Рапунцель в волчьей стае

Глава 36

Я почувствовала, как бритый отодвинулся. Уходит?

С одной стороны, я испытала облегчение, но с другой… Мне совершенно не хотелось никуда с ним ехать. И с отцом знакомиться тоже. Не зря мама про него никогда толком не рассказывала, отделываясь общими фразами. Ох, не зря! Похоже, говно — человек, мой папаша.

И тут я подскочила.

Мама! А не мой ли отец стал причиной ее «серьезных» проблем? Не потому ли она меня и отослала подальше, надеясь, что он сюда не дотянется?

Ну а что? Мама у меня айти безопасностью банка заведует, а папаша — глава преступного клана. Все логично! Он вышел на нее и потребовал помочь с ограблением, а она отказалась. Тогда он принялся ее шантажировать. Может, даже обещал что-то постыдное из ее прошлого предать огласке? Может, грозил выложить в сеть интимные фото? Или еще что-нибудь такое сделать, после чего ее с работы выгонят, или, вообще, в тюрьму посадят?

Могло такое быть?

Еще вчера я бы твердо ответила — нет. Но сейчас уже не была столь категорична в суждениях. Все эти недомолвки и поспешность, с которой она меня из Москвы отправила, наводили на определенные мысли. В итоге я еду в фургоне будто из триллера, связанная по рукам и ногам каким-то извращенцем! Да стоит ему отправить моей мамочке хоть одно фото, и она ради меня что угодно сделает!

— Подождите! — крикнула я в закрывающуюся дверь.

На миг показалось, что меня не услышали. Но бритый, силуэт которого был сплошным черным пятном на фоне ослепительного света, все же замер и переспросил:

— Ну?

— Развяжите меня, пожалуйста. Мне холодно! Ноги ужасно замерзли…

— Нет.

— Я в туалет хочу! — прибегла к последнему средству.

— Ссы здесь.

Дверь захлопнулась, и я заорала от отчаянья, но вряд ли бритый особенно переживал по этому поводу. Мы находились где-то в лесу — я увидела деревья через приоткрытую дверь, да к тому же не услышала привычного звукового фона, характерного для города.

И тут я разозлилась. Наверное, так, как не злилась еще никогда в этой жизни.

— Ну ладно! Я все равно не сдамся!

Нужно было как-то сбежать и добраться до Яра. Уверена, он мне поможет. К тому же ему что-то известно об этом проклятом Тайном Мире!

Фляжка с коньяком так и осталась лежать там, куда бритый ее бросил. Нашарив ее, я сделала еще один глоток. Добровольно. Я не фанат выпивки, особенно крепкой, но сейчас мне нужно было хоть что-то, чтобы унять перманентную нервную дрожь.

От коньяка в груди слегка потеплело, и я поползла обратно на свою лежанку. Этот урод заботливо подложил под спальник пенку. Хоть за это спасибо, а то уже осталась бы без почек.

Выберусь из этой передряги, буду ходить в длинном худи, чтобы поясницу прикрывало, и в штанах, как у Лизы, куда по всем карманам распихаю зажигалки-спички, ножи и прочее барахло, которое может пригодиться в подобной ситуации.

В голову вдруг стукнула неожиданная мысль: Лиза тоже в курсе о Тайном Мире! Но откуда? Возможно, ее отец из той же банды, что и мой?

Подумаю об этом позже, а сейчас нужно выбираться. Но сначала — хоть немного согреться. Я кое-как впихалась в спальный мешок. Со связанными руками и ногами это было не слишком удобно.

Химических грелок я насчитала пять штук. Все были еще довольно теплые. Распределила их по самым замерзшим местам, как смогла. И укрылась с головой, чтобы надышать внутри спальника. Так было намного лучше. Еще бы руки освободить, а то затекают… Найти бы хоть что-нибудь, чтобы избавиться от стяжек!

— Рюкзак! — воскликнула я, вспомнив, что он так и остался в фургоне.

Вдруг внутри отыщется что-то полезное?

Выпутываться из нагретого спальника совсем не хотелось. Одна мысль об этом у меня кишечную колику вызывала. Я оттягивала момент, как могла, пока и правда не захотела в туалет. И вскоре это обещало стать настоящей проблемой.

И нет, мне не было жалко фургон. Плевать на него! Я просто не смогу надеть обратно джинсы со связанными руками. Да и стянутые у щиколоток ноги тоже не способствовали бы процессу, как и мокрые штаны — сохранению тепла. Вдобавок машину безбожно качало, мы ехали по заснеженной зимней дороге, и меня уже мутило от этой тряски. Так что поход в туалет по маленькому представлялся мне тем еще квестом.

Еще в том году парни в моем прежнем универе обсуждали видео о том, как освободиться от монтажных стяжек. Они прочные, вот только не держат резкие удары. Я аж подскочила от ворвавшегося в кровь адреналина, стоило об этом вспомнить.

Выпутавшись из спальника, села поудобнее и, размахнувшись, долбанула связанными запястьями по колену.

— Уй!

Больно, и безо всякого толку...

Первая попытка провалилась, но я стала умнее. Это возможно! Я знаю! Видела! Пухленький мужик в камуфляже делал это с первого раза!

И тут я сообразила: мне не хватает замаха, плюс слишком больно запястья, в которые безжалостно врезается пластик, вот я инстинктивно и берегусь.

Помогая себе зубами, протянула рукава кофты под стяжку — хоть какая-то, да защита. Потом осторожно поднялась. Меня мотыляло по всему фургону, пришлось прижаться спиной к холодной стене для упора. Наконец, поймав равновесие, я размахнулась посильнее и резко опустила руки на выставленное колено.

Получилось только раза с десятого, но… Получилось! У меня получилось!

Не обращая внимания на текущие по щекам слезы и боль, потерла занемевшие, но свободные запястья, а потом бросилась в свой угол. Хотя бросилась, это все же громко сказано. Скорее, осторожно опустилась на четвереньки и поползла к рюкзаку, который, к счастью, оказался на прежнем месте.

Сердце колотилось так, что казалось похититель сквозь надсадный рев мотора его услышит. В темноте ориентироваться приходилось на ощупь, но, наверное, ни один таможенник так тщательно чужой багаж не обыскивал, как я этот несчастный рюкзак.

Ножа я, к сожалению, не обнаружила, но прощупав все кармашки на три раза, наткнулась на зажигалку. Самую обычную дешевенькую зажигалку!

Молясь, чтобы она была заправлена, чиркнула колесиком и увидела слабый огонек!

Ура! Теперь у меня был хоть какой-то да свет.

Стараясь не поджечь джинсы, принялась плавить стяжку, связавшую мои щиколотки. Все равно колотить ими здесь было не обо что. Когда пластик истончился достаточно, я ее попросту разорвала, дернув ногой в сторону.

Итак, я на свободе! Ну почти…

Едва не подвывая от натуги и кусая губы, я попыталась открыть дверцу, но та была заблокирована. Тогда я поспешила в самый конец фургона и, чиркнув зажигалкой, осмотрела тряпки, которые там валялись.

Ничего такого, просто мужские вещи. Наверное, барахло бритого?

Сначала я хотела облегчиться прямо на них в отместку за свои мытарства, но передумала. Вдруг в карманах найдется что-то полезное? Опять же, стоит надеть их на себя, все теплее. Особенно если подвернется шанс сбежать. Мерзко, конечно, но что делать?

Вещей оказался целый комплект: шерстяной свитер толстой вязки, камуфляжные штаны, шапка, и главное, — куртка! Я сначала и не разглядела толком, какое здесь богатство!

Обшарив карманы, нашла мужскую расческу. Не знаю, на кой она лысому? Несколько монтажных стяжек, сигареты и мужской дезодорант в небольшом баллончике.

— Так вот чем от него так мерзко воняло! — прошептала я, нюхнув и скривившись.

А потом потянула картонку, на которой это все добро лежало, и увидела, что снизу сквозь небольшие щели в проржавевшем полу пробивается свет…

И тут мне в голову пришла совершенно сумасшедшая идея!

Ну а что? У меня все равно не так уж много вариантов. Мне позарез нужно выбраться из этой переделки. Встречаться с папочкой, которому служат вот такие ублюдки, мне совершенно не хотелось.

Первым делом я с удовольствием облегчилась прямо на пороге у боковой двери. Надеюсь, этот гад поскользнется и разобьет себе лоб! Потом начала подготовку к побегу. Действовать требовалось быстро. Кто знает, когда этот урод снова остановится?

Одевшись в найденную теплую одежду, разложила под ней химические грелки, а рюкзак, спальник и одну пенку свалила в том самом месте, где лежала сама до этого. Нарвала и накрошила туда же картона. Сбрызнула все остатками коньяка из фляжки и чиркнула зажигалкой.

Горело все это добро не то чтобы очень, но дымило знатно! Когда огонь дошел до пенки, дело пошло намного бодрей. Я улеглась на вторую и стала дышать в самую большую щель в днище. Минут через пятнадцать навскидку машина затормозила. К этому моменту задымление было максимальным. Я тут же вдохнула поглубже и, вскочив, приготовилась, держа в руках дезодорант и зажигалку.

Главное, не оплошать. Я хоть и успела потренироваться, все равно страшно было капец!

Снаружи захрустел снег под тяжестью похитителя. Секунда, и дверь откроется!

В кровь ударил адреналин. Я не супергерой, я — обычная девушка, я не привыкла причинять боль человеку, но сейчас я спасала себе жизнь.

Замерзшая дверь с характерным скрежетом отъехала в сторону, и дым устремился наружу, а мой костер полыхнул ярче.

— Бля…

Бритый отшатнулся в первый момент, а я скользнула чуть ближе к выходу и прижалась спиной к стенке, молясь богу, чтобы он меня не сразу разглядел.

Вся эта синтетика ужасно воняла при горении, а я не умела задерживать дыхание надолго. Еще чуть-чуть и вдохну эту гадость, или выскочу наружу, где меня тут же схватят.

— Э! Рапунцель? Ты жива?

Похититель сунулся внутрь, и тут боженька меня услышал — он действительно поскользнулся!

Лишь на миг бритый оперся одной рукой на пол, и в этот момент я использовала импровизированный огнемет. Струя дезодоранта послушно полыхнула, опалив мне палец, и ударила его прямо в противную пучеглазую рожу!

Бритый зарычал и попытался меня сграбастать, но промахнулся. Отбросив баллон и зажигалку, я рыбкой проскочила под его рукой и, отбивая зад, выкатилась по ступеням наружу.

Мне еще раз повезло. Дезориентированный похититель замешкался всего на мгновение, но я успела захлопнуть дверцу фургона и, тяжело дыша, уставилась на нее. Внутри бился и орал матом человек, словно из него бесов изгоняли, а я решала задачу со звездочкой: способна ли я убить? Дышать-то внутри фургона совершенно нечем.

Я пришла к выводу, что не способна на подобное, но и выпустить мужика было слишком страшно. Что делать?

Нашарив в кармане монтажные стяжки, пробормотала:

— Ладно…

Скоро он потеряет сознание, тогда я открою двери и попробую его связать. Только нужно будет использовать что-то понадежнее. Стяжек вряд ли хватит надолго. Осмотревшись по сторонам, я сделала неожиданный вывод: жизнь почему-то раз за разом выводила меня на очередную лесную дорогу. Эх...

Я бросилась в кабину. Может, там найдется какое-то оружие, или хоть что-нибудь, что заставит этого упыря держаться от меня подальше, но вдруг вспомнила про собаку и остановилась. Вдруг она на меня бросится?

Пса, на мое счастье, в кабине не оказалось. Убедившись в этом, я забралась внутрь и принялась обшаривать салон дрожащими руками. Не обнаружив ничегошеньки, едва не разрыдалась от отчаяния и на всякий случай принялась яростно сигналить.

Вдруг кто-нибудь услышит клаксон?

Хотя кто услышит-то? Я в тайге. К тому же вечереет…

Мои мысли прервал взрыв. Что-то здорово бахнуло прямо внутри фургона позади меня!

Оглушенная и перепуганная, я почти что вывалилась наружу. Спотыкаясь и поскальзываясь, торопливо отбежала подальше, тяжело дыша. Уставилась на фургон, с мыслью, что все-таки убила! Убила человека!

Но не успела я отчаяться и скатиться в пучину самобичевания, как чудовищной мощи удар едва не опрокинул фургон! Колеса с одной стороны приподнялись, и борт выгнулся!

Еще один удар!

Завизжав, я рванула в лес, но тут же споткнулась обо что-то и свалилась — снега уже успело навалить, и он замаскировал все ветки и корни.

Третьим ударом вышибло задние двери фургона. Они вылетели, точно пробка от шампанского, и упали на дорогу метрах в двадцати с лязгом и грохотом. Покатились и врезались с размаха в дерево, стряхнув с веток снег и хвою. А я, сидя в сугробе, только открывала и закрывала рот, глядя на чудовище, которое появилось изнутри…

Ощущение нереальности происходящего было полным!

Но так ведь не бывает, правда? Это же настоящий кошмар! Не иначе пучеглазый меня чем-то накачал, и я все еще в отключке. Потому что иначе, чем бредом, то, что было передо мной, назвать было нельзя…

Капая слюной и пачкая кровью белый снег, ко мне неспешно приближался здоровенный волк с разбитой мордой. Под его ногами хрустели ветки, а из горла вырывалось клокочущее низкое рычание, от которого волосы на теле поднимались дыбом.

Постанывая от ужаса, я попыталась от него отползти. Колючий снег набивался в рукава, но я этого не чувствовала. Я просто хотела оказаться подальше от монстра!

И вдруг в лесу раздался вой. Он доносился одновременно из разных мест, словно бы один волк подавал сигнал другому, и так по цепочке. С каждым разом вой раздавался чуть ближе. Чудовище заметно забеспокоилось. Подняло морду, шумно принюхиваясь и осматриваясь по сторонам.

— Прочь! Пшел вон! Тебя твои зовут! — приказала я и осмелела настолько, что ударила его по лапе ногой.

И зря! Зверь тут же вспомнил обо мне. Хватанул зубами так, что в глазах потемнело. Я только вскрикнула, когда меня мотнуло вверх, и опустило с размаху животом на твердый хребет. Аж дух вышибло!

Придерживая меня зубами за бедро, чудовище неслось прямо по дороге. Перед самым носом мелькали ветки и кусты на обочине, грозя лишить меня зрения. Если монстр сейчас резко свернет, то первая же встреча моей головы с деревом окажется фатальной…

Но все закончилось иначе. Волк неожиданно затормозил, выпустив меня, и я полетела вперед и упала на что-то неожиданно мягкое.

Нет, это был не сугроб. Я лежала на… На другом волке! Не менее здоровенном, разве что более симпатичном. Он будто нарочно успел подставиться, чтобы я не убилась.

Не обращая на нас внимания, мимо пронеслась целая стая, хрустя снегом. Серые тела мелькали среди деревьев там и тут. Они азартно подвывали и поскуливали, преследуя жертву. И жертвой, похоже, было то самое чудовище!

В моей голове билась навязчивая мысль о том, что оно и мой похититель — одно и то же!

— Нет, так не бывает!

Я мотнула головой и уставилась прямо в янтарные глаза, которые так знакомо блеснули.

Я тихонько слезла с волка и принялась отползать, надеясь, что он не бросится. Волк заскулил и положил морду на дорогу, не сводя с меня взгляда. Замахал хвостом, разметая снег.

Я коротко обернулась. Развороченная машина дымила далеко позади, вряд ли успеею до нее добежать и спрятаться в кабине… Шансов никаких. Похоже, мне просто суждено быть сожранной волками.

Стая так и не вернулась, бросив своего. Кстати, а чего это он лежит? Может, ранен? Я что-то повредила ему при падении?

Вот же парадокс! Наверное, не ожидал, что его добычей пришибет? Я нервно прыснула и зачем-то поинтересовалась:

— Ты как? Надеюсь, лучше, чем я?

Адреналин схлынул, а мороз усиливался. Одежда, что мне досталась от лупоглазого, все же была тонковата для зимних прогулок и к тому же слишком широка для меня. От холода и всего пережитого меня начало колотить. Я вдруг ощутила безмерную усталость. Сколько не барахтайся, все тщетно... Рано или поздно вернутся дружки вот этого, и…

Волк был светло-серым — того самого красивого, почти серебристого, цвета, и просто здоровенным! Наверное, если встанет, будет мне в холке до локтя. А, может, тут в Сибири они такие и водятся? Я не то чтобы очень много знала о волках, но и не думала, что бывают настолько огроменные! Я ему поди на один зуб?

— Выбираешь, откуда начать меня есть? — спросила таким спокойным голосом, что даже сама себе позавидовала.

Волк поднял голову, и я готова была поклясться, что он глядит с недоумением.

— Ты только быстро, ладно? Начинай с шеи, чтобы раз — и все! Не хочу мучиться, пока будешь ноги жевать. — Я всхлипнула, так себя вдруг жалко стало. — Ну! Давай быстрее! — заорала и бросилась на волка прямо на четвереньках, в отчаянной попытке не то покончить со всем этим, не то напугать зверя, если очень повезет.

Издав утробный звук, волк подался ко мне. Я замерла, зажмурившись от ужаса, и вдруг ощутила, как он положил голову на мое плечо. Заскулил так жалобно, словно ему было очень грустно.

Я заплакала и осторожно обняла зверя за шею. Он по-прежнему не проявлял никакой агрессии, отчего я зарыдала в голос, всхлипывая и вздрагивая. И тиская при этом хищника, словно лучшую подружку. А огромный волк лизал мне ухо горячим влажным языком, тихонько так подвывая. Кажется, есть он меня и правда не собирался.

— Какой хороший волчок! — пробормотала я сквозь всхлипы.

И очнулась, вдруг осознав, что меня обнимают человеческие руки. Почувствовала такой знакомый запах парфюма. Ощутила под ладонями горячее обнаженное тело…

— Похоже, ты все сделал быстро. Спасибо! — шепнула я, размазывая по щекам слезы.

— Верочка, прости меня, пожалуйста. Не плачь, милая. Клянусь, теперь все будет хорошо! — Раздался голос Яра, окончательно убедив меня, что я уже не в этом мире.

Яр поднял меня на руки, а я ему улыбнулась.

— Спасибо, что мне снишься. Я люблю тебя…

— И я тебя люблю, моя истинная!

Ярослав крепче прижал меня к груди. А я вдруг осознала, что мне холодно. Да и он тоже дрожит. Но почему, даже умерев, я представляю его голым?

— А ты можешь одеться? — спросила я засмущавшись.

— Нет, — ответил он и пояснил: — Не во что. Извини. Зато у тебя есть возможность полюбоваться на вот такого Аполлона. Увидеть, так сказать, товар лицом.

Я хихикнула. А потом нахмурилась и заявила:

— Мой бред, мои правила. Одевайся!

— Не могу.

— Это еще почему?

— Потому что это не сон и не бред, Вера. Все происходит на самом деле.

Я уставилась на Ярослава с недоумением, а потом попросила:

— Поставь меня, пожалуйста.

Яр мою просьбу выполнил, а заодно прикрылся ладошкой.

— Нет, это точно сон! — заявила я, осмотрев его с ног до головы. — Настоящий Ярослав не такой стеснительный.

Я обвинительно ткнула пальцем в его обнаженную грудь.

Зрачки Яра знакомо блеснули.

— Я — это я. Просто не хочу опозориться. — Он указал глазами вниз. И поделился, доверительно понизив голос: — Очень холодно, он — маленький. Не хочу, чтобы ты разочаровалась.

Я захихикала и круто повернулась спиной застеснявшись. Ущипнула себя тайком. Затем снова. Больно! Осмотрела запястья, на которых остались следы от монтажной стяжки. Ощупала одежду, кстати, которая теперь ужасно воняла копотью и уже порядком промокла от снега. И тут до меня дошло — все реально! Я — это я. Никто меня не съел, жизнь продолжается.

Обернулась, снова взглянув на Ярослава. Он смотрел напряженно и серьезно.

— Вера, ты как? Головой не ударилась? У тебя что-нибудь болит?

Он шагнул ко мне, но я отшатнулась. А потом меня словно потянуло назад, в ушах зашумело, и меня поглотила спасительная темнота.

Очнулась я оттого, что кто-то совсем рядом спорил:

— Ты уже весь синий! Превращайся, говорю!

— Нет. Вера испугается.

— Пусть она хоть еще трижды испугается, ты должен позаботиться и о себе. Обморожения плохо регенерируют. Помнишь, что было с дядей Глебом? — Я узнала голос Савы.

— Не понимаю, чего ты с ней цацкаешься? — этот голос мне знаком не был.

— Ник, ты вообще, умеешь сочувствовать? — огрызнулся Яр.

— В пределах разумного. А сейчас мой младший брат пытается причинить себе вред. Опять же, не она первая, не она последняя.

— Она — моя истинная! — почти прорычал Яр в ответ.

Похоже, он сильно разозлился. Испугавшись, я открыла глаза. Двое из трех парней, почему-то тоже совершенно голых, тут же синхронно отвернулись, а затем произошло и вовсе что-то невероятное! Они вдруг прыгнули вперед, их фигуры смазались в полете, и на землю опустились два волка, которые тут же скрылись из поля зрения.

— Придурки! — рявкнул им вслед Ярослав, и слегка виновато посмотрел на меня: — Прости, Вера. Я хотел тебе все объяснить сегодня вечером, но…

А я уже и сама все поняла.

— Тайный Мир… Это… Это же вы, да?

Яр кивнул.

— Такие, как мы. И… Такие, как ты, Вера, — припечатал вдруг он.

— Как я?! — от удивления я очнулась окончательно.

— Да. Но я дома тебе все объясню. А пока не желаешь ли прокатиться на большом и почти ручном волке?

Яр улыбнулся той самой улыбкой, на которую я просто не могла не ответить.

— Прямо как в сказке? — пробормотала я.

— Вроде того. Я очень замерз, Вер. Да и доберемся так быстрее. Только, пожалуйста, не пугайся, ладно? И помни — это тоже я.

— Х-хорошо. — Я неуверенно кивнула.

Ярослав не стал прыгать, его фигура просто смазалась, как будто у меня начались проблемы со зрением, а когда фокус вернулся, передо мной стоял тот самый светлый волк с потрясающими янтарными глазами. Он выжидающе посмотрел на меня, а потом мотнул головой, словно приглашая забраться ему на спину.