Сердце Атлантиды (ЛП)

Глава 3

Аларик даже не моргнул при виде дюжины, а то и более, несущихся на них с высоты безобразных обезьян размером с человека. Они вопили и ревели, красные рожи искажали жуткие гримасы. Прослужив многие сотни лет воином и верховным жрецом Посейдона, прожив тысячи битв и почти столько же смертельно опасных ситуаций, Аларик больше ничему не удивлялся. Особенно рядом с Квинн.

Даже летучим обезьянам.

— Квинн, беги! – рявкнул он, взывая к своей магии. Сначала он сплёл мощное защитное заклинание поверх барьера, чтобы другие захватчики больше не свалились им на голову. Затем сотворил в вытянутых руках две идентичные электрические сферы сине-зелёного цвета и с несущей смерть точностью запустил их в вожака обезьян. На мгновение коричневая шерсть предводителя вспыхнула ярко-синим цветом, отчего тот стал похож на причудливого глубоководного млекопитающего, потом внезапно погасла, и примат рухнул замертво.

В комнате раздались резкие звуки стрельбы, и на землю упала вторая обезьяна, прямо напротив Гейли. Аларик повернул голову и сердито посмотрел на Квинн, которая тоже раздражённо глядела на него.

— Бежать от опасности? – воскликнула она, прицеливаясь в другого нападающего. – Ты вообще меня знаешь?

Аларик выругался по-атлантийски и повернулся, чтобы защитить Гейли, но та уже создала вокруг себя непробиваемый миниатюрный купол прозрачной энергии. Жрец увидел, как две обезьяны врезались в него, но купол не поддался.

Аларик оглядел других своих товарищей и обнаружил, что Архелай орудует взявшимся из ниоткуда мечом, рубя и кромсая обезьян безумным вихрем. На другом конце комнаты Джек набросился на двух атакующих с первобытной яростью самого свирепого хищника.

— Сзади! – закричала Квинн.

Аларик, сотворив меч из чистой, пылающей магии, повернулся и, рассекая воздух, послал троих приматов в ад. Эхо выстрелов пистолета Квинн раздавалось снова и снова, и только твёрдая уверенность, что ни одно из этих существ не подобралось к ней, поддерживала Аларика в здравом рассудке.

Одна из обезьян прыгнула жрецу на спину и вонзила в него стальные когти. Аларик взревел, извернулся, чтобы схватить огромную мохнатую голову, и свернул её. Толстая шея громко хрустнула, и примат тяжело грохнулся оземь. Ещё несколько долгих минут повсюду мелькали шерсть, зубы и кровь, пока последняя обезьяна не ворвалась в пещеру и не встретила суровое правосудие Аларика.

Он оглядел комнату и бросил взгляд на отверстие наверху, но больше не появилось ни одного существа. Кругом валялись мёртвые и умирающие обезьяны, но, судя по всему, никого из спутников жреца не ранили. По крайней мере Квинн не пострадала. Он всегда чувствовал, что с ней происходило. Каждую царапину. Даже мельчайший синячок.

Этого достаточно, чтобы свести мужчину с ума.

— Джек, стой! – Архелай кинулся к рычащему тигру намного быстрее, чем пристало по возрасту. – Один из них нужен нам живым для допроса.

Тщетная попытка. Джек и не подумал слушаться: вскочил и вцепился зубами в шею и плечо последнего оставшегося в живых и ещё пытавшегося бороться примата. Тигр потряс головой, сжав обезьяну зубами в мрачной пародии на домашнего кота с крысой в зубах, а затем швырнул через всю комнату и зарычал. Аларик не понял, то ли тигр выражает триумф, то ли открытое неповиновение.

— Чёрт побери, Джек, – устало, но не сердито пожурила его Квинн. – А что если они оборотни? Скорее всего, оборотни и есть. Нам было бы полезно заставить одну из обезьян принять человеческий облик и рассказать, что здесь происходит.

Джек оскалил зубы в сторону Квинн, но, к сожалению, не принял человеческий облик, чтобы вступить с ней в спор. Вероятно, он никогда больше не обратится в человека. Хотя об этой проблеме придётся подумать в другой раз.

Сейчас же пол завален окровавленными телами нынешней неприятности.

— Они определённо оборотни, однако вторглись в святилище, – заметил Архелай. Его лицо осунулось и побледнело, будто за час он постарел лет на сто. – Святилище, – повторил он. – У нас здесь более века действовало соглашение с оборотнями и вампирами. Что же могло спровоцировать их его нарушить?

— Кто они? – спросила Квинн, убирая пистолеты в кобуру, скрытую под бесформенной рубашкой. – Никогда не видела таких обезьян, разве что в фильмах ужасов.

— Грубо искажённая версия японской макаки. У настоящей такой же коричневатый мех и красная морда, но весит она около десяти килограммов, – ответил Архелай, тяжело дыша, и Аларик молча направил к нему нити магии, чтобы оценить степень повреждений, если таковые имеются.

Архелай выгнул бровь, и Аларик понял, что попался.

— Я просто стар. Здесь ты ничем не поможешь, если только вдруг не обнаружил, как повернуть время вспять.

— Я чувствую себя такой же старой, мудрейший, – заговорила Норико. Она, медленно рассеяв свой щит, наконец показалась. Лицо женщины было бледным, как запорошенная снегом могила. – В портале приматы на меня никогда не нападали. Я обязана извиниться за свою трусость. Вы все боролись с нападавшими, но у меня нет оружия, и я не умею сражаться.

Аларик покачал головой:

— Никто не ожидал от тебя участия в битве. Ты правильно сделала, что защитила себя сама, и нам не пришлось думать ещё и о твоей безопасности.

Норико поклонилась.

— Arigato gozaimasu.[1]

Квинн резко опустилась на пол рядом с Джеком и захохотала.

— Не заставляйте меня звать летучих обезьян, – выдавила она, качая головой.

Все тупо уставились на неё, кроме Джека, который склонил лохматую голову и вывалил язык, будто обмениваясь с Квинн шуткой.

Квинн подняла глаза и заметила озадаченные лица окружающих.

— Не обращайте внимания. Это из «Удивительного волшебника из страны Оз». В общем… не важно. Итак, что теперь? Нападение летучих обезьян не кажется мне случайным. Кто-то преследует вас, Архелай? Или наши враги прознали, где мы, и напали на меня или Аларика? Или, может, на Джека? В этой комнате целей хоть отбавляй.

Норико рухнула на скамью.

— Я полагала, что возможность снова стать смертной – драгоценный дар. А теперь мне жутко не хватает способности в любой момент оказываться, где я пожелаю и знать почти всё на свете. Что я могу увидеть, куда могу пойти, заключённая в этом теле, как в ловушке?

— Добро пожаловать в мою жизнь, – с горечью отозвалась Квинн. – Я окружена вампирами, атлантийскими воинами и могучими оборотнями, и всё что у меня есть – пара пистолетов и приобретённая за многие годы способность к выживанию. Будто воюешь с армией спартанцев, вооружившись одной зубочисткой.

— Я бы бросил вызов армии спартанцев ради тебя, Квинн, – тихо сказал Аларик. – Тебе не обязательно всегда всё взваливать на свои плечи.

— Я и не взваливала, – просто ответила она. – У меня был Джек. Ну и некоторое время у меня был ты и твой принц со своими воинами. Сейчас я не уверена, что мне нужен кто-то из вас. Десятилетие сражений кому угодно надоест до печёнок.

Джек чихнул и завалился на спину, не сводя с Квинн жёлтых глаз.

Она почти улыбнулась.

— Нет, я не сдаюсь и не подставляю плохим парням свой живот, мой пушистый друг. И если ты желаешь высказать всё, что думаешь о моих решениях, придётся тебе вновь принять человеческий облик и произнести своё мнение вслух.

Тигр напоказ отвернулся, отчего глаза Квинн заблестели, и она утёрла лицо рукавом.

У выхода во двор появились несколько облачённых в белые одеяния человек с выражением ужаса, неверия и даже шока на лицах. Аларик попытался посмотреть на всё их глазами и пришёл к выводу, что, по сути, эта сцена со сваленными в кучи мёртвыми окровавленными телами и должна вызвать подобную реакцию. Ведь мир в святилище жестоко нарушен.

Верховный жрец сильно устал и измучился, а может, пережил слишком многое, чтобы теперь ужасаться. Он просто смирился с началом новой битвы. Даже когда старался избежать сражения, оно преследовало его. Так же как и скептицизм, цинизм и подозрительность. Почему эти люди пришли только сейчас? Не заодно ли они с нападавшими?

Один из вошедших забормотал:

— Архелай, что случилось? Ты… мы слышали… Портал…

— Мне бы тоже хотелось узнать. – Спокойный голос прервал бессвязный лепет.

— Вэн, – сказал Аларик. – Мне бы стоило догадаться.

— Кто-то же должен спасти тебя от себя самого, – ответил Вэн, входя в комнату. – Я посчитал, что подойду на эту роль лучше всех.

***

Губы Квинн изогнулись в улыбке, когда к ним присоединился ещё один двухметровый атлантийский воин и принц.

— Вэн. Всегда рада тебя видеть. Неужели надо кому-то навалять, а я забыла?

Тот рассмеялся и, оторвав её от земли, сжал в медвежьих объятиях.

— Привет, сестрёнка. Рад, что ты цела. Что, чёрт возьми, здесь случилось?

— Летучие обезьяны.

Он покатился со смеху.

— Значит вот тот котик и есть Тотошка?

Квинн заметила, как помрачнел Аларик, когда увидел её в объятиях своего друга. И не нужно быть эмоциональным эмпатом, чтобы понять, что он чувствует. Она тактично отошла от Вэна и посмотрела на рычащего в их сторону Джека.

— Не надо показывать мне свои зубы, Мяу Микс,[2] – посоветовал Вэн, но Квинн заметила его грусть. Они с Джеком постепенно стали друзьями. Конечно, трудно не любить Вэна. Он превосходен, хоть и не сознаёт этого; забавный, прямолинейный, «давай возьмем пива и посмотрим ужастики» парень, сущий дьявол с мечом, пистолетами и другим оружием. Он брат и защитник верховного принца, а соответственно деверь сестры Квинн Райли. Ещё Вэн известен как королевский мститель и в бою напоминает чистый адреналин.

И Квинн никогда не встречала ведьмы могущественнее Эрин, его девушки.

Сейчас, однако, на лице Вэна не осталось и следа веселья, пока он осматривал побоище.

— Не хотите поделиться?

Аларик нахмурился, но промолчал, так что Квинн ввела атлантийца в курс дела.

— И это всё? Без причин? Никаких злодейских речей о причинах нападения и тому подобном? – присвистнул Вэн. – Здесь кроется нечто большее, чем случайное нападение обезьян.

— Не говоря уже о том, что это не простые обезьяны, – отозвался сидящий в тени Архелай.

— Здравствуй, старый друг, – поклонился Вэн. – Во что ты втянул нашу компанию на сей раз?

Архелай улыбнулся и покачал головой.

— И это говорит самый неисправимый смутьян, когда-либо появлявшийся на воинском тренировочном поле.

— Я старался изо всех сил, – ответил Вэн, скромно потупившись.

Несмотря ни на что, Квинн громко рассмеялась. Вэн в своём репертуаре, независимо от ситуации. Странно, но его поведение немного взбодрило её, женщину, имеющую дело со смертью и отчаянием.

— Королевский мститель, – улыбнулась Норико. – Вы уже давно стали одним из моих любимцев.

Квинн прищурилась. Эта незнакомка не должна была знать о титуле атлантийца.

— Вэн, познакомься с Норико. Она утверждает, что является духом вашего магического прохода, – представила Квинн и, повернувшись, пронзила Норико подозрительным взглядом. – О чём таком важном ты хотела с нами поговорить? Ты же не заманивала нас сюда в ловушку? После шести недель пребывания на горе вдруг захотела с нами побеседовать, и тут раз – на нас напали оборотни.

Аларик вновь сотворил в руках энергетические сферы, Норико шагнула назад, побледнев ещё больше, если такое вообще возможно.

— Я не имею никакого отношения к нападению, – возразила она. – Мне необходимо было увидеться с вами, чтобы передать ужасные новости верховному жрецу Посейдона.

Лицо Аларика застыло.

— Какие новости?

— Последний камень найден, – сообщила Норико, заламывая руки. – Ваш мир в опасности.

— Откуда ты знаешь? – спросила Квинн. – Ты провела здесь несколько недель и ни с кем не разговаривала.

— Тысячелетиями я была духом портала, – подняв подбородок, пояснила Норико. – Вы думаете, подобная магия так просто исчезнет? Я чувствую многое, что происходит в мире, особенно события, связанные с Атлантидой.

Вэн напрягся, с его выразительного лица исчезли последние следы веселья.

— Что за опасность?

— Самой Атлантиде грозит гибель, – провозгласила Норико. – Я не… я не…

Тут её веки затрепетали, но Вэн бросился и успел подхватить потерявшую сознание женщину.

— Если она на самом деле та, за кого себя выдает, значит у неё шок от использования большого количества энергии, – сказал Архелай и махнул рукой своим последователям. – Или причина кроется в болезни Норико. Пожалуйста, возьмите её с собой.

Аларик подошёл поближе к женщине, которую Вэн держал на руках, провёл над ней ладонью и покачал головой.

— Ты сказал, что она выздоравливает, а я не чувствую остаточных следов болезни. Возможно дело в обычном переутомлении и шоке.

— Переберёмся в другое место, чтобы мои друзья могли убрать тела и укрепить заклинания, охраняющие это святилище, – предложил Архелай. – Спасибо за помощь, Аларик.

— Да, ваши отталкивающие обезьян заклинания плоховато действуют, – сухо заметила Квинн. – Может, в следующий раз полезнее будет крепкий забор под электрическим напряжением?

Выйдя со двора, Архелай повёл их по коридору. Его люди забрали Норико отдыхать. Что очень кстати, ведь Квинн, столько лет принимая участие в восстании, стала слишком циничной, чтобы так просто купиться на её историю. Она не доверяла Норико и вообще никому. Чем меньше услышит эта женщина, тем лучше.

Увидев вопрос во взгляде Вэна, Квинн разъяснила ему проблему, связанную с духом портала и умирающей японкой в одном лице.

— Несмотря на все усилия, неприятности всё равно тебя находят, – констатировал воин, а потом усмехнулся. – С другой стороны, как можно такое выдумать? Получился бы замечательный ночной субботний фильм в жанре канала «Сай-Фай»[3]. Осьминокула отдыхает.

Квинн не знала, то ли засмеяться, то ли ударить Вэна. Она прищурилась и только собралась сразить его остроумным ответом, как поняла, что он прав. Плечи поникли. Джек тихо подошел сзади и подтолкнул плечом, как бы морально поддерживая. Или, может быть, она приписывала ему человеческие порывы, принимая желаемое за действительное, хотя тигр в нём преобладал всё больше и больше.

У входа в пещеру воздушная стена переливалась перламутровыми волнами, словно магия защищала и этот проход.

«Конечно, так и есть», – подумала Квинн, пройдя барьер, напоминающий мыльный пузырь. Он сомкнулся за ней. Квинн надеялась, что он защищает лучше, чем обезьяний проход.

Она глубоко вдохнула свежий горный воздух и окинула взором вид, открывающийся с верхней части склона горы Фудзи.

— Как здесь красиво. Далеко от битв, крови и смерти, пусть даже так только кажется. Почти как сон наяву, но из чужой жизни.

— Мы над облаками. Полная противоположность моему дому глубоко на дне океана. Аж дух захватывает, да? – спросил Вэн.

— Здесь более трёх тысяч трёхсот пятидесяти метров над уровнем моря, – присоединился к ним Архелай. – Высота вершины переваливает за три тысячи шестьсот пятьдесят метров. Фудзи – одна из трёх священных гор …

— Может, отложим древнюю историю на потом и обсудим текущие проблемы? – Голос Аларика рассёк воздух, как меч – шёлк.

Квинн еле-еле, несмотря на сверхчувствительные способности эмпата, ощущала напряжение, кипящее под ледяным спокойствием жреца. Она задумалась, взорвётся ли он когда-нибудь в её присутствии. Интересная аналогия: Аларик и гора Фудзи, оба – спящие вулканы; у обоих под величественной внешностью прячется едва сдерживаемая угроза. Квинн усмехнулась, подумав, как скажет Аларику, что он точь-в-точь как наполненная лавой гора.

Он бросил на неё взгляд, гадая, где витают её мысли.

— Очень мило, что тебе не плевать, хоть ты несколько недель не выходил на связь, – сухо отрезал Вэн. – В любом случае, текущая проблема как раз таки древняя история. Норико сказала правду. Археологи в Гёбекли-Тепе в Турции нашли «Гордость Посейдона».

Аларик и Архелай одновременно вдохнули. Квинн даже сказала бы «ахнули», если бы речь шла не об атлантийских воинах.

— Посейдон потерял свою гордость? – Квинн переводила взгляд с одного на другого. – Может он также потерял свои чревоугодие, алчность и похоть? Что-то вроде странных семи смертных грехов?

Аларик покачал головой, не давая ей закончить пресные остроты.

— «Гордость Посейдона» – последний недостающий камень из трезубца бога морей. Турмалин, дающий своему владельцу огромную, возможно, даже безграничную власть. Мы веками искали его.

— Гёбекли-Тепе. Звучит знакомо. Почему? – недоумевал Архелай.

— Человеческие археологи только недавно обнаружили это место. Там атлантийский храм, построенный около одиннадцати тысяч шестисот лет назад. Считается древнейшим из всех известных человеческих монументальных памятников архитектуры. Что удивительно, ведь теперь они знают о сверхъестественных существах и магии. Впрочем, ладно. Первая постройка размером больше хижины, – пояснил Вэн и покачал головой. – Они ломают голову, как кучке людей, занимавшихся собирательством, удалось сдвинуть шестнадцатитонные камни.

— Какая чепуха, – сухо процедил Аларик. – Естественно, его построили атлантийцы. В те времена, до катаклизма и ухода Атлантиды на дно моря, старейшины посылали их во все уголки земли, чтобы увековечить нашу расу. Конечно, многие из них строили храмы.

— Атлантийская магия, – повторила Квинн. Подобное легко представить, учитывая, что она знала об их силе. – Серай, вероятно, запросто сдвинула бы валун, даже не смазав блеск для губ.

Аларик пожал плечами, умудрившись и такое движение сделать элегантно.

— Серай – атлантийская принцесса возрастом в одиннадцать тысяч лет. В некотором роде её магия превосходит мою.

— Не во многом, в бою ты сильнее, – возразил Вэн.

Глаза Аларика вспыхнули зелёным пламенем.

— Да. Но маловероятно, что её возлюбленный вампир позволит ей снова приблизиться к какой-нибудь битве.

— Дэниел прекрасно знает, что не стоит пытаться что-то запрещать Серай. Чувак, она же превратилась в саблезубого тигра!

— Никогда, слышишь, никогда не смей называть меня чуваком!

Квинн вздохнула:

— Итак, суть в том… – и махнула рукой, чтобы он продолжил.

— Суть в том, что никто, кроме Аларика, не может прикоснуться к камню и не умереть при этом жуткой смертью. Пока что семь человек, участвовавших в раскопках, непроизвольно загорались. – Вэн вздрогнул. – Ужасная гибель.

— Значит, Аларик должен пойти и забрать его, – сказал Архелай.

— Я никуда не пойду, – возразил жрец, прислонился к скале, и будто бы случайно притянув Квинн спиной к себе, обхватил её за талию.

Она, чувствуя его дыхание в своих волосах, уставилась в облака и на миг попыталась притвориться, что они обычные люди, которые пришли вместе посмотреть достопримечательности.

Которые могут отказаться, сказать «нет» долгу и чести.

Не сработало.

На несколько секунд Квинн позволила себе прислониться к мощной мускулистой груди Аларика, а потом заставила себя отодвинуться, пытаясь не обращать внимания на боль в сердце. В конце концов, даже лидер повстанцев может влюбиться. Только так, чтобы никто не узнал.

Никогда.

Даже Аларик.

— Пусть идет Кристоф или Серай, в конце концов. Они оба обладают достаточной магической силой, – мрачно произнес он. – Мне не обязательно всегда всё делать самому. Посмотрите, что у Серай получилось с «Императором». Она эксперт в поиске потерянных камней.

Джек зарычал на него и снова оскалил зубы.

— Я согласен с тигром, храмовая крыса. Понимаю, почему ты сыт всем по горло, но ты нужен нам, и это твой долг, – напомнил королевский мститель.

— К чёрту долг, – прорычал Аларик, воздел руки к небу и прокричал: – Ты слышал, Посейдон? Я с тобой покончил!

В небе раздался взрывной раскат грома, от которого земля задрожала под ногами. Квинн вспомнила, о чём недавно размышляла:

— Гора Фудзи – вулкан.

— Да, – согласился Архелай. – Но он спящий.

— Конечно, все так говорят, пока лава не начнёт извергаться, – пробормотала Квинн. – Давайте не будем злить хорошего морского боженьку.

Вэн сунул руки в карманы и молча уставился на панорамный вид, пока она не ткнула его локтем.

— Эй, я не спорю. Катаклизм? Страшный суд богов? Атлантида погружается под воду? Что-то из перечисленного тебе о чём-нибудь говорит? Никогда не смеюсь в лицо возможной катастрофе.

Выражение неверия на лице Аларика было бесподобным.

— Ты всегда смеешься в лицо наступающей катастрофе.

— Всегда, – подтвердила Квинн.

— Ох, ну ладно, – ухмыляясь, пожал плечами Вен. – Что я могу сказать? Это дар.

— И всё же я думаю, вывод очевиден, юнец, – сказал Архелай Аларику. – Ты, может, и покончил с Посейдоном, но он с тобой не покончил.

Взгляд Аларика был почти осязаем и обжигал Квинн подобно живому пламени. Странно, ведь огонь – единственная недоступная атлантийцам стихия. Но Квинн знала, что верховный жрец владел особой формой дикой магии.

А когда урывками удавалось поспать, эта магия тёмной ночью шептала Квинн о шёлковом соблазне, и она начинала грезить об опасном воине.

Он всегда носил свой долг и честь, как щит. Квинн сотворила себе похожий, только из стыда, раскаяния и сожаления. Между ними лежала огромная пропасть тёмных и кровавых деяний, принесённых на алтарь добрых намерений. Даже переворачивающая мир страсть не может преодолеть эту пропасть. Хотя Аларик во власти временного умопомешательства и думает иначе.

— Посейдон для меня больше не на первом плане. В чём и он, и вы вскоре убедитесь, – медленно произнес он, поймав взгляд Квинн.

Давление наступившей минуты, дня, десятилетия росло в ней до тех пор, пока не стало казаться, что лёгкие не смогут больше вбирать и выталкивать воздух.

Её охватила физическая, эмоциональная, даже духовная боль, прожигая себе путь сквозь решительность и смелость. И в конце концов Квинн сделала то, чего не совершала уже давным-давно: убежала от опасности вместо того, чтобы встретить её лицом к лицу. Лидер повстанцев развернулась и в слепом поиске убежища от только что заявившего права на её будущее мужчины направилась обратно в пещеру. Рядом по коридору, оставляя с каждым взмахом шелковистого тигриного хвоста свою человечность всё дальше и дальше, на четырёх лапах бежал соратник, бывший значимой частью её прошлого. Измученное сознание Квинн не могло анализировать будущее и прошлое, так что она сосредоточилась на настоящем. Нашла свободную комнату с кроватями и рухнула в ближайшую из них, безмолвно попросив прощения у владельца за слёзы, которые не могла больше сдерживать.

Она выспится, а после решит эту проблему. Все проблемы.

Прежде чем усталость окончательно сморила её, Квинн показалось, что она увидела в дверях тень, похожую на Аларика, но когда попыталась пошевелиться, её окружило нежное свечение серебристо-голубого света, и мятежница начала погружаться в сон.

Джек зарычал, а потом захрапел, наполняя комнату низким урчанием. Квинн почудилось, что она слышит смех Аларика.

— Не сомневайся, ми амара, мы ещё обсудим эту твою привычку позволять другому мужчине залезать в твою постель.

Губы Квинн почти сложились в улыбку, а затем мир вокруг сузился до тепла и безопасности темноты.