Развод. Цена искупления

Глава 27

Виктория

Путь домой кажется мне бесконечным. Сил больше нет. Последние дни я работаю на износ, почти не ем, не сплю, и даже кофе уже не помогает. Показ — моя цель, мой финальный рубеж. Ещё немного, и я смогу вздохнуть спокойно, перестать бежать, хотя бы на мгновение.

Но пока — ещё нет.

Я уже не чувствую боли в ноге, будто организм просто отключил эту часть нервных окончаний. Или же я так устала, что уже не замечаю сигналов собственного тела. В машине я засыпаю, но когда водитель сообщает, что мы приехали, я едва заставляю себя открыть глаза. Дом.

Свет горит в окнах гостиной.

Максим дома.

Странно. В последние недели он почти всегда возвращался позже меня, а сегодня он опередил. На секунду я задерживаюсь в машине, не спеша выходить. Что-то внутри меня сжимается в неприятном предчувствии.

Когда я вхожу в дом, бросаю пальто на крючок, почти не слышу звука собственного дыхания. Странная тишина. Не та, что успокаивает. Та, что давит.

В гостиной он.

Максим стоит у окна, одной рукой держит телефон, в другой — стакан воды. Взгляд усталый, но цепкий, в лице — жёсткость, которую я слишком хорошо знаю. Она появляется, когда он не доволен. Когда что-то идёт не по его сценарию.

— Ты опять поздно, — его голос ровный, но я чувствую, как за этим спокойствием прячется раздражение.

Я тяну руки к вороту блузки, едва сдерживая желание прикоснуться к вискам и снять напряжение. Взгляд бросаю на часы — почти час ночи. Действительно поздно.

— Завтра показ, — я выдыхаю, подбирая слова осторожно. — Всё идёт не так, как должно. Работа кипит, времени нет.

Максим смотрит на меня несколько секунд, потом бросает телефон на стол и делает пару шагов ко мне. В его движениях напряжённость, словно пружина внутри него сжалась до предела.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, пытаясь понять причину его настроения.

— Всё то же самое, — пожимает плечами, но в этом жесте скованность. — Бизнес, контракты, поставщики. Финансовый отчёт не сошёлся. Совет директоров вставляет палки в колёса.

Его голос становится холоднее, жёстче.

Раньше он рассказывал мне всё. Мы обсуждали его проблемы за ужином, он всегда спрашивал моего мнения. Теперь же — ничего. Я чувствую, как он отдаляется.

— Всё наладится, — тихо говорю я, осторожно касаясь его руки.

— Ты так уверена? — в его голосе скепсис.

— Да, — я заставляю себя улыбнуться. — Мы оба сейчас на пределе. Это временно. Скоро всё встанет на свои места.

Он не отвечает. В его глазах нет прежней лёгкости. Я чувствую, как что-то в нём стало тяжёлым, непроницаемым. Это не просто усталость.

— Завтра я постараюсь приехать на показ, — говорит он после паузы.

Я вскидываю взгляд.

— Правда?

Он медлит. Затем медленно кивает.

— Правда. Рома с Алисой тоже будут.

Я киваю в ответ.

Он смотрит на меня. Долго, выжидающе. Будто хочет что-то сказать, но передумывает. Затем легко касается моего подбородка, большим пальцем проводя по моей щеке.

Я поднимаюсь на цыпочки и тянусь к нему за поцелуем.

Он не отстраняется, но… это не тот поцелуй.

Не жадный, не страстный, не тот, в котором я чувствовала его силу, его эмоции, его собственничество.

Просто… лёгкое прикосновение губ.

Как будто это формальность.

Я чувствую, как внутри что-то сжимается.

Максим отстраняется первым.

— Тебе пора спать, Вик. Завтра важный день.

— А ты?

— Мне ещё нужно поработать в кабинете.

Обида вспыхивает мгновенно. Он даже не пытается скрыть, что предпочитает моему обществу работу.

Раньше он никогда так не делал. Он всегда находил для меня время. Даже если устал. Даже если у него были дела.

Но я глотаю это чувство.

Сейчас не время.

Я молча киваю и направляюсь в спальню. Уже закрывая за собой дверь, чувствую, как внутри разрастается неприятное чувство.

Что-то не так.

Максим совсем другой.

Не в словах. Не в жестах. В чём-то глубже.

Я ложусь в кровать и закрываю глаза, убеждая себя, что это просто стресс.

Завтра он будет рядом. Завтра всё станет на свои места.

Но где-то глубоко внутри я знаю — завтра всё рухнет.