Развод Пиковой Дамы

69

Квартира Михайлова — пентхаус в новом жилом комплексе. Башня из стекла и металла почти проткнула небо. Закрытая территория, подземная парковка. Тонкие березки, аккуратно подстриженные кусты вдоль тротуара. На клумбах — весенние цветы. Рай в центре мегаполиса. Любой каприз за ваши деньги.

Прозрачная капсула лифта бесшумно поднимала нас все выше.

— Тём, а как же моя машина? — я отвлеклась от созерцания стремительно удаляющейся земли. — То есть, твоя машина. «Лексус» остался там…

— Еще раз, Инга, — тихий баритон раздался прямо над ухом, горячее дыхание обожгло мочку. — Пожалуйста.

— Что «еще раз»?

— Назови мое имя.

— Артем. Тё-ё-ё-ма. Арррт, — прорычала, уткнувшись носом в грудь мужчины, скрывая улыбку. События безумного вечера, встреча со странной девчонкой постепенно уходили на второй план.

— Я уже не «Летучий Голландец», правда? — он словно услышал мои мысли, заставив вздрогнуть. Мы снова оказались в том времени, когда понимали друг друга с полувзгляда. Забытая магия возвращалась. Почувствовав кивок–согласие, Михайлов довольно вздохнул. — Ну и славно. А по поводу машины не волнуйся, мои парни ее перегонят.

Лифт… Он распахнул свои двери прямо в квартире! Да, именно так! Я была в шоке, сделав шаг и оказавшись в просторном холле.

— Ну вот мы и дома. Добро пожаловать, — в голосе Артема сквозила легкая нервозность, но глаза согревали теплом и улыбались. — Тут четыре комнаты, кухня–гостиная, небольшой тренажерный зал… Ты осматривайся, я пока сбегаю в душ, смою дорожную пыль, а потом поужинаем. Я голодный, как волк.

На ходу развязывая галстук, Михайлов скрылся в одной из комнат, оставив меня в легком недоумении: а где буду жить я? В любой комнате на выбор? Или мы разделим одну спальню?

Противные мурашки растерянности пробежали по рукам, подняв дыбом невидимые волоски, щекотнули позвоночник. Из дальней комнаты донесся шум воды, память моментально отозвалась, подбросив картинку из архивов, как Артем выходил из бассейна. Вода ручейками стекала по мускулистым плечам, по широкой груди, терялась под резинкой плавок. Низ живота отозвался волной тепла, воспоминание о поцелуях заставило прикусить губу. Чтобы занять руки и голову, переключиться с опасной темы, я сняла ортопедический воротник. Сил больше нет, надоел! Хватит. Лучше буду осторожничать, чем таскать этот хомут, в котором даже голову повернуть невозможно, приходилось крутиться всем корпусом. Я продолжила преображение: скинула офисный костюм, переоделась в любимую длинную юбку и кроп-топ. Стало намного легче.

Достала телефон и раздраженно цокнула: он опять разрядился! Слабый аккумулятор — беда всех айфонов. А вот зарядник…

— Да что б тебя! — я запустила руки в волосы и резко развернулась, намереваясь проверить содержимое чемодана, и ткнулась лбом в горячую грудь.

— Чего ругаемся? — Тёма крепко прижал меня к себе и шумно вздохнул, словно получил то, о чем давно мечтал. — Вот теперь я могу тебя обнять…

— А раньше не мог? — я устроилась поудобнее в мужских руках и аккуратно подняла голову, чтобы поймать взгляд зеленых глаз. Шейные позвонки отозвались эхом дискомфорта. Мда… надо быть аккуратной. Мои пальцы запутались во влажной шевелюре, пробежались по густым темным бровям, гладковыбритым скулам и подбородку, невесомо коснулись губ. Хотелось изучать этого мужчину, прикасаться к его телу, вдыхать запах, ловить отклик мышц, ощущать жар кожи. Наваждение какое–то! Да, я хотела Артема, тянулась к нему, провоцировала.

— Раньше я вонял дорогой, по́том, пылью, тяжелыми мыслями, — буднично выдал Михайлов, стараясь замаскировать осипший голос легкими покашливаниями. Провалившись в эротические фантазии, я с трудом вернулась в реальность, вслушалась в слова.

— Тём, не выдумывай. Ты всегда вкусно пахнешь.

Обстановка постепенно накалялась. Дыхание мужчины стало шумным, его сердце под моей ладонью совершало опасные кульбиты, то и дело срываясь с ритма, а мое подхватило этот дикий танец.

— Так чего ты ругалась? — он осторожно высвободил меня из объятий. От внезапно образовавшейся пустоты хотелось застонать и вернуться в кокон тепла и уюта. Я сошла с ума? Пиковая Дама, где ты? Неужели нас уже приручили? Вот так просто⁈

— Кажется, я забыла дома зарядник от телефона. Раззява…

— Нет проблем, возьмешь мой. А ты почему чемодан не разобрала? — Арт подхватил черного пластикового монстра за ручку и вкатил в комнату, из которой недавно вышел. Остановился на пороге, посмотрел вопросительно. — Я прав? Ты ведь не возражаешь?

Я хотела ответ, и я его получила. Да. Сегодня мы проведем эту ночь вместе, и все остальные — тоже. И пусть развод еще не был оформлен документально, это уже детали, моему счастью они не помешают.

— Или мы возвращаемся на кухню, или останемся без ужина, — внезапно заявил Артем, стараясь незаметно поправить «палатку» ниже пояса домашних брюк. — В крайнем случае, поужинаем позже.

Оставлять мужчину голодным я не рискнула, поэтому мы отправились на кухню. В большом холодильнике было все. После непродолжительного обзора выбор пал на красную рыбу и овощи. Пока Михайлов разбирался с форелью, я поставила телефон на зарядку и занялась гарниром.

— Инга…

На сковороде шкворчали два крупных стейка, гудела мощная вытяжка, за высокими панорамными окнами шумела вечерняя Москва. Я, Инга Пик, осваивала новую территорию. Спокойно, без суеты, шаг за шагом. Было страшно. Начинать с нуля всегда страшно. Никто не давал гарантий про «вместе и навсегда», жестокая реальность уже разбила одни розовые очки, вторые я не надевала. В жизни все может случиться, главное — получать удовольствие от каждого дня.

Арт стоял за спиной, глядя, как я отправляю на гриль очередную порцию овощей. Его ладонь на моей талии — провокация, запах тела — мощный афродизиак, отключающий мозг.

— Ты одуряюще пахнешь, Инга, — выдохнул в макушку Тёма. Горячие пальцы скользнули под топ, коснулись кожи живота. Он игриво прихватил губами мочку уха, довольно хмыкнул, глядя, как по моей руке расползлись крупные мурашки. — Нужна симметрия, — заявил нахал и проделал то же самое со вторым ухом. — Вот так! Красота! Кстати, рыба готова.

К черту рыбу! Ужин подождет! Я отключила гриль и потерлась спиной о грудь Михайлова, бедрами ощущая его твердое сформировавшееся желание. Бабочки в животе сходили с ума, кружились в бешенной карусели, щекотали крылышками сердце, касались души.

В постель меня несли на руках. Нежно, бережно, словно китайскую фарфоровую вазу династии Цин. Его футболка, мой топ — все полетело на пол. Горячий… я выбрала очень горячего мужчину. Сумрак спальни усиливало черное постельное белье. Оно приятно холодило кожу, обожженную прикосновениями сильных рук. Сноп лунного света из распахнутого окна падал точно на постель, смягчая контуры, добавляя обстановке романтический флер.

— Я так долго мечтал об этом, — любимое белое кружевное белье было небрежно откинуто в сторону, началась сладостная пытка.

Он изучал мое тело вдумчиво, как диковинку. Руками, губами, языком. Вдыхая запах, пробуя на вкус. Распалял дыханием и тут же успокаивал легким поглаживанием, прикусывал и зализывал, словно извинялся за дерзость, заставлял сходить с ума, желать бо́льшего.

Желание затапливало с головой, срывало предохранители. Я стонала и выгибалась в надежных руках, открываясь и подчиняясь, принимая ласку и нежность. Его плечи — моя опора, его голос, взгляд потемневших от желания глаз — то, что держало, не давало сорваться в пропасть.

— Кричи, Инга! — шептал Тёма, спускаясь губами от пупка к источнику наслаждения. — Кричи мое имя… Позови меня…

В какой–то миг сжатая до предела пружина распрямилась, мир сошелся в одной точке, а потом взорвался ярким фейерверком, затапливая волной наслаждения. Спазм на грани боли и наслаждения разрывал тело, разбивал на тысячу осколков. Рождение сверхновой меня в руках мужчины завершилось сорванным голосом и сбившимся дыханием.

— Арт… Тёма, — сипела, качаясь на волнах удовольствия, слизывая с губ мужчины собственные соки, сплетая тела. — Так нечестно… ты для меня всё, а сам…

— Тише, — Михайлов упал на спину, бережно укладывая меня себе на грудь. — Главное, что тебе хорошо. Отдыхай.

Я приняла щедрое предложение, восстановила дыхание и… отомстила.

— Инга-а-а, — стонал Тёма, когда я последовала его примеру, устроив экскурсию по телу любимого мужчины. — Ах-щ-щ… М-м-м…

Красивый, отзывчивый, открытый. Я не играла, я дарила удовольствие. Мягкое, временами обжигающее, оно было похоже на мед с перцем. Искрящийся, тягучий, непредсказуемый в своем послевкусии.

— Возьми, — выдохнул Арт, делая едва заметное движение бедрами. — Возьми меня к себе… В себя.

Взяла. Впустила дракона в пещеру, соединила два мира, а потом… Одно движение, и я уже лежу на спине, а Артём нависает сверху.

— Побережем твою прекрасную шейку, — выдохнул заботливый искуситель, вторгаясь до основания. Растягивая, замещая пустоту и холод теплом и мужской силой.

Любовь — это полет, это когда пара крыльев на двоих. В эту ночь я летала, парила и срывалась в пропасть, доверяя сильным рукам любимого мужчины. Растворялась в оргазмах, принимала в себя жидкое пламя, делила одно дыхание на двоих. Без опаски, без сожаления. Душа нараспашку. До донышка.