Заброшенный туннель в метро, Нью-Йорк
Мужчина, известный ныне всему миру как Птолемей Возрождённый, нагло развалился в кресле, а Анубиза, Королева Ночи и Хаоса, глава матриархата всех вампиров, верховный лидер тьмы, парила в воздухе на полпути к потолку и источала волны ярости.
Честно говоря, она наскучила ему до скрипа в зубах.
— Да-да, я понял, – наконец перебил он её тираду. – Ты помогаешь мне завоевать трон Атлантиды, а я отдаю тебе королевскую семью. Ты хочешь только двух принцев и полукровку, или женщины с ребёнком тебя тоже интересуют?
Анубиза застыла на полуслове, уставилась на Птолемея и слевитировала обратно вниз, подошвы обитых шёлком домашних туфель коснулись пола.
— Ребёнок? А я знала про ребёнка?
Она вскинула руки и принялась изображать сумасшедшую балерину: запрыгала и стала вращаться, чёрные волосы длиной до бёдер закружились в такт движениям, словно плащ из паутины.
— Ой, даже не помню. Я так долго пробыла в Пустоте, там было темно, а время с искорёженными милыми созданиями прошло весьма запутанно. Знала ли я, что есть ребёнок? Знала?
— Знала или нет, а ребёнок есть. Сын Конлана, наследник трона. Ты его хочешь?
Анубиза улыбнулась в ответ, хотя счастливая улыбка получилась зловещей и мрачноватой, клыками богиня прокусила кожу у подбородка и провела до губ, отчего вниз потекли струйки крови.
— О да, я хочу ребёнка, – прошептала она. – Я должна его получить. Посчитать ему пальчики на ручках и ножках, а потом откусить их один за другим и выпить каждую капельку крови из пухленького тельца. И, наконец, наконец-то, я уничтожу этих отвратительных атлантийцев!
Птолемей несколько скептически воспринял высказывание по поводу чьей-то отвратительности, считая, что самой Анубизе пары десятков винтиков в голове не хватает, но, как любят говорить в его мире, несущие зло планы придают веселья отвратительным дням.
А он запланировал очень весёлый день.
— Я отдам их тебе, ты же выполнишь свою часть сделки. Вампиры признают меня истинным королём Атлантиды и поддержат мою верховную власть.
Богиня снова поднялась в воздух, хихикая и продолжая что-то бубнить про ребёнка. Выражение лица поменялось, явно выдавая коварные расчёты. Несмотря на запёкшуюся кровь и сумасшествие, это лицо оставалось наиболее впечатляющим из всех, что Птолемей когда-либо видел. Красота Анубизы тёмная, смертоносная: осмелься подойти ближе – уползёшь израненным.
Однако Птолемей ближе к сумасшедшей сучке подходить не собирался. У него скоро будет Квинн. Он замечтался о будущем и наконец улыбнулся. Анубиза эту улыбку восприняла как знак восхищения своей замечательной особой, видимо, потому, что смотрела на него свысока, левитируя в паре метров от земли.
— Меня таким, как ты, не заполучить никогда, демон, – прошипела она.
Птолемей зевнул:
— Я демон не из твоего мира, чтобы бояться тебя, вампир, – отозвался он. – Моя мать-атлантийка родила меня высшему демону, похитившему её из дома. Их смешанная кровь позволит мне стать сильнейшим правителем, которого только видели жители Атлантиды и всего этого мира. Мне уже сейчас без разницы, решишь ты присоединиться ко мне или остаться в стороне, а позже и вовсе будет плевать: я воспользуюсь силой Трезубца Посейдона, открою врата между мирами и позволю братьям оказаться в райских садах нашей планеты.
Вампирша расхохоталась, напевая какую-то бессмысленную песенку, с ней рассмеялся и Птолемей. День предстоит очень, очень весёлый.