты это поняла?

— Догадалась. По взгляду, повадкам. По особенному блеску в глазах. Ну и… по некоторым иным признакам.

— Я вот не догадалась, что Яр не такой, как все.

— И не мудрено. Ты ведь и подумать не могла, что оборотни существуют, а я уже знала о них на тот момент.