Рубиновое пламя

Глава 12

Алессандро, скрестив руки на груди, ждал меня перед офисом. Он, должно быть, связался с Берном, и Берн сказал ему, с кем я пошла на встречу, но не куда, как я и просила его.

Лучшей защитой было энергичное нападение.

Я припарковала машину, подошла к нему и запечатлела поцелуй на его щеке.

— Я не схожу с ума из-за твоей невесты, — сказала я ему и прошла мимо него в здание.

Ему потребовалось ровно три секунды, чтобы прийти в себя. К тому времени, как я села за стол, он был в дверях моего кабинета.

— Ты покинула Комплекс. — Он вошел и закрыл дверь.

— Верно.

— Я попросил тебя подождать, а ты ушла. И ты не взяла с собой охрану.

— Я взяла Леона, Августина и около двадцати сотрудников МРМ. Они оцепили территорию до моего прибытия.

Я обсуждала с ним наем МРМ, в то время когда Константин звонил домой, запрашивая разрешение на нашу сделку от лица империи. Изначально я хотела, чтобы МРМ одновременно убрали с улиц всех скрытых информаторов Аркана. Это была операция, которая требовала рабочей силы, которой у нас не было. Просить Августина устроить шоу для Кристины стало нужно в последнюю минуту, ему нравились демонстрации силы, и он был так хорош в этом.

Алессандро покачал головой.

— Дело не в этом. Я не хотел, чтобы ты была вовлечена.

— Ну, в таком случае, ты должен был сказать мне. Алессандро, ты не говорил: «Не ходи на встречу с моей тайной невестой». — Я развела руками.

— Она не моя тайная невеста, — выдавил он.

— Возможно, ты захочешь сказать ей это. Возможно, во время одного из твоих секретных телефонных звонков.

Он выругался по-итальянски.

— Почему ты мне не сказал? — спросила я.

— Потому что это моя проблема. Мой багаж. Я не хотел, чтобы вы двое встретились. На самом деле, я специально просил и Кристину, и мать, чтобы она не приезжала в США. — Он провел рукой по волосам. — Я не позволю интригам моей семьи повлиять на то, что у нас есть. Я с этим разберусь. Она больше не побеспокоит тебя.

Я потерла лицо. Я даже не знала, что с этим делать.

— У меня нет планов… — начал он.

— Ты месяцами доводил себя до ступора, чтобы мы могли купить Комплекс, а затем привнести в него улучшения. Это мой так называемый багаж. Весь этот конфликт — мой багаж, потому что, если бы я не была заместителем, мы бы не оказались в таком положении. Итак, тебе разрешено тащить мой багаж, но мне нельзя тащить твой.

— Это другое, — сказал он.

— Почему?

— Потому.

— Хорошо, дай мне знать, когда придумаешь способ объяснить мне это, чтобы мой маленький мозг смог понять.

— Это больше не будет проблемой.

Я хотела встряхнуть его.

— Я злюсь на тебя.

— Знаю.

— Я хочу, чтобы это было официально отмечено.

— Должен ли я подготовить документ, подписанный двумя свидетелями, чтобы подтвердить, что ты злишься на меня?

— Нет, ты должен говорить мне, когда твоя семья навязывает тебе что-либо. Ты должен говорить мне, когда тебе тяжело, потому что я люблю тебя и знаю, когда что-то не так, и беспокоюсь. Я ходила встречаться с ней, не потому что думала, что ты уйдешь к ней. Я пошла туда, чтобы схватить информатора Аркана, ведь она появилась из ниоткуда с объявлением: «Я здесь ради моего жениха». Я пошла оценить угрозу. Я понятия не имела (я до сих пор понятия не имею) — то ли она здесь из-за совпадения, то ли потому, что Аркан нашел способ оказать давление на твою семью, и ее присутствие — результат длинной цепи событий, которые он привел в движение. Ты мне ничего не сказал. Я понимаю, ты считаешь ниже своего достоинства просить меня о помощи или принимать ее от меня, поскольку я, должно быть, совершенно бесполезна и некомпетентна, но не мог бы ты хотя бы из вежливости сообщать мне о подобном дерьме?

Он сделал шаг назад, подняв руки перед собой

У меня зазвонил телефон. Я ответила на звонок и приложила все усилия, чтобы не зарычать.

— Да?

— Звонили из Спа, — сказала Патриция.

Спа, иначе известное как Исправительное учреждение штата Шенандоа, тюрьма для богатых и знаменитых белых воротничков. Лед скользнул по моему позвоночнику.

— Произошел инцидент. Ваша бабушка была ранена.

Я прошествовала по центральному коридору Спа так, словно он принадлежал мне. Люди видели мое лицо и убирались с дороги. Честно говоря, это, вероятно, была не я. Рядом со мной маячил Алессандро, выглядевший так, будто он задавит любого, кто встанет у нас на пути.

Я перезвонила в Спа и имела разговор с мрачной заместительницей начальника тюрьмы, который занял вдвое больше времени, чем следовало, потому что она подбирала слова, словно выбирала получше яблоки на рынке. На мою бабушку напали, и она была ранена. Ее положили в лазарет. Она также была немного расстроена инцидентом, поэтому в Спа будут рады отказаться от обычных процедур посещения к моему приезду. Перевод: Виктория Тремейн в ярости, поэтому, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поторопитесь и успокойте ее, пока у всех мозги не начали вытекать из ушей, спасибо.

Я повесила трубку и объявила, что мне нужно в Спа. Алессандро решил поехать со мной. Мы прекратили ссору, взяли автобус, два «Хаммера», восемь солдат плюс Леона и приехали сюда. В настоящее время Леон находился с конвоем сразу за воротами тюрьмы, потому что там требовалась охрана, а также потому, что от Спа у него были «мурашки по коже».

Константин тоже хотел поехать, но я пресекла это в зародыше. Я бы была не прочь, если бы моя бабушка сделала ему лоботомию. Я могла себе только представить разговор с российским представителем. Вот ваш цесаревич. Он больше не может говорить целыми предложениями, мне очень жаль…

Мы свернули и вошли в лазарет. Тюремный охранник преградил нам путь.

— Превосходная Бейлор хочет встретиться с Превосходной Тремейн, — отрезала я.

— Справа, вторая палата.

Мы свернули направо, и Алессандро распахнул вторую дверь. Моя злая бабушка сидела на больничной койке. Ее голова была обмотана бинтом. Ее макияж был безупречен, как и белая блузка-кафтан, и белые брюки, и когда она посмотрела на меня, ее взгляд был острым и твердым, а глаза как два бледно-голубых бриллианта. Тревор, человек-сторожевой-пес, в дорогом черном костюме, стоял у кровати с бесстрастным лицом. Если вам нужен был безликий правительственный агент с короткой стрижкой, темными очками и непроницаемым выражением лица, вам не нужно было далеко ходить.

— Разве я давала право не стучать? — строго спросила бабушка.

Алессандро повернулся и постучал в открытую дверь изнутри.

— Да, очень умно, — сказала Виктория Тремейн.

Ее глаза были ясными, но голос немного утратил свою четкость. Нападение потрясло ее.

Это была моя вина. Я так привыкла думать о ней как об этом ужасающем, неприступном бастионе власти, что обеспечение ее безопасности ускользнуло из поля моего зрения. Это было то, что я забыла и так отчаянно пыталась вспомнить в Логове Берна. Моя бабушка была магическим источником энергии. Глядя на нее сейчас, я этого не видела. Я видела женщину за семьдесят, которая слишком долго скрывала свою хрупкость.

Чувство вины грызло меня. Я вытащила свою ужасную тетю, которой было на нас плевать, с улицы в Мексике, но забыла о своей бабушке, которая была в часе езды, и которой, на самом деле, было не все равно, выживем мы или умрем.

Я повернулась к Тревору.

— Что случилось?

— На нее напали в саду, — ответил он. — Женщина-охранник ударила ее дубинкой по затылку.

— И ее тело сейчас остывает в морге, — сказала Виктория. — Проблема решена. Им не было необходимости связываться с тобой или тебе спешить сюда.

Я думала, что появление Кристины было местью Аркана за то, что мы задержали Мэтта. Я была неправа. Все не так. Он нацелился на Викторию. Должно быть, он все спланировал заранее. Для этого потребовался бы один телефонный звонок, и если бы охранница была чуть быстрее или ударила чуть сильнее, бабушка была бы сейчас мертва.

Я знала бабушку. Она выжала из нападавшей каждую каплю информации, прежде чем раздавила ее разум. Она не задавала мне вопросов, что означало, что охранница многого не знала. Возможно, она даже не знала, кто ее нанял. Прямо сейчас Виктория, вероятно, пыталась выяснить, какой из ее многочисленных грехов настиг ее.

Мне придется отвезти ее домой.

— Бабушка, здесь небезопасно.

Виктория усмехнулась.

— Не неси чушь.

Пиликнул мой телефон. Пришло текстовое сообщение от Сабрины, нашего адвоката.

— Мы забираем тебя отсюда, — сказала я.

— Ты забываешься, — огрызнулась Виктория. — Никто никуда меня не забирает. Я принимаю решения, и я решила остаться здесь.

Она видимо считала, что тот, кто нанял охранницу, попытается еще раз. Она хотела второй атаки, чтобы выяснить, кто стоял за ними.

— Синьора Тремейн.

Алессандро перешел на итальянскую форму обращения, его голос был внимательным, твердым и рассудительным. Должно быть, он решил, что она лучше отреагирует на формальный подход, и использовал все имеющиеся в его распоряжении полномочия.

— Нашей мишенью стал Игнат Орлов, — сказал он. — Дело не в вас. Речь идет о доме Бейлор. Вы — уязвимое место.

Виктория пригвоздила меня свом фирменным пристальным взглядом. Ее магия зажала меня в тиски.

— И почему бывший русский убийца нацелился именно на твой Дом?

— Это частный разговор, который я буду рада провести с тобой, когда мы окажемся в безопасности на территории Комплекса. Наш адвокат приняла меры для случая экстренной медицинской помощи.

Потребовалось много усилий, но до конца ее приговора оставалось всего шесть месяцев, и я ожидала чего-то подобного. Все документы были подготовлены, поэтому внесение конкретных деталей практически не заняло времени. Спа был только рад выпроводить ее.

— У нас с собой бронированный автомобиль, — сказал Алессандро. — Мы доставим вас с минимальным дискомфортом. Пока вы остаетесь здесь, вы будете подвергать себя опасности, а Дом Бейлор не может позволить себе потерять вас. Мы не выживем без вашей мудрости и руководства.

Тиски вокруг моего разума сжались. Глаза моей бабушки впились в мои. Удерживать ее взгляд было все равно, что пытаться смотреть на солнце. Это выжгло бы разум прямо через глаза, если не быть осторожным.

— Ты не ответила на мой вопрос, — сказала она.

— Бабушка… — начала я.

Она наклонилась вперед, выглядя как древний хищник.

— Что ты скрываешь?

Она не оставила мне выбора.

— Тревор, бабушка в опасности.

Магия вырвалась из Тревора, как невидимый кулак, и поразила Викторию. Ее глаза снова закатились, и она упала на кровать. Тревор подхватил ее на руки. Щупальце магии, которое связывало нас, запульсировало, когда я подбодрила его еще немного.

— Следуй за мной, пожалуйста.

Мы вышли из лазарета, Тревор с бабушкой на руках следовал в двух шагах позади. Охранник отошел в сторону, отводя глаза, словно мы несли жертву чумы.

— Ты сварила мозги Тревору? — по-итальянски пробормотал Алессандро.

— Да.

— Когда?

— Это происходило понемногу каждый раз, когда она посылала его поговорить со мной.

— Придется чертовски дорого заплатить за это, когда она очнется.

— Я готова.

Я вошла в свой офис, закрыла дверь, села в кресло и глубоко вздохнула. Мы поселили бабушку Викторию в спальне наверху. Она все еще была в отключке. Я была готова возобновить нашу дискуссию о багаже и тайных невестах, но пришла Патриция и забрала Алессандро, потому что возникла какая-то срочная проблема в системе безопасности, которая требовала его внимания.

Это было прекрасно. Мне бы не помешало немного времени, чтобы остыть.

Я уставилась на с экран. Так много всего произошло этим утром, что у меня не было времени переварить что-либо из этого.

Мой взгляд зацепился за ароматическую свечу на столе. Безмятежность и спокойствие. Да, я бы хотела что-нибудь из этого. Я порылась в верхнем ящике в поисках зажигалки, пока не нашла ее, зажгла свечу и уставилась на нее. Обычно расслабляющие свечи пахли лавандой, но в этой была ваниль с оттенком корицы, успокаивающий теплый аромат, который заставил меня вспомнить о выпечке и Неваде.

Невада…

Я постучала по клавиатуре и запустила видеозвонок. Я могла просто воспользоваться мобильным, но, несмотря на его замену, я все еще опасалась им пользоваться. Не то, чтобы звонить через компьютер было безопаснее, это было то же самое…

На экране появилась Невада. Ее волосы были заплетены в свободную косу. Она сидела на большом диване в оперативном штабе на втором этаже их дома. С экрана компьютера мне открывался прекрасный вид на нее и небольшой кусочек кофейного столика. Должно быть, она приняла звонок на свой планшет.

Вероятно, Баг находился где-то вне поля зрения перед группой мониторов. Артур спал рядом с Невадой, и его темноволосая голова лежала у нее на коленях. Кто-то накрыл его мягким вязаным пледом. Мать Коннора приготовила их для своего внука. У него было по одному в каждом цвете.

— Привет, — сказала сестра.

— Не вовремя?

— Вовсе нет. Здесь только Баг, и на нем наушники. — Она поднесла кружку к губам и отпила.

— Что пьешь?

— Молочный улун. Он успокаивает. Тебе бы он понравился. Я принесу немного, как только дела закончатся.

— Спасибо тебе за помощь с Мэттом.

— Не за что, но ты не обязана меня благодарить. Мне нравится быть уверенной, что прокуратура мне обязана. Оберегает их от неприятностей.

— Ты выудила что-нибудь стоящее?

Невада улыбнулась своей пугающей правдоискательской улыбкой.

— Этот человек был настоящим сокровищем.

У меня закончились нейтральные темы для разговора. Пришло время перейти к сути.

— Линус все еще без сознания.

Невада вздохнула.

— Он жесткий человек. Пока он дышит, надежда есть.

— Он оставил флешку. Одну из тех записей «Если вы смотрите это, то я мертв». — Которая в данный момент сушилась в дегидраторе Берна, потому что я была настолько глупа, что утопила ее.

— И?

— Он сказал, что он наш дедушка.

Невада отпила глоток чая.

— Ты, кажется, не удивлена, — отметила я.

— Я так и думала.

— Потому что он уделял нам много внимания без какой-либо логической причины?

Она покачала головой.

— Насколько хорошо ты помнишь папу?

Мне было двенадцать лет, когда умер наш отец.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты помнишь его лицо?

Я попыталась вспомнить его. Я помнила его присутствие, я помнила, каково это, когда он был в комнате, его светлые волосы, но его лицо было… затуманенным. Чувство вины терзало меня. Я забыла лицо папы.

— На сервере, где фотографии, должна быть папка под названием «Свадьба мамы и папы», — сказала Невада.

Я разделила экран пополам, поискала нужную папку, нашла ее и открыла слайд-шоу. Улыбающаяся мама в белом платье выглядела так молодо. Она выглядела как ребенок, будто была одной из нас. По какой-то причине это немного беспокоило. И папа рядом с ней, блондин, скорее почти симпатичный, чем статный, ухмылялся. Нахлынули детские воспоминания. Теперь я вспомнила его лицо.

Невада слегка подалась вперед, потянулась за своим телефоном и что-то с ним повозилась.

Пискнул мой телефон.

Артур зашевелился. Пульт дистанционного управления на кофейном столике поднялся в воздух. Невада схватила его, положила обратно и погладила моего племянника по волосам, успокаивая, чтобы тот снова уснул.

— Он все еще манипулирует предметами во сне?

— Да. Он перестал их бросать, за что я благодарна. Загляни в свой телефон.

Я посмотрела. Она прислала мне изображение, фотографию ухмыляющегося молодого темноволосого солдата со странным огнестрельным оружием в руках…

— Линус!

Невада кивнула.

Сходство было несомненным. Папа был как Линус 2.0, только его блондинистая версия. Немного ниже ростом, немного изящнее лицом, но те же глаза, тот же нос, та же усмешка.

— Я столкнулась с ней два года назад, — сказал Невада. — Линус и Коннор — два главных донора для благотворительной организации ветеранов. У благотворительной организации был проект, который они хотели обсудить лично, поэтому мы с Коннором пошли, и пока мы были там, они показали нам стену с фотографиями доноров, которые служили. Я рассматривала их, и вот вижу папу с темными волосами. Даже как-то странно стало.

Я уставилась на фотографию на телефоне. Так это было правдой. Часть меня сомневалась и сдержанно надеялась, что Невада скажет мне, что это смешно.

— Почему Линус не сказал нам?

— Не знаю. У него должны были быть свои причины. Рождение папы было сложным процессом.

Виктория Тремейн не могла выносить ребенка до срока, но она отчаянно хотела его. Ей пришлось прибегнуть к искусственному оплодотворению и суррогатной матери. По ее словам, она заплатила Превосходному за роль отца, но не смогла найти Превосходную, готовую стать суррогатной матерью, поэтому она совершила чудовищное преступление. Она имплантировала эмбрион бельгийской женщине в коматозном состоянии, настоящему Чудовищу Кёльна, которая потеряла рассудок во время своей последней метаморфозы.

Наш отец нес в себе биомаркеры из четырех наборов магии: правдоискателя от своей матери, таланты сирены и Гефеста от своего отца и метаморфозу Чудовища Кёльна от суррогатной матери, в утробе которой он выносился. Фетоматеринский микрохимеризм был причиной способностей Арабеллы.

Сложно даже это описать.

— Ну и добавился еще один аспект. — Невада потянулась за планшетом и поднесла к экрану какой-то предмет. Частью его была деревянная штуковина, которая выглядела знакомой.

— Это похоже на прялку?

— Да. Типа того.

Прялка представляла собой модифицированный деревянный зонт, на котором держался моток пряжи, смотанный в клубок. Здесь же был моток ниток и какая-то странная проволока, согнутая в крючки, и еще более странная радужная нить, натянутая петлями на крючки.

— Артур создал эту штуку, — сказала Невада.

— Что?

— Мы что-то обсуждали, и он качался рядом с нами. Пока мы разговаривали, он стащил бабушкину пряжу и коробку для рукоделия, а потом Коннор заметил, как он мастерит эту штуку в воздухе.

Ну, это было, безусловно, красочно.

— Он и раньше мастерил всякие бессмысленные штучки.

По голосу было понятно, что все не так просто.

— А в этой штуке есть смысл?

— Она работает, — сказала моя сестра.

— Каким образом?

Невада подняла смотанную пряжу вверх и сжала ее часть. Полоса синей нити взметнулась в воздух. Пряжа стала быстро вращаться, выпуская петли нити с пугающей скоростью.

Это была не прялка. О. Ох!

— Ты хочешь сказать, что Артур соорудил пулемет из пряжи и резинки?

— И нескольких булавок.

Линусу приходилось физически собирать оружие. Да, его магия заставляла компоненты сцепляться друг с другом, но только в очень узком диапазоне. Артур мог оказаться магом-Гефестом, к тому же он еще мог левитировать вещи… О, мой Бог.

— Ты в порядке? — Невада выглядела ошеломленной.

Невада задумчиво смотрела на пулемет с пряжей.

— Нет. Меня беспокоят булавки — они острые. Откуда они у него? Он согнул их в маленькие крючки, видишь?

— По крайней мере, он не использовал их как боеприпасы. — Наверное, мне не стоило этого говорить.

— Мой сын едва может говорить, но он создает рабочее огнестрельное оружие с растягивающимся затвором и движущимися частями. Мы разобрались с телекинетической частью. Мы знаем, на какие моменты следует обратить внимание. Мы знаем признаки опасности. Мы ничего не знаем о магии Гефеста. Линусу чертовски срочно нужно очнуться. Быстрее. Ради него и нас. И когда он это сделает, ты не будешь его убивать, Каталина.

На секунду она выглядела действительно пугающе. Я отпрянула от экрана на чистом инстинкте.

— Почему я должна хотеть убить его? Ты что-то скрываешь от меня?

— Ты что-то скрываешь от Арабеллы?

Туше.

— Иногда старшим сестрам приходится держать кое-что при себе для общего блага. Пообещай мне, что ты не убьешь Линуса. Мне нужно, чтобы он помог моему сыну.

— Я обещаю не убивать Линуса, когда он очнется.

Невада удовлетворенно кивнула и опустила пистолет с резиновой лентой.

Мы посмотрели друг на друга.

— Но шутки в сторону, должна ли я рассказать Арабелле о дедушке?

Моя старшая сестра вздохнула.

— Зачем?

— Я чувствую, что она должна знать.

— Что хуже, потерять друга семьи или дедушку, которого ты никогда не знала, и прожить всю жизнь в сожалениях и вопросах без ответов?

Я задумалась.

— Ты права, — сказала я. — Просто это похоже на ложь.

— Арабелла все еще пытается справиться с тем, что пострадала мама, и с ночным цветом. Этого много.

— Откуда ты знаешь о ночном цвете?

Невада наклонилась ближе, ее глаза были напряженными и широкими, и прошептала:

— Я знаю все.

Экран стал черным.

Я вскочила со стула и направилась прямо к двери офиса в сторону главного здания. Мне нужно было что-нибудь приготовить и побольше.

Я поставила противень с куриными бедрами в духовку. Я мариновала их в смеси соевого соуса, сока двух лаймов, моего домашнего сладкого соуса чили и некоторых специй в течение часа. Большинство людей считают, что настоящий маринад получается только за ночь. На самом деле, для большинства видов мяса часа достаточно.

На кухне главного дома вокруг меня было тихо. Кухня была моим убежищем. И мне действительно нужно было убежище прямо сейчас.

Я вымыла помидоры и положила разделочную доску на островок, достав свой любимый тесак.

У меня зазвонил телефон. Агент Уол. Наконец-то.

Я ответила.

— Бюро взяло это дело как одолжение, — сказал агент Уол.

Сразу к делу.

— До сих пор мне приходилось обрабатывать фиктивное место преступления, а затем давать фиктивную пресс-конференцию по этому поводу. За последние сорок восемь часов я был зачарован, взорван, отравлен токсичным воздухом и обруган своей напарницей.

— Вы также на некоторое время перестали дышать.

— Скажите мне что-нибудь хорошее, Превосходная Бейлор, потому что мое терпение на исходе.

— Вы хотели бы поквитаться? — Я подняла черновик электронного письма, которое написала сегодня утром.

— Я не квитаюсь, Превосходная Бейлор. Это не драка на школьном дворе. Я представитель закона. Я обнаруживаю незаконную деятельность и пресекаю ее.

— Вы проверяли свой почтовый ящик?

Наступила долгая пауза. Я поставила телефон на громкую связь и начала резать помидоры.

— Это законно?

— Да. — Я только что переслала ему данные о незаконной деятельности на сумму в полмиллиарда долларов. На счетах Аркана в США имеются доказательства отмывания денег, уклонения от уплаты налогов и платежей людям, включенных в международные списки наблюдения, и от них. Константин предоставил, а потом еще кое-что.

— Хочу ли я знать, как они к вам попали?

— Допустим, это была анонимная наводка. Если вы прокрутите вниз, в конце файла появятся примечания. Пункт третий представляет особый интерес.

Если он проследит за дорожкой из финансовых крошек, описанной в третьем пункте, он обнаружит записи о платежах от Аркана Лусиане Кабере.

Последовала еще одна пауза.

— Объясните мне это.

— Насколько безопасна эта линия?

— Настолько, насколько это возможно.

Это было спорно, но я должна был сотрудничать с ним, чтобы получить то, что мне было нужно.

— Пять лет назад группа Превосходных профинансировала кражу Арканом образца сыворотки Осириса.

— Продолжайте.

Тон его голоса сказал мне, что он понимает серьезность ситуации. Со всем, что касалось этой кражи, приходилось обращаться в перчатках. Национальная Ассамблея и правительство США никогда не признавали, что кража имела место, потому что международные последствия были бы катастрофическими. Это была огромная демонстрация доверия с моей стороны, и он понял и оценил это.

— Лусиана Кабера была частью этой группы.

— Хорошо, я вижу, куда она отправляла ему платежи несколько лет назад.

Она делала это очень осторожно, но Арабелла и Берн были очень хороши в распутывании сложных финансовых клубков.

— Я также вижу цепочку платежей ей в обратку с того же счета. Что это такое?

— Дивиденды.

Аркан поделился прибылью от продажи модифицированной сыворотки. Всего у него было пять инвесторов. Коннор и Невада неосознанно уничтожили двоих во время уничтожения заговора несколько лет назад. Линус, Алессандро и я ликвидировали двух других. Кабера была единственным оставшимся инвестором.

— Можете ли вы заморозить эти счета? — спросила я.

— Да. Да, я могу. Для этого потребуется время и нужные люди.

— Сколько времени?

— Если осторожно? Два дня, может, три. Если вы хотите, чтобы это было сделано как можно скорее, в течение двадцати четырех часов.

— Если это возможно, я бы выбрала вариант № 2. Вы скажете мне, когда это будет сделано?

— Конечно, Каталина.

Даже Каталина. Прям по имени.

— Вам нужно подготовиться, — предупредил он меня. — Реакция Аркана будет значительной.

— Таков план. Кроме того, МРМ работает над удалением остальных кротов Аркана. Они планируют скоординированный удар. Не хотели бы вы ассистировать?

— Позвольте мне кое-что прояснить: ФБР не будет помогать МРМ. «Международные расследования Монтгомери» будут помогать ФБР в этом вопросе. Мы возьмем инициативу на себя. Я буду держать вас в курсе.

Наступила крошечная пауза.

— К тому же, — сказал Уол. — В интересах доверия и продолжения сотрудничества на Аляске произошло событие.

Что бы это значило?

— Берегите себя.

Он повесил трубку. Тогда ладно.

Он имел в виду Сандерса? Это был единственный оперативник, который остался у Аркана на Аляске, и мы уже знали, что Аркан вытащил его. Сандерс направлялся сюда, и у него были личные причины желать нашей с Алессандро смерти.

Я высыпала нарезанные помидоры в миску. Следующими были желтые помидоры, затем измельченный лук, кинза, соль и немного сока лайма.

Арабелла вошла на кухню и плюхнулась на стул.

— Я пришла сказать тебе, что я оплатила счет Бюро.

— Быстро.

— Всего было четырнадцать отдельных случаев. Я связалась со всеми, перевела деньги и попросила их подтвердить получение, освобождая нас от всякой ответственности. Ремонтом парковки займется непосредственно Бюро регистраций, поэтому я назначила им единовременную выплату.

Когда того требовал случай, моя сестра могла быть настолько эффективной, что это пугало.

— Кроме того, представь мое удивление, когда я пошла проведать Линуса и обнаружила, что наша злая бабушка дрыхнет в соседней спальне, пойманная в ловушку тайного круга. С твоей стороны было очень тактично предоставить ей доступ в ванную комнату.

Это был очень сложный магический круг. На его разработку ушла целая вечность, и по пути я протестировала его как на Неваде, так и на Алессандро. Все в этой комнате было спроектировано так, чтобы содержать бабушку в удобстве. Два месяца назад, во время последнего этапа ремонта, я даже установила кухонный лифт, чтобы мы могли ее кормить.

— Прости. Не было времени рассказать тебе об этом.

— Ты попросила меня защитить Комплекс. Ты не можешь поместить дракона в спальню для гостей и не сказать мне об этом.

— Еще раз, прости.

— Мы будем есть тако? — спросила она.

— Да.

— Будет ли стейк?

Я открыла холодильник, достала огромный контейнер с маринадом, открыла его и показала ей несколько фунтов стейка, пропитанного моим запатентованным маринадом фахитос. В него входили лук, груша, специи для придания остроты, чеснок, вустерширский соус, сок лайма и капля соевого соуса, все пропущенное через блендер.

Глаза Арабеллы загорелись.

— Ты прощена.

— Насколько сильно этот счет ударил по нашему бюджету?

— Это значительные незапланированные расходы, Каталина. Наш резервный фонд исчерпан. Нам пока не обязательно садиться на доширак, можно на печеную картошку для начала.

— Картошка дешевле, чем доширак.

— Нет, если учесть масло, соль, сыр и время приготовления.

Я разделила пико-де-гальо[11] на две тарелки и начала чистить манго. Семья разделилась поровну на тех, кто любит его с манго и нет. Половине из них это понравилось, другая половина заявила, что это мерзость, и обе половины будут расстроены, если их потребности не будут удовлетворены.

До кухни донесся отдаленный взрыв лая.

Арабелла застонала.

Лай подобрался ближе, затем затих. Константин вошел в кухню и приземлился на стул рядом с Арабеллой, выражение его лица было измученным. Рустер подобралась поближе к нему и улеглась у его ног. Царевич положил руку на лицо. Даже раздраженный, он оставался потрясающе красивым. Если бы бабуля Фрида была рядом, она бы щелкала фотографиями направо и налево. Для потомков, конечно.

— Добро пожаловать, Ваше высочество и Верный пес, — провозгласила Арабелла.

Константин бросил на нее мрачный взгляд.

Рустер поерзала на животе, придвигаясь немного ближе, ее взгляд был прикован к лицу Константина.

— Этот адская собака, — прорычал царевич.

— Если ты не будешь менять форму, она будет сидеть тихо, — сказала ему моя сестра. — На твоем месте я была бы благодарна. Она единственная здесь, кому ты нравишься.

— Я не пытался изменить форму. Я убрал волосы с лица.

— Ага. — Арабелла закатила глаза.

Константин повернулся к ней.

— Почему я тебе не нравлюсь?

— Помимо того, что мама пострадала, пострадала и моя сестра, моя бабушка, у меня есть четыреста семьдесят две тысячи причин. Кроме того, ты думаешь, что ты лучше всех. Может быть, у тебя дома так и есть, но здесь ты и в подметки не годишься Августину.

Из всех нас Арабелла чаще всего общалась с МРМ. Иногда мы передавали им дела, и они отвечали взаимностью. Именно она занималась административными и финансовыми вопросами, и у нее появилось определенное уважение к Августину и его манерам глубоководной акулы. Они разделяли инстинктивное понимание денег и власти и наилучших способов использования одного для получения другого. Августин относился к Арабелле как к многообещающей младшей сестре.

— Этот Августин, он маг иллюзий? — спросил Константин.

Если он вообще что-то узнавал про нас, он точно знал, кто такой Августин Монтгомери.

— Да, и он лучше тебя, — сказала Арабелла.

Константин покачал головой.

— Ни один маг иллюзий, живущий сегодня, где бы то ни было, не лучше меня. Это не высокомерие, это факт.

— Августин может становиться невидимым, — сказала Арабелла.

— Невозможно, — сказал Константин.

— Нет, я это видела, — сказала я ему. — Если можно так сказать.

Константин нахмурился.

— Давай посмотрим. — Арабелла поставила локти на стол и подперла подбородок руками. — Сделай это. Стань невидимым.

Царевич сузил глаза.

Леон вплыл в кухню и улыбнулся, его лицо было счастливым и мечтательным.

— Что так вкусно пахнет?

— Сладкий чили с цыпленком.

Улыбка на лице Леона стала шире.

— Сочный тако?

— Сочный тако с цыпленком в сладком чили, стейк, обычный тако с маринованными креветками и ростбифом с соусами — кесо, острой и мягкой сальсой, пико обоих видов, обжаренный болгарский перец, кукуруза на гриле, салат, рис, фасоль и чипсы.

Леон потер руки друг о друга.

— Серьезный вопрос: по шкале от одного до десяти насколько ты расстроена? Речь идет о семерке или восьмерке?

— Одиннадцать, — сказала я ему.

— Дастиш фантастиш.

Константин посмотрел на него.

— Почему так важно, насколько она расстроена?

— Она готовит, чтобы снять стресс, — сказал ему Леон. — Одиннадцать означает, что у нас будет пир.

Я протянула ему контейнер для стейков.

— Иди, сделай что-нибудь полезное.

Леон отдал честь, развернулся и направился на улицу к угольным грилям.

Резкий вопль возмущения разнесся по дому.

Арабелла встала.

— Это мне сигнал.

Константин взглянул на меня, в его глазах был вопрос.

— Наша злая бабушка проснулась, — сказала я ему.

— Я собираюсь поговорить с ней, — сказала Арабелла. — Я ей нравлюсь. Я нравлюсь всем бабушкам и дедушкам.

— Не выпускай ее из круга, — крикнула я ей вслед.

— Каталина, я не вчера родилась! — Она ушла, напевая себе под нос.

— Ты поместила свою бабушку в тайный круг? — спросил царевич.

— Да.

На кухне снова стало тихо. Остались только я и Константин. Я доделала пико и убрала его в холодильник. Мне нужен еще какой-нибудь десерт. Что-нибудь простое. Пирог. Яблочный и, может быть, шоколадный. Алессандро любит шоколадный…

— Меня озадачивает одна вещь, — сказал Константин.

— Ммм? — У меня в холодильнике остались же жирные сливки? И если да, то сколько им лет?

— Ты можешь выбрать мужчину по своему усмотрению. В любом Доме, в любой стране. Почему Алессандро? В чем его привлекательность?

Я достала контейнер с жирными сливками, поставила его на подставку и достала яблоки «Грэнни Смит» из ящика для фруктов. Это был опасный вопрос.

— Почему ты спрашиваешь?

— У меня паззл не складывается.

На мой взгляд, мы с Константином скрестили наши словесные рапиры.

— Несколько лет назад Алессандро был богом Инстаграма. Он невероятно красив.

— Было такое, — согласился Константин. — И очарователен.

— Это тоже. Может быть, я просто сражена.

— Я так не думаю.

Константин поерзал в кресле. Его поза была томной, но элегантной и в то же время соблазнительной. В том, как он сидел, не было ничего особенного, что говорило бы об обольщении. Это был воздух вокруг него. Если бы Густав Курбе воскрес на этой кухне, он бы потребовал холст, краски и кисти и отказался уходить, пока картина не будет завершена.

Это не было совпадением. Он не просто так сидел. Константин был Превосходным, и его внешность была такой же неотъемлемой частью его магии, как мои песни были для меня. Он хотел, чтобы я думала о сексе, когда смотрела на него. Это могло быть просто привычкой. Это могло быть рассчитано, или это могло быть тщеславием. Возможно, эмоциональное вовлечение меня служило дополнительной страховкой. Возможно, он действительно планировал завербовать меня на сторону империи. Последняя мысль была тревожной.

— Мы с тобой похожи, — сказал Константин.

— В чём?

— Мы оба — планировщики, нас вынудили к этому как природные склонности, так и обстоятельства. У наших семей похожая структура. Мой старший брат очень похож на твою Неваду. Умный, компетентный, немного пугающий, с сильным чувством ответственности. Аркадий полностью посвятил себя тому, чтобы стать следующим князем. Он полностью творение нашего отца. Если у него и была какая-то мысль о том, чтобы сесть за руль и направить свою жизнь в каком-либо другом направлении, то она уже давно была подавлена долгом и судьбой. Он любит меня и заботится обо мне. Хотя я не знаю, делает ли он это из-за искренней привязанности или потому, что так должен поступать старший брат. Аркадий стремится быть образцовым во всех аспектах.

Я не сомневалась, что Невада искренне любила меня и Арабеллу, а не из чувства долга. Но это было не обо мне, речь шла о том, чтобы собрать о Константине столько информации, сколько он был готов предоставить.

— А твой младший брат?

Цесаревич улыбнулся.

— Он очень похож на твою Арабеллу. Михаил никогда не встречал правила, против которого не хотел бы восстать.

Он произнес это имя как Ми-хай-ил, и когда он его произнес, в нем проскользнуло легкое отвращение. Мы не в лучших отношениях с младшим братом, не так ли?

— Иногда его бунт оправдан, в других случаях я думаю, что он делает это потому, что ему скучно, или потому, что он попал в шаблон, и именно так ему комфортно взаимодействовать с жизнью. У него вспыльчивый характер, и чем дольше он держит его в узде, тем яростнее он, в конце концов, взрывается. Он на два года старше тебя, но если бы наши родители, Аркадий, и я погибли, он бы сравнял наш Дом с землей за шесть месяцев.

Арабелла действительно была вспыльчивой, но она также была готова прислушаться к голосу разума.

— А ты? — спросила я.

— Я посредник. Я ходатайствую и успокаиваю. Я слушаю, я льщу, когда должен, успокаиваю, когда это необходимо, я угрожаю, я планирую, я предпринимаю шаги и так далее.

— Итак, какое отношение все это имеет к Алессандро?

— Как и твоя семья, моя шумная и наполнена сильными личностями. Мы функционируем как единое целое, потому что, как только план составлен и согласован, все мы придерживаемся его. Даже Мишка, несмотря на его неустанную борьбу против всех приказов, в критической ситуации делает то, что ему говорят. Я работал с Алессандро раньше. Алессандро отвергает все планы, кроме своего собственного. Он не бунтует, потому что, чтобы бунтовать против авторитета, нужно в первую очередь признать, что он существует. Мой дальний родственник — это армия из одного человека, целый мир сам по себе. Он может ненадолго взять себя в руки, но он никогда не позволит тебе держать его в руках, и когда он решит атаковать, все ставки отменяются. Короче говоря, если бы мне пришлось работать с ним ежедневно, он свел бы меня с ума в течение нескольких недель.

— Но ты же работал с ним. — Не то чтобы Алессандро мне что-то говорил об этом — еще одна вещь, которую нам нужно было обсудить. Это просто казалось логичным предположением.

— Недолго, три года назад. — Константин наклонился вперед. — Я буду откровенен. Империя перевернула бы небо и землю, чтобы нанять первоклассного специалиста такого уровня, как Алессандро. Тем не менее, мы не приложили никаких усилий для этого. Он — обуза.

В его устах Алессандро звучал как иррациональный, раздражительный мужчина-ребенок. Это было настолько неуместно, что даже не смешно. Алессандро был абсолютно готов следовать указаниям Линуса. Он изменился после того, как Аркан чуть не убил его, но в основном это было связано с четкой расстановкой приоритетов, а не с изменением сути того, кем он был. Там было еще кое-что, что мне пришлось бы откопать.

— Итак, я спрашиваю еще раз, в чем его привлекательность? Помоги мне разгадать эту головоломку.

Я пожала плечами.

— Ты видел того Алессандро, которым он хотел, чтобы ты его видел, и сделал выводы, которые он хотел, чтобы ты сделал. Я вижу другого Алессандро.

— Откуда ты знаешь, что Алессандро, которого он тебе показывает, настоящий?

Потому что он любит меня. Я улыбнулась ему.

— Я доверяю ему.

— Это не ответ.

Я проигнорировала его.

— От него столько проблем, Каталина. Он того стоит?

— Да, — сказала я ему. — Стоит.

Вы всегда могли определить, насколько вкусной была еда, по тому, сколько разговоров было за столом. Семья целых десять минут хранила молчание, так что ужин имел оглушительный успех.

Теперь все принялись за вторую порцию или четвертое тако, если вы были Леоном, и разговор медленно возобновился.

— Мы наняли Августина? — спросила мама.

— Мы наняли МРМ, — сказала я ей.

— О, как изменились обстоятельства. — Леон откусил кусочек тако.

— Это оплачивается из бюджета Смотрителя. — Я взглянула на Арабеллу, надеясь предотвратить еще один взрыв финансового негодования. — Надеюсь.

— Я думаю, что это замечательная идея, — сказала Арабелла, бросив на Константина неодобрительный взгляд.

— Тако восхитительно, — сказал царевич. — Особенно курица.

Он скатал немного тертого сыра в шарик и бросил его на пол для Рустер. Она стащила его с плитки, не сводя с него глаз.

— Рустер не будет отвечать на взятки, — сообщил Корнелиус Константину. Он пытался отдохнуть и восстановить силы после полученных травм. У него был хороший цвет лица, и Матильда рядом с ним улыбалась.

— Передай, пожалуйста, манговый пико, — попросила Руна.

— Богохульница, — сказала ей бабуля Фрида. — Пико это пико, это не фруктовый салат.

— Мы можем не начинать это снова? — попросила мама.

Разговор плыл вокруг стола, как игривые течения, сталкивающиеся и обвивающие друг друга. В этом счастливом маленьком пруду Алессандро был темной мрачной скалой, выступающей рядом со мной. Вокруг него текли потоки подшучивания, в то время как он хранил молчание. Это не помешало ему съесть рекордное количество тако с ростбифом. Он был его любимым.

Вошел Августин Монтгомери. Он был одет в свой обычный облик, мраморный полубог лет тридцати с небольшим, высокий, худощавый, с идеальными чертами лица и светло-русыми волосами. Константин взглянул на него. Два Превосходных мага иллюзий уставились друг на друга.

Леон стал насвистывать отдаленно напоминающую мелодию из вестерна.

— Хороший шрам, — сказал Константин.

— Как и твой, — сказал ему Августин.

Арабелла встала и выдвинула стул для Августина.

— Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, Превосходный Монтгомери.

— С удовольствием. — Августин сел и начал накладывать себе в тарелку. — Дело сделано. У ФБР все получилось.

Отлично.

— Что получилось? — спросила мама.

— Мы устранили всех агентов Аркана, внедренных в штаты, — сказала я. — Он летит вслепую. Константин предоставил разведданные, Мэтт-стукач подтвердил это, и МРМ и ФБР совместно задержали всех.

— ФБР назвало эту операцию «Ловушка для медведя». — Августин закатил глаза и откусил тако. — Еда, как всегда, восхитительна, Каталина.

Константин посмотрел на меня.

— Все приходят к тебе домой поесть?

— Иногда, — сказала я ему. Я приготовила достаточно, чтобы послать тарелки нашим охранникам. Когда я сказала Леону, что уровень моего расстройства был на уровне одиннадцати, я не лгала.

Мой телефон завибрировал. Я взглянула на него. Сообщение от Патриции.

Затем пришло видео. Я включила телефон и нажала кнопку воспроизведения. Джулиан Кабера, младший из братьев Лусианы Каберы, был в нашем офисе. На его лице было вялое выражение. Он сжал руки в кулаки, уставившись в пол.

— Проблемы? — спросил Алессандро.

Я показала ему телефон и повернулась к семье.

— Кое-что проясняется.

Алессандро встал.

— Оставьте тарелки, — сказала нам Арабелла. — Мы приберемся. Ты готовила. Это справедливо.

— Я не знал, что ты, кузен, помогал с ужином, — сказал Константин.

— Нет, но он сделал его возможным, — сказал Леон.

Берн повернулся к Константину.

— Тебе следует поменьше болтать.

— Отсутствие уважения к короне ужасает. — Константин ухмыльнулся. — Мне это нравится.

Его улыбка была лучезарной, но не коснулась глаз.

Мы поспешили выйти из дома и спуститься по тропинке. Дневная жара не проявляла никаких признаков ослабления. Воздух был каким-то неподвижным и зловещим, как перед грозой.

Мы нашли Джулиана в конференц-зале, одного. Патриция предпочитала особый метод при общении с основными посетителями. Она приводила их в здание, запирала и наблюдала за ними через камеры наблюдения. Это сводило потери к минимуму.

Джулиан выпрыгнул из кресла, как только мы вошли в дверь.

— Простите, я не знал, куда еще пойти. — Он выглядел обезумевшим. — Я позвонил в ФБР, и они послали меня сюда. Они сказали, что вы справитесь с этим.

— Что происходит? — спросил Алессандро.

— Дело в Кейли. — Джулиан провел дрожащей рукой по волосам. — Я думаю, моя племянница сошла с ума.

Только этого нам сейчас не хватало.

— Что случилось? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал успокаивающе.

— Четыре часа назад Мария позвонила из Саннисайда.

— Что такое Саннисайд? — уточнил Алессандро.

— Хм, это поместье, поместье моих родителей, в «Шугар Лэнде».

«Шугар Лэнд» был одним из многих небольших муниципалитетов, поглощенных Хьюстоном по мере его расширения, примерно в двадцати милях к юго-западу от центра города. Он начинался как сахарная плантация в девятнадцатом веке и постепенно превратился в анклав богатых особняков и просторных домов высшего и среднего класса, предлагающих загородное блаженство по премиальной цене.

— Этим утром Кейли уехала навестить бабушку и дедушку. Мы думали, это поможет ей справиться с горем. Мария сказала, что Кейли зашла в кабинет с дедушкой и бабушкой. Через полчаса она пошла проверить, не нужно ли им чего-нибудь, но двери были заперты. Мария собиралась постучать и увидела распростертого на полу Ахмеда. Он сиделка моего отца. Он не дышал. Она сказала, что у него на лице проявились толстые черные вены… — Джулиан сжал руки в кулаки.

Кейли снова напала. Я ожидала схватить ее, как только закончится осада Арканом Комплекса, но она не оставила нам выбора.

— Затем Мария постучала, и она сказала, что у нее словно взорвался мозг. Она увидела резкий свет, и у нее из ушей пошла кровь. Она помнит, как кто-то смеялся, и она подумала, что это была Кейли.

Джулиан сделал долгий прерывистый вдох и уставился на меня.

— Я уже ощущал ее разум раньше. Что-то там совсем неправильно. Она не чувствует себя безмятежной. Она непохожа ни на что из того, что я знаю.

— Что произошло дальше? — мягко спросила я его.

Он сглотнул.

— Да, эм, я сказал ей вывести всех из дома. Элиас решил съездить и посмотреть, сможет ли он ее урезонить. Он позвонил мне три часа назад и сказал, что находится на подъездной дорожке, а затем звонок прервался. Я звонил ему на мобильный, я звонил домой, никто не отвечает. Я не знаю, что делать.

Он побеждено откинулся на спинку кресла.

— Я не понимаю. Она никогда не была злым ребенком. У нее не было магии. Мы все это знали, но Лусиана не хотела это обсуждать, поэтому мы просто замяли эту тему. Ее так любили все, вся семья. И она любит своих бабушку и дедушку. Когда мама была в больнице из-за шунтирования сердца, Кейли оставалась с ней на излечении. А затем, месяц назад, Лусиана объявила, что Кейли проснулась. Мы все были так счастливы за нее… Как до этого дошло?

— Пожалуйста, извините нас на минутку, — сказал Алессандро.

Мы вышли в коридор, закрыли дверь и прошли в другой конец, вне пределов слышимости Джулиана.

— Он не лжет, — сказала я. — У него вспотели руки, он учащенно дышит, его голос повышен, и он продолжает терять ход мыслей. Он в неподдельном отчаянии.

— Согласен. Тем не менее, это все еще ловушка. Возможно, он этого не знает, но это подстава, разработанная для того, чтобы выманить нас из дома. Тебя, в частности.

— Не улавливаю.

— Кейли не просто решила напасть на своих больных бабушку и дедушку ни с того ни с сего. Ее дедушка находится на кислороде, а бабушка передвигается с помощью ходунков. Они оба халсионы и никоим образом не представляют для нее угрозы. Она пошла туда и захватила заложников, потому что ты — лучший шанс вытащить заложников живыми. Она пытается заманить тебя в тот дом.

Потому что, если я буду там, нам не придется пробивать себе дорогу. Я могу зачаровать заложников и тех, кто их захватил.

Последние два раза, когда я пыталась использовать свои крылья, они получались черными. Что, если я больше не смогу петь? Что, если вместо того, чтобы соблазнять, я завизжу и проникну в их умы, как я это сделала с Гандерсоном?

Я должна была забрать флешку у Берна. К этому времени она должна была уже просохнуть, но мне было не до этого.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Мы не можем это игнорировать. Джулиан мог этого не знать, но он только что обратился за помощью в офис Смотрителя. Мы обязаны предложить помощь.

— Верно, — сказал Алессандро.

— Ты мой Страж. Как ты оцениваешь эту угрозу?

— Если мы пойдем, Кейли попытается убить тебя, — сказал он. — У нее будет подкрепление, хотя я не знаю, кто. Вероятно, кто-то, кто сможет противостоять мне.

— Насколько вероятно, что Аркан нападет на дом в поисках Смирнова, пока нас не будет?

— Очень вероятно.

Я провела мысленную перекличку наших доступных бойцов.

— Нам понадобятся Корнелиус и Матильда, чтобы сдержать Константина, если он взбунтуется, так что Корнелиус выбывает. Кроме того, он все еще восстанавливается. Вовлечение Августина означает переговоры и ожидание возвращения его людей после борьбы с кротами Аркана, а это займет слишком много времени. Кроме того, это дело Смотрителя. Ты хочешь взять Леона с нами?

Алессандро покачал головой.

— Нет. Я наблюдал, как он готовил стейки на гриле. Он дважды чуть не уронил мясо. Он скрывает это, но те магические лозы, которые он снимал с машины, до чертиков отравили его. Доктор Патель накачал его противоядием, и ты знаешь, что это делает с организмом.

— А Руна все еще наполовину спит.

Алессандро кивнул.

— Арабелла — единственная, кто полна сил.

Мы сражались и победили, но все были ранены и устали. Мы заплатили за это свою цену. Скорее всего, мы заплатим еще до того, как все это закончится.

— Только ты и я, — сказала я. — Этого должно быть достаточно.

— Так было всегда, — согласился он.