Развод. Чужая родная дочь (СИ)

Глава 4

Остаток всего дня я пытаюсь дозвониться до мужа и выяснить, какого черта он заблокировал мою карточку и выпотрошил копилку, в которой мы откладывали на отпуск. Но Тарас сначала не берет трубку, а потом я и вовсе оказываюсь в черном списке.

Как у него все легко и просто! Взять и стереть из жизни десять лет брака только потому, что у него появилась другая женщина. Разве так быстро можно разлюбить?

Хорошо, допустим, разлюбил он меня давно. Но разве так быстро можно потерять уважение к человеку? Жене, женщине, из рук которой ты ел, с которой спал. Которая вся для тебя, которая делала все, чтобы ему было комфортно. Которая была невероятно удобной. Как плед, которым ты любишь укрываться по вечерам. Он старый, с потертостями, и ты давно можешь позволить себе купить новый, но…к этому ты уже прикипел.

А Тарас этого не оценил. Просто вычеркнул из жизни, оставив без средств к существованию. Выбросил на обочину, как мусор.

Ладно я, но Катюша - то в чем виновата?!

Откуда у Тараса в голове вообще, что она - не его дочь! Свекровь часто наседала на него с этим вопросом, но он отмахивался. А сейчас вдруг резко передумал…

Катя безмерно и беззаветно любит отца. И его предательство станет серьезным ударом для дочери. Я боюсь настолько, что она может утратить веру в мужчин, и это скажется на ней в дальнейшей жизни.

Телефон напоминает о себе громким звонком на всю квартиру. Несусь к столу в надежде, что муж одумался, и мы сможем обсудить все имущественные вопросы спокойно, цивилизованно. Как взрослые люди.

Но это не Тарас.

- Алло, да, мам?

- Олечка, - мама часто дышит и с трудом говорит, - Олечка, приезжай, мне так плохо…

Моя мама давно мучается давлением. Врач прописал ей таблетки для поддержки стабильного состояния, но мама часто забывает их принять.

- Что случилось? Давление? Сердце?

- Приезжай, Оль…Господи, как мне больно.…

Собираюсь со скоростью пули. Договариваюсь с Наташей, сестренкой Миры, что она посидит с Катюшкой пару часов, а сама вызываю такси. Да, понимаю, что в моей ситуации, когда у меня осталось двадцать тысяч рублей заначки, собранной на репетиторстве, это расточительство, но по-другому не могу. Это же мама! Я себе не прощу, если с ней что-то случится.

Я оказываюсь возле ее двери буквально через пятнадцать минут. Требовательно зажимаю звонок, умоляя все высшие силы, чтобы не было поздно.

Но слава Богу, мама открывает. Вся бледная, заплаканная, но живая.

- Мам, ну, как ты? Может, «Скорую»?

- Проходи, дочь, проходи, - не обращая внимания на мои вопросы, мама, чуть ссутулившись, бредет на кухню. Наливает стакан воды, но рука дрожит, и она половину расплескивает на пол.

- Давай я сама!

Усаживаю маму на стул, протираю пол и подаю новый стакан. Мама пьет большими глотками и, слава Богу, немного успокаивается.

- Где твой тонометр?

- На подоконнике. Да у меня всё нормально с давлением. Это шок…

Я не слушаю маму. Замеряю давление, оно действительно почти в норме. Проверяю ее таблетницу, чтобы убедиться, что она не пропустила прием препаратов.

- Сядь. Дочь, это правда? - сипит, когда я опускаюсь напротив.

- Ты о чем?

- О вас с Тарасом…Я ему звонила сегодня. Еле дозвонилась. Хотела попросить помочь привезти и собрать мне комод. А он сказал, что…бывшей тёще не будет помогать, - всхлипывает, заживая рот ладонью. - Что я его достала, и он рад от нас всех избавиться. А ещё… он подал на развод. Это так, дочка?

Грустно усмехаюсь, отворачиваясь к окну.

Вот где собака порылась.

Мама всю жизнь меня тянула одна. Папа ушел, когда мне не было и года. По словам матери, потому, что я все время плакала и требовала много внимания. Мама никогда не говорила открытым текстом, но часто намекала, что я разрушила ее жизнь. Что ей было тяжело тянуть меня одной, и она во многом себе отказывала.

Поэтому, когда появился Тарас, бизнесмен средней руки, частенько балующий тещу, мама стала на него едва ли не молиться. Тарас стал светом в ее окошке, и мама облизывала его с головы до ног. Ей было плевать на меня, лишь бы Тарас был обласкан и не смотрел налево и, не дай Бог, не ушел от меня.

Поэтому слова моего в ближайшем будущем бывшего мужа были восприняты матерью как личная трагедия вселенского масштаба

- Правда, мам. У него появилась другая женщина, и он ушел к ней.

Обнимаю себя и растираю предплечья. В этот момент остро хочется ощутить тепло. Поддержку. Показать, что я не одинока. Что мне помогут справиться.

Но мама в своем репертуаре.

- Нет… Нет, нет, я не верю, - завывает, начиная снова рыдать. - Тарасик, он же такой замечательный! А ты…проворонила такого мужика! Не обхаживала его, внимания не уделяла…Что, я не вижу, что ли? Все пыталась доказать, что самостоятельная! Самодостаточная! А кому будешь нужна в свои тридцать пять да ещё и с ребёнком на руках?!

Вот чего-чего, а оскорблений я не потерплю!

Решительно поднимаюсь, стискивая зубы, чтобы слёзы не вздумали течь.

- Я буду нужна своей дочери в первую очередь. А вот ты…с таким отношением рискуешь остаться одна. После подобных слов, знаешь ли, не возникает желания подать стакан воды в будущем. Спасибо за поддержку. Всего хорошего, мама. Не болей.

На улице я глубоко вдыхаю прохладный воздух, и обжигающие слёзы катятся по щекам.

Телефон разрывается. Отвечаю, не глядя на экран.

- Не все оскорбления высказала? Что-то забыла? - шиплю, всхлипывая.

- Добрый день, Ольга Павловна. Вам удобно говорить?