Секретарь чудовища

Одно болезненное утро

Он сдирал с нее одежду. Ласково поглаживал бедра, что-то говорил про привлекательность, Одри почти что не слышала. Просто лежала на белой постели и видела его темный силуэт против света телевизора. Видела, как Нэд скидывал с себя рубашку, швырял её на пол. Расстегивал штаны. Медленно достал оттуда твердый член, гладя его рукой.

«Смотри, это потому что ты рядом. Я устал терпеть, весь вечер терпел. Хочешь покажу, как сильно я тебя люблю? Расслабься, доверься мне».

Чужие руки стаскивали с её ног колготки. Девушка непонимающе поднимала брови, тяжело сглатывала, пыталась чуть-чуть отползти назад, но быстро сдалась, когда молодой человек над ней навис, касаясь кончиками волос её лица. Она сумбурно видела, как он снимал очки, швырял их в сторону.

«Мне так хочется сделать тебе хорошо. Я… слишком часто об этом думал. Постоянно. Попробовать тебя на вкус. Почувствовать, насколько тебе нравится. Как ты смотришь на отношения с мужчиной, который будет делать так каждый день?».

Вновь кожу ног стало обжигать прикосновение горячих пальцев. Они массировали внутреннюю сторону бедер, цепляли легкие, невесомые волосы в промежности.

Элс рефлекторно стиснула зубы, отвела лицо в сторону и зажмурилась. Попыталась свести бедра, сказать: «не смотри туда». Даже в полубессознательном состоянии оставалась отрывочная ассоциация о брезгливости Нэда. Он не любил волосы. Он… много чего не любил. Несмотря на то, что прошло время, что это просто разовый секс, который забудется и ни к чему не приведет, ей не хотелось себя показывать. В глубине сознания отдавались стыд и боль.

«Ты — самая красивая» — бубнил Ротман, с грустью глядя на её лицо. «Замечательные волосы, я их очень люблю. Очень нежные. Не стесняйся, мне нравится на тебя смотреть». Мужчина опустил глаза на твердый член. «Посмотри. Мне нравится».

«Нэд» — едва отвечала Одри, все еще не открывая глаз. «Не надо».

Он не слушал. Силой развел ей ноги в стороны и резко подался вперед, коснувшись языком стыка половых губ.

Дышать становилось тяжело. С новой силой накатывало возбуждение, от которого на члене выступали вены. Вкус. Запах. Он все это представлял себе не так. Представлял по-другому, и уж точно не думал о том, что наступит день, когда Ротман околофизически захочет облизывать эти складки. Ощущать языком их нежную кожу, мягкую, а за тем легкий озноб на своей спине. От мысли, что ей это еще и доставит удовольствие, сносило крышу. Её тоже будет приятно принять этот поцелуй.

В ту же секунду ему в плечи вцепились две холодные руки. Элс согнула ноги в коленях, запрокинула голову и попыталась отодрать мужчину от себя, правда тот не отдирался. Сжимал в руках ягодицы, а в комнате раздавались разрозненные хлюпающие звуки.

«Уйди, не трогай там» — с красным лицом боромотала девушка, впиваясь ногтями в кожу его плеч.

На самом деле это было приятно. Много лет не было так приятно, отчасти поэтому его хотелось отпихнуть от себя. Вместе с тем, что было приятно, тело все еще душил странный стыд. В конце концов она сдалась, рухнула на кровать с легкой дрожью и проглотила ком. Удовольствие перевесило стыд. Он просто сегодня сошел с ума. Сошел с ума, значит, пусть делает. Это приятно. Так приятно что Одри, в какой-то момент мечтала об этом.

Дыхание сбивалось, кислорода не хватало. Внизу становилось слишком мокро и жарко, даже хотелось потереться. В ту же секунду спина выгнулась, а глаза закатились под верхние веки, тело пробило ужасающее наслаждение, а мужчина продолжал лизать, хотя выражение давно перекосил возбужденный остервенелый оскал. Через пару минут он, все же, отстранился, и тяжело выдохнул.

«Не могу больше. Сейчас я сделаю это, и мы продолжим» — Ротман вновь навис сверху, и припухших, мокрых половых губ коснулась блестящая розовая головка. Ствол легко протиснулся внутрь, и тут же послышался звук мягких, но глубоких фрикций.

Он старался быть мягким. Нежным. Старался заглядывать в глаза, гладить волосы, целовать вымокшую кожу лба. Где-то на кровати Нэд нашел её руку, и переплел их пальцы, схватившись за расслабленную ладонь.

«Я люблю тебя» — бормотал он, затем стиснул зубы и оскалился.

Иногда, если долго терпеть сильное возбуждение, это происходило едва не против воли. Сперма волнами вливалась во внутрь, а заканчивать не хотелось. Хотелось продолжать, втолкнуть её глубже, и, может, кончить еще раз. Все равно Ротман слишком долго терпел. Слишком долго.

* * *

Болела голова. Девушка сквозь прищур наблюдала снежный рассвет с кровати, и тяжело вздыхала. Это, все же, произошло. Они опять переспали. Под глазами виднелись легкие синяки, время от времени Одри чувствовала, как за спиной шевелился её импульсивный любовник. Одеяло казалось тяжелым, как камень, и непривычно жарким. Знобило.

— Давай я сделаю тебе кофе, от головной боли должно помочь. — Ласково сказал молодой человек, погладив свою секретаршу по плечу. — Есть какие-нибудь предпочтения насчет завтрака? Если немного подождешь, я принесу.

Нэд вел себя так, словно они вновь были в отношениях. Словно… они даже не расходились. Не было никакого долга, никакой Дереки, и вообще он был идеальным мужчиной. Как и всегда.

— Нет, спасибо. — Тихо прошептала Элс, глядя на снег.

— Тогда воды, может? — Он слегка навис, и девушка почувствовала, как шеф едва ощутимо целовал её в ухо.

— Нэд, мне кажется, ты в последнее время столько пил, что сам теперь одним касанием превращаешь воду в водку. — Вдруг выпалила она и прищурилась. — Я не буду, спасибо.

— Я не пью водку. — Он с доброй усмешкой прищурился в ответ. — Хотя умение было бы славное.

— Ладно. — Одри приложила пустой стакан с прикроватной тумбы ко лбу и тяжело вздохнула. — Спасибо за вечер. Правда. И я, наверно, домой поеду. Вызови мне такси.

— Почему? — Ротман медленно поднял брови. — Почему домой? Тебе… не понравилось?

— Все понравилось, спасибо. — Девушка отчужденно кивнула.

— Тогда зачем тебе ехать домой? Ты сама сказала, у тебя семья, которая тебя утомляет, если не сказать, бесит. — Мужчина выглядел потерянным. — Я подумал, что ты можешь пожить… какое-то время тут. Почему нет? Я не стесню тебя.

— Нет, спасибо. — Элс грустно улыбнулась.

— Почему? Разве есть объективная причина отказываться? Здесь будет намного комфортнее. Ужин, как вчера, я могу готовить хоть каждый день. Что ты об этом думаешь? Завтрак. И… все прочее. Мы же вчера отлично провели время. Нам было весело, хорошо вдвоем. Зачем делать так, чтоб это «хорошо» кончалось?

— А ты врал, когда говорил, что будет без обязательств. — Отчужденно пробормотала Одри с той же печальной улыбкой. — Хотя… что это я. Это же ты. Конечно врал.

— Я не навешивал на тебя никаких обязательств. — Ротман сжал кулаки, стиснул зубы и нахмурился. — Нам было очень хорошо вдвоем, поэтому я предлагаю тебе тут остаться. Со мной. Хотя бы… хотя бы на какое-то время. Проведем вместе праздники. Съездим в округ, покатаемся на лыжах, если хочешь, я сниму нам какой-нибудь домик на недельку в курортном районе. Ты же любишь лыжи. Так почему нет?

— Запомнил-таки. — Она опустила голову. — А я надеялась, забудешь. Нэд, я… прости, но… нет.

— Почему, ты можешь внятно объяснить⁇ — Мужчина раскрыл глаза. — Какова причина? Озвучь её, я её устраню, и все наладится. Тебя больше не будет ничего коробить, или смущать, я обещаю.

— Я просто не хочу. — Элс безотрывно таращилась на пол. — Мне не хочется с тобой быть, Нэд. Извини.

Он уронил руки. Чуть опускались уголки губ, а брови медленно поднимались вверх.

— Так. Ладно… ладно, хорошо. Я понимаю. Все хорошо, просто нужно больше времени. Ты… ты еще не готова. — Ротман нервно улыбнулся. Он явно хотел слышать что угодно, но не это. Это… делало как-то удивительно больно. Когда человек озвучивает, что именно идет не так, ситуацию можно поправить, проблему — устранить. Но, судя по всему, сейчас тем самым «не так» был он сам. — Ладно. — Глухо продолжил Нэд. — Останься, хотя бы, до конца дня. Посмотрим фильм, как и хотели. Можешь принять ванну, отдохнуть. А завтра… завтра с утра я отвезу тебя домой. Что скажешь?

— Ну ладно. — Одри разрозненно пожала плечами. — Ладно… давай посмотрим фильм, или что там.

Ей правда не хотелось домой. Не хотелось вновь видеть скверные лица сестер, слышать напыщенные, неискренние поздравления. Причитания отца о том, что Элс не удосужилась провести Рождество с семьей, хотя была такая возможность. Впервые за много лет… была, и она ею не воспользовалась. Девушка пресекла эти мысли и немного поежилась.

Оставаться с Нэдом надолго тоже было тем еще испытанием. Но раз у него такое хорошее настроение, то черт с ним.

Он обрадовался. Улыбнулся, довольно кивнул, тут же встал и засуетился. Вышел, затем вернулся уже в домашнем белом халате, принес пульт от кондиционера, и вновь вышел. Через пару минут из кухни стало заносить едва ощутимый запах кофе. Одри лениво перевернулась на другой бок, безучастным, мертвым взглядом рассматривая вытянутую матовую ручку двери.

Воспоминания о ночи были весьма отрывочными. Она помнила его силуэт напротив телевизора, помнила взгляд, какие-то слова… даже не сами слова, и интонацию, какой они были сказаны. Хриплой, но удивительно нежной. Элс не подозревала, что Ротман мог так говорить.

Скорее всего, пытался выставить себя в нужном свете, как и всегда. Стоило один раз повестись на его «доброту», и тут же начинался ад. Ей очень не хотелось возвращаться в этот ад. И не хотелось с ним быть. Поэтому девушка отчужденно трясла головой и вновь переворачивалась на другой бок.

Квартира шефа походила на огромную трясину. Стоило в нее шагнуть — она тут же безвозвратно засасывала. На дно, к своему владельцу. Практически кожей ощущалось, что, даже когда придет обещанное время, просто так Нэд не отпустит. Что-нибудь придумает, как всегда. Условие, обещание, хитрую манипуляцию. Что угодно, но заставит остаться. А потом наступит ночь. И все повториться. Это произойдет и завтра, и послезавтра, если вовремя не убраться, такова сущность трясины.

Так или иначе, Одри не хотела повторять. Разве что, посмотреть фильм, чтобы подольше не идти домой. И все на этом.

Она услышала, когда Ротман вновь приближался к комнате, и тут же ощутила запах каких-то овощей и яиц.

— Еда. — Мужчина елейно улыбнулся, поглядывая на прямоугольный поднос, затем игриво склонил голову в сторону. — Черт. Ты не представляешь, как я рад, что ты осталась. Твой завтрак. Салат, яйца, и кофе. Я купил домой твой любимый сироп к капучино. Если захочешь, чуть попозже принесу еще апельсиновый пудинг.

— Вкусно, спасибо. — Элс неловко улыбнулась в ответ, глядя на еду, хотя даже её не пробовала. Нэд правда хорошо готовил. Будет вкусно, она в этом не сомневалась.

Одри не спрашивала, что намеревался смотреть её шеф, правда, когда увидела на экране название любовной мелодрамы со стыдом отвернулась в сторону и тяжело вздохнула. Смотреть с Ротманом любовную историю. Не то что бы это ужасно, но как-то некомфортно, глупо, и даже обидно. Девушка покосилась на мужчину, однако, тот в очередной раз мягко улыбнулся и взял её за руку поверх одеяла.

— Это просто фильм. — Он прикрыл глаза.

— Ты любишь такое? — Элс подозрительно прищурилась.

— Сегодня на него есть настроение. — Взгляд становился хитрым.

У него — есть. А у Одри не было.

В какой-то момент она устала смотреть на одеяло вместо телевизора. Устала чувствовать на себе зрачки шефа, именно в тот момент, когда на экране кто-то обнимался или целовался. Напряжение в теле копилось и усиливалось, все сильнее происходящее походило на интимное свидание двух влюбленных, а быть частью такой картины было грустно и злостно.

Эта ночь ничего не значила. Это был сон, который с рассветом можно забыть. Вот только Ротман не давал его сейчас забыть. Опять пытался взять за руку, наклониться поближе, смахнуть с лица прядь волос.

— Нэд. — Элс сжала в кулаке одеяло. — А что… будем ужинать? Пойдем куда-то, или…

— Я приготовлю, что захочешь. — Казалось, мужчина был рад это говорить. — Так что… что скажешь, то и будет.

— Может из фарша что-нибудь? — Она неловко вскинула брови.

— Фарш нужно идти выбирать. — Ротман сдвинул брови, явно о чем-то размышляя. — В принципе… конечно, да, конечно я приготовлю, если ты хочешь. Только, вот, сегодня вряд ли работает доставка. Нужно идти, смотреть. Рубленное мясо — продукт, к выбору которого не стоит относиться халатно. Пока я работал в баре, лет… десять назад, один мой знакомый работал в ресторане средней ценовой категории. Я довольно много почерпнул из его рассказов. Фарш — это одна из тех вещей, в которую могут накидать любых помоев. Но я что-нибудь подберу, конечно. В крайнем случае, куплю кусок мяса и сделаю свой, так что не расстраивайся. — Нэд слегка наклонился, едва касаясь носом лба своей секретарши. — Мне приятно что-нибудь для тебя сделать. Ты мне очень, очень дорога.

* * *

Снежинки под белым небом теперь казались особенно праздничными. Пушистыми, светлыми, да и вообще самыми красивыми, какие только Ротман видел за жизнь. Со всех концов звучала праздничная музыка, а он различал каждую ноту, и даже иногда покачивал головой ей в такт. Праздник прошел просто прекрасно, лучше, чем во всякой фантазии, чем в самых смелых мечтах. Ведь даже в них мужчина не мог предполагать, что она к нему придет. Так внезапно, импульсивно, в качестве сладкого подарка.

Подарок решил с ним остаться. Принял от него завтрак, совместное время, общество, а сердце скакало в груди от радости. Вероятно, после вкусного ужина она почувствует… некоторую сонливость? Почему бы и нет, и решит остаться снова. Можно будет с ней поспать. Прижать к себе, зарыться в волосы, накрыть одеялом. От предвкушения все внутри заворачивалось в узел. Мягкая, милая, теплая, такая желанная и чудесная. Волшебная принцесса. Конечно, сейчас ей немного неловко, но это обязательно со временем пройдет.

Воодушевление распирало. В окне одной из комнат его квартиры горел мягкий свет, оттого ноги несли Нэда домой все быстрее. Хотелось даже, на секунду, пофантазировать, что прямо сейчас он возвращался домой с работы, а она уже ждала его дома. Привычно теплая, возможно, сразу после душа, с мокрыми волосами и слегка покрасневшим лицом.

Фарш Ротман, все же, купил. А еще овощей, грибов, сыра, и несколько бутылок отличного вина, если гостья захочет еще глинтвейн. Она не должна себе ни в чем отказывать. Иначе как тогда будет счастлива? Где счастье, там и отношения. Там и, может быть, брак.

Ступени мелькали под ногами. По инерции Нэд решил воспользоваться лестницей, несмотря на тяжелые пакеты с продуктами, но через пару этажей, все же, про них вспомнил и вызвал лифт. Воодушевление от праздника и волшебной ночи сделало его слегка рассеянным.

Когда мужчина понял, что ключ в замочной скважине не проворачивался, то нервно улыбнулся и покачал головой сам себе. Так разнервничался, что забыл запереть дверь, бывает же. Шелестел целлофан, Ротман медленно зашел в темный коридор и тут же заговорил:

— Это было чуть дольше, чем я предполагал, Одри. Пришлось съездить в несколько мест, но теперь у нас все есть. Ты любишь фарш с грибами? Или приготовить пасту? Я обещаю, ничего вкуснее ты еще в жизни не ела. К черту рестораны, я точно знаю, как вкусно готовить еду. Будем проводить время дома. — Он поставил пакеты, один из них чуть треснул и на пол выкатилось несколько свежих апельсинов. — Одри? — Неловко переспросил Нэд, вглядываясь во тьму.

Сквозило. Тусклый свет оставался лишь на кухне, молодой человек непонимающе сдвинул брови и вошел в квартиру.

Кухня была пуста.

— Это что, шутка что ли? — С нервной улыбкой сказал Ротман, затем стремглав вернулся в коридор и включил свет, глядя на еду, которая, судя по всему, так и не пригодиться.

Её обуви не было. Как и куртки, а полка с шарфом пустовала.

Он медленно опустил руки. В такие моменты они действительно опускались. Радость в зрачках гасла, теперь взгляд казался разочарованным, болезненным и пустым. Уголки губ медленно плыли вниз. В конце концов, Нэд присел на полку для обуви, закрыл лицо рукой и оскалился.

Наверно, наивно было надеяться. Но не надеяться, все же, не получалось.