Развод. Цена искупления

Глава 32

Вика.

Я даже не помню, как добралась до дивана. Кажется, просто рухнула на него, уткнулась лицом в подушку и отключилась, словно пытаясь спрятаться от реальности в каком-то вязком, тёмном провале. Но сон не принёс облегчения. Он не стал спасением. В нём не было ничего, кроме тьмы — давящей, тягучей, обволакивающей, как липкий туман, сквозь который невозможно пробраться. А может, я просто не хочу помнить? Может, моё подсознание отказывается показывать мне то, что я не готова увидеть?

Я открываю глаза и понимаю, что утро уже наступило. В квартире тихо. Слишком тихо. Тишина, которая обычно кажется уютной, теперь давит, как тяжёлый груз. Я медленно поднимаюсь с дивана, ощущая себя так, будто только что пережила затяжную болезнь. Всё тело ломит, в висках пульсирует тупая боль, а в груди — тяжесть, которую невозможно снять.

Тянусь к телефону. Экран пуст. Ни звонков, ни сообщений. Максим не звонил. Да и с чего бы? Он уже сделал свой выбор, и я больше не часть его жизни.

Я поднимаюсь с дивана и направляюсь в кухню. Движения мои механические, отточенные годами привычек. Включаю кофеварку. Кофе сейчас нужен мне не столько ради бодрости, сколько ради привычного ритуала, который хоть как-то помогает держаться за реальность.

Открываю холодильник. Он почти пуст. Только бутылка воды и пара запаянных пачек молока с долгим сроком хранения, оставленных, видимо, кем-то из клининга. Ну, конечно. Эта квартира давно перестала быть домом. Здесь делали регулярную уборку, но никто не жил. Никто не готовил, не смеялся, не делился новостями за ужином. Это просто место, где мы изредка ночевали.

Но вот вопрос, который не даёт мне покоя: “Как давно в этом моем доме живёт ложь?”

Я наливаю кофе в чашку и смотрю, как тёмные капли падают в керамику, окрашивая поверхность вихрем. Мысли снова возвращаются к Максиму. К тому, как всё началось. Как давно он с ней? Этот вопрос стучит в висках, как навязчивый ритм, от которого невозможно избавиться.

Я ненавижу его. Ненавижу за то, что он сделал с нашей семьёй. Но больше всего я ненавижу себя за то, что не увидела этого раньше. За то, что не заметила, как всё начало рушиться.

Когда началось это предательство?

Я строю в голове логические цепочки, пытаясь понять, где именно я упустила момент. Максим начал отдаляться не так давно. Он всегда уходил с головой в работу, бывало приходил поздно, уставший, раздражённый. Но за последнее время все изменилось еще значительней, в худшую сторону. Я списывала это на обоюдную загруженность, на усталость. Ведь он всегда был трудоголиком. Мы были.

Но что, если всё было не так? Что, если он начал изменять мне ещё до того, как я это заметила?

Может, всё началось, как только Алиса появилась в нашем доме? Как только он увидел её в первый раз? Я моргаю, тяжело сглатываю комок в горле.

Это, почему-то, обжигает сильно. Я вспоминаю, как он смотрел на неё. Сначала — сдержанно, нейтрально. Потом… Потом что? Что я упустила?

Я не замечала ничего странного? Нет. Не хотела замечать. Не могла поверить в то, что он способен на такое. А он оказался способен. Мой муж. Отец моего сына. Человек, которому я отдала двадцать лет своей жизни.

Я была слепой.

Либо безоговорочно верила в его ложь. Что он забыл Дашу и все, что было с ней связано. Пока перед глазами не появилась ее точная копия.

Звонок телефона резко выдёргивает меня из мыслей. Я вздрагиваю, поворачиваю голову. Рома стоит в дверях кухни. Он выглядит ужасно. Будто не спал ни минуты. Под глазами тёмные круги, взгляд потухший, плечи опущены. Он механически подносит телефон к уху.

— Да? — его голос звучит глухо, без эмоций.

Пауза.

— Отменяется. Банкет не будет. Всё.

Он даже не повышает голос. Не злится, не кипит яростью, как вчера. Говорит спокойно, почти безэмоционально. Я уже знаю, о чём идёт речь. Свадьба. Его свадьба. Которая теперь не состоится.

Я смотрю на него, и сердце сжимается от боли. Боже… Как же его убило всё это. Он даже не может разозлиться по-настоящему. Он выгорел.

Рома сбрасывает звонок и поднимает на меня взгляд. В его глазах — что-то мёртвое, что-то раздавленное, что-то, что он не даёт вырваться наружу. Я хочу сказать что-то. Что именно? Я не знаю. Но прежде чем я нахожу слова, он уже выходит из кухни.

Я остаюсь одна. С чашкой кофе, с пустотой внутри, с раскалёнными углями ненависти к тому, кого я любила всю свою жизнь.

Я ненавижу его за то, что он сделал с Ромой. За то, что он сделал со мной. За то, что он сделал с нашей семьёй.

Но сильнее всего я ненавижу себя. За то, что не увидела этого раньше. За то, что поверила ему. За то, что всё ещё ищу оправдания. За то, что даже сейчас, после всего, часть меня всё ещё любит этого мужчину.

Девочки, завтра возьму выходной. Продолжим в воскресенье. Тоже парочкой глав.