Рубиновое пламя

Глава 15

Я почистила зубы и сплюнула в раковину. Было утро. Я ожидала атаки посреди ночи, но ее так и не последовало. Я проспала восемь часов и теперь умирала с голоду.

Он должен был напасть на нас. Почему он этого не сделал?

— Это полный треш, — сказала я Алессандро, когда мы оба натягивали одежду.

— Что случилось?

— Я в стрессе, потому что он не пытался убить нас прошлой ночью.

— Он нападет на нас в ближайшие двадцать четыре часа, — сказал Алессандро. — И он вложит в это все свои усилия.

От того, что я следила, кого Аркан может привлечь, у меня начинала болеть голова.

Наши телефоны зазвонили одновременно. Ага. Я, спотыкаясь, вернулась в ванную, схватила сотовый с раковины и ответила на звонок, переведя его на громкую связь.

— Да?

— Кристина Алмейда здесь, — сообщила Патриция.

— Прекрасно. Как раз то, что нам нужно.

— Она ждет вас. С ней Леон.

— Ты впустила ее в Комплекс? Зачем?

— Потому что она привела заложника, — сказала Патриция.

— Кого? — спросил Алессандро.

— Графиню Сагредо.

— Гра… кого?

— Где? — процедил Алессандро сквозь зубы.

— Я оставила их во внутреннем дворике у главного дома, — сказала Патриция. — Миссис Бейлор держит голову Кристины на прицеле, на случай возникновения каких-либо проблем. Пожалуйста, поторопитесь.

Графиня Сагредо сидела на каменной скамье под сливовым деревом, перед ней на маленьком столике стоял нетронутый стакан чая со льдом. В этом патио мы проводили семейные посиделки, когда стояла хорошая погода и спадала жара. Это было красивое, удобное место, и мать Алессандро сидела так, будто пол был застывшей лавой, и ее скамейка могла провалиться в нее в любой момент. Двое мужчин окружили ее по бокам. Оба выглядели закаленными ветеранами, из тех, кто делает плохие вещи с профессиональной эффективностью, не брезгуя ничем.

Кристина стояла слева от графини и ее почетного караула. Она свирепо смотрела на Леона, который сидел на каменной скамье на другом конце входа во внутренний дворик, закрыв глаза и подставив лицо лучам утреннего солнца.

Графиня увидела меня. Ее лицо побледнело. Из базы данных я знала, что она выше меня, но она казалась меньше, тоньше, и носила свою хрупкость как плащ, словно боялась, что займет слишком много места. Она была красива, но ее лицо было бледным, макияж не придавал ее чертам ни цвета, ни жизни. Ее темные волосы, вероятно, окрашенные, потому что в них не было следов седины, обрамляли ее лицо в виде свободной прически, из-за которой она казалась слегка измотанной. Выражение ее лица только усилило это чувство неловкости. Она выглядела как женщина, которая не была точно уверена, где она находится или зачем она здесь.

Кристина, с другой стороны, выглядела довольной собой, почти выражая триумф. Она сосредоточилась на Алессандро, медленно скрестила руки на груди и ухмыльнулась нам, когда мы подошли. Алессандро направлялся к патио так быстро, что мне пришлось почти бежать, чтобы не отстать. Он остановился перед своей матерью. Графиня поднялась.

— Где мои сестры? — спросил Алессандро. Его голос пробрал меня до костей.

Его мать вздрогнула.

— Разве можно так разговаривать с матерью? — спросила Кристина.

— Помолчи. — Он бросил слово, как кирпич ей на голову.

Графиня Сагредо снова вздрогнула.

Алессандро повернулся к ней.

— Девочки?

— Возвратились на виллу, — сказала она. В ее голосе чувствовалась легкая дрожь.

— Ты оставила этого старого гада отвечать за их безопасность, зная, что ему на них наплевать, потому что он пока не может их продать.

Громила слева, огромный широкоплечий мужчина, похожий на кирпич, прочистил горло и сказал по-итальянски:

— Ваш дедушка передает вам привет.

Ох. Значит, это были не головорезы Кристины. Они были головорезами деда.

— Помните, Лилиан, — сказала Кристина, — мы говорили об этом. Это то, что лучше для него. Оставайтесь сильной.

Она понятия не имела, что за вулкан вот-вот должен был извергнуться.

Алессандро на долю секунды застыл и медленно повернулся к Кристине. Его голос был как вечная мерзлота.

— Я сказал тебе помолчать. Ты что, не поняла меня? Ни слова больше.

Она впилась в него взглядом.

— У тебя нет полномочий приказывать мне. Я пришла сюда не для того, чтобы развлекаться твоими инфантильными представлениями. Наши Дома заключили деловое соглашение, которое взрослый мужчина стал бы соблюдать, а не заставлять уговаривать себя, как ребенок. Твой отказ принять факты вынудили меня привезти сюда твою мать. Меньшее, что ты мог бы сделать, это относиться к нам обеим вежливо.

— Хорошо, что ты помнишь, что мы взрослые, — сказал Алессандро. — В прошлый раз, когда я проверял, никто, кроме меня, не имеет права вести переговоры от моего имени. Я не являюсь ничьей собственностью. Я не продаюсь. Какие бы сделки ты не заключала с моим дедом, ко мне это не имеет никакого отношения.

— Оплата произведена, — сказала Кристина.

— Твоя проблема. — Он отвернулся от нее.

— Не поворачивайся ко мне спиной! — раздался голос Кристины. — Ты пожалеешь об этом. Ты здесь не единственный Превосходный. Если тебе нужна помощь в запоминании хороших манер, я с радостью помогу тебе.

Она перешла к прямым угрозам. Я достала свой телефон и написала маме.

Ремесленник улыбнулся.

— Она грубая, высокомерная и наивная, — сказала я ему. — Но есть вещи и похуже. — Возвращайтесь в нормальное состояние. У нас есть враги посерьезнее, о которых нужно позаботиться.

Кристина повернулась ко мне, явно пытаясь придумать хороший ответ.

Алессандро наклонил голову.

— Заставь меня пожалеть об этом, Превосходная Алмейда. Произведи на меня впечатление.

Магия сомкнулась вокруг Кристины, словно щелкнул невидимый кнут. Она ударила Алессандро золотым клинком, появившимся в ее руке. Он отступил в сторону, ударил ее локтем в лицо, выбил из-под нее ногу и вырвал лезвие из пальцев, пока она падала.

Лилиан ахнула.

Кристина с трудом поднялась на ноги, у нее шла кровь из носа.

Алессандро отбросил меч за спину, словно тот был мусором.

— Повторим.

Она призвала другой меч и сделала выпад. Он отклонился в сторону, схватил ее за запястье, сомкнул другую руку на другом запястье, скрестил ее руки и развернул. Она упала на пол, как мешок с картошкой.

Что, черт возьми, это был за прием? Мне надо заставить его показать мне его позже.

— Еще раз, — приказал Алессандро. — С чувством.

Она вскочила на ноги и закружилась, как балерина. Я почувствовала ее магический огонь через ее меч. Он выстрелил полумесяцем перед ней, как огромное лезвие золотого света, и промахнулся. Алессандро отошел в сторону, развернулся вокруг Кристины и нанес удар ногой ей по левому бедру. Она вскрикнула и опустилась на одно колено.

— Еще раз!

Она поднялась с искаженным от гнева лицом и горящими от ярости глазами, сжав зубы.

Он был удивительно осторожен с ней. Все эти маневры причиняли боль, но ни один из приемов не вел к необратимой травме.

Кристина взмахнула запястьями. В ее руках появились два золотых лезвия. Она атаковала, нанося удары. Он отступил назад. Ее золотые мечи рассекли воздух в полудюйме от его лица.

Алессандро нанес удар ногой по другому бедру. «Шассе итальян» — идеально рассчитанный, мощный удар вперед. Надо отвести ногу коленом наружу и вонзить пятку в ногу противника, как поршень. Кристина снова рухнула.

Я видела, как он покалечил человека таким ударом. Если приложить достаточно силы в нужном месте, такой удар приводит к необратимому повреждению коленной чашечки.

Кристина вскочила на ноги и закричала. Это была не боль, это было возмущение. Он унизил ее, и сделал это безоружным.

По крайней мере, она все еще ходила.

— Недостаточно хороша, — сказал ей Алессандро. — Кто бы ни заставил тебя поверить, что ты готова сразиться с реальным противником, он оказал тебе медвежью услугу.

— Я ненавижу тебя! — прорычала она.

— Уже? Мы даже не подошли к алтарю.

Он щелкнул пальцами. Магия закружилась вокруг него, вставляя оружие в его правую руку дождем оранжевых искр одно за другим: катану, мачете, «Винчестер», «Литтл Бразе», тактический меч. Он шел к ней, роняя мечи и пистолеты в тот момент, когда они касались его пальцев, оставляя за собой смертоносный след.

Его пальцы сомкнулись на коротком черном лезвии. Он вызвал мой любимый гладиус. Алессандро слегка вращал им, позволяя лезвию скользить по его пальцам, словно оно было приклеено к ним какой-то мистической силой.

— С этим идиотским бредом покончено, — сказал он.

Из всех мечей, имевшихся в его распоряжении, он выбрал этот, чтобы разорвать помолвку. Я громко и ясно получила сообщение.

Кристина сделала шаг назад. Завтра на обоих ее бедрах будут синяки, и ей понадобится помощь, чтобы встать с постели. Ее нос перестал кровоточить — Алессандро, должно быть, едва прикоснулся к нему, но ее глаза все еще слезились, ведь он бросил ее на землю не слишком нежно. Прямо сейчас все ее тело болело, но удар по ее гордости был намного сильнее.

Громила справа с румяным толстым лицом выступил вперед. По его черепу поползли мурашки.

Лилиан соскользнула со скамейки и подняла руки плавным элегантным движением. На кончиках ее пальцев зажглись оранжевые искры. Два пистолета рявкнули в унисон, и головорезы упали.

Леон упал под скамейку. В одной руке она держала «СИГ Пи226», а в другой — «Глок 17». Она скопировала его оружие.

Лилиан взглянула на двух мужчин, истекающих кровью на камнях внутреннего дворика.

— Я очень долго ждала, чтобы это сделать.

Хм… Что только что произошло?

Алессандро уставился на мать. У Кристины отвисла челюсть.

Графиня Сагредо подняла брови, глядя на Кристину.

— Ты слышала моего сына. А теперь беги.

Кристина пришла в себя, сжала кулаки, открыла рот, чтобы что-то сказать, передумала и побежала. Один из наших охранников вышел из кустов и последовал за ней.

— Леон, — сказала я. — Пожалуйста, дай нам немного уединения.

— Отличные пистолеты, — сказала ему Лилиан. — Спасибо тебе.

— Всегда, пожалуйста. — Леон поднялся и ушел.

Лилиан осторожно опустила пистолеты на каменную скамью и повернулась к Алессандро.

— Отвечая на твой предыдущий вопрос, твои сестры приземлились в Чикаго прошлой ночью. Твой дед понятия не имеет, где они.

Он с недоумением смотрел на нее.

— Ну? — тихо спросила Лилиан. — Неужели после всего этого времени меня никто не обнимет?

Что-то сломалось во взгляде Алессандро. Он перешагнул через кровь и обнял маму.

Лилиан отпила стакан минеральной воды. Теперь она казалась другой. Кротость исчезла. Некоторая хрупкость осталась, но это был совершенно другой вид уязвимости. Лилиан Сагредо была хрупкой, как очень острый стилет. Вы могли бы сломать его, но лезвие в процессе порежет ваши руки на ленточки.

Алессандро сел напротив нее, между нами расположился стол из кованого железа. Я не могла сказать, о чем он думал.

— Вы бы хотели, чтобы я… — начала я.

— Останься, — сказал он. — Пожалуйста.

Лилиан улыбнулась мне.

— Я не возражаю. Продолжай, Алессандро. Спрашивай.

— Я не понимаю, — сказал он.

Она вздохнула и провела изящным пальцем по краю бокала.

— Я надеялась избежать этого разговора, потому что ты боготворил Марчелло. Большинство маленьких мальчиков боготворят своих отцов, особенно если они такие же крутые, каким был Марчелло. От твоего отца захватывало дух. Полагаю, с этим ничего не поделаешь.

Она сделала паузу.

— Марчелло был внимательным мужем и заботливым отцом. Он осыпал нас вниманием и заставлял чувствовать себя особенными. Но когда дело доходило до вопросов денег и наследования, у него не было собственных мыслей. Он открывал рот, а через него говорил его отец — Франко Сагредо — монстр.

— В тот момент, когда я приземлилась в Италии, твой дед забрал мой паспорт на «ответственное хранение». В следующий раз я увидела его два дня назад. Я была очень наивна. Мои родители были старше, и я росла, будучи единственным ребенком, лелеемым и защищенным. Франко казался добрым и заботливым, а его жена была милой леди, которая всегда улыбалась. Я думала, мне повезло, что у меня такие добрые родственники со стороны мужа.

— Впервые я осознала, что есть проблема, когда мы были на отдыхе в Греции. Марчелло встретился с друзьями, еще одной парой. Мы ходили по магазинам, и среди прочего он купил мне красивое ожерелье. На следующий день его друзья продолжили свой отпуск отдельно, и Марчелло мягко объяснил мне, что нам придется вернуть наши покупки, потому что они не входили в наш бюджет. Я не могла этого понять. Я вышла замуж за богатый Дом и вложила в наш брак акции на тридцать миллионов долларов. Мы были женаты меньше шести месяцев. Как мы могли испытывать нехватку денег?

Улыбка Лилиан стала горькой.

— Я убедила себя, что Марчелло просто бережливый, какими иногда бывают богатые люди. После твоего рождения я хотела навестить своих родителей, чтобы они могли увидеть внука. Мне сказали, что это небезопасно. Я попыталась получить доступ к моим счетам и обнаружила, что они заблокированы. В то время я этого не знала, но твой дедушка объявил меня умственно неполноценной. Франко подошел к этому очень тщательно, дополнив диагноз медицинскими заключениями двух разных врачей и показаниями свидетелей. Ему был предоставлен полный контроль над моими финансами. У него был мой паспорт, у него были мои деньги, он держал моего мужа в своих ужасных руках, а тебе едва исполнилось два месяца. Я оказалась в ловушке.

— И моего отца это устраивало? — спросил Алессандро.

Лилиан сжала губы, очевидно, тщательно подбирая слова.

— Ты точно знаешь, что за человек Франко, и какое сильное давление он может оказать. Первые десять лет твоей жизни у тебя были я с Марчелло. Мы сделали все возможное, чтобы защитить тебя и позволить тебе вырасти независимым ребенком. У твоего отца ничего такого не было. С момента его рождения Франко доминировал в каждой минуте его жизни. Марчелло был храбрым и добрым, но если с ним попытаться поспорить, он сворачивался, как мокрая бумажная кукла. Я влюбилась в него и отказывалась сдаваться. Я наивно полагала, что смогу вырвать его на свободу. А потом он умер. Он покинул нас, и на следующий день после того, как мы похоронили его, Франко пришел на нашу половину виллы и забрал тебя.

Голос Лилиан дрогнул. Она прочистила горло.

— Я боролась за тебя. Мне сказали, что во мне больше нет необходимости. Родился наследник, и я произвела на свет двух дочерей, которых можно было продать, чтобы прокормить семью. Я была расходным материалом. Мне нужно было быть благодарной за то, что мне была предоставлена привилегия доступа к моим детям.

Это было так ужасно.

— Я обратилась к твоей бабушке за помощью, а она притворилась, что не может меня понять. Я была в отчаянии, поэтому попыталась убить твоего деда.

Алессандро отпрянул.

— Мама! Он слишком силен.

— Я это выяснила. У меня не было такой подготовки, как у него. Я сделала все, что могла, но он чуть не убил меня. Может, он и стар, но его магия с годами только усилилась. Мне удалось избежать той драки, потому что я прикинулась валенком, поэтому, когда он ворвался в нашу часть виллы, я притворилась, что понятия не имею, о чем он говорит. Он подозревал меня, но ничего не смог доказать, а убивать меня было не в жилу. Мои родители все еще живы, Алессандро. Он хотел получить мое наследство. Именно тогда он приставил ко мне охрану, чтобы «защитить» меня и девочек на случай, если убийца Марчелло вернется.

Лилиан опустила взгляд на бокал.

— У меня появилась подруга, — сказала она. — Местная женщина примерно моего возраста. Ее звали Джиневра. У нее было два маленьких мальчика. Ее наняли убирать и готовить для нас. Эти двое убили ее у меня на глазах.

Я не знала, что сказать.

Голос Лилиан дрожал от едва сдерживаемого гнева.

— У нее не было магии, она не была угрозой, она никоим образом их не провоцировала. Они выстрелили ей в голову, чтобы я не высовывалась.

Лицо Алессандро было застывшей бледной маской.

— Ты знаешь, как мало я видела тебя после этого. Раз в неделю, если мне везло.

— И каждый раз, когда я приходил к тебе, ты говорила мне, как важно, чтобы я встречался с правильными друзьями и посещал правильные вечеринки. — Его голос был тихим.

— Твой дед рассматривал это как свадебную рекламу, но я хотела, чтобы мир любил тебя так же сильно, как и я. Я хотела, чтобы ты стал знаменитым и обожаемым, потому что знала, что рано или поздно ты взбунтуешься, и я должна была убедиться, что Франко не сможет заставить тебя исчезнуть. Если бы ты внезапно исчез, потому что твой дед запер тебя, за тобой была бы толпа людей, которые искали бы тебя и задавали неприятные вопросы.

Алессандро сжал руку в кулак под столом. Я протянула руку и накрыла его пальцы своими.

— Той ночью я умолял тебя уйти со мной, — сказал он.

Лилиан вытерла слезу с левого глаза.

— Если бы я попыталась уйти с тобой, никто из нас не сбежал бы. Если бы я дала тебе хоть какой-то намек на то, как все было на самом деле, ты бы остался. Ты такой преданный. Ты бы никогда нас не бросил. Я увидела шанс спасти одного ребенка, поэтому я оттолкнула тебя так сильно, как только могла. Я бы сделала это снова, независимо от того, как сильно это ранило нас обоих.

— Я возвратил долг, — тихо сказал он. — Большую его часть. Осталось всего семнадцать миллионов.

— Я знаю. Я также знаю, что ты поддерживал нас годами, и как ты это делал.

— Бьянка рассказала тебе, — сказал он.

Лилиан вздохнула.

— Милый, ты тайком принес на виллу тысячи евро и доверил их четырнадцатилетнему подростку. Она понятия не имела, что делать с деньгами. Я нашла их разбросанными по всей ее комнате, в подушке, в гигиенических принадлежностях, приклеенных скотчем под комодом…

Алессандро закрыл лицо рукой.

— После смерти Томмазо и того, как твоя сестра стала твоим брокером, ты никогда не задумывался, почему Бьянка была так хороша в том, что она делала?

Томмазо был первым брокером Алессандро. Он был тем, кто научил его деловой стороне убийства.

— Нет, — сказал он.

— Мы изо всех сил пытались заставить тебя уволиться, но ты был неумолим. У тебя была ужасная потребность наказать убийц, поэтому все, что мы могли сделать, это убедиться, что ты делал это как можно безопаснее. Я так рада, что ты остановился.

— Как ты выбралась? — спросил он. — Почему сейчас?

— В прошлом году ты помог одному мужчине, Ландеру Мортону.

История с Дырой. Сын Ландера был убит, и мы раскрыли это убийство.

— Ты встречалась с Ландером раньше, — сказал Алессандро. — Я помню, как видел фотографии, на которых вы с отцом с ним на яхте. Он приказал доставить тебе ящик имбирного эля, потому что ты была беременна мной, и тебя тошнило по утрам.

Она кивнула.

— Он связался с нами несколько месяцев назад. Он болен и беспокоится о том, что будет с его внуками, когда он умрет. У него много денег, и он с умением ими пользуется. Он провел свое расследование, осознал ситуацию, в которой мы оказались, и мы с ним заключили сделку. Он снабдит меня и девочек фальшивыми удостоверениями личности и поможет нам сбежать, а взамен ты вступишь в союз с Домом Мортон. Прости, что я, не спрашивая, обязала тебя, но я была в отчаянии. Бьянке двадцать два, а Франко водит ее на показы, как племенную кобылу.

Франко Сагредо должен был умереть самым ужасным образом.

Лилиан наклонилась вперед, выражение ее лица было страдальческим.

— Я оттягивала это столько, сколько могла. Я заставила ее притвориться больной. Я использовала деньги, которые ты присылал, чтобы заплатить клинике и объявить ее бесплодной, и распустила слух об этом, но прошлой зимой он провел независимое обследование против ее и моей воли.

Обычный поход к гинекологу был не самым приятным опытом. Быть затащенной в смотровой кабинет против своей воли, зная, что сразу после этого тебя продадут… Я стиснула зубы.

— У него есть подвижки с ее помолвкой. Я должна была вытащить ее, — сказала Лилиан. — Мы планировали улететь на следующей неделе, но потом Франко решил отправить меня сюда, чтобы я могла вызвать у тебя чувство вины. Я была кроткой и послушной много лет, и с тех пор, как у него появились девочки, он думал, что я буду делать то, что мне велели. Нам пришлось ускорить наши планы. Люди Мортона вытащили их. К настоящему времени Франко, должно быть, осознал это…

Алессандро взял маму за руку.

— Все в порядке, мама. Все будет хорошо. Почему ты мне не сказала?

Она посмотрела на него, выражение ее лица смягчилось.

— Потому что ты попытался бы убить его, Алессандро. Он очень силен.

— Я тоже, — сказал он.

— Я не могла так рисковать. Ты, наконец, освободился от него. Как я могла затащить тебя обратно?

Алессандро покачал головой.

— Каким-то образом у женщин в моей жизни сложилось впечатление, что меня надо защищать.

Мне нужно было быстро сменить тему.

— У Дома Бейлор нет проблем с союзом с Домом Мортон, — сказала я ей. — Мы будем уважать ваше обязательство. Это небольшая цена за вашу безопасность. Вы можете оставаться здесь столько, сколько потребуется. Я очень рада, что вы здесь.

— Спасибо тебе, — сказала Лилиан.

Они были так похожи, Алессандро и она, оба переполненные эмоциями, сидящие друг напротив друга с настороженным выражением на лицах. Мне нужно было дать им пространство. Он попросил меня остаться, и теперь он использовал меня как предлог, чтобы не затрагивать некоторые темы, но им обоим было что сказать друг другу.

Я встала и улыбнулась.

— Мне нужно кое о чем позаботиться. Пожалуйста, извините меня.

Я ушла, прежде чем у него был шанс остановить меня.

То, через что она прошла, было ужасно. Франко Сагредо действительно был монстром, как она и сказала. Но теперь у Алессандро была мама, которая, очевидно, любила его, и его сестры. Я не была уверена, была ли я зла, напугана или счастлива, или все это сразу. Всего этого было слишком много одновременно. Все казалось нереальным, как когда ты едва избежал катастрофической аварии в пробке, а часть тебя до сих пор отказывается выпускать адреналин.

Я вошла в главное здание и чуть не столкнулась с одной из наших охранниц.

— Вас спрашивает Превосходная Тремейн, — сообщила она.

В самый неподходящий момент. Я собралась с духом и пошла наверх.

Виктория Тремейн стояла в центре смехотворно сложного тайного круга. Технически это был не круг, а массив, или, скорее, созвездие, охватывающее два отдельных массива с шестью приемниками энергии и отводящим потоком. Он охватывал всю комнату, ванную и гардероб. Я использовала стены и потолок. На его рисование у меня ушло два месяца. После активации круг, в конечном итоге, потеряет силу, и его нужно будет перерисовывать, но я бы потратила на это еще неделю или около того.

Меловые линии пульсировали сердитым белым цветом. Бабушка была недовольна.

Виктория скрестила руки на груди.

— Полагаю, ты считаешь себя довольно умной.

— Вовсе нет, бабушка. Я всего лишь любитель. Мне еще многому предстоит научиться. Твой пример вдохновляет меня стараться еще больше.

Виктория уставилась на меня. Я подумала, не взорвется ли у нее голова.

— А теперь ты издеваешься надо мной.

— Даже не думаю.

— Ты забрала Тревора.

Врать не имело смысла.

— Да.

— Что ты еще натворила? Покончим с этим.

— «Эмпариен Холдинг». Также, Дом Белфейр и «Финч ЛТД».

Глаза Виктории сузились.

— Как ты достала Альбиона Финча?

— У него есть дочь, которую он прячет.

Ее брови поползли вверх.

— Алезия? Его племянница?

— Она самая.

— Мне следовало заменить его пять лет назад.

— Но ты этого не сделала, и теперь у меня есть доступ к трети твоих инвестиций. Кроме того, Берн загрузил забавный маленький вирус в твою домашнюю сеть. Ты не можешь выдать зарплату своим людям без моего разрешения.

— Я так зла на тебя, — прорычала она.

— Конечно. Но ты также гордишься. — Я крепко сжала пальцы вместе. — Чуть-чуть.

Она расхаживала внутри круга. Он вспыхнул белым, как в стробоскопическом шоу. Ух ты, она была в бешенстве.

Я бы хотела провести еще три года или около того, чтобы завершить и настроить свою сложную ловушку. Я временно сдерживала ее, но этого было недостаточно. План состоял в том, чтобы расставить все движущиеся части по местам, чтобы, если она когда-нибудь перейдет черту, я могла нейтрализовать ее одним ударом. Вместо этого мне пришлось прибегнуть к этому непродуманному соглашению, и теперь она знала, что я представляю серьезную угрозу.

— Как долго ты намерена держать меня здесь взаперти?

— Это полностью зависит от тебя, бабушка. Аркан направляется сюда, и нам могла бы понадобиться твоя помощь.

Ее пристальный взгляд впился в меня.

— Ты так и не ответила на мой вопрос.

Приехали.

— Нет, не ответила.

— Почему Аркан зациклился на тебе?

— Ты знаешь почему. Он убил отца Алессандро. Алессандро раздражал его в течение последнего десятилетия. Он хочет убрать его раз и навсегда.

— Ты лжешь.

— Твоя магия не действует за пределами круга.

— Мне не нужна моя магия, глупая девчонка. Ты моя внучка. Я вижу это в твоих глазах. Кроме того, у меня есть мозг. Я знаю, на что способен этот русский мясник и как он думает. Он не склонен к риску. Твоего симпатичного парнишки недостаточно, чтобы завлечь его.

Да пошло все к черту!

— Поймала, я лгу тебе. Но твоей лжи намного больше, бабушка. Она намного хуже.

Ее глаза сузились.

— Что за ложь?

— Линус Дункан — мой дедушка.

Она сделала шаг назад, словно я ударила ее.

— Ты знала и не сказала мне. Ты позволила мне продолжать думать, что он необъяснимо альтруистичный друг семьи. Ты, которая всегда говорила о том, как важна семья и насколько жизненно важны семейные узы, как ты могла?

Она вдохнула.

— Он сказал тебе, сукин сын.

— Не имеет значения, кто мне сказал. Я знаю.

Она боролась с этим несколько секунд и вздернула подбородок с вызывающим выражением лица.

— Он этого не заслуживает!

— Чего?

— Он бросил меня и Джеймса. Он бросил нас, когда мы нуждались в нем, и когда Джеймс сбежал, он помог ему спрятаться от меня.

— Возможно, это было как-то связано с тем, каким родился папа.

Она стиснула зубы.

— Бабушка, ты имплантировала эмбрион женщине, которая не могла согласиться на это, и заставила ее вынашивать его до срока. Она была в кататонии! Я даже не знаю, как это назвать. Это изнасилование, похищение, торговля людьми…? Ты сделала что-то настолько ужасное, что этому даже нет названия.

— Ты жива благодаря тому, что я сделала!

— Ну, я ничего не могу с этим поделать, не так ли?

Она сжала кулаки.

— Ты знаешь, какой была моя семья?

— Ты никогда не говорила мне. — На самом деле, я знала. Я изучала этот момент.

— Я была младшей из семи детей. Я была любима, Каталина. Я была ребенком с обожавшими меня родителями, пятью старшими братьями и сестрой, и в течение трех лет всех их у меня отняли.

У моей прабабушки были трудности с вынашиванием ребенка до срока. Такое случалось в ее предыдущем замужестве. У нее происходила одна неудачная беременность за другой, пока ее первый муж не потребовал развода. В итоге она вышла замуж во второй раз. Ее новый муж был вдовцом с шестью детьми, которых она любила, как своих собственных. Когда она родила малышку Викторию, это был огромный и радостный сюрприз. Виктория была любимой малышкой всей семьи. Она была окутана любовью и привязанностью, пока ее семья не была разрушена.

Голос бабушки был хриплым.

— Мне было двенадцать лет, когда мне впервые пришлось убить. Моя сестра пожертвовала собой, чтобы я могла жить. Она умерла у меня на глазах. Война Домов отняла у меня всё. Моих родителей. Моих братьев и сестру. Мое здоровье. Мое счастье, мою безопасность, всё!

Круг вспыхнул быстрыми импульсами белого, реагируя на ее магию. Я сделала шаг назад.

— Все, чего я когда-либо хотела, это возродить немного того тепла. Я хотела ребенка, Каталина! Ребенка, которого я могла бы любить и растить. Семью! Это разве так ужасно? Да, я хотела, чтобы он носил имя нашего Дома, потому что это означало бы, что мы победили, но больше всего я хотела, чтобы он был счастлив и в безопасности. Мне пришлось многим пожертвовать, чтобы привести твоего отца в этот мир, и да, я совершила злодеяние, но я была наказана за это наихудшим из возможных способов. Мой сын сбежал от меня. Я так сильно любила его. Я пыталась сделать его сильным, потому что у него не было магии. Он был беззащитен, и я не могла смириться с тем, что потеряю его, как потеряла всех остальных. Но он возненавидел меня за это и сбежал, совсем как Линус. Я была совсем одна, не переставая, искала его, надеялась на крошечный намек на то, что он где-то живет. Я не видела, как он женился. Мне не удалось подержать тебя или твоих сестер, когда вы были малышками. Это было единственное, чего я хотела, и я этого не получила. Я никогда больше не смогу обнять своего сына. Он умер без меня рядом с ним, и его дочери ненавидят меня. Я знаю, как ты называешь меня за спиной. Ты называешь меня «злой бабушкой».

Слезы увлажнили ее глаза. О, Боже ты мой, что мне теперь делать?

— Ты думаешь, что Линус такой милый старичок, но то, что он натворил, заставило бы тебя просыпаться ночью с криком. Он хуже меня! Каким-то образом он может проплыть через озеро нечистот и выйти пахнущим розами, а я закончила тем, что превратилась в несчастную ведьму, которую все презирают…

Соединяющая дверь распахнулась, показав Линуса. Он осунулся, держался за подставку для капельницы, чтобы оставаться в вертикальном положении.

— Вики, — сказал он. — Детка…

— Не смей называть меня так, ты, ужасный говнюк!

Мой рот отказался закрываться. Что вообще произошло? Что происходит? Что…

— У нас была сделка, — сказала Виктория с горечью в голосе.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, — начал он.

— Избавь меня от своего дерьма! Ты знал, что я делала.

— Я никогда не думал, что ты пройдешь через это, — сказал он.

Где-то в стороне мой мозг обработал тот факт, что Линус очнулся, и бесстрастно отметил, что он снимает с себя ответственность.

— А я прошла, — прорычала Виктория. — Я потратила годы, пытаясь искупить вину. Я заботилась о той семье, я перевезла их, я прятала их, я поддерживала их, я спасла ее сестру от похищения. Я сделала все, что от меня требовали в том контракте. Я знаю, ничто из этого не смоет грех с моей души, но я пыталась. Но как ты относился ко мне, Линус? Как ты относился к своему сыну?

— Твои внучки любят тебя, — сказал Линус. — Послушай, Каталина два года готовила для тебя ловушку, но отказалась от нее, чтобы обезопасить тебя в данный момент.

— Не надо меня опекать. — Виктория моргнула. — Подожди. Почему ты здесь?

— На него напали, и он принял много «Стиксина».

Виктория впилась в него взглядом.

— Ты что, потерял свой чертов рассудок?

Настала моя очередь сбросить бомбу.

— Кроме того, он является Смотрителем Техаса. Я его заместитель. Что еще ему оставалось?

В комнате стало тихо, как в могиле.

Линус поднял правую руку.

— Вики…

— Ты — ублюдок! Ты — грязный сукин сын!

О-о-о.

— Давай отнесемся к этому рационально… — начал Линус.

— Я, на хер, сделаю тебе лоботомию, ты, редкостный подонок. Ты сделал из нее Смотрителя! Она была моей!

Дверь позади меня распахнулась, и Арабелла просунула голову в комнату.

— Что за крики…

Я притянула ее к себе и зажала ей рот рукой.

— У тебя было еще два варианта на выбор, — прорычала Виктория. — Ты мог бы взять ту, что постарше. Она была бы идеальной. Она такая же, как ты. Если бы это не сработало, ты мог бы попробовать с младшей. Она прошла бы по раскаленным углям, чтобы добиться от тебя одного из этих добрых дедушкиных смешков. Она обожает тебя. Но нет, ты забрал мою!

— Были обстоятельства, — сказал Линус.

— К черту твои обстоятельства. Ты можешь взять свои обстоятельства и засунуть их себе в задницу.

Круг пульсировал ослепительным светом. Если бы она ударила нас таким количеством магии, у нас бы мозги вытекли из ушей.

Виктория всплеснула руками.

— Она украла у меня Тревора! А я и не знала! Требуется тонкость, планирование, может ли твой глупый старый мозг даже представить это? Я научила ее, я сформировала ее, я убедилась, что она сможет возглавить семью. Я позаботилась о том, чтобы найти ей идеального партнера. Ты хоть представляешь, как трудно было управлять ими двумя? Я предложила Архивариусу, чтобы он попросил мальчика прийти на ее испытания. Я заставила ее пообещать, что она не уйдет из семьи в другой Дом. Я почти запретила ей любить его, потому что запретный плод самый сладкий, и когда она пришла ко мне, она была такой кроткой и неуверенной, что упала бы в обморок, если бы он посмотрел на нее в течение двух секунд. Их дети будут непобедимы. И ты все испортил своими дурацкими заговорами и бессмысленной болтовней о долге и высшем благе. Теперь она умрет в одной из твоих нескончаемых схем Смотрителя!

Ого!

Линус открыл рот.

— Не смей! — Она указала на него пальцем. — Мне не нужны твои оправдания. У нас была сделка. Я выполнила свою часть сделки. Я помогла тебе с твоим идиотским заговором против Цезаря! Я стала преступницей из-за тебя. Я позволила им посадить меня в тюрьму. Ты обещал мне полный доступ к детям. Ты сказал, что я могу выбрать одну, и ты не будешь вмешиваться!

Круг запульсировал. Пол под нами содрогнулся.

— ТЫ СОЛГАЛ МНЕ, ЛИНУС!

Меловые линии потрескивали белыми молниями. Мы все смотрели на них, пока все не исчезло.

— Вопрос, — сказала я.

Бабушка и дедушка посмотрели на меня.

— На самом деле, у меня есть несколько вопросов, — сказала я, — но это самый важный из них. Объясните мне идиотский заговор Цезаря.

Все замолчали.

— Давай, — сказала Виктория. — Расскажи внучке о том беспорядке, который ты устроил.

— Это сложно, — сказал Линус.

— Он и есть Цезарь, — сказала Виктория. — Все это было подстроено Национальной Ассамблеей, чтобы разоблачить этот идиотский заговор, и твой дедушка проник в него и добился назначения себя главным идиотом.

Это было уже слишком.

Я закрыла лицо руками.

— Каталина, ты как? — спросила Арабелла.

— Норм. Я в порядке. Я не могу убить его, потому что он мой дед, и я обещала Неваде. — Я повернулась к ней. — Пожалуйста, не могла бы ты, разобраться с этим. Я не могу… Я просто не могу прямо сейчас.

— Я разберусь, — сказала она. — Притащу им печенье.

Я развернулась и зашагала к двери.