Сердце Атлантиды (ЛП)

Глава 32

Квинн знала: больше всего Аларику хочется подхватить её на руки и отправить в безопасное место, но благодаря обжигающему смешению их душ, он чувствовал, что получит по шее за одну только попытку. Не говоря уже о том, что сейчас мятежница обнимала огромного тигра.

— Джек, ты пришел. Ты пришел, – повторяла она.

Тигр размашисто лизнул её в щеку, и Аларик уставился на них.

«Пожалуйста, скажи Джеку, что я стукну его по голове, как только превращу в человека».

— Когда мы победим вампиров, можешь стукнуть кого захочешь, – пообещала Квинн.

Джек повернул к Аларику крупную лохматую голову, и Квинн могла бы поклясться, что зверь смеётся над жрецом.

— А сейчас мы должны доставить Райли в безопасное место, и если бы ты осталась с сестрой и ребенком, то могла...

Квинн встала, по-прежнему касаясь головы Джека, и посмотрела на жреца.

— Аларик, ты меня знаешь. Я борец.

— Поборешься позже, если хочешь, а сейчас нам всем надо бежать, – сказала Норико, кланяясь обоим.

— Аларик! – воскликнул Конлан, подхватывая на руки жену с ребёнком и пускаясь наутёк.

— Уже, – ответил тот и на миг закрыл глаза.

Прежде чем он успел их открыть, ошеломляющая волна страха накрыла Квинн. Люди со всех сторон давили на неё вспышками сильнейших эмоций и либо кивали, либо кланялись Аларику, а потом принялись подгонять детей к ближайшим доступным зданиям.

— Я отправил предупреждение, – сказал Аларик. – Они вооружатся и защитят свои семьи. Меня волнует, что, не считая ритуальных предметов и фамильных ценностей, здесь ни у кого, кроме воинов, нет оружия.

Квинн увернулась от женщины, бегущей с ребёнком в одной руке и младенцем в другой. В её эмоциях смешались страх и решимость. Она будет яро сражаться за детей, в этом Квинн не сомневалась.

— Что ж, им давно не приходилось защищать себя, но они сделают всё возможное. Мы найдем себе оружие?

Аларик просто кивнул и ускорил шаг, почти перейдя на бег.

— Куда бы ни исчезла Анубиза, у меня плохое предчувствие, что она ушла недалеко, – сообщила Квинн, дрожа и чувствуя, как по рукам поднимаются мурашки.

— Зло никогда не уходит достаточно далеко, – согласилась Норико, держась рядом. Прежний дух портала посмотрела на Аларика. – Значит, ты немного успокоился и прошел смешение душ. Я рада.

Джек, который шагал между ними, зарычал, и Квинн закатила глаза.

— Аригато, – ответила Квинн. – Но я не хочу знать, как ты об этом выяснила. А как ты? Успокоилась? Знаешь ли, что затевает нынешний дух портала? Он похищает людей налево и направо и отправляет, куда захочет.

— Он? – Норико покачала головой. – Нет, не представляю. Но Посейдон жёстко контролирует наши действия. Именно он освободил меня от уз.

— А Джек?

Тигр дёрнул ушами, но не взглянул на Квинн.

— К сожалению, ничего не изменилось, – сказала Норико, но ненадолго притронулась к голове Джека.

— Сейчас нет времени на разговоры, – вмешался Конлан, указывая куда-то вверх. – Это не сулит нам ничего хорошего.

Все взглянули в ту сторону и обнаружили тёмные орды, закрывшие сумеречное небо. Слепящая вспышка чистого первобытного ужаса накрыла Квинн, и на мгновение у неё перехватило дыхание. Лишь затем она поняла, что в основном это чувство исходит от атлантийцев, всё ещё остававшихся на улице. Конечно, они прежде не видели вампиров. Квинн ощущала во рту кислый привкус их страха – нет ничего более естественного, чем омерзение и ужас перед существами, желающими высосать твою кровь, а эти явились в таких количествах, словно хотели закрыть собой первый за одиннадцать тысяч лет закат в Атлантиде.

— Она вернулась и привела подкрепление! – крикнула Квинн, резко закрывая эмоциональные щиты, чтобы выжить под массивными ударами страха, терзавшими мозг. – Бежим!

Через несколько секунд рой вампиров накинулся на Атлантиду, подобно ордам саранчи, нападая на всех в поле зрения. Аларик повернулся и бросился обратно, швыряя на ходу энергетические сферы. Там, где приземлялись эти маленькие смертоносные шарики, вампиры кричали и умирали.

Но по большей части кричали и погибали атлантийцы и их гости. Квинн вздрогнула, когда три кровососа напали на мужчину и разорвали его.

Наконец, впереди показался дворец, и она с Джеком вбежала в двери. Оказавшись в помещении, Конлан остановился и опустил Райли.

— Я забираю её в самое безопасное место во дворце, – сказал Конлан. – Наши покои защищены.

— Возьми Норико, – посоветовала Квинн. – У неё убойное силовое поле, и она сможет помочь Райли и малышу.

Конлан кивнул, и они поспешили прочь. Квинн направилась по коридору вслед за Алариком.

— Оружейная в этой стороне. Ты мечом владеешь?

Она закатила глаза.

— Не слишком хорошо. С кипящим маслом и ядрами я тоже не в ладах.

Подошедший Вэн уловил суть сказанного.

— Не отходи от меня, детка. Мы, не маги, должны объединить свои силы.

Он направился к створке сразу за более крупными дверьми в дворцовый арсенал, где толпились воины, вооружавшиеся, чтобы вернуться на улицу и защищать свой народ. Вэн распахнул шкаф и предъявил впечатляющий ряд продвинутых штук для серьёзных любителей оружия. Квинн выбрала «глок», похожий на тот, что расплавил Птолемей, запасной пистолет, несколько метательных и обычных ножей и закинула за плечо мини-«узи».

Затем посмотрела на Джека:

— А тебе ствол нужен?

Тот рыкнул и поднял массивную лапу с очень острыми когтями. Мятежница кивнула.

— Ты не собираешься пока возвращаться? Ладно, сейчас лучше побудь тигром.

Вэн набрал достаточно оружия, чтобы в одиночку напасть на небольшую страну.

Квинн набила карманы дополнительными боеприпасами.

— Серебро?

Вэн кивнул:

— Высшей пробы.

Терпение Аларика, очевидно, испарилось. Он прижал Квинн спиной к стене и заговорил, глядя в глаза:

— Если окажешься в меньшинстве, беги. В беззащитном положении – беги. Если...

Она встала на цыпочки и поцеловала его.

— Я тоже тебя люблю. А теперь давай спасать положение.

Вэн открыл рот, а затем присвистнул.

— В это никто не поверит. Ужасного Аларика поставила на колени любо-овь.

Аларик ощетинился и двинулся к Вэну, но тут заговорила Квинн:

— О да, Эрин, дорогая. Можно я потру тебе спинку, Эрин, милая? Мы посмотрим ещё раз эту мелодраму, Эрин, солнышко?

Вэн густо покраснел, Аларик усмехнулся любимой, и все вместе двинулись на смертельно серьёзную работу по защите Атлантиды.

Маркус, слишком поспешно для своего возраста, пробежал через зал.

— Милорды, Анубиза на крыше дворца, она захватила принцессу с ребёнком. Конлан приказал мне найти вас и лорда Джастиса.

— Я убью эту дрянь, – крикнула Квинн, и Маркус кивнул, хмуро пробурчав:

— Если я первый не успею.

— Найди Джастиса. Мы пойдём прямо отсюда, – велел Аларик и вместе с Вэном и Квинн бросился на крышу к богине вампиров, отобравшей у них столько друзей.

На бегу Квинн проверила оружие, хотя втайне сомневалась в его способности убить настолько старую вампиршу, что называла себя богиней. Мятежница надеялась, что Аларик поможет вырубить злодейку вновь обретённой магией – обезглавить бесчувственного вампира способна даже Квинн.

— Если она опять причинит вред Райли или ребёнку... – Квинн не смогла закончить предложение. О таком даже думать не хотелось. Она успеет это предотвратить. У неё нет выбора.

Добравшись до крыши, они остановились, чтобы оценить ситуацию. Уже стало темно, и лишь луна и несколько факелов слабо освещали сцену. Явно испуганная Райли стояла на расстоянии вытянутой руки от полусотни вампиров, а бесчувственная или даже мёртвая Норико лежала неподалёку. Конлан, вооружённый только простым мечом, стоял между женой с ребёнком и вампирами. Анубиза, ведущая войско кровососов, подошла к принцу, остановившись так близко, что могла бы коснуться его.

— О, мой принц, – радостно сказала вампирская богиня, хлопая в ладоши, как счастливый ребёнок. – Как чудесно снова видеть тебя, ведь нас объединяют столько чудесных воспоминаний.

Джек зарычал, и ближайшие к нему вампиры нервно отодвинулись, но Анубиза и Конлан ничего не заметили, сосредоточившись исключительно друг на друге.

— Если не уйдешь сейчас же, я заберу твою голову в качестве трофея, – проговорил Конлан сквозь стиснутые зубы. – Ты уже причинила вред моей жене и угрожала ребёнку, так что заслуживаешь самой ужасной смерти, но я предлагаю тебе один-единственный шанс уйти мирно и увести с собой эту мерзкую толпу.

Это был бессильный блеф, ведь враги значительно превосходили принца в количестве даже после того, как появились трое друзей. Квинн отправила сестре волну эмоциональной поддержки и обнаружила, что Райли, подобно матери-волчице, гораздо выносливее, чем кажется. Она приготовилась убить всех и каждого, кто подойдет к Эйдану, если понадобится, зубами и голыми руками.

Анубиза оглянулась на Квинн, Аларика и Вэна и рассмеялась.

— Слабак, глупец и человек. Что за жалкая команда.

— Да, о жалком ты знаешь всё, – послышался голос с другой стороны крыши. Это заговорил воин, занявший стратегическую позицию позади вампиров Анубизы.

Джастис перекинул через плечо косу и держал наготове меч. По прикидкам Квинн клинок весил больше неё самой. Её вполне устраивали «глоки» и «узи».

Анубиза завопила, дрожа от гнева. Квинн знала, что она особенно ненавидит Джастиса, поскольку он притворялся, что увлечён ею, чтобы спасти Вэна и Эрин.

— Ты! – заорала вампирша и повернулась к своим кровопийцам. – Убить его!

Её подручные послушно атаковали, но в порыве гнева богиня забыла дать точные указания, так что все бросились к Джастису, оставшись без защиты с тыла. Аларик воспользовался ситуацией и выстрелил зарядом раскаленной магии, уничтожив десятерых за раз.

Жрец откинул голову и прорычал приказ с такой силой, что Квинн удивилась, как не запылал сам воздух:

— Посейдон! Трезубец бога морей! Ко мне! Одолжи мне твою власть, чтобы уничтожить это чудовище, – крикнул он, и на этот раз сияние возникло не постепенно.

Аларик засверкал, как маяк, как сигнальный огонь. Как воплощённая надежда Атлантиды.

А потом набросился на толпу вампиров, которые рванулись к нему, повинуясь приказу Анубизы, и те начали загораться, умирая в муках.

— Что это, во имя девяти кругов ада? – крикнул Вэн, но затем пожал плечами и кинулся вперёд.

Квинн использовала его как прикрытие и пробежала сквозь стаю вампиров к Анубизе, думая лишь о том, как защитить сестру. Джек бросился в драку, кромсая и разрывая вампиров, как обезумевший от валерьянки кот.

На бегу Квинн целилась и стреляла, но Анубиза отбивала пули, словно надоедливых насекомых. Конлан воспользовался её невнимательностью, чтобы подобраться сзади, а Вэн включился в стычку рядом с Алариком, держа пистолет в одной руке и серебряный кол в другой.

Конлан издал вопль, полный яростного гнева. Анубиза выпустила разряд чёрной грязной энергии, отбросившей принца, но тот вскочил и вновь пошёл на вампиршу.

Страшная какофония из криков вампиров, рычания тигра и атлантийских боевых кличей била по мозгам Квинн. Она подбежала к Райли и Эйдану, но Анубиза заступила ей путь.

— Не так быстро, маленькая мятежница, – насмешливо сказала так называемая богиня. – У меня есть на тебя планы.

Но в следующие мгновения Аларик, Конлан, Вэн, Джастис и Джек уничтожили личную гвардию богини, или по крайней мере, тех, кто был с ней на крыше. Затем атлантийцы окружили Анубизу, а Джек подбежал к Норико и понюхал голову упавшей женщины, мягко подталкивая, словно стараясь разбудить.

— Всё хорошо, Анубиза, ты умрёшь, – певучим голосом произнесла Райли.

Квинн поняла, что сестра в шоке. Неудивительно, учитывая, сколько крови потеряла Райли, когда лежала на земле и смотрела, как безумная вампирша подбрасывает в воздухе её сына. Магическое лечение всегда утомляло людей и вызывало аппетит, что вряд ли улучшило состояние исцелённой принцессы.

— Я заберу тебя отсюда, и мы приготовим чай, – позвала Квинн сестру, чувствуя себя идиоткой из-за того, что говорит про чай в такое опасное время, но стараясь успокоить Райли.

Квинн не испытывала особой уверенности в себе, поскольку заметила кое-что, от чего по спине пополз холодок. Хотя Анубиза стояла на крыше одна в окружении врагов, она совершенно не казалась испуганной или встревоженной. Более того, самозваная богиня улыбалась.

— Неудивительно, что вы всегда проигрываете. Вы все идиоты и шуты, – насмехалась вампирша, медленно поворачиваясь и стараясь держать в поле зрения всех окруживших её атлантийцев. – Думаете, пять тысяч лет назад я поклялась вас уничтожить только для того, чтобы закончить вот так?

— Правда? И это всё, что тебя занимало пять тысяч лет? – Квинн рассмеялась со всем возможным презрением. – Тебе нужно хобби, крошка. Сделай маникюр. Посмотри вампирскую версию «Остаться в живых». Займись чем-то. Твоя песня давно устарела, и всем здесь скучно.

Если бы успех измерялся фразой «кричащий вампир почти оторвал мне голову одним лишь голосом», то Квинн сочла бы свою насмешку крайне успешной. А вот рухнуть на землю с кровотечением из ушей было явным провалом.

— Довольно, – отрезал Аларик, благодаря едва сдерживаемой магии сверкавший так ярко, что Квинн пришлось прикрыть глаза, чтобы взглянуть на него. – Сейчас ты умрёшь.

— Не думаю, жрец, – смеясь, ответила Анубиза. А затем развела и опустила руки, словно открывая что-то… похожее на портал.

Кожа Квинн как будто начала сползать с костей. Мятежница едва успела подумать «О нет, о нет, о нет», как вдруг пустой воздух около Анубизы преобразился в ядовито-оранжевый ландшафт, и сквозь проход запрыгнул Птолемей, ведя за собой жестокую орду, которую называл семьёй. Анубиза, смеясь, превратилась в облако маслянистого черного дыма и исчезла.

Демоны всё прибывали, разбегались во всех направлениях и нападали, и Райли в панике пронзительно закричала. Квинн принялась стрелять, но волна безнадёжного и беспомощного отвращения грозила сломить её храбрость, как ничто прежде.

Аларик запустил огромную энергетическую сферу прямо в голову Птолемея, но тот почти небрежно отразил её, направив в один из хрустальных шпилей дворца, который от удара раскололся.

Джастис и Конлан боролись, как сумасшедшие, чтобы остановить или хотя бы задержать орду демонов, а Вэн, как и Квинн, раз за разом стрелял в карабкающуюся массу.

— Ну и урод, – крикнул Вэн, топча существо величиной с его ногу, целиком состоявшее из локтей и зубов и пытавшееся укусить, но Квинн едва слышала друга, поскольку всё её внимание сосредоточилось на монстре, который должен был погибнуть в собственном измерении.

— Привет, милая, – сказал Птолемей, чьё лицо и очертания чудовищно исказились. Он сиял широченной акульей улыбкой. – Я до-ома.