Развод. Чужая родная дочь (СИ)

Глава 20

- То есть…Что вы имеете в виду, доктор? - голос срывается, я задыхаюсь и с трудом заставляю язык ворочаться.

Сердце делает кульбит, сознание уплывает. Меня стремительно несет вниз, как на чертовых американских горках. Кажется, вот-вот разобьюсь о землю. На инстинктах цепляюсь за предплечье Натана, вонзая в него ногти. Наверняка больно, и останутся следы, и у его жены вновь возникнут вопросы, но босс не говорит мне ни слова.

Он и сам выглядит предельно сосредоточенным, озадаченным и хмурым. Как будто этот момент касается его лично. Я бы обязательно обратила внимание на это открытие, не находись я на грани потери сознания.

Мой мир трескается на части. Сознание захлебывается мыслями, одна страшнее другой.

Невидимая рука сжимает горло, не позволяя дышать. На инстинктах тянусь, пытаясь разжать невидимые пальцы, но, разумеется, у меня ничего не выходит.

На глазах выступают слёзы от бессилия и липкого ужаса. Беспомощно оглядываюсь на Натана.

- Успокойся, Оля, - бормочет босс, поглаживая меня по плечу. - Сейчас во всем разберемся.

Натан собран, но я чувствую, что внутри и он растерян. Дезориентирован и сбит с толку. Но старается держать себя в руках. Ради меня. Кто-то один из нас должен.

Мы оба внимательно следим за каждым движением доктора, пока он снова скрупулезно листает карту Катюши. Что-то бормочет себе под нос и водит по строчкам пальцем.

- Вот, точно, - захлопывает карточку и поднимает на нас глаза. - У вашей дочери первая группа крови, о чем стоит пометка в карточке. И при поступлении мы взяли ещё раз анализ, чтобы удостовериться и быть уверенными. Также в выписке из роддома стоит отметка, что у вас, Ольга, четвертая группа, а у вашего мужа - третья.

- Да, мы сдавали анализы после постановки на учет в женской консультации. Это было обязательно…

- И вы никогда не обращали внимания на этот нюанс? - доктор внимательно разглядывает меня исподлобья, чуть вздернув бровь.

Мне становится не по себе от назойливой догадки, что жужжит под черепной коробкой. Передергиваю плечами, пытаясь «скинуть» ее с себя.

- Почему я должна была обратить на это внимание? Ни один врач никогда не сделал акцента на данном факте…Простите, я не сильна в медицине и не понимаю, к чему вы клоните.

- Дело в том, что при таких исходных данных ваш ребёнок никак не мог унаследовать первую группу крови. Это невозможно по всем законам генетики, - с сожалением и грустью выдыхает доктор. - Так что предположения вашего супруга не беспочвенны…

Пульс рвется, долбит виски. В ушах звенит, гудит, бахает и закладывает как при турбулентности. Грудная клетка вибрирует, и мне становится нехорошо. Медленно оседаю на скамью у стены и принимаюсь растирать виски.

- Вы хотите сказать.…

Это абсурд! Я даже выговорить этого не могу!

- Я не могу утверждать этого голословно. Но факты - штука упрямая. Они утверждают, что у вашего ребёнка никак не может быть первой группы крови.

- И что мне делать?

- Я бы рекомендовал сдать вам тест на установление родства. Это возможно сделать в рамках нашей больницы.

Ладонью закрываю рот, чтобы унять рвущийся наружу крик. Я трясусь так сильно, что отстукивают зубы.

Не верю! Не верю, что все это происходит со мной! С моей Катюшей! Как будто кто-то сверху решил скинуть на меня все проблемы и беды этого мира.

- Да, хорошо. Конечно! Спасибо, доктор!

- Тогда я запишу вас и распоряжусь, чтобы медсестра пришла завтра прямо к вам в палату. Извините, мне пора на вечерний обход.

- Ещё один вопрос, доктор, - неожиданно напоминает о себе Натан. - Как так могло получиться?

Доктор тяжело вздыхает. Отводит взгляд в сторону и поджимает губы. Вся его поза говорит о неприкрытом отношении к поступку коллег.

- Если моя догадка подтвердится, то тут только два варианта: либо случайно, либо намеренно. В любом случае нужно будет разбираться с привлечением компетентных органов.

- Спасибо.

Шаги нашего лечащего врача удаляются по коридору, а я не могу пошевелиться. Не могу встать и внести в палату Катюшки ещё одну дрянную новость. Даже если я не скажу ни слова, она все поймет.

Возможно, ты не моя дочь.

Как она это переживет? Как я это переживу?!

- Оля.…, - Натан присаживается на корточки и заглядывает мне в глаза. - Возможно…

- Извини, я хотела бы побыть одна…

- Оль, - упрямо и тверже повторяет Петранский, но именно в этот момент его мобильный, зажатый в ладони, вспыхивает входящим вызовом.

Жена.

Словно напоминание, что он не свободен, и я не обманывалась на его счет.

- Тебе пора, - бормочу и поднимаюсь на ноги, не глядя в глаза боссу. - Спасибо за поддержку. Я тебе очень благодарна…Извини…

Обхожу Натана и на негнущихся ногах вхожу в палату. Буквально падаю в кресло и смотрю на Катюшу, свернувшуюся в клубочек. Маленькая, бледная, беззащитная.

Воспоминания отбрасывают меня на десять лет назад. Как моя малышка лежала креветочкой в кроватке и спала после выписки из роддома. Бессонные ночи, первый зубик, первое ласковое и нежное «мама». Помню, как Катюша впервые спотыкнулась, упала и разодрала коленку. Я села на землю, обнимала, успокаивала и плакала вместе с ней.

А сейчас мне говорят, что, возможно, она не моя дочь…

Но где тогда мой ребёнок?!

Слёзы катятся по щекам, обжигая, как расплавленный воск. Я задыхаюсь от мыслей, что раздирают на части. Всхлипываю и роняю лицо в ладони, беззвучно рыдая.

Я не знаю, что страшнее: потерять ту, которую я растила и люблю все эти десять лет всем сердцем или представлять, где была моя дочь, мои плоть и кровь все это время. Читали ли ей сказку на ночь? Обнимали ли, когда она плакала? Любили ли также сильно, как и я Катюшу?...

От нервов, переживаний и тонны пролитых слез я вырубаюсь, даже не поужинав, и сплю до самого утра.

До момента, когда приходит медсестра за анализами. Она быстро проводит все манипуляции и уходит к следующим пациентам.

А я приступаю к самому сложному этапу - ждать результатов.

Эти два дня тянутся, как жвачка. Я не нахожу себе места и все время провожу рядом с Катюшей. Обнимаю, целую, глажу и просто разглядываю своего ребёнка. Как будто кто-то прямо сейчас собирается ее у меня отобрать.

- Мам, всё хорошо? Ты какая-то… не такая.

- Всё хорошо, доченька. Все обязательно будет хорошо.

Заветное сообщение застает меня врасплох, когда я иду с небольшой кухоньки со стаканчиком кофе. Трясущимися руками достаю мобильный и открываю почту.

Ноги не держат, и я опираюсь спиной об стену. Трижды пробегаюсь по результатам теста, прежде чем информация отложится у меня в голове.

А когда осознаю, бумажный стаканчик выпадает из ослабевших рук, и я медленно сползаю на пол…