Арабелла совершила поворот на скорости тридцать миль в час на бронированном транспорте, не предназначенном для этого.
— Мне жаль насчет Пита, — сказала я Линусу.
Я, наконец, дала ему подробный отчет обо всем, что произошло. Он уже слышал краткое изложение от Арабеллы, но были вещи, о которых она не знала.
Линус ничего не ответил. Пит был с ним почти двадцать лет. Он был не просто сотрудником, он был другом.
— Что насчет его сына? — спросил он.
— Я попросила МРМ спрятать его в безопасном месте, пока все это не закончится.
— Это хорошо, — сказал Линус. — Все еще сердишься на меня?
— Да.
Я собиралась злиться очень долго. Я разделила это так же, как разделила страх и возмущение, когда имела дело с Викторией, отвращение, когда мне приходилось осматривать место преступления, или глубокую тревогу, которую я испытывала, когда Константин смотрел на меня слишком долго с тоской в глазах. Я поняла, что могу так сделать. Это была моя сверхспособность. Но это не означало, что я простила или забыла.
— Ты должен был сказать нам, — сказала Арабелла с водительского сиденья.
— Что я ваш дед или что я — Цезарь?
— И то, и другое, — сказали мы одновременно.
— Вы не были готовы к этому.
— Это бессмысленно, — сказала я Арабелле. — Он думает, что всегда прав.
— Нет, — сказала моя сестра. — Однажды он думал, что ошибается, и он ошибался.
— Нам действительно не помешал бы дедушка двенадцать лет назад, когда умирал папа, — сказала я.
— Я не знал. — Линус вздохнул. — После того, как я ушел, я видел вашего отца только раз. Я выходил из здания, и какой-то молодой, двадцатилетний парень врезался в меня. Я увидел его лицо, и это было, как смотреться в зеркало. Он сказал: «Я никогда ничего у тебя не просил. Держи ее подальше от Хьюстона». — В тот вечер Виктория позвонила мне. Она считала, что Джеймс в Хьюстоне, и хотела, чтобы я помог ей найти его.
— Что ты сделал? — спросила Арабелла.
— Я придумал след, который вел в Сиэтл, и убедился, что она за него ухватилась. Я пытался найти его, но у меня не было никаких зацепок, даже фамилии. Виктория научила его прятаться. Она была параноиком и считала, что если с ней что-то случится, он может стать мишенью, потому что у него не было магии. Она убедилась, что он знал, как исчезнуть. Когда он это сделал, она думала, что сможет найти его, но он был умнее нас обоих. Я не понимал, кто такая Невада, пока не узнал, что она правдоискатель, и не проверил ее биографию. Водительские права вашего отца сделали все очевидным.
Парковка перед Бюро регистраций выглядела далеко не так плохо, как я думала. Там была бригада, работавшая над дырой в здании.
— Я был паршивым отцом, — сказал Линус. — Я усердно тружусь, чтобы быть хорошим дедушкой. Я действительно люблю вас пятерых.
— Не волнуйся, — сказала Арабелла. — Мы тоже тебя любим. Даже если ты иногда бываешь ужасен.
Прямо сейчас единственные эмоции, которые я испытывала по отношению к Линусу, были гнев и обида. Вероятно, там были и другие вещи, более глубокие, скрытые под поверхностью, но эти две заслонили все остальное.
Моя сестра припарковалась, мы вышли и пошли к зданию. В вестибюле башни было приятно прохладно. Линус поговорил с администратором.
Арабелла огляделась по сторонам.
— Хм.
Она настояла на том, чтобы пойти с нами. Я хотела взять Леона или Алессандро, но она была убеждена, что если она не пойдет с нами, с «дедушкой» случится что-то ужасное. Она ужасно быстро приспособилась к его статусу дедушки.
— Оставайся в вестибюле, — сказала я Арабелле. — Если кто-то взорвет нашу машину, не пытайся ее спасти.
— Да-да. Потому что бронированные автомобили растут на деревьях и очень дешево стоят.
— Линус очнулся, он разберется с любыми повреждениями.
— Ну-ну.
Дверь лифта с тихим шорохом открылась, и вышел Майкл. Его взгляд скользнул по Линусу и мне и остановился на Арабелле. Она невозмутимо смотрела на него в ответ.
Прошло мгновение. Майкл отошел в сторону и указал рукой на лифт. Мы с Линусом зашли, он последовал за нами, и мы поднялись на лифте на пятый этаж.
Déjà vu.
Пару мгновений спустя мы вошли в круглую библиотеку. Архивариус встретил нас у диванов.
— Превосходный Дункан, Превосходная Бейлор. Мы рады видеть, что Управление Смотрителя вернулся в полную мощь.
— Сегодня я пришел сюда как частное лицо, — сказал Линус.
Черные глаза Архивариуса сузились.
— Чем мы можем вам помочь?
— Мне нужно знать, как антистази может убить Игната Орлова.
— Пожалуйста, оставь нас наедине, Майкл, — сказал Архивариус.
Майкл кивнул и вышел из комнаты.
— Чего ты хочешь? — спросил Линус резким тоном.
— Ты знаешь мою цену. — Тон Архивариуса соответствовал тону Линуса.
— Готово. Я снимаю свое возражение. Я не буду препятствовать, но и не буду способствовать. Это зависит от них. Это мое лучшее предложение.
— Вполне удовлетворяет. — Архивариус улыбнулся, и на мгновение его зубы показались слишком острыми. — Подождите здесь.
Он исчез в темной нише между полками.
— Что только что произошло? — тихо спросила я Линуса.
— Пока ничего. Это было не то, чего я хотел, но это единственный раз, когда я не могу добиться своего.
— Ты можешь просто объяснить это мне?
— Нет. Ты хотела спасти Алессандро. Такова цена. Поверь мне. Я бы никогда не подверг никого из вас опасности.
Появился Архивариус со стопкой бумаг и ручкой и вручил их мне.
— Как вы владеете тайным искусством, мисс Бейлор?
— Эксперт. — Сейчас было не время для ложной скромности.
— Как я и думал. Будьте внимательны, потому что я объясню это только один раз.
Тьма спиралью вырвалась из ниши позади Архивариуса, затопив комнату.
— Не двигайся, — пробормотала я.
— Щекотно, — сказал Алессандро.
— Предполагается, что ты крутой парень с железной дисциплиной. Терпи.
Он вздохнул.
— И не вздыхай. Только маленькие неглубокие вдохи.
Я уперлась запястьем в его мускулистую спину и нарисовала еще один крошечный символ в виде сложного узора, который спиралью обвивал его шею, грудь, обе руки и переходил на спину. Он стоял в гостиной дома, который мы делили, одетый только в пару черных боксеров.
Был полдень, и солнце заливало окна. Мы вернулись из Бюро регистраций с неприятными новостями. Компания наемников, возглавляемая Берри, заклятым врагом Коннора, пришла в движение. Информаторы Дома Роган сообщили моему зятю, что кто-то нанял Берри для нападения на его с Невадой поместье. Они мобилизовались для решающего удара, который первым делом должен был состояться завтра.
Все согласились, что Аркан использовал Берри, чтобы отвлечь Коннора и Неваду. Все также согласились, что с этим ничего нельзя было поделать. У Берри была неплохая численность и квалифицированный персонал, и он был хорошо мотивирован. Очевидно, клиент заплатил наемникам один доллар, чтобы обеспечить их участие. Дом Роган не мог игнорировать это. В нашем бою мы были предоставлены сами себе.
У меня немели кончики пальцев, а мне еще предстояло разрисовать половину его спины и оба бедра. Мы находились вдвоем с моими заметками и художественным маркером, и с Тенью в качестве аудитории.
— Готовы? — спросил Берн с телефона на кофейном столике. Он был у меня на громкой связи.
— Поехали, — сказал Алессандро.
— Вариант 1.
Из трубки донесся навязчивый голос Арабеллы.
— Вы умрете. Это последнее предупреждение. Уходите, и мы не будем вас преследовать. Спасите себя.
— Вариант 2.
Немного другая интонация.
— Вы умрете. Это последнее предупреждение. Уходите, и мы не будем вас преследовать. Спасите себя.
— Вариант 3…
Очевидно, моя сестра могла звучать удивительно угрожающе, когда того требовал случай.
— Третий — самый устрашающий, — сказала я.
— Первый, — сказал Алессандро. — Она звучит как младшая сестра, ставящая тебе подножку в виде чувства вины.
— Мы также голосуем за первый вариант, — сказал Берн.
— Это твое выступление, — сказала я ему. — Первый, так первый.
Он повесил трубку.
Я продолжила рисовать. Рисунок глифа было нетрудно понять. Его было просто адски сложно нарисовать.
— Константин сегодня некоторое время провел в твоем офисе, — сказал Алессандро.
— Ммм.
— Что он тебе говорил? — спросил он.
— Он думает, что ты завтра умрешь.
— Я не собираюсь.
Чертовски верно, ты этого не сделаешь. Вот почему мы это делаем.
— Что еще?
Алессандро видимо не отпустит. Я знала этот тон.
— Он считает, что цесаревне Каталине Джеймсовне Березиной это пойдет на пользу.
Мышцы под моими пальцами стали твердыми, как скала. Мой маркер соскользнул.
— Черт. — Я потянулась за косметической салфеткой и стерла разрушенный символ с кожи. — Ты хочешь сидеть здесь весь вечер?
— И да, и нет. У меня были планы на сегодняшний вечер.
Ах-ха.
— На этих планах ты был обнажен?
— Да.
— Ну, видишь, они сбылись.
Я перерисовала символ и опустилась на колени, чтобы получить лучший доступ к его боку и бедру.
— В моих планах мы оба были голыми.
Я взглянула на него.
— Ты хочешь, чтобы я разделась?
Его глаза вспыхнули оранжевым.
— Нет, это может быть небезопасно.
— Ты снова играешь своим соблазнительным голосом.
— Мне так жаль, — промурлыкал он. — Это тебя отвлекает?
— Немного.
— Очевидно, мне нужно стараться больше.
— Тебе нужно не двигаться, чтобы мы могли закончить это. Не разговаривай.
Я перерисовала глиф и продолжила.
— Константин действительно многое предлагает, — сказал Алессандро, как будто размышляя вслух. — Он может выглядеть на любой вкус, что обеспечивает бесконечное разнообразие в постели. Он богат, влиятелен и остроумен. Способен поддержать интересную беседу. И, конечно же, привилегии царской семьи. Поклоны, ритуалы, статус. Семья выиграла бы от объединения.
Я остановилась и посмотрела на него.
Он одаривал меня той острой и забавной улыбкой Алессандро, той самой, которая заставляла меня пялиться на него как влюбленная идиотка каждый раз, когда он так делал.
— Но чтобы получить все это, тебе придется каждый день мириться с Константином. И это было бы участью хуже, чем сама смерть.
— Ты закончил? — спросила его.
— Возможно.
— Я рада. Пожалуйста, прекрати говорить.
— Я люблю тебя, Каталина.
Я зарычала на него.
— Ты такая умная и красивая.
— Алессандро, заткнись.
— От твоих крыльев захватывает дух.
Я бы ударила его.
— Ты готовишь как богиня…
— Черт возьми! — Я бросила маркер на пол.
Он схватил меня за руки и поднял на ноги. Его глаза были как расплавленный янтарь.
— Каждый раз, когда я просыпаюсь рядом с тобой, я чувствую себя самым счастливым человеком, когда-либо рожденным на свете. Я не могу поверить, что ты выбрала меня. Я весь и навсегда принадлежу тебе. Во всем этом мире нет никого, подобного тебе.
Он коснулся моей щеки кончиками пальцев и поцеловал меня. В том поцелуе было так много нежности. Он был создан из любви и надежды, и это сломило меня. Я так долго пыталась держать себя в руках, но никакая защита не смогла бы противостоять этому.
Он вытер слезы с моего лица пальцами и коснулся моего лба своим. Мы стояли в дюйме друг от друга, пока глифы сохли на его коже.
— Не умирай завтра, — сказала я ему.
— Я не буду. Обещаю.