Сбежавшая невеста дракона (СИ)

Глава 3. Смириться?

Подбегаю к пролётке и первое, что слышу, — ругань возницы:

— Демоны тебя раздери, девка, я из-за тебя кучу денег потерял! Плати ещё три медяка, или здесь оставлю!

Недоумённо смотрю на противного скрюченного старика, сидящего на козлах. Три медяка сверху? Да это грабёж!

— Здесь же ехать от силы минут двадцать! — восклицаю я.

— А убытки за простой мне кто возместит? Плати или дуй пешком, раз такая умная!

Запускаю руку в сумку. Если б он и правда хотел меня бросить, то уже бы уехал. Значит, рассчитывает стрясти хоть что-то. Сможем договориться.

Есть! Нащупываю пальцами одинокий медяк, оставшийся от утренней пайки, которую каждый день мне выдаёт отчим.

— Плачу одну монету и ещё две, когда привезёте на место, — говорю деловито.

Старик смеряет медяк скептическим взглядом, но всё же выхватывает из моих пальцев. Проверяет на зуб и суёт в карман. Так я и думала.

— Садись, да поживее, — ворчит он, берясь за вожжи. — Весь зад отдавил сидевши. Ну! Пошла, старая кляча, но!

Забираюсь в пролётку и усаживаюсь на сиденье. Произошедшее в доме Алвара разом наваливается каменной плитой.

Я была так счастлива, когда на моём запястье зажглась метка! Подобный поворот иначе как чудом нельзя было назвать, ведь я уже с детства знала, что мне светит прожить в деревне до конца своих дней и работать, работать, работать...

Не знаю, кем были мои родители и почему они отказались от меня. Отчим и мачеха нашли меня в лесу, возвращаясь домой после ярмарки в Нарвилле — столичном городе Даенфорского герцогства. Они долгие годы пытались завести детей, но безуспешно, так что тётя Дора, как я её называла, даже не стала спрашивать у мужа, может ли она взять брошенного младенца в семью.

Дора действительно заменила мне мать, но она умерла, едва мне исполнилось десять. Отчим дядя Хью всегда был молчаливым и угрюмым, любителем выпить да поиграть в кости. После смерти жены и вовсе замкнулся. Общались мы только по делам лавки, в которой я стала подрабатывать лет с шести.

Отношения с местными жителями тоже не ладились, и не в последнюю очередь — из-за того, что бездарью я как раз и не являюсь.

Сильных магов, оказывающих услуги за плату, в нашей деревне боятся и уважают. Но моя водная магия совсем слабая и вдобавок плохо контролируемая, что и стало поводом обходить меня стороной. Кто-то даже умудрился распустить слух, будто я могу случайно вскипятить кровь в венах. Такая глупость, но люди верили!

Ещё эта дурацкая тёмная прядь в светлых волосах неизменно привлекала внимание. Из-за неё и слишком яркого для деревни имени местные мальчишки за глаза обзывали меня Баронессой Скунс.

Я долго добивалась от тёти Доры ответа, почему меня так назвали, и в конце концов она нехотя призналась, что именно это имя было выгравировано на маленькой золотой пластинке, висевшей на моей крошечной шее. Приёмные родители тогда решили, что я чей-то неугодный бастард, потому меня и бросили в лесу умирать, завернув в старый плащ.

Судьба той золотой пластинки мне неизвестна. Однажды, как сказала тётя Дора, вещица просто исчезла. Скорее всего, дядя Хью проиграл её в кости много лет назад.

Так я и жила, пока в один прекрасный (как я тогда думала) день мне не выпал счастливый билет: Провидец назвал меня, нарекая Истинную для Алвара Армана.

Я не могла в это поверить, пока не получила официальное подтверждение. Гдея, сиротка из деревни, — и гдеон, прекрасный, влиятельный и богатый Алвар Арман?! Я его и видела-то до этого лишь один раз. Он ехал на лошади. Гордый, статный, великолепный.

Розовые мечты окончательно разбились после сегодняшнего вечера. Какой наивной дурой я была! Но чего я ожидала? Фейерверков и горячих признаний? Вряд ли родовитый дракон, едва ли не второй по статусу после императора, обрадовался, узнав, что в Истинные ему досталась деревенщина, да ещё со слабой магией.

И не менее наивно было думать, будто вокруг него нет других женщин. Знатных красавиц из древних и влиятельных семейств. С мощным даром, который усилит любой род. А что взять с меня?

Следы от ногтей той кудрявой брюнетки в зелёном платье до сих пор краснеют на светлой коже. Вспоминаю обращение дворецкого: леди Альдани. Выходит, это дочь нашего графа Рикарда Альдани?

При мысли о соперничестве с графской дочкой у меня вырывается истерический смешок. По своей глупости я полагала, будто статуса Истинной будет достаточно. Будто никто не сможет оспорить моё право.

Как же я ошибалась!

Алвар, конечно, женится на мне, но в каком положении я окажусь? Бесправной вечно обманутой и высмеянной обществом жены? Едва ли не рабыни! Чем это лучше, чем моя жизнь сейчас?

Вот только сейчас у меня есть какая-никакая свобода, есть выбор, а что останется после церемонии? «Твои обязанности — рожать и подчиняться» — вот что этот властный жестокий дракон с презрением швырнул мне в лицо! Мне, его Истинной!

Пока я буду страдать в изгнании, Урсула или ещё какая-нибудь знатная девица будут наслаждаться вниманием моего мужа. И смеяться надо мной.

Картина настолько живо встаёт перед глазами, что меня окатывает волна леденящего ужаса и отвращения. Нет, я так не хочу! Инстинктивно порываюсь вскочить и бежать без оглядки. Куда угодно, только бы подальше от жестокосердного дракона!

На самом деле приподнимаюсь с сидения, как вдруг пролётка резко дёргается. Раздаётся громкое лошадиное ржание, грязная брань возницы, а затем — пронзительный женский визг.