Рожденная заново

27

Юлия приехала назад в Мюнхен в хорошем настроении и с порога спросила:

— Есть какие-нибудь новости?

— Еще какие! Тебе звонили из фирмы «Насель».

Юлия удовлетворенно улыбнулась. Это было хорошим предзнаменованием.

— Из Парижа? — спросила она.

— Нет, это был не международный звонок.

— Так кто же это был и что он хотел? Не заставляй меня вытягивать каждое слово из тебя.

— Я уже сказала, кто-то из «Насель». Он достаточно хорошо говорил по-немецки, но я все равно не все поняла. Я назначила встречу на завтра на одиннадцать часов утра. Я предполагаю, что это был так называемый «охотник», но, может быть, и сам граф.

— Ты пригласила его сюда?

— Ну да. Почему бы нет?

— Не так уж здесь красиво.

— Как в любом обычном бюро. Другого он не может ожидать.

— И ты, конечно, не знаешь, как с ним связаться?

— А зачем? Ведь если он придет сюда…

Юлии очень хотелось приготовить соответствующий прием для месье из Парижа.

Со своими заказчиками из Рима и Лондона Юлия обычно встречалась в холле гостиницы и заканчивала встречу обедом. Но на этот раз из-за промаха Хайди все сложилось иначе, и Юлии не оставалось ничего другого, кроме как убрать следы своего проживания в комнате для переговоров.

На следующее утро она одевалась особенно тщательно, но в то же время просто, как если бы это был обычный рабочий день. Она выбрала серую легкую юбку, сатиновую блузу, которая подчеркивала синий цвет ее красивых глаз, и к ней широкий желтый пояс, который украсил ее тонкую талию. Цвета, которые она выбрала, не были кричащими, но и замечательно контрастировали и в то же время и сочетались друг с другом.

Она как раз говорила по телефону с Лондоном, когда внизу позвонили в дверь.

Хайди взяла трубку домофона.

— Входная дверь открыта, — сказала она, очень медленно произнося слова. — Поднимайтесь на лифте на пятый этаж. Там находится наше бюро. — Она отключила домофон и известила Юлию:

— Это граф!

Юлия прикрыла трубку рукой и сказала:

— Впусти его! — Затем она поспешила закончить свой разговор и вошла в комнату для переговоров, как только Хайди ввела графа де Шатонак.

Он был одет в просторный плащ и клетчатую шляпу. Юлия протянула ему руку, граф поспешно снял шляпу и склонился над ее рукой.

— Пьер де Шатонак, — представился он.

— Я рада познакомиться с вами, граф!

— «Граф» лучше пропускать, — сказал он быстро. — Мы ведь демократы, не так ли, и живем в демократической, почти объединенной Европе. — Он поискал глазами место, где можно было положить шляпу и не найдя гардероба, бросил ее на одно из кресел.

Хайди взяла шляпу.

— Позвольте я возьму ваш плащ, граф!

На этот раз он позволил упомянуть его титул.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал он и протянул плащ Хайди.

— Сделай нам, пожалуйста, кофе, Хайди! — сказала Юлия, и затем спросила графа: — Вы ведь выпьете со мной чашку кофе? Садитесь, пожалуйста, — добавила она и показала на одно из кресел.

— С удовольствием.

Хайди вышла. Юлия и французский граф посмотрели друг на друга. Как Юлия и предполагала, он был смуглым южанином с лукавыми карими глазами, полными губами, аристократическим носом, черными волосами и, контрастом его моложавому лицу, с седыми висками.

— Замечательно, что вы так хорошо говорите по-немецки, — искренне сказала Юлия и положила одну ногу на другую. — Это большое облегчение для меня.

— О, знание языков очень важно в наше время. Я многие годы провел в швейцарском интернате.

— А я в школе не думала об этом.

— Это не страшно. Красивой женщине всегда сопутствует в жизни успех, даже если она немая.

Юлия засмеялась.

— Хорошо сказано, граф… Кстати, а как я могу вас называть?

— Месье Шатонак или еще лучше, зовите просто Пьер!

Но на это Юлия не могла решиться так быстро.

— Месье Шатонак, ваше замечание было так галантно и прозвучало весьма поэтично, но должна сказать, что в моей профессии я ничего не смогла бы добиться молчанием. К счастью, моим участком являются Южная Германия, Швейцария и Австрия, так что до сих пор я вполне справлялась при помощи родного языка.

— Но ведь с Римом и Лондоном вас также связывают деловые отношения.

Юлии стало на минутку не по себе.

— Вы очень хорошо информированы, месье Шатонак, — сказала она, — но там мне хватает моих скромных знаний английского языка.

Он как будто читал ее мысли.

— Вы все еще злитесь на этот, как это сказать, скандал с «Про Фобис»?

— Да, — призналась Юлия, — потому что я до сих пор не понимаю, как это могло случиться со мной.

— О, это легко объяснить. Женское соперничество, ничего другого. Я отдаю должное женщинам, но они непредсказуемы. Впрочем, это может быть как раз то, что делает их такими загадочными и притягательными для нас мужчин. Но иметь дело с женщиной в качестве шефа или делового партнера всегда трудно.

— Вы так думаете?

— Абсолютно уверен.

Вошла Хайди с подносом и поставила чашки, блюдца, сахар и сливки на маленький столик между Юлией и графом.

— Мерси, большое спасибо, — сказал граф, расстегнул слегка приталенный пиджак и положил себе сахар и сливки. Юлия пила черный кофе.

— Вкусно, очень хорошо, — похвалил он.

— Может быть, вы хотите немного коньяку к кофе? — спросила Юлия.

— А вы пьете коньяк к кофе?

— Да, даже охотно. Но не в это время дня.

— Я тоже не в это время.

Хайди, как зачарованная, продолжала стоять перед ними. Наконец она спросила:

— Я тебе больше не нужна?

— Сейчас нет, Хайди.

Когда она вышла, граф спросил:

— Хорошая сотрудница?

— Лучшая. Хайди здесь с самого начала. Между нами нет никаких сложностей. — Немного подумав, она добавила: — Во всяком случае, я надеюсь на это.

— Почему вы сделали такую оговорку? — спросил он с искренним интересом.

Юлия подумала о том, что отношения между Хайди и Робертом всегда были несколько напряженными. Однако она не хотела рассказывать об этом графу, да это и не имело больше никакого значения.

— Никогда не знаешь, что будет дальше, — кратко пояснила она.

— Совершенно правильно. Не существует никакой гарантии для счастья. — Он допил свою чашку кофе.

Юлия хотела было предложить ему еще кофе, однако отложила это, поскольку считала, что он должен теперь перейти к делу. Они и так занимались общими разговорами уже достаточно.

— Вы, конечно, знаете, почему я пришел к вам? — вдруг неожиданно спросил граф.

— Маргит Шонцайт сказала мне, что вы создали коллекцию моделей.

— Правильно. И она назвала мне ваше имя. Она говорила мне о том, что вы могли бы распространять модели этой коллекции.

— В принципе это так и есть. Но, естественно, я должна сначала знать, о каких сделках пойдет речь и каких покупателей вы имели в виду. Точнее говоря, прежде чем я смогу принять решение, мне надо самой сначала увидеть коллекцию и оценить ее.

Он улыбнулся.

— Мадам, это само собой разумеется!

— Таким образом, по этому пункту мы единодушны.

— Это летняя коллекция, в эксклюзивном стиле. Я думаю, мы могли бы пойти по следам «Про Фобис».

— Я так не думаю. Было бы лучше быть впереди «Про Фобис», особенно по срокам. Если вы считаете, что эти модели примерно такого же стиля, как «Про Фобис»…

— Нет, они более штучные! — вставил он.

— Тогда мы должны попытаться продемонстрировать ваши модели раньше, чтобы у магазинов не оставалось возможности делать закупки у «Про Фобис». Это означает, что мы по возможности сразу же должны начать подготовку.

— Вам доставляет радость, как это сказать, сыграть шутку с этой фирмой?

— Нет, нет, речь идет только о том, чтобы по возможности хорошо сделать запродажи. Хотя я, честно говоря, раньше задумывалась над способами мести «Про Фобис». Так когда я смогу увидеть коллекцию?

— К сожалению, я должен на пару дней отправиться по делам в Бретань. Естественно, я мог бы распорядиться, чтобы вам продемонстрировали коллекцию в мое отсутствие, но для меня было бы большой потерей не присутствовать при этом самому.

— Не обижайтесь на меня, Месье Шатонак, но я считаю, что вы слишком эмоционально подходите к данному вопросу. По-моему, самым важным является не столько ваше присутствие на просмотре, а скорее то, как скоро я смогу увидеть и оценить эту коллекцию.

— Неужели я могу упустить возможность увидеть вас вновь? Нет, никогда!

Юлия была настолько удивлена этим патетическим восклицанием, что не знала, надо ли ей что-нибудь отвечать.

— Простите меня, пожалуйста, я не хотел пугать вас своей реакцией, но время так бежит, а я уже знаю из опыта: если не воспользуешься благоприятным случаем, будешь сожалеть потом вечно.

Юлия пришла в себя.

— Мы здесь, чтобы говорить о деле, — напомнила она довольно холодно, — и если нам удастся вывести на нужные рельсы…

— Нужные рельсы? — прервал он ее. — Что вы имеете в виду?

— Если мы придем к заключению, удовлетворяющему обе стороны.

Он усмехнулся.

— О, я понимаю! Удовлетворяющий! Дело должно быть удовлетворяющим обе стороны.

— У меня складывается впечатление, что вы смеетесь надо мной, граф.

— Я люблю немного пошутить. Но вы сейчас сделали такое лицо, как моя мама, когда она сердится на меня.

— Для меня бизнес — это серьезное дело.

— Для меня тоже, но не только. Ведь от этого можно получать удовольствие, не правда ли? Кто бы стал стремиться к успеху, если бы это не приносило хоть немного удовольствия?

Юлия вздохнула.

— Может быть, вы и правы, месье Шатонак. Я никогда не смотрела на бизнес с этой стороны.

— Но вам следует это делать, Юлия, иначе у вас будет слишком мало радости от жизни.

Ей очень хотелось возразить против всех его доверительных речей, но она понимала, что только рассмешит его этим.

— Итак, когда вы покажете мне вашу коллекцию?

— Вас устроит через два-три дня?

— Мне нужна точная дата и время.

— Тогда я должен заглянуть в свой календарь. Я смогу сказать вам сегодня вечером. Вы ведь сегодня поужинаете со мной, Юлия?

У нее уже вертелось на кончике языка — с какой стати? Но она не произнесла этого вслух. В действительности, граф был симпатичен ей и даже очень. У нее не было особых причин, чтобы отказывать ему.

— Почему бы нет? — ответила она. — Но я бы хотела до этого закончить наши деловые вопросы.

— Назовите мне ваши условия!

— Исходя из того, что модели вашей коллекции мне понравятся, я могла бы продавать их в Южной Германии, Швейцарии и Австрии…

— В Австрии не надо. Для Австрии у меня уже есть один очень-очень милый человек.

Юлии не оставалось ничего другого, как согласиться с этим, хотя ее предполагаемая прибыль становилась из-за этого меньше.

— Этот вопрос мы выяснили, — сказала она. — Теперь о предварительных финансовых платежах.

— Предварительные финансовые платежи? — повторил он, явно не понимая.

Юлия с удовлетворением констатировала, что теперь она его несколько вывела из равновесия.

— Да, я полагаю, мы должны обсудить это. Если представлять коллекцию «Насель» в достойном виде, это потребует некоторых расходов.

— Но ведь эти расходы вы берете на себя!

Юлия сохраняла спокойствие.

— Вовсе нет! — возразила она. Идея предварительных финансовых платежей пришла ей в голову внезапно, причем не из-за какого-то недоверия или деловой необходимости, а только ради того, чтобы немного охладить заносчивую самоуверенность месье Шатонака.

Он вскочил.

— И сейчас вы смеете утверждать, что «Про Фобис» брала на себя ваши затраты!

— Нет, естественно, нет. Но между мной и «Про Фобис» были совсем другие отношения. Я много лет проработала в этой фирме прежде, чем стала самостоятельным агентом-представителем. Риск, который я тем самым брала на себя, был абсолютно просчитан.

— А с фирмой «Насель» не могло бы быть также?

— Для меня, во всяком случае, нет. Я вообще узнала о существовании вашей фирмы только от госпожи Шонцайт. И, кстати, о вас, месье, как о шефе фирмы «Насель», тоже надеюсь, что вы им и являетесь, — вас я вижу сегодня в первый раз.

Он снова сел.

— Вы действительно очень жесткая деловая женщина.

— Для меня продажа модной одежды тоже в определенной степени игра, но я никогда не зашла бы настолько далеко, чтобы подвергать опасности собственное существование. Вы, вероятно, не понимаете этого. Я должна бороться, чтобы выжить, в то время как вы купаетесь в деньгах.

— Это вам госпожа Шонцайт наговорила?

— Она рассказала о ваших владениях, замках, банках — разве это не так?

— Так.

— Ну, вот видите.

— Но, Юлия, поймите и меня тоже. Мое самолюбие толкает меня к тому, чтобы освободиться от привилегий моей семьи и создавать все самому.

— Хорошо тому, кто имеет привилегии!

— Не издевайтесь надо мной, Юлия!

— Я просто шучу, вы ведь сами любите делать это.

— Туше, — сказал он с легким элегантным поклоном.

Юлия была довольна своим успехом и полностью готова оставить ту тему.

Но в это время граф достал из пиджака свой бумажник:

— Если вы настаиваете на этом…

— Все решат не деньги, — остановила она его, — а модели вашей коллекции.

— Коллекция вам понравится, в этом я абсолютно уверен.

— Значит, подождем, пока я ее увижу.

— Нет, мне бы так не хотелось. Я хочу решить все деловые вопросы сейчас и здесь. Я еще никогда не подвергал опасности существование женщины.

— Дорогой месье Шатонак…

Но он не дал себя сбить с толку и открыл свою чековую книжку.

— Я думаю, десять тысяч марок будет достаточно? — Затем он тщательно заполнил чек.

Юлия медлила.

— А если я не возьму коллекцию?

— Тогда вы разорвете чек. Вы не похожи на человека, который наживается незаконным путем.

— Это действительно так. — Юлия встала и убрала чек в ящик письменного стола. — Спасибо, месье Шатонак, вы оказываете мне доверие. Может быть, я закажу нам еще кофе?

Он отказался.

— Я думаю, будет лучше, если я сейчас уйду.

Юлия огорчилась, что действительно обидела его.

— Жаль, — сказала она улыбаясь, — это была очень интересная беседа.

— Для меня было удовольствием скрестить с вами клинки.

— Разве мы это делали?

Они стояли друг против друга. Граф был ненамного выше ее и смотрел ей прямо в глаза.

— Когда я могу сегодня вечером заехать за вами?

Юлия задумалась. Ей было неловко признаться в том, что у нее нет квартиры и что она временно расположилась в своем бюро. Или все же стоило сказать? Это объяснило бы ее довольно жесткую тактику переговоров.

Граф неправильно истолковал ее нерешительность.

— Но вы ведь не разочаруете меня, Юлия?

— Нет, не разочарую, — успокоила его Юлия. — Наоборот! Я очень рада. Только я думаю, было бы проще, если мы где-нибудь встретимся.

— Да? — переспросил он и затем добавил: — Впрочем, ваш домашний номер телефона не указан в телефонной книге Мюнхена.

— Не удивительно, я ведь живу за городом. Скажите мне, какие у вас планы, и мы назначим место встречи.

— Сначала вкусно поесть… Вы знаете, ведь мы, французы, гурманы.

Юлия засмеялась.

— Может быть, пойдем в «Тантрис»? — спросил он.

«Тантрис» был очень дорогой ресторан с изысканной кухней. Юлия слышала о нем, но никогда еще не была там. Но если он мог и хотел позволить себе…

— Хорошо, в «Тантрис». В восемь часов?

Юлия вызвала секретаршу. Хайди сразу поняла ситуацию и принесла шляпу и плащ графа.

Когда Юлия на прощание собиралась протянуть ему руку, он мягко, но очень решительно взял ее за плечи и расцеловал в обе щеки. Она была настолько поражена, что не могла ни сопротивляться, ни отчитать его.

— Оревуар, Юлия! — смеясь, попрощался он. Затем повернулся к Хайди: — Оревуар, мадам!

Надел шляпу и плащ и быстро вышел.

— Черт возьми! — вырвалось у Хайди. — Какой быстрый!

Юлия сама не знала, почему это безобидное замечание показалось ей таким неуместным.

— Оставь при себе свои комментарии! — сказала она резко.

— Ой, извини, пожалуйста, я вовсе не хотела обидеть тебя! — с раскаянием в голосе сказала Хайди. Но потом улыбнулась и добавила: — Но все-таки он прелесть!

Холодный взгляд Юлии заставил ее замолчать.