Развод. Цена искупления

Глава 33

Вика.

Я сижу за кухонным столом, держу в руках телефон и смотрю на экран. Пальцы дрожат, словно от холода, хотя в комнате тепло. Номер Максима высвечивается перед глазами, и я не знаю, что с этим делать. Позвонить? Написать? Или просто оставить всё как есть, пусть он сам разбирается со всем дерьмом, что наворотил. Но мы взрослые люди прожившие вместе двадцать лет. Так не бывает…

Я прикусываю губу, чувствуя, как внутри всё сжимается. Позвонить — значит, услышать его голос, услышать эту холодность, отчуждённость, которая проросла между нами, как ядовитый плющ. Позвонить — значит, рискнуть услышать не его голос, а её. Алису. Вдруг…

Меня передёргивает.

Боже, а вдруг именно так и будет? Вдруг он сейчас с ней? Вдруг её голос сорвется в трубке вместо его? Или, хуже того, он ответит, но я услышу её рядом?

Дыхание сбивается. Грудь сжимает.

Нет. Не могу. Не выдержу.

Я быстро переключаюсь на сообщения, набираю короткий текст:

"Я приеду сегодня домой. Одна." — добавляю немного подумав.

Мои пальцы замирают над экраном. Почему я вообще пишу это? Почему предупреждаю его? Ведь это мой дом. Я не обязана ему ни объяснений, ни уведомлений.

Но я знаю, зачем.

Чтобы не застать то, что застала вчера.

Чтобы не увидеть, как он проводит время с ней.

Чтобы этот ад, в котором я уже горю, не стал ещё хуже.

Все в истории циклично, правильно? Моя тоже закольцевалась и на свет явилась та, кого похоронили двадцать лет назад. Восстала из мертвых как привидение или исчадие ада. Кошмар на яву.

Я нажимаю «отправить» и тут же вижу, как сообщение прочитано.

Он долго набирает ответ. Я вижу эти проклятые три точки, пульсирующие внизу экрана, и сердце начинает бешено колотиться.

Что он может сказать?

Объяснится? Извинится? Попробует что-то объяснить, оправдать?

Нет.

Просто односложное "Хорошо."

Я смотрю на этот ответ и чувствую, как что-то холодное прокатывается внутри.

Такими темпами я замерзну изнутри быстро.

Так вот и всё? Просто "хорошо"?

Никаких вопросов. Никаких эмоций. Ничего.

Я не знаю, что это значит. Не знаю, как интерпретировать этот ответ.

Он не против, чтобы я вернулась? Или ему просто всё равно?

Но какая разница?

Я выдыхаю и откладываю телефон.

Теперь мне нужно сказать Роме.

Я поднимаю голову, и в этот момент он заходит в кухню. Его шаги тяжёлые, движения — напряжённые, а на лице до сих пор отпечатаны следы бессонной ночи.

Я открываю рот, но слова застревают в горле. Как сказать ему, что я возвращаюсь в дом, где всё разрушилось?

Но медлить нельзя.

— Ром, — мой голос хриплый, уставший. — Мне нужно поехать домой.

Он резко останавливается.

— Что? — в его голосе нет даже злости. Только удивление и… недоверие.

Я делаю глубокий вдох.

— Мне нужно собрать вещи. На первое время.

Рома хмурится.

— Мам, серьёзно? Купи новое.

— Сынок, я не могу остаться ни с чем. Все мои вещи там, они мне дороги.

Он сжимает челюсть, его взгляд темнеет.

— А ничего, что это больше не ДОМ? — его голос звенит от напряжения. — Ничего, что ты видела ТАМ вчера?

— Я помню, — отвечаю тихо, глядя прямо ему в глаза.

— Тогда какого хрена ты хочешь туда вернуться?! — его голос срывается, а в глазах вспыхивает злость.

— Потому что мне нужно забрать свои вещи, — повторяю твёрдо.

Рома смотрит на меня, и я вижу, как его трясёт.

— Знаешь, чего мне хочется? — его голос становится тихим, почти угрожающим. — Взять все её вещи и вышвырнуть к чёртовой матери из своей квартиры. Там же все для нее было сделано! Каждая деталь. Гардеробную блять ей отвел, идиот! — Злится и сокрушается. Мальчик мой раненный.

Вздрагиваю.

— Ром…

— Нет, правда, — он нервно усмехается, но в этой усмешке нет ни капли радости. — Мне хочется взять каждую её грёбаную кофту, каждое платье, каждый проклятый флакончик духов, который она оставила в моей квартире, и просто сжечь всё к чёрту. Уничтожить подчистую!

Я молчу.

Мне нечего сказать, потому что я понимаю его.

Понимаю эту ярость.

Понимаю желание избавиться от всего, что связано с предательством.

Но это не выход.

— Я понимаю тебя, — говорю я мягко, — но месть и ненависть, сынок, не сделают легче.

Рома сжимает кулаки, затем отводит взгляд, тяжело выдыхая.

— Не делай глупостей, — прошу я. — Пожалуйста, побудь здесь. Мне нужно знать, что ты в порядке.

Он сжимает губы, словно борясь с собой, затем резко кивает.

— Ладно.

Я вижу, как трудно ему это даётся, но он соглашается.

— Ты позвонишь мне, если что?

Рома снова кивает, не глядя на меня.

Я выдыхаю и поднимаюсь со стула.

Нужно ехать.

Нужно вернуться в тот дом, который больше не мой.

Я еду в такси, глядя в окно. Сесть за руль сама не рискнула. Водителя напрягать не стала. К тому же это ЕГО водитель. Улицы мелькают за стеклом, но я их почти не замечаю. В голове крутятся одни и те же мысли, одни и те же вопросы.

Что я скажу ему?

Как я посмотрю ему в глаза?

Как я буду дышать этим воздухом, который теперь отравлен его мрезкой двадцатилетней изменой?

Но я еду.

Я не знаю, зачем, но еду.

И теперь мне нужно собрать свои вещи.

Свою жизнь.

Свою боль.

И уйти.

И долго стою перед дверью, держа ключ в руке.

Сердце колотится так сильно, что кажется, будто оно вот-вот вырвется из груди.

Я вставляю ключ в замок, поворачиваю его и открываю дверь.

В доме тихо.

Слишком тихо.

Я делаю шаг внутрь и закрываю дверь за собой.

Теперь я дома.

Но это больше не мой дом.

И я не знаю, что будет дальше.

Но я знаю, что назад пути нет. И он тоже это знает.

Девочки, сегодня еще будет пара глав. Наконец мы подошли к аннотации.