Рапунцель в волчьей стае

Глава 46

Испугавшись, я уставилась на незнакомую брюнетку лет тридцати на вид. Жилистую, высокую и довольно плечистую, что подчеркивала черная обтягивающая майка. Я не на миг не засомневалась, что она тоже оборотень. Кажется, я научилась их определять.

— Инга, — представилась первой незнакомка.

— Вера. Я не слышала, как вы вошли.

Я покосилась на свой мобильный, и брюнетка сунула его в карман обтягивающих штанов.

— Мне придется доложить об этом альфе, — заявила она.

Я покорно кивнула, подозревая, что сейчас у меня отнимут и бутерброды тоже.

Инга тем временем деловито вытряхнула на кровать содержимое сумки, с которым я и сама впервые познакомилась. Отложила в сторону нож, зажигалку, монтажные стяжки, расческу и дезодорант знакомой уже марки. При этом она так ухмыльнулась, что мне показалось, она в курсе истории с моим побегом.

— Это я тоже забираю.

Мне остались всякие ватные диски, ежедневки, теплые носки, упаковка носовых платков, зубная щетка и влажные салфетки. Какой Бард все-таки заботливый подумала я, а вслух поинтересовалась:

— Ничего такого, что я смогла бы поджечь?

— Вроде того.

Волчица усмехнулась и, коротко оглянувшись на дверь, сказала понизив голос:

— Доедай. Я заберу улики.

Я удивленно на нее уставилась.

— Ты мне помогаешь?

Слово «тоже» буквально проглотила, едва не выдав бритого.

— Наш альфа бывает излишне строг к домочадцам, и каждый может оказаться в подобной ситуации.

Я кивнула и принялась торопливо жевать. Удивительно, но после разговора с Ярославом, у меня вместе с надеждой проснулся аппетит. Миссию я выполнила и даже поговорила с Яром куда дольше, чем надеялась, хоть и не рассчитывала на такую роскошь. Теперь оставалось только ждать.

— Ешь второй. Альфа не станет тебя кормить, уж поверь. Ты сильно его задела. Весь дом теперь это обсуждает. Зря ты так…

— Кофмар! — пробормотала я с набитым ртом.

— На самом деле тебе еще повезло. Ты здесь, а могла бы сидеть в холодном подвале, или того хуже.

— Куда хуже то?

— К примеру, тебя могли выпороть.

— Серьезно?! — Я чуть не подавилась от такого заявления.

Волчица кивнула и, повернувшись спиной, задрала майку. Увидев ее исполосованную шрамами спину, я отложила бутерброд в контейнер.

— Ч-что это? — спросила севшим голосом.

— Плеть с серебряными наконечниками. От нее шрамы остаются даже у таких, как мы.

По спине пробежал холодок. Да кто вообще способен на такие зверства?

— Средневековье… — пробормотала я, ощущая, как снова теряю почву под ногами.

Яр прав, не стоит нарываться. Что-то мне не хочется заполучить такое же украшение…

— Хуже! Так что лучше не зли его больше, ладно? Наш альфа никогда не отличался добрым нравом, но в последнее время словно сам не свой, — повторила она слова Ярослава. — Если не тебя накажет, достанется кому-то еще.

Вдруг волчица напряглась и мотнула головой, словно принюхиваясь.

— Отдай! — резко изменившимся голосом, прикрикнула она. — Приказано тебя не кормить!

Я поперхнулась, не понимая, что заставило ее так быстро переобуться. Ответ не заставил себя долго ждать, дверь распахнулась, и в комнату вошел отец.

Снова этот брезгливый, ненавидящий взгляд, высокомерно вскинутый подбородок и поза уверенного в себе, сильного человека. Точнее, оборотня.

Я сидела на кровати, боясь шелохнуться, а он возвышался надо мной — огромный и всесильный. Готовый распоряжаться моей судьбой. Сейчас я особенно остро ощутила, насколько слаба и беспомощна перед Эриком Бергманом.

— Я дал невнятные распоряжения? — перевел он леденящий душу взгляд на волчицу

Инга уткнулась взглядом в пол и заметно втянула голову в плечи:

— Простите, альфа, я только вошла… Вот, конфисковала.

Волчица продемонстрировала альфе сумку, в которую забросила телефон. Но о том, что я успела кому-то позвонить, она не сказала. Я мысленно поблагодарила ее, даже не представляя, какую цену Инга может заплатить, если это выяснится.

— Вы меня за идиота держите? — уточнил отец. — Я же приказал ее: обыскать!

— Простите, альфа! Я как раз этим занималась, когда вы вошли, — тихо, почти шепотом, ответила волчица.

У меня внутри похолодело. Стало ужасно жаль Ингу, которая совсем меня не знала, но была ко мне добра. Она и Бард… Я пока не понимала причину их поведения. Зачем они так рискуют, ведь знают Бергмана получше меня?

В любом случае это вселяло надежды, и я должна была помочь им в ответ. Но что я могла сделать? Разве что… Переключить внимание отца на себя?

— А ты думал, я просто сложу лапки и спокойно отдам твоим прихвостням свои вещи? — Пытаясь добавить надменности в свой негромкий голос, спросила я. — Или они должны конфисковать мои ватные диски? Что насчет мобильника, на этот раз я спрятала его в надежном месте. Твой головорез на этот раз не распускал рук, вот и не нашел…

— Что ты имеешь ввиду под фразой «не распускал рук»? Бард к тебе посмел прикоснуться?!

В голосе Бергмана послышалось самое настоящее рычание.

Я испуганно зыркнула на волчицу. Инга замерла, стараясь слиться с обстановкой. Кажется, она даже не дышала. Кажется, я перегнула палку. Нужно было срочно исправлять ситуацию, а то Барду, похоже, не жить.

— А как бы он меня похитил, не трогая руками? — Я всем видом постаралась придать лицу выражение недоумения. — Это же невозможно. Ну и обыскал чересчур тщательно. Мне не понравилось. Но мне в принципе не нравится обыск. Унизительная процедура, правда? — Я рискнула взглянуть папочке в глаза.

Уверена, если бы его самого стали обыскивать, он бы озверел.

Бергман прищурился, сложив на груди руки. Он сканировал меня тяжелым взглядом, заставляя кровь стыть в венах. В голову пришла светлая мысль: звери чувствуют страх. Он пробуждает в них охотничий инстинкт, желание напасть и загнать добычу. Если я не хочу, чтобы меня сожрали, я не должна бояться.

Вот только как?

Я медленно набрала в легкие воздух, и так же медленно выпустила, справляясь с приступом паники. И снова вдох-выдох. Я заставляла себя дышать принудительно. Я не стану дрожать перед этим тираном, пусть подавится. Как-никак, а я его дочь!

Кажется, отец понял, что у меня на уме, и многозначительно хмыкнул. Но, по крайней мере, перестал так злиться. Подав знак волчице следовать за ним, он вышел вон. В замочной скважине дважды прокрутился ключ и наступила тишина.

Я шумно выдохнула и сползла на пол. Желудок сжимался, угрожая лишить меня с таким трудом полученной пищи. Мысли путались. Даже голова кружилась и хотелось, чтобы все скорее закончилось.

Вот только дороги назад не было. Оставалось ждать и надеяться, что Ярослав придет за мной в ближайшее время.

Яр… Я закрыла глаза и представила, как обнимаю его. Я старалась визуализировать образ Яра, вспомнить его обволакивающий голос, тепло его губ на моих губах. Сердце застучало ровнее и увереннее. Главное — он на меня не сердится, понимает мои мотивы и по-прежнему любит.

— Яр, я люблю тебя. Забери меня, пожалуйста, отсюда… — прошептала едва слышно.

Рывком я заползла на кровать и, измученная, провалилась в темный, безысходный и холодный, как и все в этом доме, сон. Разбудил меня щелчок дверного замка. Подскочив на кровати, я уставилась на темный силуэт на фоне светлого проема — пока я спала, наступил вечер, или даже ночь?

— Иди за мной, — бросил Эрик Бергман.

Не смея ослушаться, я поднялась с постели. Голова закружилась после резкого пробуждения, но времени свыкнуться с ощущениями у меня не было. Отец уже вышел в коридор, и я отметила, что на нем дорогое шерстяное пальто и теплый кашемировый шарф. Идем на улицу?

Поспешно схватив куртку, я сунула ноги в ботинки, радуясь, что хоть эти вещи не отняли. Достала из кармана шапку и натянула на голову, выскочив в коридор.

Отец молча двинулся вперед, я — за ним. Два бугая сопровождали нас, точно конвой. Казалось, они прожгут в моей спине дыры, так пристально пялились. Но я заставила себя не оглядываться и высоко держать голову. Все-таки я дочь их альфы.

Куда мы идем? Что задумал Бергман? Эти и тысячи похожих вопросов нескончаемой вереницей кружили у меня в голове, пока мы спускались по главной лестнице. В холле отец свернул направо и, какое-то время поплутав по коридорам этого бесконечного, похожего на лабиринт, дома, мы оказались на широком внутреннем дворе.

Трехэтажные бревенчатые здания окружали открытую площадку, точно крепостные стены. Горели костры и чадили самые настоящие факелы. Прямо по центру, раздражая своей неправильностью, были установлены два столба. Отчего-то один их вид рождал во мне подспудную тревогу.

Бергман остановился на краю площадки, и я покосилась на него, пытаясь понять для чего мы сюда пришли.

— Вера!

Услышав мамин голос, я резко повернулась. Сердце в очередной раз сжалось при виде плачевного состояния моей всегда красивой и уверенной в себе мамы. Она была без головного убора, а волосы собраны в неаккуратный хвост. Похоже, ее тоже выдернули прямо из постели, не дав толком собраться.

Но куда больше меня испугал ее взгляд. Растерянный, наполненный паникой. Она хотела меня обнять, но не решалась.

— Мамочка… — Инстинктивно я подалась к ней, но чьи-то цепкие пальцы больно впились в мое плечо.

— Никаких разговоров! — сердито рявкнул Бергман и подал кому-то знак, махнув рукой.

Из здания напротив охранники вывели раздетого по пояс мужчину. Я поежилась в своей теплой куртке, пытаясь разглядеть кто это. А в следующий миг в грудь словно ударили с ноги — Бард?!

Какого черта здесь происходит?

Лысая голова была опущена.

— Тех, кто смеет ослушаться своего альфу ждет неминуемое наказание. Это закон стаи! — голосом председательствующего судьи сообщил отец. — Слова альфы непогрешимы. Приказы альфы исполняются беспрекословно!

Вокруг уже собралась целая толпа. Оказалось, что дом не так уж и пуст. Здесь полно народу. Вот только ведут все себя не как волки, а как мыши. Стараются быть незаметными. Хотя… Может, мне показалось. Многое ли я успела увидеть по дороге от кабинета до своей комнаты?

Тем временем Барда растянули между двух столбов, высоко подтянув руки. Присутствующие молча наблюдали за этим безобразием.

— Господи, Эрик! — выдохнула мама. — Ты с ума сошел?!

— Цыц! — рявкнул отец. — Еще слово и окажешься на его месте.

Резкий свист разорвал пространство, и сразу за ним последовал щелчок. Бард выгнулся и глухо рыкнул, а на его спине появилась черная в свете огней полоса. Крепкий мужик с самым натуральным кнутом в руках не дал ему опомниться и повторил удар снова. Свист. Щелчок. Стон. Свист. Щелчок…

Я перестала дышать. Казалось, меня сковали железными обручами, и я просто не могу протолкнуть в грудь воздух. Как будто бы легкие потеряли свою функцию, а еще немного и вслед за ними откажут и ноги. Я упаду и умру!

Свист. Щелчок. Рык. Свист. Щелчок… Стон…

Я не пылала к бритоголовому привязанностью, но видеть его боль было невозможно. Я кусала губы, чтобы не разрыдаться и опускала глаза, не в силах вытерпеть подобное. Я слышала, как неподалеку, не смея больше возражать, всхлипывала мама.

Господи! Какая же я наивная! Неужели и правда думала, что, приехав сюда, смогу спасти ее? Сейчас я и себя-то защитить не в силах.

Злость и ненависть раздирали меня стальными когтями. Захотелось развернуться и ударить Бергмана по лицу. Так, чтобы кровь из разбитых губ хлынула.

— Чудовище! — сквозь зубы прорычала я, мысленно пожелав отцу потерять всю свою власть в одночасье. — Бесчеловечная тварь!

Мне почудилось, что в ушах зазвенело, одновременно лопнули невидимые путы, сдавившие мою грудь, и я наконец смогла вдохнуть морозный вечерний воздух.

Я попыталась демонстративно покинуть место средневековых пыток, но жесткая рука до боли впилась в мое плечо. Я вскрикнула и столкнулась со взглядом отца. Они светились, и в зрачках отражалось пламя.

— Ты никуда не уйдешь, — глухо прорычал он, склонившись к самому моему уху. — Помни: так будет с каждым, кто посмеет меня ослушаться!

Он с силой дернул меня, повернув лицом к обмякшему между двух столбов Барду. Снег под ним казался черным, и я благодарила небеса, что сейчас темно, и мир утратил для меня часть красок — самую страшную часть…

— Надеюсь, вы обе усвоили урок, — выплюнул Бергман и, заложив руки за спину, подошел к столбам, разглядывая результат работы палача.

Его стальные пальцы больше не впивались в мое плечо, и я отвернулась, закрыв ладонями лицо. Слезы лились из глаз, обжигая замерзшие щеки.

— Идем, — тихий голос Инги вернул меня в реальность.

Она обхватила меня за плечи, увлекая в сторону дома. Снова коридор, холл, лестница… Когда я оказалась в комнате, я прямо в куртке и джинсах забралась под одеяло. Меня колотило, а все происходящее со мной в очередной раз казалось какой-то выдумкой, сказкой, страшным сном!

— Пусть все это исчезнет как наваждение! К черту мою силу, к черту этот Тайный Мир! К черту отца! Верните мне мою обычную жизнь! — кричала я в голос.