Развод. Чужая родная дочь (СИ)

Глава 16

От приговора доктора я вся сжимаюсь в комок. И буквально чувствую, как на плечи ложится могильная плита. Эти страшные слова почти хоронят меня заживо.

Я качаю головой. Медленно, отрицая страшную реальность. Умываясь слезами.

- Нет…Нет…Это невозможно. Катюша, она же…Такая веселая девочка, - начинаю тараторить, отрицая реальность, хотя всю предыдущую ночь догадывалась, что происходит, и почему моего ребёнка перевели в онкогематологическое отделение. - Такая смышленая! Она здоровая! Она даже когда адаптацию в садике проходила, один раз только пять дней поболела! Может, вы анализы перепутали?

Доктор мягко, деликатно качает головой и с сожалением, как будто и ему самому больно, возражает:

- На этот случай мы всегда перепроверяем все анализы и никогда не сообщаем диагноз, если не будем стопроцентно в этом уверены.

Эта фраза буквально причиняет мне физическую боль. Я наклоняюсь вперед, до судорог в пальцах сжимая колени. Комната начинает кружиться, тошнота подкатывает к горлу, оставляя во рту кислый привкус.

В голове у меня бьется только один вопрос: почему?!

Почему это вообще случилось с моим ребёнком?! Почему моя Катюшка?! Почему не я?!

Как она это вывезет все?!

Я вспоминаю ее первый неуверенный смех. Первую улыбку, что довела меня до слез. Неуверенные шаги. Испуганные глазки, когда я впервые повела ее в детский сад и счастливый крик на всю округу: «Мамочка! Моя мамочка!», когда пришла забирать через два часа. Как рыдала, когда мы с Тарасом повели ее в первый класс, и как гордилась, когда она закончила его с отличием…

Ее жизнь только началась! И тут сразу это смертельное испытание….

Я больше не могу сдерживать слез. Сгибаюсь пополам и беззвучно плачу, в то время как душа в ошметки.

Через пять минут я начинаю успокаиваться, и передо мной возникает стакан с водой. Дрожащими руками подношу ко рту и делаю несколько жадных глотков.

- Я должен был дать вам время и возможность выплакаться. Я все понимаю, - мягко поясняет доктор. Но в следующую секунду его голос становится строгим и серьезным. - Но далее вы должны быть сильной и предельно собранной. Вам придется быть сильно, Оля. Каждый день. За вас двоих. Во многом успех лечения зависит и от вас: вашей веры и того, как вы настроите ребёнка на выздоровление.

- Я поняла, - отставляю стакан, вытираю щеки и уже по-деловому интересуюсь:

- Какие наши действия? Какой план лечения?

Доктор одобрительно кивает и продолжает:

- Сейчас мы сделаем Кате два блока химии. Посмотрим на ответ организма. Далее мы должны готовить ее к пересадке. В первую очередь вы с супругом должны сдать анализы. Такое редко случается, но вдруг кто-то из вас подойдет в качестве донора? Так что с утра не завтракайте, а прямиком в процедурный.

- Поняла.

- Ну, и самый сложный и неприятный момент: нужно готовить деньги. Разумеется, больница сделает все, что вам положено, но не все процедуры и этапы лечения входят в полис страхования. Например, как минимум, поиск донора и подготовка его к пересадке - за ваш счет. К моему огромному сожалению, рак - это дорогая зараза.

А вот это может стать огромной проблемой…Потому что, кроме зарплаты, у меня дохода нет. Даже продать нечего стараниями Тараса. Но ничего! Придумаю что-нибудь! Буду стучаться во все двери, но вытащу свою дочь из лап этой болезни!

Утром я сдаю анализы, привожу Катюшке планшет, предупреждая, что мне нужно поездить по делам, и ей придется побыть одной, и прошу быть умницей. Целую ее в пухлую щечку, глубоко вдыхаю детский запах и выскальзываю из палаты.

Сегодня мне предстоит выполнить первую задачу со звездочкой - отыскать «папашу года».

По классике жанра, я у Тараса, и у Анфисы в черном списке. На работе никого из них нет. Где находится уютное гнездышко будущей четы Петровских я, разумеется, не знаю.

И я вынуждена ехать к той, кто определенно точно располагает сведениями о местонахождении Тараса.

К его матери.

Мне приходится буквально сломать себя, чтобы приехать на другой конец города. Встаю перед дверью и две минуты набираюсь сил, чтобы нажать на звонок.

Дверь распахивается, и моя свекровь смеряет меня взглядом с головы до ног. Возвращается к лицу, и я отшатываюсь от злости и брезгливости, буйным цветом расцветающей в ее глазах.

- Здравствуйте, Юлиана Витольдовна…

- Явилась, - шипит, наступая и захлопывая дверь. Всем своим видом показывает, что не позволит переступить порог ее квартиры. - После всего, что натворила, у тебя ещё хватает наглости прийти ко мне и смотреть в глаза?!

Ясно. Тарас уже напел матери про наш развод и «нагулянную дочь».

Просто чудесно.

Такой «прием» обескураживает. Я растерянно хлопаю глазами, но уже в следующую секунду беру себя в руки. Моя свекровь никогда не была ласковой и вежливой в мой адрес. Эта женщина за что-то невзлюбила меня с первой минуты.

Но я вынуждена проглотить оскорбление, наступить на горло своей гордости и сохранять самообладание.

Доктор же сказал: мне не раз придется быть сильной. Самое время начать.

- Юлиана Витольдовна, мне нужен Тарас. Вы же знаете, где ваш сын. Скажите, пожалуйста. Или позвоните, передайте, что Катюша в больнице. У нее….рак. Ей нужно лечение…

- Послушай, Оля, - свекровь кривится и перебивает меня взмахом руки. - Даже если бы я знала, где мой сын, я никогда и ни за что не стала бы беспокоить его и ломать только-только наладившуюся семейную жизнь ради…нагулянной девчонки!

- Попридержите язык, Юлиана Витольдовна! Речь идет и о дочери Тараса тоже! И она может умереть! Вы что, не понимаете, насколько все серьезно?!

Свекровь фыркает и вообще меня не слышит. Наш диалог напоминает общение немого и глухого.

- Раз все так серьезно, то иди к настоящему отцу Кати! А не высасывай деньги из моего сына, как ты делала все эти десять лет, - свекровь подходит вплотную. Ее перекашивает, как будто от меня воняет, как от бомжа, и ей противно на меня даже смотреть. - Единственного родного ребёнка Тараса сейчас носит под сердцем Анфиса. Мой тебе совет, Ольга: оставь ты моего сына в покое. К тебе он не вернется, даже не пытайся манипулировать болезнью дочери. Твои проблемы нас больше не касаются. Слава Богу, вас с Тарасом больше ничего не связывает! Не появляйся больше в нашей жизни. А если ты не поймешь с первого раза…будешь иметь дело со мной. И я с тобой церемониться не стану.

Свекровь разворачивается, и хлопок двери в ее квартиру вышибает воздух из груди.

Я остаюсь один на один с нашей Катюшкой бедой. Со своей болью. И полным незнанием, что мне делать дальше, если моя кровь моей дочери не подойдет…