Рожденная заново

13

Роберт уже давно ждал перевода в другой филиал сети универмагов «Херцог». Однако до этого времени такой переезд не очень пришелся бы по вкусу Юлии. Ведь в Ратингене они имели все, чего можно было желать: концерты и выставки в большом городском зале, загородные прогулки, рестораны и прекрасная квартира, расположенная всего лишь в нескольких шагах от фирмы Юлии. Но теперь, когда Юлия начала несколько охладевать к своей работе в фирме «Про Фобис», она подумала, что изменение могло бы быть очень кстати.

Но на это, конечно, требовалось время. Они должны были подождать, пока освободится пост руководителя отдела «Стекло, фарфор, керамика» в Рессорте, а также выяснить насколько соответствует их надеждам этот городок. Если совпадет и то, и другое, имело бы смысл подавать заявление на место. Хотя это не означало, что Роберт стопроцентно получит желаемое место.

Прошло время. Для Юлии оно было наполнено ожиданиями и самыми разнообразными планами.

Между тем они совершили два путешествия по США на машине, взятой напрокат, — одно по впечатляющей местности Скалистых гор, другое вдоль побережья Тихого океана от Лос-Анджелеса до Сан-Франциско. Пожалуй, это было непросто с утра до вечера находиться рядом в тесном пространстве. После этих путешествий они чувствовали еще большую связь друг с другом. То, что они переживали вместе, потом в течение недель отдавалось в них эхом. Они отбирали киноматериал, который отсняли, монтировали, озвучивали его, и с удовольствием показывали фильмы своим близким друзьям.

Юлии было двадцать восемь лет, когда они покинули Ратинген. Роберт получил новый пост с увеличением оклада в Розенхайме, в Верхней Баварии. Юлия должна была теперь представлять фирму «Про Фобис» в Баварии и Швейцарии. Таким образом, все прекрасно уладилось.

Они нашли себе квартиру в Винкельхофе, маленьком местечке к северу от города. Квартира находилась на третьем этаже и не была такой уютной, как их прежняя в Ратингене. В Винкельхофе еще сохранилось несколько крестьянских дворов, но это была уже не деревня, а скорее поселок, в котором жили преимущественно люди, работавшие в Розенхайме или Мюнхене. В поселке был внушительный ряд двухквартирных домов, которые отличались друг от друга только окраской, номерами домов и индивидуальным оформлением садиков около дома. Однако днем Винкельсдорф никак не выглядел вымершим. Здесь жило много молодых семей и жены оставались дома с детьми.

Когда Юлия в первый раз увидела молодых женщин с веселыми, шумными, плачущими или хохочущими малышами, ее пронзило острое чувство зависти. Но это чувство прошло уже через несколько дней, когда она поняла, что все-таки не хотела бы поменяться местами с ними. Кроме того, казалось, они все были одержимы идеей снова вернуться к своей работе. «Как только Петер пойдет в школу», — говорили они, или — «когда Катрин будет немного постарше!»

С большим рвением Юлия и Роберт вместе обставляли свою новую квартиру. Хотя старая мебель подходила, им казалось, что нужно все сделать по-новому. Роберт встроил очень дорогую стереоустановку. Динамики, множество кассет, пластинок и компакт-дисков, которые собирались годами, заняли много места. Шкафы для одежды также превосходили обычные размеры.

С балкона открывался вид на маленькие домики среди садов, и в зависимости от погоды можно было более или менее отчетливо увидеть вершины предгорий Альп. Там, на балконе, иногда можно было накрывать стол на свежем воздухе.

Был разгар лета. Роберт еще не приступил к работе на новом месте, и у Юлии было немного свободного времени между двумя выставками. Они использовали это время, чтобы обследовать окрестности нового для них места. У Юлии был автомобиль, предоставленный в ее распоряжение фирмой «Про Фобис»; это был «комби», в котором, в случае необходимости, можно было перевозить стойки с частью коллекции. В дождливые дни они ездили на автомашине, а в хорошие дни Юлия, как в прежние времена, усаживалась сзади Роберта на мотоцикл, хотя и стала за это время боязливее. Они ездили на озера Симсзее, Химзее, в Тиннингер Вайер, а однажды даже отправились через границу в Австрию — в Зальцбург.

Это были незабываемые недели, когда они проводили отпуск заграницей, а чувствовали себя как дома.

Очень быстро реальная жизнь снова захватила их. Роберт должен был выйти на работу в магазине «Херцог», где его ждало широкое поле деятельности. Юлия должна была ехать в Ратинген, где она четыре раза в год участвовала в приемке новой коллекции. Роберт довольно быстро нашел в Розенхайме новый круг друзей, все они были симпатичны Юлии. Но для того, чтобы из недавнего знакомства могла возникнуть тесная дружба, она слишком часто была в отъезде. Ее мир, как и раньше, состоял из Роберта, моды и классической музыки, причем она сама не смогла бы сказать, что для нее было на первом месте.

Ей было тридцать лет, когда ее жизнь решительным образом изменилась еще раз. Фирма «Про Фобис» реорганизовала систему запродаж своей продукции, и сделала ее общеевропейской, в результате чего постоянные представители фирмы получили возможность стать самостоятельными. Юлия без промедления сделала этот шаг, перед этим основательно обсудив все с мужем.

Она сделала себе лицензию, дающую право деятельности в качестве независимого торгового агента-представителя. Это означало для нее более высокие расходы, большую степень риска и гораздо больше ответственности, но с другой стороны, это было выгодное дело, если конечно, повезет. Теперь Юлии нужна была своя машина, и она выкупила у фирмы подержанную. Теперь Юлия могла уже не считать деньги, выделяемые фирмой на определенный километраж, а только вести расчеты с финансовым ведомством. Она арендовала в Мюнхене небольшое бюро и наняла секретаршу, Хайди Ламм, которая была примерно ее возраста. Основанием для этого вида деятельности служил договор с «Про Фобис» который гарантировал Юлии исключительное право распространения продукции фирмы в Баварии и Швейцарии. Но на этом Юлия не остановилась. Она занялась продажей аксессуаров одной итальянской фирмы производителя и трикотажных изделий из Англии.

Хайди Ламм была не новичок в своей работе: у нее за спиной была стремительная карьера манекенщицы, которой восхищались в Лондоне, Нью-Йорке и Париже и чьи фотографии украшали обложки журналов и первые полосы газет. Ей было двадцать лет, когда она познакомилась с предпринимателем по имени Беренд фон Бласков, который вскоре и женился на ней.

— Я оставила свою профессию без всяких сомнений, — обычно говорила она. — Это была большая ошибка с моей стороны. Но как я могла предвидеть все, что случилось позже. Я была убеждена, что теперь обо мне позаботятся.

Хайди вызывала у Юлии восхищение своими способностями: она умела сочетать интересы семьи и профессиональной работы. Юлии казалось, что она бы так не смогла.

Хайди быстро родила троих детей, одного за другим, старшему было пять лет, когда она начала работать у Юлии. Хайди считала, что ее брак сложился счастливо. Беренд баловал и ее, и детей, и она воспринимала это как само собой разумеющееся. До того воскресного утра, когда дети были у бабушки, Беренд сообщил ей что их благополучие закончилось. В последние годы его фирма приносила все больше и больше убытков. Он никогда не говорил жене об этом, надеясь, что сможет все исправить. Он не захотел менять образ жизни и вводить какие-то ограничения в расходы. Вместо этого он начал принимать участие в рискованных спекулятивных сделках, при помощи которых смог еще какое-то время продержаться на плаву. Затем произошел крах и не осталось ничего, кроме огромного бремени долгов.

Хайди не могла так же быстро, как он рассказывал, осознать масштабы катастрофы. Она очень старалась быть мужественной.

— Тогда давай продадим дом, — сказала она.

— Он нам уже не принадлежит.

— Тогда машины…

— Они взяты в аренду.

— Тогда… мои украшения, — предложила она, произнося это с некоторым усилием.

— Малыш, ты, кажется, не понимаешь ситуацию. Нам не хватает миллионов.

— И как ты хочешь достать деньги?

— Не представляю…

— Но мы же должны как-то жить дальше.

Хайди навсегда запомнила этот разговор за красиво сервированным столом в их доме в Грюнвальде под теплыми лучами утреннего солнца.

Его глаза странно заблестели, когда он переспросил:

— Да? Мы должны?

— Конечно. Ведь жизнь идет дальше, с деньгами или без них. Даже если мы не сможем в ближайшем будущем выплатить все долги, должен же быть у нас хоть какой-то прожиточный минимум?

Он встал.

— Значит, ты так на все смотришь…

— Куда ты идешь?

— Немного прогуляться, — он криво усмехнулся, — нужно использовать то, что машина пока в нашем распоряжении.

Она поднялась.

— Возьми меня с собой.

— Нет, любовь моя. Я хочу еще раз все обдумать. Для этого я должен быть один.

Он не поцеловал ее на прощание, а просто ушел… и никогда не вернулся. На следующее утро его нашли в лесу. Беренд покончил с собой, отравившись в машине угарным газом.

— Господи! Если бы я только знала, что он надумал! — рассказывала она Юлии. — Ведь тогда я не пустила бы его, постаралась бы отговорить. А если бы все оставалось по-прежнему и муж был бы жив, не знаю, как бы я могла вынести сосуществование с человеком, который был для меня героем, опорой, несокрушимой скалой, на деле оказался человеком, который не справился с жизнью.

Хайди, оставшись с детьми одна, лишь спустя какое-то время смогла прийти в себя с помощью своих родителей. Так как у Хайди и Беренда был брачный договор, теперь она не должна была отвечать за долги своего мужа. Ей и детям остались личные вещи: одежда, постельное белье, игрушки, радиоприемник и телевизор, книги, если они не были особо ценными изданиями и украшения, которые Беренд дарил ей. Теперь она вынуждена продавать их.

Но самым тяжелым ударом после гибели Беренда была шумиха в прессе. В течение нескольких недель в газетах появлялись материалы о его смерти, сообщение о его финансовых делах, о семье. Фотографии его самого, Хайди и даже детей. Из сообщений прессы Хайди узнала, что его обвиняют в обманных манипуляциях за счет своих кредиторов, и о том, что если бы он не покончил с собой, ему пришлось бы предстать перед судом.

Хайди сменила фамилию на девичью и добилась в загсе того, чтобы детям также разрешили взять ее фамилию. Она нашла себе квартиру в Мюнхене — в Хайдхаузене, а затем и работу. Работа Хайди в бюро Юлии была как специально для нее создана. Юлия, конечно, могла бы и одна справиться с текущей работой в бюро, но для нее было очень важно, чтобы во время ее поездок кто-нибудь в бюро принимал все телефонные звонки и факсы. Хайди могла приходить на работу к десяти часам, в обеденный перерыв она могла заглянуть домой, поэтому эта работа была для нее просто находкой: все-таки было хоть какое-то время и возможность заботиться о детях. Хотя у нее не было большого профессионального опыта, она быстро освоилась со своими обязанностями, к тому же она закончила специальные курсы по компьютерной обработке данных. А вся работа в бюро Юлии была выведена на компьютерную технику, которая в свое время недешево ей обошлась.

Но это приобретение было выгодным. Компьютеры придавали деловой стиль и солидность ее бюро и упростили многие организационные вопросы. Когда Хайди полностью вошла в курс дела, Юлия смогла позволить себе оставаться на пару дней дома без всякого ущерба для дел.

Обе женщины ценили друг друга: Хайди, потому что Юлия обеспечивала ее существование, а Юлия, потому что благодаря Хайди стала располагать определенным свободным временем. Юлия восхищалась Хайди, которая так храбро и решительно приняла на себя тяжелые удары судьбы. Обе женщины хорошо понимали друг друга, и отлично ладили.

Однажды Юлия пригласила Хайди к себе на небольшую вечеринку. Она была убеждена в том, что Хайди и Роберт понравятся друг другу, но к ее удивлению этого не произошло.

— Такой тип женщин не в моем вкусе, — ответил Роберт на вопрос Юлии, когда они убирались после ухода гостей.

Юлию удивили слова Роберта. Хайди с ее лицом формы сердечка, круглыми выпуклыми глазами и кудрявой головкой была похожа на молоденькую няню, нуждающуюся в защите и немного наивную.

— Ты заблуждаешься на ее счет, — возразила она. — Может быть, она выглядит немного простоватой, но на самом деле она очень деловая и энергичная. Ты должен получше узнать ее.

— Вот уж это совершенно ни к чему.

Юлия пыталась разубедить Роберта во что бы то ни стало.

— Ты знаешь, что с ней случилось… — начала она и рассказала всю историю недолгой семейной жизни Хайди.

— Ты меня нисколько не убедила. Совсем наоборот! Только взбалмошная, эгоистичная и равнодушная женщина может не заметить, что ее муж стоит на краю пропасти. Ты бы наверное, заметила, если бы нечто подобное произошло бы со мной?

Юлия задумалась.

— Наверняка, — сказала она наконец уверенно, — но ведь ты сам рассказываешь мне обо всем.

Они действительно говорили друг с другом обо всем, что их всерьез волновало. Юлия никогда не стеснялась обращаться к нему за советом по поводу каких-то трудностей с бизнесом, и она всегда знала, что происходит у Роберта на работе. Как раз в это время у него был не самый легкий период. В своем отделе в универмаге он развернул большую работу, по его инициативе появились новые товары, которые могли заинтересовать покупателя, например, тирольские пивные кружки, или крестьянские буфеты в стиле «рустик». Благодаря таким рекламным приемам он привлек внимание покупателей к отделу.

Но вскоре компания издала приказ о централизованных закупках товаров только через головной отдел в Эссене.

Это очень разозлило Роберта и лишило его всякого энтузиазма.

— Не обращай внимания, — пыталась успокоить его Юлия. На худой конец, ты можешь работать в моем деле.

— При всей моей любви к тебе, — ответил он, — я не хотел бы видеть тебя в роли своего шефа.

— Я об этом и не думала. Мы могли бы стать равноправными партнерами.

— Спасибо за предложение.

О Хайди они больше не говорили.

Юлия не стала спрашивать Хайди о том, понравился ли ей Роберт. Она исходила из того, что антипатия часто бывает взаимной.

Но Хайди вдруг неожиданно высказалась сама.

— Твой муж необычайно славный человек. Интеллигентный, с хорошими манерами и вполне привлекателен.

— Ему приятно будет узнать это.

— Да, да, можешь так ему и передать! — Затем, поколебавшись, она добавила: — Меня это, конечно, не касается, но на твоем месте я бы не стала надолго оставлять его одного.

— А что мне остается делать? Такая у меня работа.

— И все же… — не сдавалась Хайди.

Юлия недоуменно смотрела на секретаршу:

— Ты что думаешь, он меня обманывает?

— Да нет. Откуда я вообще могу это знать? Просто он — из тех мужчин, которые нравятся женщинам.

— Он всегда был таким, но он же выбрал меня.

— Не сердись, Юлия. Наверное, он очень преданный человек. Просто я представляла твоего мужа иначе, не таким привлекательным. Когда я слушала тебя, я создала совершенно другой образ. Для тебя нечто само собой разумеющееся, что вы вместе, а я считаю, что такая успокоенность может подвести тебя.

Юлия понимала сердцем, что предостережения Хайди имели смысл. В последнее время Юлия чувствовала, что отношения между ними стали значительно спокойнее. Конечно, они любили друг друга, но это не была уже та сильная страсть, которая когда-то связала их.

Юлия попыталась поговорить с Робертом об этом, что было совсем не просто для нее.

— Это совершенно нормально, — ответил Роберт. — Это неизбежно в любом браке.

— Ты прав, но я-то считала, что наш брак это нечто необыкновенное, разве нет?

— Так и есть. Мы женаты больше десяти лет и все еще счастливы. Кто может сказать такое про себя? Но когда оба супруга много работают, каждый занимается своей профессией, естественно возникают сложности. Когда мы возвращаемся домой, мы оба как выжатые. У нас уже нет сил на страсть.

— Хочешь бросить работать? Взять на себя весь дом? Я согласна с этим.

Роберт засмеялся.

— Очень любезно с твоей стороны. Но это прямо противоположно тому, что я имел в виду.

— Нет, нет, я не смогу бросить работать. Это было бы глупо, ведь сейчас у тебя не все идет гладко на работе. Намного лучше иметь еще одну точку опоры.

— Так спокойнее, ты права. Но тогда не требуй от меня бурных чувств и порывов страсти. Договорились?

После этого разговора Роберт стал более нежным и темпераментным в постели. Юлия оценила его старания, но ей было грустно сознавать, что Роберт должен как следует постараться, чтобы войти в роль любовника, способного на неожиданный порыв страсти. Таким он был когда-то. Но то было раньше. Было и прошло.

А когда Юлия после долгого отсутствия возвращалась домой, он хотя и целовал ее, как всегда раньше, но глаза его при этом уже не загорались радостью.

Для Юлии каждый раз это было как вновь повторяющееся разочарование, но она ни слова не говорила мужу. Здесь не о чем было говорить. Невозможно было требовать от него, чтобы, посмотрев на нее, он чувствовал то, чего уже не было.

И на себя Юлия вдруг стала смотреть с каким-то разочарованием. Правда, ее фигура была пока безупречна. Юлия всегда ограничивала себя в еде, и у нее до сих пор не изменился размер одежды — все тот же тридцать восьмой. Но в ней исчезло что-то от хрупкой прелести юности. Ее грудь уже не была такой упругой. Ее глаза еще напоминали ирис глубокого темно-голубого цвета, но казались меньше, и все больше прятались под веками. Она ухаживала за ними при помощи кремов и специальных ванночек, но все это помогало ненадолго. Когда вечером она снимала макияж или же смотрела на себя в зеркало по утрам, едва встав с постели, она пугалась сама себя. Хотя она выглядела довольно прилично для своего возраста, но, увы, нельзя было не признать, что она уже не та красивая юная девушка, какой она себя считала всегда.

Она приучила себя наносить макияж даже дома, когда была наедине с мужем, она экспериментировала с двухцветными тенями и мужественно красила ресницы.

Если Роберт и замечал все ее старания, он не касался этой темы ни единым словом, правда Юлия очень сомневалась, что он вообще интересуется ее внешностью. После того, как все затраты по созданию бюро окупились, и агентство стало давать прибыль, Юлия снова начала совершать длительные поездки. Она старалась тщательно следить за собой и во время своих путешествий. Дома она теперь уже никогда не появлялась перед Робертом без макияжа. Она снимала тени, когда он засыпал, и вставала утром на полчаса раньше, чтобы привести себя в порядок.

Хайди, которая с годами располнела, потому что не хотела отказываться ни от рюмки коньяка, ни от шоколада или конфет, говорила.

— А что мне еще осталось в этой жизни? — и называла Юлию просто сумасшедшей. — Чего тебе еще надо? Ты потрясающе выглядишь! Девяносто девять из ста женщин радовались бы, если бы выглядели, как ты.

Но для Юлии это было слабым утешением. Когда она, элегантно одетая и тщательно подкрашенная, выходила к своим клиентам — заказчикам крупных салонов мод, она излучала уверенность. Но как только в раздевалке она видела полуобнаженных, совсем юных манекенщиц, она с болью осознавала, что с ними она никогда больше не сможет конкурировать. Никогда больше она не сможет сравнивать себя ни с одной из них, даже с теми юными беззаботными «штучками», для которых мода не значила ничего и которые так просто выставляли на всеобщее обозрение свои маленькие остренькие попки в потертых джинсах.

Недовольство Юлии собой нарастало в течение нескольких лет, хотя она все лучше умела преподнести себя. Но когда ей делали комплименты, а это происходило довольно часто, она не воспринимала их всерьез, скорее она воспринимала их как лесть. Ей было тридцать пять лет, когда она впервые отпустила Роберта одного в путешествие, хотя сначала они собирались вместе отправиться в Мексику. Вместо этого Юлия нашла для себя косметическую лечебницу на озере Тегернзее.

Роберт, казалось, был разочарован тем, что она не едет с ним, и Юлия не сомневалась в его искренности. Он понимал, что ей хочется покоя и полного расслабления после той напряженной жизни, которую она вела. Во всяком случае именно так он понял ее желание. Ему никогда бы не пришла в голову мысль о том, что Юлия решится на какое-то глобальное омолаживание, хотя именно это и составляло план Юлии.

Но впоследствии Юлия была очень разочарована. Правда, она чувствовала себя гораздо лучше, когда закончила курс лечения. Массажи, плавание и длительные прогулки принесли свою пользу. Благодаря пилинг-чистке лица ее кожа стала гладкой. Юлия освоила многие новые приемы наложения декоративной косметики. Кроме того, она занималась гимнастикой, получила программу индивидуальных ежедневных упражнений. Но после того, как она снова с головой окунулась в работу, от ее великолепной формы не осталось и следа.

Все же этого курса хватило на то, чтобы у Роберта загорелись глаза, когда она приехала встречать его в аэропорт — или это было следствие разлуки и радости встречи? Они провели вместе несколько прекрасных бурных дней и ночей до того момента, пока им снова не пришлось вернуться к обыденной жизни. Но оставались бесконечные разговоры, кинопленки, отснятые Робертом, уют их дома.

Юлия вдалбливала себе в голову, что у нее нет никаких оснований чувствовать себя неуверенной. Другие женщины имели гораздо больше, чем она, проблем с фигурой и плохой кожей. Деловые люди, с которыми она профессионально имела дело, заказчики и владельцы магазинов, были в основном ухоженные и хорошо одетые люди, но привлекательными можно было назвать лишь немногих. Ошибка Юлии состояла в том, что она невольно сравнивала себя с манекенщицами на показах мод. С фотомоделями в журналах и совершенно юными аппетитными девочками. Когда же она ориентировала себя на свою возрастную группу, она могла быть безусловно довольна собой.

Ее разум говорил ей об этом все снова и снова, и на какое-то время ей удавалось справиться со своими эмоциями.