Развод Пиковой Дамы

53

Марк Баженов

Надо было уйти… аккуратно, тихо, чтобы ничего не разрушить, не сказать лишних слов… Тех, после которых уже не будет пути назад.

Какая маленькая квартирка. Пара-тройка шагов, и я уже оказался в тесной прихожей, заставляя себя не хлопать входной дверью, хотя хотелось жахнуть так, чтобы дом вздрогнул, а с потолка посыпалась висящая хлопьями, пожелтевшая от времени штукатурка.

Перед глазами — пелена, сердце заходилось в приступе тахикардии, готовое разнести в хлам ставшей тесную грудную клетку.

Бум–бум–бум. Грохот в ушах и висках. Кажется, это тоже сердце. Оно везде. Сумасшедшее, сорвавшееся с рельсов и несущееся под откос.

Я остановился на площадке, вцепился руками в подоконник и закрыл глаза. Дышать, нужно было дышать, чтобы не угробить никого на дороге. Нельзя садиться за руль в таком состоянии.

Сумрак за окном был намного светлее того, что творилось сейчас в моей голове, в душе.

«Я не твоя женщина» бился в памяти любимый голос. Четыре слова как приговор. Услышал, но не принял, не поверил.

Я выслушал их, не дрогнув ни единым мускулом. Нельзя показывать эмоции. Мужчина всегда должен быть спокоен, чувства — удел слабых женщин, поэтому я успел покинуть квартиру до того, как тьма вырвалась наружу.

Ткнулся лбом в стекло, но легкая прохлада прикосновения не погасила ревущее в груди пламя.

«Не твоя…».

Хотелось вернуться, схватить Ингу в охапку, встряхнуть хорошенько, посмотреть в зелено–карие глаза и…

Ну зачем ты так со мной⁈ Хватит уже, отключай стерву, ты ведь девушка, слабая и эмоциональная. Фото из Питера… на них ты была именно такой. Ты улыбалась Михайлову, держала его за руку, смотрела влюбленными глазами, а рядом со мной почему–то демонстрировала сильную женщину. Я ведь и правда узнал о тебе все, и не только паспортные данные. Служба безопасности хорошо поработала, глубоко рыла, вплоть до несчастной первой любви и аллергии на лилии.

И про Пиковую Даму тоже в курсе. Сегодня ты выпустила ее прогуляться, правда? Спустила с поводка и скомандовала «фас!». Это она жалила меня ядовитыми словами? Она, не ты.

«…секс с тобой мне очень понравился». Это был не просто секс, Инга. Это была любовь, она есть, и ты это прекрасно знаешь. Твои стоны, оргазмы, отклик тела на мои ласки — все это было настоящим, искренним, но ты это решила обнулить, обесценить. Зачем? Почему решила спрятать чувства?

«Согласись, это просто смешно…»

Не очень. Вернее, совсем не смешно. И пусть твое лицо оставалось спокойным, а взгляд — холодным, но я видел твои руки. Нервные движения тонких красивых пальцев выдавали напряжение, а я помнил их другими. Мягкими, нежными, они касались моего лица, изучали тело, обжигали и ласкали одновременно. Нет, девочка, все не так просто. Ты испугалась. Это я тебя напугал. В тебе нет того равнодушия, которое ты хотела продемонстрировать.

Я ошибся, перегнул палку в своем нетерпении и ревности, а ты включила режим защиты. Ты не можешь отрицать того, что между нами появилась химия, поэтому поднимаешь голову и смотришь в камеру, едва я открываю приложение на смартфоне. Поэтому я чувствую твое приближение кожей, а настроение — душой.

Закрытая книга? Наверное, ты права, Инга. Ты — шкатулка с секретами, которая хранила в себе все то, что я искал в женщине. Я собираюсь ее открыть и внимательно изучить, пусть даже Пиковая Дама опять встанет на страже. Мы договоримся, я уверен. Я давно научился вести переговоры с самыми сложными партнерами.

Инга… Инга Луговая, она же — Пиковая Дама. Моя сложная, но все равно любимая женщина.

Кадры нашего разговора все еще мелькали в памяти, но дыхание уже вернулось в норму, можно садиться за руль.

В окне на четвертом этаже горел свет. Это кухня. Инга стояла неподвижно, сложив руки на груди, словно ждала чего–то. Или кого–то. Наши взгялды встретились, зазвенели струнами, завибрировали, рождая отклик в сердце. Она не спряталась, не отошла в сторону, осталась на виду. Не отпущу. Никому не отдам. Моя.

Есть у меня одна идея…

Глеб Луговой

С того дня, как Инга собрала вещи и переехала из квартиры, моя жизнь понеслась по кочкам и ухабам. Я случайно проговорился о том, что живу один, и Магдалена словно сорвалась с цепи. Она постоянно писала, звонила и караулила меня у офиса или у дома. Вот и сейчас она крутилась возле моего автомобиля на офисной парковке, то и дело поправляя прическу, глядя на себя в затонированное стекло.

— Глебушка, у меня для тебя хорошая новость!

Ее глаза сияли, улыбка не сходила с лица, а в моей голове, как на приборной панели авто, зажглись все красные кнопки разом, завыла сирена. Режим, в котором мы общались, был идеальным. Я не искал перемен, не желал их. Эйфория от обладания заветным телом постепенно таяла, как снег под солнечными лучами, характер Магды менялся с легкого и покладистого на капризный и непредсказуемый. Ситуация все больше напоминала танцы на минном поле: никогда не знаешь, в какой момент рванет.

Я разблокировал авто и открыл пассажирскую дверь.

— Садись, нечего тут светиться.

— Глебушка, — она обиженно оттопырила нижнюю губу, а я вспомнил, как Инга передразнивала Магду, называя меня Глебушкой. В грудине что–то заныло, заскребло. Неприятно. — Почему ты так со мной?

Я обошел машину и сел на водительское место. Тихо загудел мощный двигатель, прохлада кондиционера заливала разогретый салон, но ощущение тяжести в груди не проходило, словно чья–то жесткая рука лежала на горле и перекрывала доступ воздуха.

— Больше не нужно сюда приходить, Лена. Здесь мои коллеги, партнеры и даже конкуренты…

— И что? — хлопнула длинными ресницами Панкратова и как–то странно обняла себя за живот. — Я ведь…

— Ты — не моя жена, не Инга, и все это знают. Мне не нужны сплетни и слухи, у меня репутация…

— А еще у тебя ребенок, — подхватила Магдалена, прикладывая мою ладонь к своему животу. — Поздравляю, Глебушка, скоро ты станешь папочкой!

Твою мать! По позвоночнику пробежал липкий холодок страха, в горле пересохло, мысли бросились врассыпную. Как же так⁈ Этого не было в моих планах.

— Глебушка… — мать моего ребенка растерянно смотрела на мое лицо, пытаясь считать эмоции. В ее глазах блестели слезы. — Ты что, не рад?

Я⁈ Я в шоке! В трансе! В афиге! С трудом выйдя из эмоционального штопора, молча кивнул. Рад. Наверное.

— Ну вот и хорошо! Сегодня вечером я скажу Роберту, что ношу твоего ребенка и подам на развод. Мы поженимся… Ты ведь понимаешь, что ребенок должен родиться в полной семье?

Понимал? Сейчас я вообще ничего не понимал, потому что все шло наперекосяк.

Шестеренки в моей голове со скрипом начали вращаться, мозг обрабатывал полученную информацию. Слова Магдалены были анонсом приближающегося армагеддона: я не мог со стопроцентной точностью предсказать реакцию Панкратова на новости о беременности жены и грядущем разводе, но с большой долей вероятности он будет… зол. Это как минимум. А как максимум… Его фирма — мой конкурент, причем конкурент сильный, давний, с устойчивыми связями в бизнесе и на его темной стороне, в полукриминальных структурах.

Вопрос только в том, какую жертву захочет получить муж–рогоносец, доверивший мне свою жену. Меня четвертуют, прикопают в ближайшей лесополосе или быстро разорят? Неизвестно, что лучше…

— О чем ты задумался, Глебушка? О том, как назовем нашего ребеночка?

Почему я раньше не замечал глупого чириканья и детских ужимок Магдалены? Где были мои глаза? Сосредоточившись на дороге, я вывел машину с парковки и влился в плотный транспортный поток. Вечерняя Москва медленно расползалась по домам. Нужно все обдумать, пока еще есть хоть какой–то шанс выскочить из проблем с минимальными потерями.

— Мы едем к тебе?

— Нет, Лена. Сейчас мы поужинаем, а потом я отвезу тебя домой, — я старался сохранять спокойствие и невозмутимость, вымещая досаду на несчастном руле.

Нужно срочно что–то придумать! Но что⁈