Развод. Цена искупления

Глава 8

Виктория.

Я оставляю машину на парковке перед зданием «Смоленского пассажира». Холод пробирает сквозь пальто, ежусь слегка после теплого салона машины. Мои каблуки гулко стучат по мраморному полу вестибюля, отражаясь эхом. Лифт быстро доставляет меня на шестнадцатый этаж.

Двери открываются, и я оказываюсь в приятном полумраке ресторана. Огромные окна, через которые открывается вид на Москву, мерцающие огоньки — всё это всегда производит впечатление. Не зря мы с Максимом так любим это место. Здесь всё пронизано элегантностью и спокойствием.

Метрдотель встречает меня у входа, узнавая, проводит к нашему столику. Максим уже здесь. Он сидит, уверенно откинувшись на спинку стула, в идеально сидящем костюме. Рядом с ним — двое незнакомцев: элегантная женщина лет пятидесяти и мужчина, моложе её, с живыми, слегка дерзкими глазами.

Муж поднимает взгляд, замечая меня. На его лице мелькает легкая улыбка, но в ней больше теплоты, чем он обычно показывает на таких встречах.

— Вот и Виктория, — произносит он, вставая.

Я приближаюсь, чуть улыбаясь, и Максим протягивает мне руку, помогая снять пальто. Его пальцы едва ощутимо касаются моей талии, и я ловлю его привычный взгляд: уверенный, спокойный, будто говорящий, что я могу расслабиться — он всё держит под контролем.

— Виктория, знакомься. Анна Григорьевна и Александр Григорьевич Сафоновы, — представляет он наших гостей. — Это представители фонда «Луч надежды».

— Очень приятно, — говорю я, протягивая руку.

— Взаимно, — отвечает Анна Григорьевна, сдержанно улыбаясь. Её осанка идеальна, голос ровный, а глаза цепкие. Я сразу понимаю, что это женщина привыкла быть лидером.

Александр же пожимает мою руку чуть дольше, чем положено, улыбаясь открыто и тепло. Его взгляд менее официальный, и я замечаю в нём искренний интерес.

— Выбери, что хочешь, — тихо говорит Максим, указывая на меню передо мной, пока я сажусь рядом с ним.

— Очень уютное место, — замечает Анна, оглядывая интерьер. — Мы с братом редко позволяем себе такие ланчи. Работа в фонде часто оставляет нас на перекусах в офисе.

— Это место идеально, — отвечает Максим. Он даёт гостям почувствовать себя комфортно.

— Как вы начали свою деятельность? — задаю я вопрос, чтобы лучше понять их историю.

Анна кивает, явно довольная моим интересом.

— Мы основали фонд около десяти лет назад, — начинает она. — Наша цель — помогать детям из малообеспеченных семей и сиротам. Но не просто разово, а строить их будущее. Мы запустили несколько образовательных программ, где дети учатся профессиональным навыкам и получают шанс на достойную жизнь.

— Сейчас мы хотим создать платформу, которая объединит эти программы и предоставит детям больше возможностей, — добавляет Александр. — Это будет нечто масштабное.

Я смотрю на Максима, который кивает, показывая, что внимательно слушает. Я знаю его достаточно, чтобы понять: он уже взвешивает все плюсы и минусы. — Это серьёзный проект, — говорит он наконец. — Какие результаты вы хотите видеть?

Разговор продолжается, и я постепенно вовлекаюсь в обсуждение. Александр рассказывает о том, как дети, участвующие в их программах, уже получают предложения от крупных компаний. Анна говорит о сложностях работы с госструктурами и финансированием.

Но в какой-то момент я понимаю, что мои мысли возвращаются к Максиму. Его уверенность, его способность видеть перспективы там, где другие видят только проблемы, всегда восхищали меня. И я ловлю себя на том, что уже чувствую гордость за него, за нас — даже если встреча только началась.

Мы выходим из ресторана, и прохладный вечерний воздух приятно обнимает лицо после мягкого тепла «Белого Кролика». Максим уверенно берёт меня за руку, его пальцы тёплые, и это прикосновение кажется каким-то особенно близким. Как будто он не просто провожает меня к машине, а напоминает, что я всегда рядом с ним, его часть.

— Твоя машина приедет домой через полчаса, — спокойно говорит он, открывая для меня пассажирскую дверь.

— Кто за рулём? — уточняю я, садясь в салон.

— Павел, — бросает Максим, обойдя капот. — Ему я доверяю.

Голос звучит привычно уверенно, но я чувствую под этим что-то ещё, словно он уже мысленно погружён в размышления о встрече. Когда он садится за руль, я замечаю, как его пальцы едва заметно сжимают руль.

— Что думаешь? — нарушает тишину муж, бросая на меня короткий взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на дороге.

— Проект впечатляет, — признаю, оборачиваясь к нему. — Но он большой, сложный. Это не просто перечислить деньги и забыть. Они хотят построить целую систему, которая требует времени, ресурсов, внимания.

— Именно, — кивает… Его взгляд сосредоточен на дороге, но я вижу, как он думает. Лоб чуть нахмурен, а уголки губ сжаты — привычный для него взгляд, когда он взвешивает варианты.

Я молчу, чтобы не мешать ему. Но он продолжает сам:

— Сама идея хорошая. Помощь детям — это не просто благотворительность, это инвестиция в будущее. Но…

Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, что это «но» — ключевое. Максим редко оставляет дела без завершения.

— У меня нет времени на контроль над этим проектом, — наконец признаётся он, чуть хмурясь.

Его прямота и честность меня покоряют вновь. Я знаю, как много он берёт на себя, как старается держать всё под контролем.

— Но ведь фонд уже работает. Разве им нужен именно твой контроль? — спрашиваю, хотя внутри понимаю, что Максим никогда не сможет оставить что-то важное на полпути.

Он качает головой.

— Они хотят, чтобы кто-то помог им построить структуру, которая будет работать эффективно и долго. А для этого нужен не только капитал, но и грамотное управление. Я не могу вникать в их каждую задачу, координировать процессы, следить за тем, чтобы всё шло по плану.

— Ты ведь можешь найти кого-то, кто будет этим заниматься? — предлагаю я, стараясь найти выход, потому что вижу, как это его волнует.

Максим на секунду отпускает руль одной рукой и проводит пальцами по подбородку.

— Могу, — соглашается он задумчиво. — Но таких людей мало. А ещё меньше тех, кому я доверяю.

Мы снова замолкаем, и я ловлю себя на том, что смотрю на него. На его профиль, на ту едва заметную морщинку между бровей, которая появляется только тогда, когда он чем-то действительно обеспокоен.

— Ты хочешь отказаться? — осторожно спрашиваю.

Он бросает на меня короткий взгляд, а затем снова смотрит на дорогу.

— Пока нет. Но мне нужно понять, как это организовать, чтобы проект не превратился в ещё один бесконечный процесс, который не даст результатов.

достигатор до мозга костей. В этом весь Макс.

— Думаю, ты прав. Но, Макс, если это действительно что-то важное, ты найдёшь способ. Ты всегда находишь.

Он поворачивает голову ко мне чуть дольше, чем обычно, и его взгляд вмиг становится мягким.

— Может быть, поэтому я и хочу, чтобы ты была рядом. Ты умеешь видеть то, что я иногда упускаю.

Эти слова трогают меня глубже, чем он, возможно, думает. Я чувствую, как внутри поднимается тепло, смешанное с гордостью и тем самым ощущением, которое я всегда испытываю рядом с ним — будто я для него не просто жена, а человек, который действительно важен, человек, с мнением которого, он считается.

— Тогда я буду рядом, — отвечаю без капли сомнений.

Максим улыбается. Та самая его улыбка, которая появляется нечасто, но всегда заставляет моё сердце замирать на долю секунды.

Мы подъезжаем к дому, и он паркует машину. Когда он выключает двигатель, тишина становится почти осязаемой. Я поворачиваюсь к нему, не желая нарушать этот момент.

— Ты справишься, — говорю, накрывая его ладонь своей. — Я в этом даже не сомневаюсь.

— Потому что ты в меня веришь, Птичка, — тихо отвечает, накрывая мою руку своими теплыми и надежными пальцами.

Мы заходим в дом, и тишина прихожей сразу растворяется в мягких музыкальных аккордах, доносящегося из кухни. Я на секунду замираю, прислушиваясь, а потом бросаю на Максима быстрый взгляд. Он, как всегда, спокоен и невозмутим.

— Музыка? — спрашиваю, слегка удивлённая.

— Похоже, нас не ждали, — отвечает, снимая пальто и бросая его на вешалку.

Его ладонь уверенно ложится на мою талию, и я чувствую привычное тепло, от которого мои нервы начинают успокаиваться. Мы идём в сторону кухни.

Когда Максим открывает дверь, первое, что я замечаю, — это аромат. Вкусный, тёплый, домашний, с нотками чего-то обжаренного. Потом мой взгляд падает на Алису. Она стоит у плиты, с надетым передником, её волосы немного растрёпаны, а лицо сосредоточено.

Музыка играет достаточно громко, и она даже не замечает нас сразу. Но вот наши шаги, должно быть, выдают нас, потому что девушка вздрагивает, резко оборачивается и замолкает. Её глаза чуть расширяются, будто мы застали её врасплох.

— Ой… добрый вечер, — говорит слегка дрожащим, но старается держаться спокойно.

Я замечаю, как её взгляд пробегает по мне — быстрый, настороженный. Но когда она смотрит на Максима, её глаза меняются. В них появляется что-то мягкое, даже застенчивое, и это заставляет меня невольно напрячься. Вновь.

— Добрый вечер, Алиса, — говорит муж нейтрально, но с лёгкой улыбкой. Он всегда так говорит, когда хочет, чтобы собеседник расслабился. — Вы сегодня за повара?

— Мы с Романом решили приготовить итальянское, — отвечает слегка дрожащим голосом, переводя взгляд обратно на плиту. И я вижу, как она нервно сжимает ложку. — Пасту и тёплый салат.

— Итальянское? — переспаршиваю, чуть приподнимая бровь. — Впечатляет.

В этот момент я слышу шаги за спиной, и в кухню заходит Роман с широченной сияющей улыбкой.

— Мам, пап, мы всё сделали сами, — заявляет восторженно.

— Это приятно, — отвечает муж, слегка кивнув.

Но Роман продолжает, и я сразу понимаю, что дело не только в ужине.

— На самом деле, не только из-за этого, — говорит он, его взгляд на мгновение задерживается на Алисе.

Она отворачивается к плите, но я замечаю, как её пальцы нервно постукивают по ложке. Это мелочь, но она сразу бросается мне в глаза.

— У нас есть новости, которые мы хотели бы с вами обсудить, — добавляет Роман.