Секретарь чудовища

Гормоны

«У меня просто гормоны распидорасило, вот и все» — бубнил Нэд, с тошнотворным предвосхищением глядя на бронзовую жижу в пухлом стакане. Обещание перед самим собой он так и не исполнил, снова в нос бил запах крепкого алкоголя, снова слышался тихий гул в любимом баре. Просто гормоны, должно быть, что-то вроде ломки, когда отвыкаешь от старой женщины. Ранее Ротман никогда с таким не сталкивался, но знал, что у некоторых так бывает. Уходит время, чтобы перестать вспоминать одну, и настроиться на другую.

Перестать вспоминать мягкие волосы. Не важно, какого цвета они были, главное, как пахли. Перестать вспоминать подранную бритвой кожу в промежности, тихие стоны и случайное отчуждение. Он злился, когда видел эти кадры перед своим лицом. Расплывчатые, словно из плохого кино, отрывистые, но омерзительно приятные.

Возможно, если бы страниц в отчете было бы восемьсот, а не семьсот, у нее бы достаточно сильно затекли ноги, чтобы согласиться на поездку. Что бы ему дала эта поездка? Нэд сам не знал. Грел в руке пресловутый стакан, и замечал, что от алкоголя на самом деле становилось легче. Мужчина будто разрешал себе чувствовать. Разрешал думать, мыслить о том, что безбожно отрезал на трезвую голову.

В отражении золотистой глади Ротман словно видел… раздвинутые половые губы, которые обволакивали, сжимали член. Он медленно двигался внутри, отстранялся, затем осторожно снова входил внутрь, вглубь. Слегка поблескивал влажный клитор, который теперь казался случайной каплей на толстом стекле стакана.

«Я просто рехнулся, все нормально, это гормоны» — продолжал цедить Нэд, всматриваясь в алкоголь. «Гормональные всплески, ничего особенного, они утихнут, и все пройдет». Правда, вопреки ожиданиям, виски не помогало им утихнуть, даже напротив. Воображение рисовало все более пошлые воспоминания и совершенно удачно ловило их в пространстве. На срезе дерева барной стойки, в бликах света на холодном полу.

«Нужно с кем-нибудь переспать, чтобы отпустило» — иногда думал он, хотя вспоминал время с Дерекой, и сам на себя закатывал глаза. С каких пор Ротман стал заставлять себя заниматься сексом? Это ли не смешно? «Просто перестройка организма затянулась».

— Нэд, ты там заснул? — Раздался знакомый голос рядом. — Может уже скажешь что-нибудь? А то я как с приведением сижу. С таким же успехом я мог сходить в бар с умной колонкой, и то не было бы так тоскливо.

— Если тебе тоскливо — включи подкаст с анекдотами и надень наушники. — Пробубнил в ответ мужчина. — Я в стендаперы не нанимался.

— Это что, сейчас обидка была, я не понял? — Бобби скривился. — Нет, если тебе нужен отдых, то пожалуйста, но сказал бы тогда сразу. Сказал бы, что собираешься молчать и гипнотизировать стакан. Что ты там нашел? Комара?

— Порно. — Отчужденно ответил Ротман. — Отвяжись, я смотрю порно.

— Во как. — Сисадмин растянулся в странной улыбке от уха до уха. — А я там есть?

В ту же секунду Нэд встряхнулся, скривился и с ненавистью прищурился на своего друга.

— На твое счастье меня сейчас не вырвало, шутник. — Меж бровей пролегла морщинка. — Порно с тобой я согласился бы смотреть только за большие деньги, даже если там были бы самые красивые женщины мира.

— Какой привередливый. — Бобби засмеялся себе под нос. — А кто там, если не секрет?

— Моя секретарша. — Так же отчужденно ответил Ротман и сделал из пресловутого стакана небольшой глоток.

— И с кем?

— С моим членом. — Нэд прищурился. — Слушай, Бобби, ты с вопросами не перегибаешь, часом?

— А, ну ты просто хочешь секретаршу, все нормально. — Сисадмин как ни в чем не бывало похлопал глазами. — Ну трахни её, пока Грейвс не видит, делов-то. Это же нормально. Невеста и любовница. Я б так жил…

— Она не хочет. — Ротман зажмурился и вздохнул. — В смысле, понятное дело, что не хочет, я и не планировал. Если бы ни эта муть с акциями, я бы избавился от неё в тот же день. Но не избавился, и теперь смотрю порно в стакане. Не могу понять, какой черт меня дернул снова тащить её в офис. Я думал, она не помешает. Пригодится. Созреет для правильных решений.

— Мне кажется, это ты созрел для правильных решений. — Бобби с предвкушением вытаращил глаза. — Серьезно, трахни её, и не еби себе мозги. Или знаешь, как можешь поступить? Намекни девчушке Грейвс, мол, ты не против тройничка. А секретаршу, я думаю, уломаешь как-нибудь. А? А?

— Ты, все-таки, беспросветный идиот. — Нэд отвернулся и закрыл лицо рукой. — И чьи советы я еще сижу здесь, слушаю… Лучше бы матч по гольфу посмотрел, хотя я даже не люблю гольф…

— Я всего лишь предложил. — Сисадмин обиженно закатил глаза.

Групповой секс с бывшей любовницей и нынешней невестой. На словах звучало просто прекрасно, но вот алкогольная гладь упорно отказывалась показывать такое шоу. Столь желанная интимность, которой была щедро сдобрена каждая фантазия тут же испарялась, и зрелище, которое оставалось, не вызывало никаких чувств кроме неловкости и тоски. Даже если представить, что каждой из них заплатили по миллиарду долларов, и они согласились бы… Ротман, наверное, все же, отказался. От мысли, что те могли целоваться меж собой, тело простреливала странная ревность, а даже если нет, все равно желания как-то не возникало. Какие чувства могут быть такой ночью? Особо никаких. А в этом словно был самый смысл.

С печальной усмешкой Нэд понимал, что такие встречи не для него. По крайней мере, теперь. Ну и что с ним стало?

Гормоны. Просто… гормоны.

Где-то позади на небольшой сцене пела привлекательная девушка, Ротман видел её отражение в неизменном стекле стакана, но не чувствовал ничего. Чувствовал, что хотел еще посмотреть порно в своей голове, хотел коснуться пальцами кожи со ссадинами, которая в какой-то момент казалась мерзкой. Хотя, возможно, пальцами было бы недостаточно мягко, чтобы было приятно.

Губами, наверное, намного приятнее.

«Так, все, стоп» — в ужасе сказал мужчина самому себе. «Меня от пьянки несет куда-то не туда, нужно с этим заканчивать». Дерека, должно быть, ждет его. Мечтает, что он освободится и приедет. Последнее, что Нэд видел на экране телефона — три пропущенных от неё.

А Элс почти никогда не звонила. Только тогда, когда Ротман пропадал без предупреждения, и то максимум один-два раза. Сейчас он даже испытывал странное раздражение от этой мысли. «Ей что, на меня плевать, раз она не звонила? Может, ей всегда на меня было плевать?». Раздражение сменялось грустью. Молодой человек просто гонял мысли по кругу, пьяный. Отчего он вообще наплевал на здоровый образ жизни сегодня, и притащился в бар? Расслабиться. Только, вот, плохо получалось.

«Может, за еще один месячный платеж ты переспишь со мной?» — гуляла в голове мысль, которая внезапно захватило тело и подняла настроение. Настолько сильно, что пьяный Нэд тотчас полез в карман, достал телефон, и стал печатать СМС:

«Давай заключим еще сделку. Я внесу платеж по твоему кредиту на еще один месяц, а ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу. Подумай хорошо. Месяц платежа взамен одного дня. Даю сутки на раздумье».

Вот и все. Взамен… одного дня. За один день можно вдоволь наесться, чтобы больше не терзать свою голову бесполезными фантазиями. Чтобы… помочь гормональному фону адаптироваться. Ротман считал, это поможет. Разве может быть как-то по-другому?

* * *

— Народ, я хочу вам кое-кого представить. — Одри немного неловко улыбнулась и опустила глаза. — Его зовут Артур, и он, в общем, тоже не против поучаствовать в нашем проекте. У него есть неплохие связи, он поможет нам с раскруткой на финальном этапе.

— Всем привет. — Немного неловко ответил мужчина в сером костюме, затем вежливо улыбнулся. — Я когда-то тоже работал на этом этаже, так что могу помочь. Ну что? В чем суть совещания?

— Артур Грейвс. — Тэмми раскрыла глаза, проглотив ком. — Вы — Артур Грейвс, я вас помню.

— Ну да. — Он закинул руку за голову и замялся. — Прямо сейчас я на мели, так что финансово вряд ли смогу помочь, но вот поучаствовать — легко.

— Обалдеть. — Она все еще не могла отдышаться. — А как вы узнали? А как… Одри, как ты успела? Когда?

Труман — молодой человек с идеально квадратным лицом, сидящий рядом с сестрой, просто вжался в стул и недоуменно склонил голову. Он, в отличии от Тэмми, младшего Грейвса никогда не видел.

Этаж программирования утопал в сумерках. Океан пластиковых столешниц был мрачен и пуст, цифры на них стало практически не рассмотреть. Иногда в темноте мерцали голубые огоньки охладительных систем стационарных блоков. И только из одного крошечного, как кладовка, кабинета, горел тусклый свет. Вокруг небольшого столика собрались четверо человек. На светлом полу лежало несколько тусклых проводов, пахло пылью и чипсами, а от яркого экрана на стены кидало контрастные тени сидящих людей.

— Я, как это сказать, заинтересован в том, чтобы мисс Элс выплыла победителем из ситуации, в которую попала. — Артур потер висок. — А еще с момента, как я пришел сюда, я не знаю, куда себя деть. В театре, где я работаю, я ушел в неоплачиваемый отпуск, чтобы уладить здесь дела, ну и… в основном, я просто сижу и протираю штаны. За игры не садился лет пять. Немного растерял сноровку, да и мой опыт, наверно, устарел…

— Мистер Грейвс, не парьтесь. — Тэмми широко улыбнулась. — РПГ-мейкер кучу времени не обновлял интерфейс, вы ничего не упустили.

— Можно просто «Артур», и можно на «ты». — Он по-прежнему выглядел неловко, хотя было заметно, что бороться с неловкостью ему было не привыкать. Одри искренне удивлялась, как такой смущающийся человек может легко работать клоуном. Наверно, он просто не ассоциировал свою клоунскую «шкуру» с собой, или же, напротив, отдавался ей без остатка. Сросся с ней, и теперь в пиджаке чувствовал себя крайне некомфортно. Не на своем месте.

Элс придвинулась к столу, и тут же затараторила об игровой механике своего проекта. Смущенные, доселе, глаза наполнились огнем и азартом, девушка ерзала на стуле, размахивала руками и тыкала в собеседников случайными зарисовками, которые до этого любовно грела в кармане синего пиджака. Они улыбались ей в ответ, скорее вежливо, чем искренне, но с нескрываемым интересом слушали каждое слово. Идея действительно была рабочей. Простой в исполнении, интригующей, завораживающей и жуткой. Прямо такой, каким должен был быть хороший хоррор.

Через пару минут Труман, все же, заговорил. Нарочитым экспертным тоном, мол, готов взяться за разнообразие этажей и прописать там эвентовые сценарные ходы. В ходе спора двое решили, что сделать этажи случайными будет отличной затеей, так одно прохождение игры будет совсем не похоже на следующие, и будет неизвестно, что попадется в следующем «забеге». Небольшой элемент рогалика, чтобы заставить игроков подольше задержаться. Это неизменно поднимет рейтинг игры.

Артур искоса наблюдал за секретаршей своего бывшего друга. Улыбался, как только на него смотрели, но следом задумчиво сдвигал брови, словно думал о чем-то своем. Иногда бросал взгляд на её телефон, но тут же поднимал глаза, улыбаясь. Снова.

— Народ, мне нужно выйти. — Тихо пробормотала Элс, глотнув воды из пластиковой бутылочки.

— Ой, а тут уборщица туалеты запирает после ухода. — Тэмми сконфуженно пожала плечами. — А то она убирает, а программисты остаются сидеть до ночи, и плитка грязная в итоге, а утром потом нагоняй от шефа. Ты поднимись к себе в финансовый, не ищи тут.

— Ну ладно. — Одри недоуменно кивнула, затем поднялась и медленно вышла из узкой коморки.

Грейвс проводил её внимательным взглядом, затем тяжело вздохнул и подпер голову основанием ладони, глядя на спорящих брата и сестру.

— Делать развилку посреди игры — дерьмовая затея, никто так не делает. — Тэмми скрестила руки на груди. — Обычно все делают развилки ближе к финалу, чтобы получить разные концовки. Если делать от середины, мы просто не вывезем это за месяц.

— Так игра будет всего на пять актов. — Труман закатил глаза. — Её пройти можно будет за час. Там «от середины» — это, считай, почти от концовки.

— Какая разница, сколько там актов? Объем работы ты представляешь? От середины если или ближе к концу!

Бла-бла-бла. Артур пытался абстрагироваться от спора, как вдруг телефон ушедшей секретарши засветился и завибрировал. Мужчина пригляделся, и тут же вскинул брови. СМС от: Н. Ротман.

— Знаете, я тоже отойду. — Грейвс картонно улыбнулся и встал из-за стола. — Скоро вернусь.

— Да-да. — На автомате кивала Тэмми, продолжая спорить с братом.

Молодой человек самым ненавязчивым на свете движением взял чужой телефон и сунул его в карман. Вслед ему никто не смотрел.

Хотя на улице было уже по-зимнему холодно, на этаже как обычно ощущалась адская духота. Артур вновь вздохнул, глянул по сторонам и чуть оттянул галстук, топчась на месте. Сто лет его тут не было. И, как ни странно, он не скучал. Предпочел бы никогда тут не быть больше, но судьба распорядилась иначе. Лучше уж всю жизнь просидеть на нелюбимой работе, чем уступить все Нэду Ротману.

Мужчина медленно подошел к окну и поднял глаза на светящийся город. Красиво, все-таки. Кое-где мелькали первые снежинки, которые на фоне неоновых огней казались черными, хаотично пролетая рядом с ними. Он поднес и лицу телефон, затем открыл СМС и склонил голову в сторону.

«Давай заключим еще сделку. Я внесу платеж по твоему кредиту на еще один месяц, а ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу. Подумай хорошо. Месяц платежа взамен одного дня. Даю сутки на раздумье».

«И что же это за сделка такая?» — сквозь зубы процедил под нос Грейвс, глядя на буквы. «Вновь собрался трахать свою секретаршу за спиной у моей сестры, урод?»

Недолго думая, Артур стал печатать ответ: «что именно вы хотите предложить мне? Скажите прямо, и я соглашусь».

«Скажи прямо, ублюдок, мне нужно, чтобы ты сказал прямо» — рычал молодой человек. Чтобы как-то дискредитировать Ротмана перед сестрой, ему нужны были прямые доказательства. Что может быть прямее фото переписки Нэда и его секретарши?

«Сперва ты согласишься, затем мы обговорим условия. Ничего криминального. Всего лишь твоя душонка в мое распоряжение на один день» — пришло в следующую минуту.

Грейвс заскрипел зубами, отправив следом:

«Это секс, Нэд? Если да, то я согласна. Просто скажи, да или нет».

Больше сообщений не приходило, и Артур все еще скрипел зубами от злости, с ненавистью смотрел на серые снежинки, что падали с неба. Ротман не хотел подставляться, и это несказанно бесило.

В тот же момент раздался гул лифта в шахте, Грейвс встрепенулся, несколько раз ударив пальцем по экрану: «удалить историю переписки». Следом мужчина нехотя натянул на лицо улыбку и быстрым шагом вернулся в крошечный кабинет, где до сих пор горячо спорили брат с сестрой.

— Я пришла. — Тихо сказала Одри, через пару секунд после того, как Артур сел назад в кресло. — Ну что там, на какой идее остановимся? — Она подошла к столу, взяла с него телефон и рефлекторно сунула в карман пиджака.

* * *

Каждое утро Элс шла на работу через силу. Через силу заливала в себя кофе, через силу ела любимое тако с морепродуктами. Едва переставляла ноги, обреченно косясь на гигантскую свечку впереди себя. Белые облака словно обволакивали её, она вновь растворялась в небе, которое сыпало на землю мелкие льдинки. Скоро зима. Цветные шарики, лимонные пряники, еловые ветви и омела.

Белая мга тончайшим слоем засыпала асфальт, на котором тут же оставались отпечатки подошв прохожих. Вот-вот город начнут украшать, вот-вот неоновые вывески начнут светиться красно-зелеными огнями.

Все это удивительно прекрасно, если бы не Ротман. Его оскаленная физиономия совсем не способствовала новогоднему настроению. Одно только воспоминание о бывшем провоцировало неистовое желание развернуться на сто восемьдесят градусов и внезапно начать топать домой, но увы. Её выбор был пойти на его условия. Её выбор — пытаться себя обезопасить и победить.

Вновь знакомый ресепшен, выученные голоса, бессменный лифт, в котором утром толпилось такое количество людей, что не было понятно, как они своим весом до сих пор не создали черную дыру. Или, как минимум, не обрушили пресловутую железную кабину глубоко в шахту.

Хотелось впасть в анабиоз на время рабочего дня. Особенно, когда впереди замаячила знакомая высокая фигура в темно-синем деловом костюме с длинным темным хвостом на затылке. «Хоть бы он был занят» — бубнила Элс, глядя под ноги. «Хоть бы занят, как же я не хочу с ним говорить».

— Привет, Одри. — Довольно протянул Нэд и сложил руки на груди. — Ну что, куда сегодня поедем? Я… даю тебе выбор. Почему бы и нет.

— В смысле «поедем»? — Девушка непонимающе прищурилась. — Вы это о чем?

— Ты думала… прямо здесь, прямо сейчас? Нет. — Странно блеснули стекла очков. — Я доволен твоим поведением, так что выбирай, куда поедем. Я намерен сперва плотно позавтракать.

— Я не поняла. — Элс сжала кулаки. — Вас нужно сегодня сопровождать?

— Можешь это и так назвать. — Ротман сконфуженно прищурился. — Мне нужен отдых. И, конечно, ты будешь держать язык за зубами. Если моя невеста узнает, я тебя просто сгною.

— Тогда, может, вам стоит поехать с невестой? — Одри раздраженно подняла одну бровь.

— Я как-нибудь сам решу, с кем мне ездить, хорошо? — Прорычал Нэд.

— Так, а что от меня требуется? — Девушка вздохнула, взяла со стола блокнот и ручку и приготовилась записывать. — С кем мы будем встречаться? Что мне делать, как себя вести, когда я буду свободна вечером? Что вообще будет?

Казалось, Ротман сконфузился еще сильнее.

— Идем в кабинет, я тебе разъясню. — Он странно улыбнулся, а Элс сложила руки на груди, но, все же, пошла следом.

Когда показался знакомый стеклянный стол, она почувствовала колющую фантомную боль в коленях. Очень хотелось верить, что шеф не пригнал сейчас еще один доклад на еще шестьсот страниц. Сзади послышался щелчок закрывающейся двери.

— Раз ты так хочешь инструкций, то можем начать прямо здесь. — Чужие горячие руки тут же опустились на талию и крепко её сжали, затем скользнули вниз. — Один день, не более. Мне просто нужно отдохнуть. — Пальцы стали задирать юбку, касаться тонких черных колготок.

— Ротман, катись к чертям. — Девушка вытаращила глаза, и тут же схватила его руки за запястья. — Гори в аду. Сделка была о том, что я буду тут работать, и все. Об интимной обслуге сделки не было.

— Да что ты говоришь. — Он вырвал запястья и тут же схватил секретаршу за ягодицы. — Передумала за ночь? Или решила испытать мое терпение? Черта с два я оплачу тебе еще месяц, если ты не прекратишь строить из себя недотрогу и не раздвинешь ноги. Сейчас.

В ту же секунду в кабинете послышался гул звонкой, хлесткой пощечины. Нэд чувствовал, как побаливала челюсть, и как зазвенело в ушах. По щеке расползалось неровное, багряно-красное пятно.

— Ты пожалеешь. — Он раскрыл глаза. — Элс, ты пожалеешь.

— Это вряд ли. — Одри проглотила ком. — Что ты мне сделаешь, Нэд? Уволишь меня⁈ Прекрасно, я бы многое отдала за то, чтобы больше тебя не видеть. Ты даже представить не можешь, какое отторжение я чувствую, когда тебя вижу. Меня тошнит быть рядом с тобой. Меня тошнит вспоминать о том, что между нами когда-то что-то было. Я… я ненавижу мужчин, которые лупят меня в постели, а потом мне улыбаются!! — Голос срывался в крик. Словно гигантскую дамбу, которая сдерживала все это внутри, сейчас прорвало. — Я ненавижу боль!! А ты мне делал больно, как никто! Меня никто никогда так не обижал! Никто, ни один человек!! Я так старалась ради того, чтобы тебе со мной было комфортно, я так пыталась тебя принять. И что теперь? Ты пнул меня с такой силой, что я не хотела жить. Думаешь, я желаю тебе зла? Ревную тебя, или что-то в этом роде? Пф! Единственное, чего я хочу, это чтобы ты оставил меня в покое наконец! — Глаза с ресницами начинали мокнуть. Голос гнусавил из-за внезапно заложившего носа.

За жизнь он слышал много истерик. Обвинений, проклятий, просьб начать все заново практически на коленях. Молча закатывал глаза и уходил, продолжая слышать это себе вслед. В такие минуты Ротман ощущал только усталость и внутреннюю ухмылку оттого, что все женщины одинаковые. Да, каждой нужно что-то свое, но все они одинаковы в своих невротичных конвульсиях. Кто-то мечтал ему отомстить. Кто-то заставить чувствовать вину и стыд, а кто-то просто пытался уговорить вернуться. Никто из них не мог сходу смириться с отказом, и это стало чем-то вроде правила: бросать секретаршу быстро, чтобы не успела осознать, или на расстоянии, чтоб заблокировать её номер.

Так странно было слышать крик о том, что Нэд кого-то не оставил в покое. Так странно… и, почему-то, грустно. Почему, он сам не мог объяснить, просто грустно. Мужчина рефлекторно потер щеку и сдвинул брови, глядя на искореженное болью лицо секретарши.

— Нет. Не уволю. — Глухо ответил Ротман. — И наш договор все еще в силе.

— Потому что ты садист. — Так же глухо ответила Одри. — А я — должник садиста. За что ты меня так ненавидишь, Нэд? За что продолжаешь надо мной издеваться?

— Я тебя не ненавижу. — Одними губами сказал он, с какой-то странной эмоцией глядя в лицо секретарше. — Не надо… переживать.

Это что, была сейчас попытка успокоить? Молодой человек сам не знал. Просто грусть усиливалась, а в голове осколками всплывали фразы: «меня тошнит быть рядом с тобой», «меня тошнит вспоминать, что между нами что-то было». Отчего-то думать об этом было больно. Отчего-то Ротман повторял себе, что это она все на эмоциях. Что это она… не всерьез. А тело раз за разом захлестывал то гнев, то обида, то снова боль. То желание прижаться и схватить за лицо.

— Нэд. — Элс вновь проглотила ком. — Какого черта ты держишь меня здесь, рядом с собой?

— Не знаю. — Честно признался он, глядя ей в глаза. — Успокойся. Просто успокойся. Я ничего сейчас… не сделал. Давай съездим на обед, раз уж так. Ты же собиралась со мной на обед. На завтрак.

— Чтобы ты изнасиловал меня в машине? — Она прищурилась. Губы дрожали. — Я не хочу трогать твою машину. Не хочу туда садиться. Не хочу с тобой ни обедать, ни завтракать, ни ужинать. Я… хочу проводить время с мужчиной, которого смогу полюбить, и который полюбит меня в ответ. В синем пиджаке. С такими ногтями, с такими волосами. Который… будет делать мне приятно, а не больно. Люби свою невесту, Нэд. Люби её, будьте счастливы, а меня оставь в покое.

Он опустил глаза. Что-то так сильно царапало внутри, что становилось трудно дышать. Что-то сдавливало горло, заставляло пальцы и ноги мерзнуть. Только сердце оглушительно колотилось внутри. Разрасталось омерзительное чувство, что если он выпустит её отсюда, то она больше сюда не придет. И, почему-то, от этого чувства по спине полз холодный озноб.

— Я думал, ты не против. Если ты против, я не буду. Ладно… давай успокоимся и забудем этот эпизод. — Бормотал Ротман, хотя слова сейчас явно опережали мысли. — Просто… успокоимся.

— Ладно. Успокоимся. Забудем. — Она с безумной улыбкой развела руками. — Я тогда пойду? Шеф?

— Подожди. — Выдавил он, глядя куда-то сквозь неё. — Давай… закажем пиццу.

— Чего? — Одри шокировано подняла брови. — Пиццу?

— Пиццу. Какую ты любишь пиццу? С чем? На тонком тесте или на толстом?

Его взгляд казался жутким. Элс едва не открыла рот, затем схватилась за плечи и оперлась на стену.

— Я уже не совсем понимаю, что происходит.

— Мы решили заказать пиццу.

Она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.

— Ладно.

* * *

Одри не могла понять, понравилась ей пицца с грушей и голубым сыром, или, все-таки, нет. Отстраненно её жевала, сидя на рабочем месте, пока мозг отказывался осознавать, что произошло. Что произошло? Ротман снова полез к ней. А потом заказал пиццу. Дождался её в кабинете вместе с ней, затем ткнул в неё куском и склонил голову.

«Может он пьяный?» — взгляд носился по столу. «Может, какие-нибудь таблетки не пошли с алкоголем?»

Скрипнула дверь, и Элс едва не подпрыгнула на месте, вновь видя фигуру своего шефа. Странный, словно безумный взгляд из-под очков и непонятное, нетрактуемое выражение.

— Будешь еще кусок? — Как робот спросил он, глядя словно сквозь свою секретаршу.

— Нет, спасибо. — Выдавила та, пока ком теста застревал в горле.

Пицца-то неплохая. Но от волнения она стойко просилась наружу.

Мужчина медленно прошел мимо, таращась на пол. Что он несет? Что он творит? Что это вообще было? «Гормоны» — с перекошенным лицом повторял Нэд сам себе. «Гормоны, я просто помешался». «Я просто испугался, что она в самом деле развернется и уйдет, потому что деньги за этот месяц я уже внес. И, по-хорошему, работать со мной у неё больше резона нет».

От такой честности сосало под ложечкой. Секретаршу не хотелось отпускать, и все. Может, вчера она была навеселе, раз согласилась. А потом прошла ночь, и она все забыла. В конце концов, Ротман помнил, как плохо Одри переносила алкоголь. И было то ли обидно, то ли злостно, то ли все еще страшно. А еще страшнее от осознания, что ему впервые не хотелось, чтобы какая-то женщина уходила.

Она не мешала. Не лезла, не названивала. У нее был такой отрешенный взгляд, что становилось не по себе. Такая милая, добрая улыбка, словно Нэд был ни сколько картонным макетом, сколько обычным человеком. Она непонимающе пятилась, когда он к ней лез, и оттого хотелось лезть с новой силой. Впервые от него кто-то пятился, словно Ротман навязался. Впервые дистанцию устанавливал не он, и это так бесило, ведь секретарша очень приятно пахла. Очень нежно смотрела, и так же нежно отводила глаза. Порывов навязаться становилось слишком много. Непростительно много.

Стоило срочно от неё избавиться, когда все это начиналось, но теперь слишком поздно. Теперь он впадал в панику от мысли, что у него правда это получится. «Жуй свою пиццу» — одними губами шептал Нэд, стоя у лифта. «Я закажу еще штук десять, чтобы тебе было чем заняться до конца рабочего дня». «А чтобы ты пришла завтра, я еще что-нибудь придумаю».

В ту же секунду в кармане завибрировал телефон, и Ротман уже знал, кто это был. Сунул внутрь руку и практически до хруста сжал телефон.

Он скоро в самом деле женится. Женится, и получает все, чего так давно хотел. Мужу дочери Грейвс старший точно препятствовать не станет. Так что Нэду просто необходимо взять себя в руки, стряхнуть этот странный гормональный морок и спокойно принять тот факт, что секретарша рано или поздно пропадет из его жизни.

Не получалось, словно все внутри катастрофически сопротивлялось этому факту.

Хотелось убрать прядь с её лица и завести за ухо.