Развод. Точка. Нет

Глава 11

— А сегодня мы поедем в экопарк за шишками, — за завтраком уверенно, как дело решённое, проговорил Кир. Сказал таким таинственным тоном, будто собрался в декабре в лес за подснежниками. — Так что, ешьте лучше, обедать будем нескоро.

Удивительно, но он на аппетит не жаловался и успевал не только разговаривать с детьми, но и есть. Правда, специально для мужа я приготовила овсянку, сваренную на воде без соли и сахара.

Бр-р, как это можно есть, я не понимала. Но по тому, как радостно уплетал кашу муж, казалось, блюдо ему нравилось.

— Что там делать? — недоумевая, спросил Стёпа. — На снег смотреть?

— И на снег смотреть, и воздухом чистым дышать, а ещё нам нужно найти крупную еловую шишку.

— Ааа! Мы будем делать новогодние игрушки! — с восторгом воскликнула Оля, отодвинув недоеденный омлет. — Спасибо, Лер Санна, я наелась.

— Если хотите сделать игрушки, пожалуйста. Но наша задача — найти такую еловую шишку, чтобы завтра из неё выросла ёлочка! — довольно улыбнулся Кир.

Муж удивил меня снова: откуда у него такое — на некоторое время почувствовать себя пацаном и понять, какого чуда ждут дети. Будто прочитав мои мысли, шепнул мне в ухо: «Это мои детские фантазии».

— Такого не может быть, чтобы за сутки из шишки выросла ёлка. — Оля с недоумением посматривала то на меня, то на Кира.

Стёпа неожиданно поддержал его, потрепав свой чуб:

— А вот и может. Если Дед Мороз приносит подарки под Новый год, и никто не удивляется, почему тогда ёлка не может вырасти? Ночь-то волшебная!

Парень удивил настолько, что я непроизвольно открыла рот: до того момента он во всём соглашался с Олей. К примеру, вчера я спросила, чем фаршировать блины: творогом с изюмом, ветчиной с сыром или просто мясным пережаренным с луком фаршем? Стёпа молчал, посматривая на подругу, и, дождавшись ответа Оли: «С творогом», тут же кивнул и повторил: «Ага, с творогом и изюмом. Это очень вкусно. Мама так готовила».

Тем же вечером Кир спросил у детей, какие мультики они будут смотреть? За обоих снова ответила Оля: «Остров сокровищ».

— Стёпа, ты, как маленький, веришь в Деда Мороза. Его не существует — все это знают, — ласково глядя на друга, проговорила Оля. — Кстати Острова сокровищ тоже никогда не существовало. — На последнюю фразу мальчик не обратил внимания, а то, что было сказано раньше, не принял.

— А вот и есть. — Стёпа смешно оттопырил губу, намереваясь заплакать. — Я всегда с мамой писал письма Деду Морозу, и он выполнял мои желания.

— Вот что… — Мысль пришла мгновенно: — А давайте тоже напишем письма с пожеланиями. Хорошо? — Я внимательно взглянула на детей: парень радостно закивал, а его подруга недоумённо пожала плечами. — Вот и проверим, исполнятся ли они.

Вдруг подумалось: что такого было в детстве Оли, что она повзрослела раньше времени? Только ли смерть близких? Взгляд тревожный, умный и не по-детски серьёзный. Я даже не слышала, как она смеётся.

Мы тут же разложили стол в гостиной и написали письма Деду Морозу, а потом отправили их в морозильную камеру холодильника, как в почтовый ящик сто лет назад, так предложил Стёпа, сказав, что дома с мамой они всегда поступали подобным образом.

Я подмигнула мужу и тихонько шепнула: «Сам будешь исполнять наши желания».

Он засмеялся и кивнул:

— Знаешь, Лера, всегда в детстве мечтал стать волшебником. Все пацаны — врачами, лётчиками и полицейскими, а я — волшебником.

Позже, побродив по лесу, мы нашли пару больших еловых шишек и дома посадили их в горшок, купив для этих целей грунт. Дети до вечера бегали к подоконнику, посматривая, не проклюнулись ли росточки ёлок.

Не дождавшись чуда, легли спать — режим прежде всего, а мы с Киром на кухне достали их письма Деду Морозу и решили прочесть, так ведь делают все родители, чтобы исполнить мечту детей, когда не знают, о чём они грёзят.

Стёпа писал: «Хочу, чтобы Лер Санна почаще брала меня и Олю к себе домой, а Он сводил на работу, там интересно, там служебные собаки, их можно дрессировать. А ещё хочу увидеть, что делают в 'ФЭС».

— Странное желание, — еле слышно проговорил муж.

— Ничего странного. Что-то материальное просить, нет смысла, ибо могут отнять большие, а эти его желания… понимаешь, они для души. Кстати, что такое «ФЭС»?

— Федеральная экспертная служба, — засмеялся Кир.

— Да? Что-то я о такой не слышала.

— Не слышала потому, что не смотришь криминальные фильмы. Такая служба существует в сериале «След».

Я покачала головой:

— Как же ты будешь выполнять его желание?

Кир пожал плечами и по привычке потеребил свой чуб.

— Отведу к нашим криминалистам, там полно разной компьютерной техники.

— Знаешь, у вас столько общего со Стёпкой, иногда кажется, он твой настоящий сын.

Муж развёл руками:

— Так это прекрасно, не придётся доказывать, что он — мой ребёнок. — Пока с детьми об усыновлении и удочерении не разговаривали, ибо решили сделать это сразу в первые минуты нового года. — Читай, что пишет Оля.

Девочка просила у Деда Мороза, если он действительно существует, чтобы дядя Кирилл и Валерия Александровна были здоровы, и они со Стёпой тоже не болели, и все люди тоже были счастливы. Видимо, мама, дедушка с бабушкой так поздравляли с праздником, потому Оля по привычке написала, как её учили. А ещё она попросила интересную книгу о собаках.

— Они по-прежнему мечтают о собаке, даже аквариумные рыбки не помогли. Я-то думала, они крутятся возле них, кормят, значит, успокоились. Оказывается, нет. Может, эта мечта их сблизила? — У меня от жалости к детям навернулись слёзы. — Знаешь, Стёпа признался, что до смерти мамы, у них жил пёс Шарик, а потом, когда пацана забирали в больницу, собаку передали тёте Варе — подруге матери. А где пёс сейчас, неизвестно.

— Так, может, завтрашнее утро стоит начать с поисков тёти Вари? — вслух подумал Кир? — Чем чёрт не шутит, может, собака у неё? Думаю, надо встретиться с женщиной и всё объяснить, а потом на время, пока Стёпка у нас, забрать пса.

— Да, это было бы замечательно, — согласилась я, расстилая постель. — Подписались на исполнение желаний, надо выполнять. И времени у нас мало — послезавтра Новый год.

Неожиданно зазвонил мобильник, Кир посмотрел на экран, кивнул и вышел из комнаты. Он всегда так делал, не допускал рабочих разговоров в присутствии посторонних, отвечая на мои претензии о ненужной скрытности одним: «Меньше знаешь, крепче спишь. Это служебная информация».

Я быстро подлетела к своему смартфону и взглянула на экран: звонила Ленка Огурцова. Давно её не было. Вот ведь неймётся. Время около одиннадцати, а она без зазрения совести звонит.

Не зная для чего, пошла следом за мужем и услышала, как осторожно закрылась в туалете дверь. Я, пропустив часть разговора, приставила телефон к уху и начала слушать.

— Хотела тебя поздравить с наступающим Новым годом.

— Так он же ещё только послезавтра.

— И послезавтра позвоню.

— Не надо, этого достаточно. У меня только-только наладились отношения с женой. Не мешай.

— А мне как быть?

— Лена, я тебе ничего не обещал, если помнишь наш последний разговор.

— Не обещал, но я всё равно люблю тебя. И ты…

Я недослушала разговор, рванула дверь на себя — будто какая-то сила заставила это сделать — и застыла. Меня распирало изнутри, рвало просто на сотни кусков: как он посмел, ведь поверила ему, пожалела ещё, посочувствовала. Дура. Однако, вспомнив уроки, полученные в вузе, улыбнулась и, овладев собой, проговорила ласково, нараспев:

— Ми-илы-ый… Я тебя заждалась, вот… приготовила постель для нашей ночи любви.

Наверняка эта бл… благородная девушка слышала последнюю фразу.

Кир опустил телефон и спешно отключил его.

— Что ты тут делаешь?

— А ты?

— Разговариваю по делу. Завтра придётся на несколько часов подменить другого человека — непредвиденные обстоятельства.

— По делу, говоришь, разговаривал? — Ну и гад, снова врёт. Слышала, что у него за дела. — Прям классика жанра: беседа двух влюблённых о делах наших скорбных, исключительно производственных. Это у Ленки Огурцовой непредвиденные обстоятельства? Так?

— Ну что ты снова придумала? — Кир хотел прикоснуться, сделал для этого шаг, но так и замер, обжёгшись о мой взгляд.

Я не знаю, как мне хватило сил спокойно и даже ласково разговаривать с мужем, ибо внутри всё было разбито в хлам, вдребезги.

— То есть, она тебе не говорила о любви?

— Всё так, Лера, но…

— Какие могут быть «но»? Твою петрушку. Ты всё испортил, понимаешь это или нет? — проговорила я тихо, жалея сон детей, но достаточно жёстко.

— Так, давай с этого места поподробней. Только разговаривать будем не здесь. — И Кир, взяв меня за руку, повёл в нашу спальню. — Я присела на кровать, он тоже примостился рядышком. — А теперь говори. Так что я испортил?

Наконец, меня прорвало на эмоции, которые накатили жгучей волной. Клялся в любви-верности — и вот.

Я не ханжа, и могла бы ещё понять, если бы Огурцова была меня намного младше, красивее или образованнее, но мы с ней, насколько я знаю, ровесницы, может, с разницей плюс/минус пару лет. Ленка образованная, конечно, но и у меня два высших.

Вот внешне — да, разные, ибо она рыжая, а я уже и забыла, какая настоящая, но даже сейчас, когда блондинка, её многим привлекательнее.

— А то не знаешь? — нервно засмеялась я. — Жизнь мою испортил. Думаешь, неизвестно, что встречаешься с Огурцовой? Об этом очень аргументировано и подробно в телефонном разговоре мне объяснила её соседка. — Я решила раскрыть почти все карты, сколько можно носить это в себе? Пусть и Краснокутский теперь мучается, оправдываясь. — Соседка сказала, ту ночь, когда тебя, якобы, вызвали на работу, ты провёл с Ленкой. Я так понимаю, снимки, будто бы из ночного клуба, где произошло убийство, показал для своего алиби? Чтобы обошлось без подозрений?

— Какая чушь! — У Кира удивлённо взлетела бровь, но он быстро взял себя в руки и уже спокойно, без эмоций, как на допросе, спросил: — Вижу, есть ещё что-то?

— Ещё я случайно увидела, как вы обедали в кафе. — Не говорить же, что специально следила за ними, а потом на смартфоне мужа установила шпионскую программу. — Да и вообще, впервые заметила ненормальное поведение Огурцовой на банкете твоего начальника, когда она нагло липла к тебе. А сегодня так и вовсе услышала в телефонном разговоре как она, не стесняясь, признавалась тебе в любви. Вы беседовали так громко! — Об этом сказала, чтобы не было очевидных подозрений, откуда мне всё известно. — Жаль, что я влезла не ко времени, а то бы, наверное, услышала и твоё откровение.

Чёрт, как больно, как унизительно сознавать, что у тебя за спиной плетутся интриги, а ты по-прежнему веришь самому дорогому человеку. Правильно говорят, предают только свои. Мерзавец!

Я выругалась грязно, по-уличному, неподобающе для женщины и внезапно замолчала, потому что в глазах Краснокутского не было ни капли раскаяния.

— Это всё?

Ах, этот его высокомерный взгляд! Вдруг вспомнился Макс. Он точно так же смотрел на меня, когда изменил с Милкой. А я почему-то решила, что Кир другой. Нет! Все они, мужики, одинаковые! И вообще, явление временное: пришёл, ушёл или сама… выгонишь!

Что ж, эмоции эмоциями, но втаптывать свою гордость в грязь не позволю.

— Нет, не всё. Ты сейчас же собираешь свои вещи и тихонько сваливаешь из этой квартиры, — прошипела я. Мозги быстро выдали нужное решение. — Завтра детям объясню, что тебя внезапно вызвали в командировку куда-нибудь в Великий Устюг — на родину Деда Мороза, а сразу после каникул подам документы на опеку детей, ты тоже дашь согласие, а когда будет разрешение, немедленно нас оставишь. Навсегда. Квартиру легко разменяем на две хрущёвки, благо она в престижном районе новостроек.

Кир засмеялся, вскинул взгляд к потолку, а потом покачал головой:

— Значит, итальянская забастовка? Хочешь, чтобы было по правилам-инструкциям?

— Ты ошибся, это уже не забастовка по правилам, это развод!

— Одна — то детей потянешь?

— Потяну, государство поможет.

— Серьёзно? — хмыкнул он. — Молодая, красивая, можешь ещё выйти замуж. Зачем тебе дети?

— Это не твой вопрос. Так ты не ответил: согласен на такой план?

— Нет, не согласен.

От нервов у меня сводило внутренности, но продолжала держаться, разговаривая жёстко и твёрдо, однако вполне спокойно.

— Почему же? Каждый из нас получит то, о чём мечтает: я — детей, ты — Огурцову.

Я, конечно, никогда не мечтала отдать Кира этой рыжеволосой ведьме или кому-то ещё. Сразу вспомнились студенческие годы, когда, поженившись, через некоторое время мы въехали в эту ипотечную квартиру, за которую первоначальный вклад внесли родители, потом тоже помогали рассчитываться, но основной груз всё же лежал на нас.

Муж уже начал работать, но что там приносил в дом? Сущие копейки, потому вынужден был одно время перебиваться подработкой, даже разгружал по ночам вагоны, машины с товаром.

Тут ещё моя учёба в другом вузе — не хотелось оставлять всё на полпути, да и Кир не разрешал переводиться на заочное, ибо не признавал это за образование.

Помню, мы года три сидели на лапше. О, варианты были разные: лапша варёная с картошкой, лапша по-флотски без мяса, праздничная лапша, то есть с кетчупом и сверку натёртым сыром. Да, хватили мы с Краснокутским лиха!

И теперь я должна отдать его другой женщине. Одна часть моего Я твердила: нет, только не это, а вторая — так надо, видимо, пришло время проститься. Насильно мил не будешь.

— А если мне нужна ты, а не Огурцова? Что тогда? А если я не хочу уходить от вас?

Кир так и сказал: от вас.

Я горько усмехнулась:

— А Ленка знает об этом?

Спросила просто из интереса, а не потому что изменила решение.

— Конечно, знает. А теперь давай пройдёмся по пунктам, на которые ты указала, подозревая меня в измене.

Он взял мобильник, набрал чей-то номер и сразу пошли гудки — включил громкую связь. Посмотреть, кому он звонит, я не могла, ибо зайдя в спальню, по привычке бросила телефон под подушку.

— Алло, любимый, — раздался голос Огурцовой.

О, как всё запущено. Голубки воркуют не стесняясь.

— Я просил называть меня по имени, — жёстко ответил Кир.

— Прости, это по инерции.

— Не разбудил? — уже мягче спросил Краснокутский.

— Хоть и спала, какая разница, звони хоть в три часа ночи, только буду рада.

— Лена, объясни мне, пожалуйста, почему твоя соседка названивает мой жене и говорит, что я у тебя провожу дни и ночи? — наигранно спокойно, но едва сдерживая себя, проговорил Кир. Я видела, как от напряжения у него побелели костяшки пальцев, когда он до упора сжал телефон, который, казалось, вот-вот лопнет.

Огурцова шумно вздохнула:

— Прости, лю… — она внезапно оборвала слово на первом слоге, — Кир, я не хотела… Это инициатива подруги. Понимаешь, Катя знает всё о моей любви к тебе, вот и решила помочь — придумала целую историю. Как говорится, благими намерениями…

— Ага, выложена дорога в ад. Так и получилось.

— Прости, — подавлено произнесла Огурцова. — Честно, я ничего не знала. Катя рассказала об этом после того, как ты вернулся с выезда из клуба, где случилось убийство. Я решила всё объяснить, когда мы одни, без Сашки и Димки, поехали на обед, но испугалась, что вообще престанешь общаться.

Я знала, что Саша и Дима — их коллеги.

— Ладно, понятно. Завтра всё в силе?

— Да, буду тебе признательна, если подменишь меня на дежурстве до двенадцати часов: нужно маму отвезти в больницу.

— Хорошо, всё, отбой.

Кир отключился и внимательно посмотрел на меня:

— Ну да, она любит меня, безответно и давно. Что я могу с этим поделать? Объяснял ей всё миллион раз, но не понимает, будто бы успокоится, но через время снова срывается. Хоть увольняйся из-за этой её болезненной любви. — Он вздохнул: — Ещё вопросы остались, подозрительная ты моя?

Мой взгляд заволокло маревом безудержных слёз. Слишком долго копила в себе подозрения, злобу, обиду, досаду, чтобы так быстро расстаться с этим состоянием. Потому текли самопроизвольно слёзы, текли потоками, оставляя обжигающие дорожки. Горько, со всхлипами я размазывала их по щекам.

— Ну что же ты плачешь, любимая, ведь всё хорошо? — Кир посмотрел на меня ласково и нежно, обнял и прижал к себе. — Люблю тебя! Пожалуйста, верь! Никогда не предам и не оставлю! Главное, сама не разлюби меня!

Всё, этих слов было достаточно, чтобы минута слабости закончилась.

— Тебя разлюбить? Ну и глупый же ты, хоть и следователь. Но с Ленкой чтобы не общался, никаких междусобойчиков, только рабочие отношения!

Я долго не могла уснуть после вечерних эмоциональных качелей и последовавшего за ними умопомрачительного секса: как только сил хватило, завестись с пол-оборота. А вот теперь ворочалась, слушая похрапывание мужа.

Поняв, что не усну, направилась в гостиную, где спали дети: Оля — на диване, а Стёпа — на раскладушке. Когда-то мы приобрели вместе с мебелью и эту раскладушку (на всякий случай для гостей), ибо после жизни с родственниками хотелось долгожданной свободы: встреч с друзьями, однокурсниками на территории, свободной от всевидящего ока близких.

В то время знакомые запросто оставались у нас ночевать и занимали все свободные спальные места: огромный диван, на котором располагались как минимум два-три человека, и эту скрипучую раскладушку.

Оля всхлипнула во сне, я подошла к ней, погладила по голове, тихонько сказав: «Тс-сс, спи, всё хорошо», и поправила одеяло. Девочка перевернулась на бок и замолчала.

Стёпа спал раскрывшись, хотя мне казалось, что дома прохладно. Я тоже подошла к нему и укрыла.

Вдруг подумалось: надо расширять квартиру, ибо наша двушка на четверых оказалась маловатой. «Это если будем жить вчетвером», — поправила себя.

Усмехнувшись своим мыслям, зашла на кухню и заварила свежий чай.

Вроде бы Кир всё объяснил, разложил буквально по полочкам, но тем не менее мои тараканы не ладили друг с другом: что-то внутри свербело, мешало, не давало спокойно завалиться спать и предаться безмятежному сну.

Я присела за стол и, тихо помешивая чай, чтобы быстрее остыл, постаралась рассуждать логически: предположим, муж, влюбившись в Огурцову, изменил мне на самом деле. Тогда возникает вопрос: для чего ему нужно выстраивать целую очередь из тяжеловесных аргументов в пользу обратного? Ну было и было, прокололись — чем не повод расстаться? Объяснять не надо свой эпик фейл — сокрушительный провал, как говорят геймеры, жевать покаянные слова, подбирать нужные. Для чего в этом случае подговаривать Ленку, чтобы она подтвердила его версию?

Так в чём выгода?

Я у него ничего не просила, ничем не шантажировала. Любой бы ловелас успокоился тем, что предложила, ибо большего при всём желании не взять: машина и ½ квартиры априори за ним и так.

Но Кир не согласился с моим предложением. Почему?

Любит на самом деле, и никакой измены не было?

Или не любит, но и с Огурцовой тоже не собирается жить, ибо не нравится, когда насильно тянут за поводок?

Потому лучше в данный момент перетоптаться дома, ибо так удобно?

Я нервно вздохнула: нет, что-то не идёт у меня рассуждение методом от противного, ибо теряется логика — зачем нужна жена и со временем усыновлённые дети, если можно отлично порхать дальше одному?

А что? Красивый, молодой, неженатый, со своей жилплощадью и хорошо оплачиваемой работой. Со временем мог бы найти себе более выгодную партию.

Нет, с какого бока не заходила в своих рассуждениях, единственным логическим объяснением этой ситуации было одно: Кир меня любит, он не изменял и хочет, чтобы дети жили с нами, а всё остальное — стечение обстоятельств.

Очень хотелось в это верить. Очень.

Вскоре послышались осторожные, тихие шаги, так ходит Оля.

— Ты почему не спишь? — прошептала я.

— Боюсь, мне страшно.

— Иди ко мне. — Я погладила её по голове и посадила на колени.

— У вас красивый халат, как у мамы.

Я улыбнулась, потрепав её распушившиеся косички. Почему-то Оля отказалась на ночь расплести их.

— Почему тебе страшно? Что-то ужасное приснилось?

— Да, пожар, а там мама.

— Ты это видела на самом деле или просто сон такой приснился?

— Видела, меня пожарные успели вытащить, а её — нет. И сон этот снится постоянно, — всхлипнула девочка.

— Знаешь что, пойдём спать в нашу спальню, а завтра всё расскажешь.

Оля кивнула. Я взяла её за руку и повела к себе в комнату, подумав между прочим, что нужно установить в гостиной и в коридорах ночники, а то дети так и будут дрожать, пугаясь темноты.

Кир заворочался и повернулся на бок, а я положила девочку рядом с собой, поцеловала в лоб и укрыла одеялом: «Спи», а потом не заметила, как уснула сама.

Мне приснился снег, такой чистый и белый, он шёл густо, настолько часто, что в метре ничего не было видно. Кир подошел ко мне со спины и крепко обнял, даже дышать стало трудно.

— Кир, ну Кир, ты меня задушишь, — проговорила я и, резко развернувшись, выпуталась из его объятий. Однако рядом со мной стоял не Кир, а Макс.

Он протянул ко мне руку, я резко стряхнула её с плеча и проснулась. Фу, ну и сон. Дурацкий какой-то.

Поморгала, оглядела всё вокруг себя. С одной стороны меня обнимал Кир, а с другой — Оля. Вот почему так трудно было дышать. Я осторожно сняла с себя Олину руку и попыталась высвободиться из зажима мужа, но куда там, он всхрапнул и прижал меня ещё крепче.

Сквозь тюль пробивалась синева, похоже, наступало утро. Как подтверждение моих не сформировавшихся до конца мыслей, замигал неоновым светом мобильник и разразился противным барабанным боем. Тысячу раз просила мужа поставить на звонок что-нибудь лёгкое, классическое, но его устраивало именно это: бум-бум-бум.

Кир что-то промычал и ослабил хватку. Я, воспользовавшись моментом, повернулась к нему и потрясла за плечо.

— Ммм, слышу, — прошептал он и через мгновение поднял голову, уставившись на спящую Олю: — Что-то случилось?

— Нет, просто ей стало страшно. Вставай. Есть будешь?

— Не-а, не хочу. Потерплю как-нибудь до двенадцати, хотя нет, приду позже, надо решить кое-какие вопросы.

Я кивнула, вспомнив договор о новогодних подарках для детей, и приподнялась, собираясь подхватить лежавший на тумбочке сиреневый халат в весёленький розовый горошек, который так понравился Оле, но муж потянул за руку, повернул к себе и поцеловал, а потом включил бра и нехотя поднялся, надевая на ходу одежду.

Дверь в комнату приоткрылась и показалось заспанное лицо Стёпы:

— Доброе утро. А ёлка так и не выросла, — загрустил малыш.

— Тихо, боец, Оля спит. А ёлка завтра к утру обязательно вырастет.

— Хорошо бы. Оля снова плакала? — по-деловому спросил Стёпа и, подойдя к ней, заботливо поправил одеяло.

Я нахмурилась:

— Да. Часто с ней такое бывает?

— Она говорит, после того пожара почти каждую ночь. Её обычно забирают к себе дежурные воспитатели или большие девчонки, — переступая с ноги на ногу, объяснил Стёпа.

— Ничего, вылечим. — Я взглянула на мужа, ища поддержку, но он, видимо, меня не слышал, что-то хмуро рассматривая в смартфоне.

— Какие-то проблемы?

— Не знаю ещё. Посмотрим. — Кир бросил на меня мимолётный взгляд и пошагал в ванную, следом за ним засеменил Стёпа.

Пока я готовила яичницу из трёх яиц, дети носились как угорелые, подпрыгивая то в нашей спальне, то в гостиной. Стало окончательно понятно, что квартира на четверых явно маловата. На глазах пространство сужалось особенно тогда, когда все усаживались в небольшой кухне.

И это ещё при отсутствии Кира.

Кстати, почему он так внимательно рассматривал свой мобильник, не потому ли что обнаружил лишние МБ и догадался об установленной шпионской программе?

«Да ну, кто на мегабайты обращает внимание? Лишь бы памяти на смартфоне хватало, — отмахнулась я от навязчивой идеи. — Наверное, просто отключил будильник».

Стёпа первым доел завтрак и убежал в гостиную, вскоре оттуда полились звуки песни «За лесами, за горами горы да леса» из «Трёх богатырей». Нам с Киром нравился этот цикл мультфильмов, детям, похоже, тоже.

Я убирала со стола и посматривала на Олю, которая допивала чай и думала, наверное, о чём-то хорошем, а, может, мечтала, ибо время от времени на её лице показывалась улыбка. Вот совсем другое настроение, не то что ночью.

— Скажи… — покашливая в кулак от неловкости, проговорила я. — А ты занималась когда-нибудь с психологом? Один на один.

Оля подняла голову и с недоумением взглянула на меня:

— Не-ет. У нас в школе и в приюте проходят только групповые занятия. А зачем мне психолог? К психологу водят детей, у которых плохо с учёбой и поведением, а я хорошо учусь и поведение тоже хорошее.

— Я не о поведении, понимаешь, психолог поможет справиться с ночными кошмарами.

«Хотя, наверное, лучше обратиться к детскому психиатру, психолог вряд ли справится — это другая область», — подумалось мне.

Оля неопределённо подёрнула плечом:

— Не знаю, поможет ли, он же не этот… — девочка некоторое время вспоминала слово, — гиппопотам, ой, то есть гипнолог.

— Ты даже такие слова знаешь?

— Знаю, у нас в библиотеке много медицинских книжек для детей.

— Ладно, об этом поговорим после праздников, а пока нам надо создать хорошее настроение.

— А как его создать?

— Нужно съездить на шопинг и купить всё необходимое для новогоднего стола.

— В магазин? — уточнила Оля.

— Да, в супермаркет, где можно найти всё: от хлеба до автомобиля.

Стёпа деловито кивнул, когда услышал новость о поездке, и отказался от просмотра любимых мультиков:

— Я с вами. А чипсов купим?

Я невольно засмеялась:

— Конечно, купим.

Покружившись возле моей машины, которую дети ранее не видели, они вынесли коллективный вердикт:

— Хорошая! Красивая.

Проверив, как пристегнулись малыши, подёргав для надёжности их ремни безопасности, я спокойно уселась на место водителя и посмотрела в зеркало заднего вида. Дети были довольны и крутили головами во все стороны. Поймав их взгляды, улыбнулась и спросила:

— Поехали?

— Ага, поехали, — закивали малыши.

В супермаркете мы накупили всякой всячины: сначала то, что хотели дети, а потом то, что нужно было мне к новогоднему столу. Отнесли кучу пакетов, закрыли в машине и снова пошли в магазин по второму разу. Я по опыту знала, что придётся сходить ещё несколько раз, ибо обязательно что-то забывала купить: то хлеб, то сок, то майонез.

Но сейчас мне хотелось приобрести для всех какой-то общий, объединяющий элемент, чтобы завтра мы все почувствовали себя одной семьёй. И я, предположительно, знала, что это.

Конечно, моя зарплата не совместима с жизнью, как и у многих, но в руках была заветная карточка мужа, и я собиралась оторваться, как в последний раз, потому мысленно скакала в розовых очках по облакам в окружении белых единорогов и представляла, как интересно, сытно и красиво мы проведём новогодние праздники.

Поднявшись на третий этаж, где продавалась новогодняя символика: ёлки, гирлянды, игрушки, костюмы, другая всякая всячина, мы прошли по рядам блестящих, сверкающих нарядов и наткнулись взглядом на футболки разных размеров и разных цветов с символом этого нового года. Во-от, это то, что нужно.

— Дети, а давайте завтра перед праздником все наденем такие ярко-зелёные, как ёлки, футболки с золотистой змейкой и устроим фотосессию?

— Ура! — закружился вокруг себя на одной ноге Стёпа. Он вообще на все мои предложения реагировал с радостью и со всем соглашался. Я вопросительно посмотрела на Олю.

— А после праздника снимем? — осторожно поинтересовалась она.

— Как хотите. Можете даже лечь в них спать. Они же ваши.

— Ура! — снова взвизгнул Стёпа.

Пока ходили по супермаркету, не заметили, как стрелки часов подошли к половине второго. Мы заскочили в кафе, почувствовав голод, и заказали себе большую пиццу «Маргарита», апельсиновый сок и клубничное мороженное — ещё прошёл почти час, и домой мы ввалились с пакетами-сумками в половине четвёртого, но Кира ещё не было. И звонков, сообщений от него тоже не было.

Зато меня ожидала масса SMS от Макса: «Лерчик, куда пропала?», «Почему не отвечаешь на сообщения?», «Очень хочу тебя видеть, мы можем встретиться?», «Надо поговорить». Я вздохнула: желания и настроения встречаться с Максом без дела у меня, увы, совсем не было, особенно, когда в гостях дети, которые отнимают бо́льшую часть времени и сил.

Вот и сейчас нужно готовить ужин.

Я дала детям задание: смастерить из шишек, найденных в экопарке, разноцветной фольги и других материалов ёжиков, пингвинчиков, лисичек, которых мы поставим под новогоднюю ёлочку, и, включив малышам фоном мультики, отправилась на кухню.

На все сообщения Макса ответила одним предложением: «Прости, до Нового года не получится, занята. Когда смогу, напишу».

Он тут же спросил: «У тебя Стёпа?»

Я улыбнулась: «У меня двое: Стёпа и Оля — его подруга».

«Хорошо, буду ждать, сколько потребуется», — ответил Голубев.

А Кир всё не возвращался.

Я прислонилась лбом к холодному окну, за которым уже сгущались сумерки, и до боли закусила губу, чувствуя себя абсолютно несчастной: вот где он? Хотелось реветь, потому что мои ночные тяжеловесные аргументы в пользу того, что муж меня любит, сейчас не казались уж такими мощными. Да, чему бы грабли ни учили, всё равно на них наступаешь снова и снова.

Прямо адреналин какой-то при этом вырабатывается, который, как известно, вызывает привыкание. Вот и у меня привыкание к ошибкам-граблям.

Когда устала стоять, вглядываясь в уже нечёткие от приближающейся ночной мглы очертания домов, людей, машин, присела на прабабушкин антикварный стул. «Может, мудрости прибавиться?», — горько пошутила над собой.

Покрутила в руках смартфон: позвонить или нет? Но Кир всегда просил не беспокоить его звонками и сообщениями, ибо работа есть работа. Но не до этого же времени он на службе, помню, договаривался с Огурцовой о подмене только до двенадцати дня.

Состояние было близко к отчаянному, когда раздался звонок в дверь.

Я не успела встать со стула, как из гостиной в прихожую пронёсся вихрь: это дети, услышав звонок, решили, что к ним спешит Дед Мороз со Снегуркой. Должно быть, ваяя поделки, прониклись атмосферой Нового года.

Почти так и было — за порогом стоял Кир.

Он подхватил их обоих на руки и счастливо засмеялся:

— Скучали?

— Нет, мы с Лерой Алексанной ездили в магазин, набрали всякой вкуснятины, — отчитался Стёпа.

— А ещё купили одежду для всех: одинаковые футболки со змейкой, будем в них встречать Новый год! — добавила Оля. — Все!

Я улыбалась, потому что вернулся, как всегда, забывший ключи Кир, потому что дети казались счастливыми, потому что всё было здорово и радостно, потому что в дверном проёме заметила собачью морду.

Стёпа тоже увидел собаку и завизжал от восторга, муж поставил детей на пол и распахнул дверь, тут же из тамбура в прихожую влетел крупный пёс неопознанной породы, напоминавший больше овчарку, хотя что-то было от дворняги, хвост, что ли?

Пёс с заливистым лаем кинулся к малышу, едва не сбив с ног, покружился возле него, периодично вставая на задние лапы и прижимая от собачьего восторга уши.

— Шарик, мой Шарик, — повторял Стёпа, поглаживая пса, который так и норовил лизнуть лицо.

Я вопросительно посмотрела на мужа. Он улыбался, привалившись к косяку. Поймав мой взгляд, прошептал:

— Это было непросто.

Кир, когда утихли первые восторги, занёс в зал пакеты и, вытащив из одного из них небольшой свёрток — собачий коврик, приказал, обращаясь к псу:

— Довольно! Место! Будешь спать здесь! — Шарик, гавкнув, тут же подчинился требованию и, виляя хвостом, растянулся у кресла, куда указал Кир.

Из короткого повествования мужа мы узнали, что после дежурства, он поехал к Варе — подруге Стёпиной мамы. Рассказав о себе и мальчике, предложил отдать на время собаку, ибо малыш по ней очень скучает.

Однако пса у Вари не было: она подарила его родственнице, живущей в частном секторе. Поехали к родственнице.

Но отдавать Шарика тётенька категорически отказалась, пока Кир не предложил ей денег. А потом с собакой поехал к знакомому ветеринару, чтобы проверить здоровье пса, в соседнем зоомагазине набрал разных собачьих радостей: корма, игрушек, шампуней. Этот коврик тоже оттуда.

— Так что, пёс теперь наш на сто процентов, — подвёл итог своему предновогоднему турне Кир и улыбнулся: — Сейчас поедим и будем лечить чудовище. Лохнесское. А потом купать.

Пока он и дети занимались псом, я вставила по совету мужа в горшок веточку ёлки, оказывается, Кир ещё купил ёлку, которую оставил у соседей напротив. Это она завтра утром должна неожиданно, пока дети будут спать, появиться в гостиной.

Перед сном муж с малышами вышел на улицу, чтобы выгулять пса. Звонкие детские голоса разлетались на всю округу. Домой ребята вернулись по уши в снегу, набесились, наигрались и довольные улеглись спать.

В общем, всё было хорошо, весело и нарядно, только я за день очень устала и чувствовала себя разбитой калошей. Когда все угомонились, тихо поинтересовалась у Кира:

— Как прошла встреча с Огурцовой?

Муж усмехнулся:

— Спи, всё нормально, я ей всё объяснил ещё раз.

— А она?

— А что она? Она… — муж окунулся в раздумья, — сказала, что после праздников напишет рапорт и переведётся из СК в МВД.

— Тебе жаль?

— Нет, для меня главное — спокойствие семьи, твоё спокойствие.

— Честно?

— Честно-честно, — засмеялся он и повернулся ко мне: — Знаешь, я не ожидал, что буду рад всем этим хлопотам, связанным с детьми и собакой.

— То-оже так подумала, — зевнув, согласилась я. — Никогда раньше не предполагала, что ты хорошо и правильно сможешь общаться с детьми, такой хрестоматийный батя — строгий и одновременно… добрый. Да…

Фразу я не продолжила, ответ не услышала, ибо тут же провалилась в спокойный сон, не подозревая, что пройдёт всего-то два счастливых дня, как на мою бедную голову свалятся те ещё испытания.

Но пока ничего не предвещало беды: наше предновогоднее утро было прекрасным, по-зимнему уютным и тихим: за окном нестерпимо для глаз поблёскивали сугробы, сыпался с деревьев сияющий на солнце лёгкий морозный иней.

Кир встал пораньше, выгулял пса, съездил в магазин за подарками, забрал у соседей невысокую пушистую ёлочку и установил её в углу возле окна — всё это проделал быстро и с энтузиазмом.

Дети ахнули, когда, проснувшись, увидели чудо: за полтора суток из шишки «выросла» небольшая ёлочка.

День был тоже суматошном, потому что малыши с мужем наряжали ёлку, украшали гирляндами комнату, готовили фотозону, а я почти не выходила из кухни, хотя Кир предлагал заказать блюда из ресторана.

Если бы мы встречали Новый год вдвоём, так бы и поступила, но у меня была семья, потому хотелось приготовить своими руками всё самое лучшее, на что способна.

А дальше пришёл приятный вечер с обменом подарками. В первые минуты Нового года муж вручил мне перстенёк из белого золота в виде змейки с глазками — изумрудиками. Когда только успел купить? В душе́было празднично, в тарелках — вкусно, вокруг — красиво!

Мы с Киром подарили детям пакеты с конфетами, а ещё Оле — смартфон и книгу о дрессировке животных, Стёпе — собачью видеоняню, чтобы девайс помог ему отслеживать приключения Шарика, ибо до официальной передачи малышей в нашу семью пройдёт немало времени.

Дети вручили нам собственноручно приготовленные открытки. А я-то думала, для чего им понадобились мои старые бусинки, всякие разноцветные ленты? Казалось, ребята были счастливы!

Прокашлявшись, муж заговорил о нашем желании усыновить детей. Стёпа и Оля сначала молчали, переглядываясь, а потом недоверчиво спросили, видимо, не веря сказанному:

— Вы правда хотите стать нашими родителями?

— Да, — подтвердила я, чувствуя, как от волнения срывается голос. Стоило больших усилий, чтобы говорить ровно и твёрдо: — Если вы не против, то после праздников мы начнём эту процедуру.

— И мы должны будем называть вас мамой и папой? — Оля не была бы Олей, если бы не выяснила все интересующие её вопросы.

— Необязательно. Вы можете называть нас по имени-отчеству, как сейчас. Это ведь нужно заслужить, чтобы стать настоящими мамой и папой, тем более мам своих вы знали, — выдохнула я.

— Я же тебе говорил, Дед Мороз существует! — прошептал Стёпа, взглянув на подругу, а потом неожиданно обнял за шею сидевшего рядом с ним Кира. — Мы согласны. В глазах мальчика блеснули слёзы, голос задрожал: — Мы так хотели этого… — И он заплакал громко, в голос. Столько боли было в его рыданиях, столько пережитого горя, страха и ужаса! Тут же подхватила Оля, уткнувшись носом в мою грудь. Я обняла её и с надрывом вздохнула, чувствуя, как ребёнок всхлипывает и вздрагивает.

Скосила взгляд на Кира, тот, обескураженный, тоже поглаживал по спине Стёпу:

— Ну-ну, хватит, — растерянно повторял он. — Всё хорошо!

Я не подумала, что наши слова вызовут у детей именно такую реакцию, решила, что они порадуются с нами вместе, и всё. А тут такое! Потому ошарашено посматривала то на Кира, то на детей, понимая, что-то надо делать с этим потоком слёз.

— О, уже прошло пятнадцать минут нового года. — Я взглянула на смартфон. — Давайте-ка быстро фотографироваться и собираться на улицу. Зря, что ли, накупили столько фейерверков. Согласны?

Дети закивали, вытирая слёзы. Это, наверное, свойство детства быстро нырять из одной эмоции в другую.

За окном непрерывно громыхало от взрывов фейерверков, небо ежеминутно разрывалось ослепительным калейдоскопом огней, и пёс каждый бах встречал громким лаем.

Пока собирались, позвонили наши с Киром родители, а потом сразу — Галина Васильевна. Алиска встречала Новый год в компании шефа, с которым наклёвывались не просто дружеские отношения, потому в силу занятости прислала только сообщение.

Среди многочисленных поздравлений в мессенджерах я не заметила сообщение от Макса. Или не хотела его замечать.