Родник счастья

25

Наутро Никки подняли с постели звуки выстрелов. Она вскочила, схватила винтовку и бросилась на улицу. Выскочив во двор, она увидела Леви, который выбежал раньше ее.

Она догнала Леви у дальнего конца загона. Восток только-только зарозовел.

— Что происходит?

— Плохо дело, — мрачно ответил Леви, глядя на север.

Никки посмотрела в ту же сторону и ахнула. Было еще плохо видно, но она все же разглядела, что с полсотни коров мчались через бобовое поле, начисто вытаптывая драгоценный урожай. Позади очумевшего стада скакали трое всадников, которые стреляли в воздух и орали.

— Ах вы, твари вонючие… — Никки перехватила винтовку поудобнее и двинулась было вперед, намереваясь как-то помешать вторжению.

— Слушай, этих коров теперь не остановить, стреляй не стреляй. Слишком поздно. — Леви схватил ее за руку.

— Какого черта! — Никки яростно обернулась к нему. — Ты что, думаешь, я буду стоять и смотреть…

— Господи Иисусе! Никки, берегись!

Не успела Никки понять, в чем дело, как Леви схватил ее и прижал к изгороди. И в тот же миг они оказались в густом облаке пыли. Никки почти ничего было не видно из-за широкой груди Леви, но по мычанию и топоту она поняла, что, если бы не он, она оказалась бы под копытами обезумевшего стада.

Несколько секунд — и коровы промчались мимо. Просвистела пуля. Леви напрягся, ожидая, что следующая попадет ему в спину. Рядом раздался выстрел, и оба повернули голову в ту сторону. В десяти ярдах от них стоял Питер, перезаряжая винтовку. Всадники промчались мимо дома и скрылись из виду. Ни Леви, ни Никки не пришло в голову, как Питер узнал о происходящем — они слишком радовались, что он прогнал наглецов, чтобы обратить на это внимание.

Никки вздохнула с облегчением и только теперь почувствовала, что прижимается к голой груди Леви. Его теплая кожа, покрытая темными курчавыми волосами, пахла мылом и сеном, на котором спал Леви. Приятно пахла. Даже слишком приятно.

— Ты не одет, — сердито сказала Никки.

— Ты тоже. — Леви разжал объятия и отступил. Он был прав. На Никки ничего не было, кроме тонкой летней ночной рубашки, так что выглядела она ничуть не приличнее Леви, который едва успел натянуть штаны. — Ничего, зато свежим мясом на пару дней мы обеспечены, — вздохнул Леви. — Жаль, что так жарко. Долго оно не продержится.

Удивленная Никки посмотрела туда же, куда и он, и только теперь увидела подстреленную корову. Корова лежала между домом и сараем. Подстрелил ее, видимо, Питер. Питер присел на корточки рядом с ней, к нему подошли Эмили и Лиана. Питер поднял голову — вид у него был ужасно недовольный — и махнул Леви и Никки.

Одного взгляда было довольно. На боку коровы красовалось клеймо Чендлеров.

— Наша! — вскричала Никки. — Эти подлые, мерзкие койоты загнали на наше поле нашу же собственную скотину!

Никки и так кипела от злости — надо же, какая подлость! А что с ней стало, когда она увидела бобовое поле! На перепаханной земле торчало лишь несколько сломанных стебельков. Она несколько минут молча глядела на разоренное поле, потом развернулась и зашагала к дому.

Леви не понравился ни ее решительный вид, ни выражение ее лица. Судя по всему, она была готова устроить такое…

— Ты куда? — он пристроился рядом и зашагал в ногу с ней.

— Не твое дело. Одеваться.

— Зачем?

— А как ты думаешь? — Никки яростно обернулась к нему. — Я еду разбираться с Германом Лоувеллом и его компанией.

— Никуда ты не поедешь.

— Поеду! И ты меня не удержишь!

— Никки, ты же не настолько глупа. Какие у тебя доказательства, что это сделал Лоувелл?

— Никаких. И что это он испортил сбрую Оскара — тоже не докажешь. Но я отучу его лазить к нам и делать все, что заблагорассудится.

— И что же ты собираешься делать?

— Не знаю. Но если он хочет войны, он ее получит.

Леви схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

— Никки, у Лоувелла двенадцать работников. Если ты туда отправишься вот так, тебя просто убьют, вот и все. А потом они явятся за твоей семьей. Ты подумала, что будет с Лианой, с тетей Эмили? Долго ли мы с Питером сможем защищать их?

Если бы можно было убивать взглядом, Леви был бы уничтожен на месте. Его опалило яростью, полыхавшей в глазах Никки. Она молча вырвала у него руку и отвернулась.

— Попробуй подумать о других, а не только о себе! — крикнул ей вслед Леви.

Никки знала, что Леви прав, хотя ей ужасно не хотелось признавать этого. Германа Лоувелла ей не одолеть. Но надо же как-то остановить его! Люди Лоувелла погубили единственное поле, которое еще могло принести доход. Конечно, через неделю саранча и до него бы добралась, но не в этом дело.

После того, что Леви обнаружил вчера в упряжи Оскара, ни на что нельзя положиться. А что сделает Лоувелл завтра? Сарай подожжет? И вдруг Никки поняла, что надо делать. План составился мгновенно, и она едва удержалась, чтобы не запрыгать от радости.

На следующее утро Никки взяла винтовку и на цыпочках выбралась из дома за час до рассвета. Дни стояли жаркие, но по ночам в прерии было прохладно, и Никки слегка дрожала в своей куртке. Когда она проходила мимо сарая, лошади в загоне забеспокоились, но Леви, по-видимому, не проснулся.

Минут через пятнадцать Никки пробралась через изгородь и спряталась в зарослях полыни. В сумерках ее было почти незаметно. Никки устроилась поудобнее и стала ждать. Незадолго до рассвета оказалось, что ждала она не напрасно.

Трое всадников ехали в ее сторону, не предполагая, что за ними следят.

— А я говорю, надо с ними сквитаться. В конце концов, это ведь меня глухарь чуть не пристрелил.

— Не, Бак, — проблеял другой, — мистер Лоувелл сказал, чтоб без трупов.

— Чего мистер Лоувелл не знает, то его не касается, верно? — высокий всадник остановился у изгороди. — А потом, я и не говорил, чтобы убивать его — просто вздуем хорошенько, как появится в городе.

— Не знаю, Бак. Он тебя здорово отделал в тот раз, когда мы хотели побаловаться с девкой. — Тот, что поменьше, наклонился перерезать проволоку.

Когда Никки поняла, кто эти трое, ее охватил гнев. Вместо того чтобы подождать, пока они перережут проволоку, чтобы иметь доказательства, она встала и разрядила винтовку в ближайшего ковбоя.

Тот испуганно взвыл и полетел наземь.

— Ба-ак! Хлыст! Помогите! Подо мной лошадь подстрелили!

Не успела Никки загнать в ствол новый патрон и выстрелить еще раз, кто-то из товарищей втащил Малыша к себе на лошадь, и все трое галопом умчались во тьму, беспорядочно паля во все стороны. Никки выстрелила еще раз, больше для острастки — было темно.

Она с раскаянием созерцала убитую лошадь, когда появился Леви.

— Черт, я так и знал, что ты выкинешь какую-нибудь глупость! — заорал он, тряся ее за плечи. — Тебе хоть кол на голове теши! Выдрать бы тебя, да, боюсь, толку не будет! — Он подхватил ее и буквально швырнул на Леди, потом вскочил сам.

— Сиди дома и носу не показывай, а я поеду, попробую уладить дело.

— Уладить? — взвизгнула Никки. — Да ведь он же виноват, а не мы!

— Сила на его стороне, и только полный идиот станет бороться с ним.

— Это, значит, я идиотка?

— Если угодно. — Леви крепче прижал ее к себе, словно боялся, что она спрыгнет на ходу. — Как ты думаешь, Герману Лоувеллу понравится, что ты застрелила его лошадь?

— Я не хотела убивать лошадь. — Никки вызывающе вскинула голову. — Я целилась во всадника. Просто было темно.

— А, ну тогда другое дело, — ядовито отозвался Леви. — Конечно, Лоувелла больше устроит, если ты будешь убивать его людей.

К этому времени они подъехали к дому, и Леви довольно невежливо спустил Никки наземь.

— Убирайся в дом и сиди, пока я не вернусь, а не то, клянусь Богом, я тебя так вздую, что неделю сидеть не сможешь.

— Как ты смеешь! — взорвалась Никки. — Кто ты такой? Ты здесь батрак, наемный работник! Я тебя в любой момент могу выставить.

Леви наклонился и посмотрел на нее в упор.

— Никки, не плюй в колодец! — тихо сказал он.

Ехидный ответ замер у нее на губах. Никогда еще не видела она его таким разгневанным. Его точеные черты словно окаменели, и в глазах его горел огонь, не допускавший возражений. Куда делся ее добрый веселый друг? Теперь он был почти страшен. Она без единого слова повернулась и отправилась в дом.

По дороге на соседнее ранчо Леви быстро остыл. На самом деле Никки не виновата. Ну, не может она сидеть и ждать. К сожалению, Леви понимал не только ее, но и ее противников. У Никки, конечно, есть законные права на Ивовый ручей, но ведь Герман Лоувелл поселился там лет за пятнадцать до приезда Сайреса Чендлера. Лоувеллу пришлось бороться с хищниками, с морозами, с засухой, с враждебно настроенными индейцами, строить свои владения на пустом месте. И он чувствовал, что имеет право на этот ручей. Прием, который был оказан Леви, когда он привез Аманду домой, не предвещал ничего хорошего для его сегодняшней поездки. Лоувелл вполне может пристрелить его, как только увидит.

Леви прищурился, глядя на восток, где всходило солнце. Интересно, люди Лоувелла уже добрались домой? Он не забыл, как Аманда обмолвилась насчет того, что люди с ранчо следят за фермой Чендлеров. Лоувелл знает о каждом их шаге, и ему, конечно, известны все их уязвимые места. Пока что люди Лоувелла только пакостили. Чего ради он медлит? Зачем ему это? Странно, что он до сих пор не выставил Чендлеров.

И для Чендлеров, и для Лоувелла вода была дороже золота. Никки с Питером надо поливать поля с люцерной и пастбище, на котором их скот должен кормиться всю зиму. С другой стороны, если Герман Лоувелл не пробьется к воде, он потеряет тысячи голов скота. Тот, кто владеет источником, владеет и всем Ивовым ручьем.

Если бы можно было найти возможность пользоваться им вместе… Если бы… вдруг на него снизошло мгновенное озарение. Он нашел выход.