Секреты прошлого

Глава 52

Первой мыслью было — сбежать, но Сорин уже шел ко мне достаточно быстрым и уверенным шагом, так что, вероятно, он бы просто меня догнал в любом случае, так что оставалось только стоять на месте.

Приблизившись на расстояние одного метра, Сорин вдруг замер и положил руку на рукоять меча. Мы молчали. Чтобы не рассматривать его так жадно, я бросила взгляд в окно: солнце было уже высоко, тут и там на покрывающем сад снегу виднелись прогалины. Наступала весна.

— Рада видеть, что вы идете на поправку, ваша светлость, — сказала я, просто чтобы что-то сказать.

Сорин дернул уголком губ.

— “Вы”, “ваша светлость” — не думал, что когда-нибудь удостоюсь от тебя такой чести.

— Еще одно смертельно опасное ранение — и я расщедрюсь на книксен, — отбрила я и покраснела. — Я правда рада, что ты в порядке.

— На самом деле, не совсем, — неожиданно признался Сорин и, окинув коридор взглядом, тяжело оперся плечом о стену у окна. — Но скоро, определенно, буду.

— Зачем ты тогда встал? — нахмурилась я, борясь с желанием загнать его в постель и напоить парой литров куриного бульона.

Глупо. Сорин сам может о себе позаботится, к тому же — несравненная Игрид жива, ходит по дворцу вся в блеске славы и рубинов. Вот уж из чьих рук бульон будет вкуснее.

— Боялся, что ты сбежишь, — признался Сорин.

— За кого ты меня принимаешь?! — возмутилась я, уперев руки в бока. Отлично, побольше эмоций. Как будто у меня не было таких мыслей.

Сорин выразительно вздернул брови.

— Я не знала про медальон. Не знала, что это значит, — призналась я. — Потому уехала из Бьертана. Я просто не хотела терять моего ребенка, не хотела стать ему никем. Ты знаешь… я говорила, что твоя Игрид напророчила мне…

— Она не моя.

— Это пока, — хмыкнула я. — Женщины, да и драконицы, имеют способность умнеть с возрастом. Игрид любила тебя даже когда была девочкой. А уж теперь…

— И ты спокойно об этом говоришь?

Я пожала плечами, стараясь сделать независимый вид.

Сорин посмотрел в окно, и я, как последняя дура, залюбовалась игрой солнечного света на его коже.

— Я долгое время тосковал по Игрид, — тяжело произнес он. — Винил себя в ее гибели, думал, что мог сделать не так. Я действительно был уверен в том, что никто больше не сможет меня взволновать. Пока в моей жизни не появилась взбалмошная, совершенно невозможная женщина, которая перевернула все с ног на голову.

— Наверное, я должна попросить прощения?

— Я на тебя злился, — оборвал Сорин. — Сначала из-за того, что был вынужден взять в качестве виры, потом — просто за то, что ты не желаешь быть тихой и незаметной, заставляшь меня злиться, смеяться и желать — делаешь меня слишком живым. Это было больно, ты знаешь? Оживать после стольких лет. Когда ты выбрала Ариана, я думал, что разнесу по камню Бьертан, так сильно я злился. Я был в ярости! Уверен, Вириан тебе еще расскажет, как я разрушил и поджег малую гостиную.

— Мою любимую! — возмутилась я.

— Стоит радоваться тому, что хотя бы библиотека не пострадала, — криво ухмыльнулся Сорин. — Я злился так сильно, что ничего вокруг не видел. Огненный все сожги, я в самом деле готов был убить Ариана — лишь бы не видеть его рядом с тобой. Лишь бы ты была в безопасности.

— Это естественно, ваша светлость. У меня под сердцем ваш ребенок.

— Это чудо, но дело не только в нем. Дело в тебе самой, — Сорин осекся. — Ты вернешься в свой мир?

— Я…

До этого момента мне даже в голову такое не приходило, и вдруг я поняла, что в самом деле могу это сделать. Игрид много мне задолжала, как минимум я могу требовать открыть портал домой. Но… хочу ли я?

— Когда я увидел тебя рядом с Арианом, то впервые понял, что такое настоящая ярость. И я должен извиниться.

— За что из того, что ты делал, ты собираешься извиняться? Тут нужно пару дней, — деловито уточнила я, и Сорин захохотал:

— Кошка! Ты невыносимая, знаешь?

— Мне говорили. Один ужасно грубый дракон, с которым меня угораздило связаться.

Мы замолчали, я отвела глаза. Что сказать? И нужно ли что-то говорить? Сорин сказал сейчас больше, чем за все время нашего знакомства, но он не сказал ничего того, о чем я мечтала услышать. Внезапно мою фигуру окутал огонь и, моргнув, я оказалась стоящей вплотную к Сорину. Он подхватил меня за талию, не давая упасть.

— Это не я! — выпалила я, отчаянно краснея, потому что, по правде говоря, оказалась я именно в том положении, в котором давно мечтала оказаться.

— Это наш сын, знаю, — улыбнулся Сорин, не думая меня отпускать.

— Или дочка.

— Или так. Ты… — Он откашлялся. — Я должен извиниться за многое из того, что делал, как вел себя с тобой. Мне много хочется сказать, но я не рассчитываю даже на то, что ты меня когда-нибудь простишь.

— А что бы ты сказал? — выпалила я, еще сильнее заливаясь краской и опасаясь услышать поток куртуазных ничего не значащих комплиментов.

Сорин, к счастью, не подвел.

— Я бы сказал, что влюбился в тебя так сильно, как, я думал, не способен влюбляться. Я бы сказал, что все еще хочу на тебе жениться и на этот раз не приму отказа. Я бы сказал, кошка, что тебе стоит потеплее одеваться, учитывая, какие сквозняки гуляют в замке! И, во имя Огненного, когда ты в последний раз ела?!

— Я… — Я уже готова была набросится на Сорина с поцелуями, но тут пришла в себя. — У принцессы… королевы Игрид на тебя виды.

— Вот как?

— Она жалеет, что отказала тебе и все еще влюблена. Я… Я не хочу, чтобы ты просмотрел у себя под носом свое счастье.

Сорин улыбнулся.

— Я так долго смотрел на находящийся перед моими глазами рубин, что чуть не пропустил бриллиант. Кошка, я прошу у тебя разрешения начать все с начала. Перестань меня мучить и скажи — есть ли у меня надежда на то, что ты меня простишь? Позволишь ли ты мне ухаживать за тобой?

— Ухаживать? — нахмурилась я.

Это еще что такое?

— Да. Ухаживаниями лорд дает понять леди, что хотел бы видеть ее своей женой. И леди спустя какое-то время, месяц или два, соглашается дать лорду надежду на то, что его желания могут сбыться.

— Нет! — воскликнула я, и лицо Сорина стало таким, как будто я его ударила. — Сорин, ты издеваешься? Я флиртую как бревно и ничего не понимаю в этих ваших играх. Во имя Огненного, пощади меня! Я чуть не умерла от напряжения, пока пыталась затащить тебя в постель в Бьертане.

— И что же ты предлагаешь? — осторожно спросил Сорин.

— Я тебя убью, если ты не догадаешься, твоя светлость.

Он засмеялся.

— Кошка! Тогда скажи, выйдешь ли ты за меня замуж? — не дождавшись ответа, Сорин нахмурился. — Я сказал что-то не то?

— Нет, — моргнула я, пытаясь не заплакать и убедить себя в том, что мне это не снится. Так вообще бывает? — Просто — поцелуй меня, а?