Сердце Атлантиды (ЛП)

Глава 19

Квинн лежала на боку на кушетке, обитой грубой тканью, что царапала лицо, а застарелый запах пыли и плесени забивал нос. Птолемей связал пленнице руки за спиной, а тряпкой закрыл глаза. Квинн не сопротивлялась. У неё не осталось ничего, за что стоило бы бороться. Ей не удалось вовремя завладеть «Гордостью Посейдона», так что Атлантида вероятно уже потеряна навсегда вместе со всеми, кого она любила, кроме Джека, которого утратила недавно. И Райли… Сердце Квинн разрывалось на мелкие кусочки при мысли о сестре и племяннике. Она хотела спасти их всех, а сейчас не в силах помочь самой себе.

Даже если бы она хотела продолжить борьбу, даже если бы нашла способ возродить свой интерес, её уже представили лидером повстанцем и показали хладнокровной убийцей на международном телевидении.

Не осталось ничего. Надо найти способ убить себя и забрать с собой Птолемея. Выполнить последнюю миссию. Последнюю цель.

Квинн попыталась мысленно достучаться до Аларика, который всегда её находил именно так. Между ними было одно существенное отличие: он – могущественный атлантийский маг, а она – человек с одним единственным талантом. И даже тот бесполезен; грязная, жуткая магия Птолемея настолько сильно затуманивала чувства Квинн, что она сошла бы с ума без щитов, так что даже если Аларик пытался найти её, его ей не услышать.

Всё равно, какая польза от последнего прощания? Аларик знает, как она себя чувствует.

Может быть.

Наверное.

Квинн не стала утруждаться, пытаясь сдвинуть повязку с глаз, потому что поняла: в комнате темно хоть глаз выколи. Птолемей бросил её здесь после того, как они прошли через воронку, вроде портала в комнате кривых зеркал. Злодей быстро и сноровисто связал её и швырнул на кушетку, приказав не двигаться. Видимо они находились в месте, где никто не услышит криков и просьб о помощи. Некоторое время она звала на выручку, но никто не явился.

После долгого ожидания Квинн наконец задремала. Тело было истощено, а разум закрылся, чтобы защититься от безнадёжного отчаяния одиночества. Раньше у неё всегда было за кого сражаться. Она знала, что делает мир безопасным для своей сестры и её будущих детей. А сейчас? Пусть мир позаботится о себе сам.

Некоторое время она провела, погрузившись в прерывистый сон, просыпаясь и снова отключаясь, пока не послышались голоса Птолемея и какой-то ужасно знакомой женщины. Этот голос откуда-то из прошлого не принадлежал кому-то из повстанцев, слишком уж…

О.

О, нет.

Квинн свернулась в клубочек, прижав ноги к груди, отчаянно надеясь, что ей в руки попадется деревянный кол или пистолет, заряженный серебряными пулями. Она молилась о вмешательстве свыше любого бога. К несчастью, Квинн в них не верила. Какие высшие сущности допустили бы столько боли и страданий?

Она прислушалась к разговору. В помещение, где Квинн лежала беспомощная, ослеплённая и связанная, вошла та, кого бывший лидер повстанцев боялась больше, чем демона Птолемея, собиравшегося её изнасиловать.

Анубиза. Богиня вампиров.

Ужасно. Квинн была готова умереть, но её разум протестовал при мысли о медленных пытках.

— Что же ты приготовил для меня, союзник? – напевала Анубиза тошнотворно-сладко. Её голос бил по нервам, как ржавые кинжалы, и напоминал о размозжённых черепах. Квинн поморщилась от настоящей боли в барабанных перепонках.

— Квинн Доусон принадлежит мне, она не для тебя, – жёстко отрезал Птолемей.

— Квинн? Мне знакомо это имя, – прошипела Анубиза. – Она моя. Я должна ей отомстить.

Квинн перекатилась на живот, поджав под себя ноги, готовая откинуться назад и надеясь разбить кому-нибудь лицо головой, прежде чем умрёт. Больше на ум ничего не приходило. Связанная пленница против демона и вампирской богини… не приходилось ждать ничего хорошего.

Послышались робкие шаги. Как только нежные руки сняли шарф с её глаз и помогли подняться, Квинн решила не воплощать свой план по разбиванию лиц. Перед ней стояла напуганная девочка-подросток.

— Не борись с ним. Станет только хуже.

Квинн изучала синяки, покрывавшие одну сторону лица девочки, и все следы страха в собственном сердце исчезли, вытесненные холодной, жёсткой, желанной яростью. Не яростью берсерка, а гневом, связанным с планированием и стратегией. Способностью выжидать, пока не подвернётся лучший способ убить всех и каждого, причинявшего вред невинным, кого Квинн брала под свою защиту.

Таким, как эта девочка.

— Не бойся, я помогу тебе.

Квинн не обиделась на недоверие девочки. Обстоятельства не подкрепляли её слова.

— Прочь с дороги, – возмутилась Анубиза, ударив подростка тыльной стороной тонкой белой ручки. Девочка отлетела почти на три метра и свалилась на пол, где осталась лежать неподвижно, тихо всхлипывая.

Квинн посмотрела на Анубизу и улыбнулась, стараясь не глядеть в глаза вампирши.

— Это раз, – сказала она спокойно.

— Что «раз», глупая женщина? – Анубиза замахнулась, чтобы ударить Квинн, но Птолемей остановил её простым движением, направив на вампиршу палку и выпустив заряд энергии. Анубиза упала на пол, либо потеряв сознание, либо замертво. По отсутствию дыхания ведь не определить.

Квинн посмотрела на Птолемея и его несущую смерть палку, и заподозрила, что следующая на очереди. Однако, приглядевшись, поняла, что это вовсе не палка, а скипетр, увенчанный «Гордостью Посейдона».

— А ты не промах, убил богиню тем, что принадлежит другому богу.

Квинн надеялась, что насмешкой вынудит Птолемея совершить ошибку. Мелкие тираны часто попадали в ловушку позолоченных пут собственного тщеславия.

— К сожалению, она жива. Хотя было забавно. Что бы ещё сделать? Может уничтожить ваш Белый дом и построить на его месте парковку для моих новых автомобилей? Ваши машины это что-то. Вы платите деньги, чтобы перебраться с одного места на другое в транспортных средствах, которые разрушают окружающую среду.

Он озадаченно покачал головой, и Квинн убедилась в том, о чем прежде только догадывалась.

— Ты не здешний?

Птолемей склонил голову, и на один краткий миг его глаза сверкнули и изменились с обычных темно-карих человеческих на что-то чужое.

Без зрачков с водоворотом разных цветов на угольно-чёрном фоне. Белки тоже отсутствовали. Они не походил на красные демонические глаза, а оказались намного хуже.

Таких Квинн не видела никогда, даже не слышала и не читала о таком, что означало только одно: Птолемей на самом деле не отсюда.

— Ты марсианин? Я ожидала, что у тебя зелёная кожа, а из головы торчат маленькие антенны.

Птолемей впервые злобно оскалился. Значит его задела насмешка. Квинн улыбнулась в ответ.

— Нет, я не с Марса, а из другого измерения намного дальше и сильно отличающегося от твоего. Не так уж далеко, потому что двенадцать тысяч лет назад мой демон-отец смог похитить мою мать-атлантийку. Она не слишком отличалась от его породы, поэтому ей приходилось рожать ему сына за сыном, пока она не покончила с собой после моего рождения, – прорычал Птолемей, с которого слетела внешняя оболочка лощёного политика. Она стала отслаиваться кусками, как древняя краска с гнилого дерева, и внезапно Квинн поняла, что не уверена, хочет ли увидеть, что там под ней.

Анубиза пошевелилась, Птолемей отступил назад и снова направил на богиню скипетр.

Вампирша пришла в себя, вскочила с пола и подобно грузовому поезду ринулась на противника, но угроза в виде поднятого скипетра остановила её в последний момент. Анубиза взлетела к потолку и зависла в углу, шипя и не сводя с них глаз.

— Я богиня!

— С тех пор, как я видела тебя в последний раз, у тебя крыша съехала ещё больше, – задумчиво сказала Квинн и вздрогнула, заметив согласный кивок Птолемея. Совсем не хотелось совпадать с ним хоть в чем-либо.

— Да, она довольно много времени провела в месте, называемом Пустотой, и в результате немного свихнулась, – пояснил Птолемей, переведя взгляд ужасных глаз на Квинн.

Он не стал утруждать себя, снова скрывая свои глаза, и Квинн поняла, что падает в них. Отведя взгляд, она запомнила на будущее, что демон способен подчинить человеческий разум, как вампир. Нельзя смотреть в глаза монстрам в этой комнате. Внезапно ей захотелось прожить достаточно долго, чтобы убить их обоих. Не медленно, не мучительно – она не фантазировала и не строила грандиозных планов. Просто хотела, чтобы они умерли.

Умерли, умерли, умерли.

— Убей её, – закричала Анубиза. – Убей её, и я позволю тебе стать моим супругом.

— Ух ты, у тебя есть стимул, – сказала Квинн, закатывая глаза и чувствуя себя сильнее. Неповиновение поддерживало её гораздо больше, чем страх.

Птолемей рассмеялся, а Анубиза возмущённо закричала.

— Я сожру твои внутренности, – пообещала она Квинн, но не вылезла из своего угла. Видимо ее останавливал страх перед скипетром.

— Убью, убью, – успокаивающе сказал ей Птолемей. – Позже, после того как она сослужит свою службу. Почему бы тебе не уйти и не продолжить свою охоту на мнимых принцев, чтобы мы привели наши планы в исполнение?

Анубиза прикрикнула на Квинн в последний раз, затем обернулась в спираль жирного на вид дыма и вылетела из комнаты. Плечи пленницы расслабились, несмотря на то, что другой оставшийся с ней в комнате монстр был намного ужаснее.

— Где мы? – Она огляделась, но не узнала ничего, что дало бы ей подсказку. Неизвестно даже, остались ли они ещё в Нью-Йорке. Ведь магический портал способен перенести их куда угодно. Она полагала, что они по-прежнему на Земле, ведь маловероятно, что в демоническом измерении есть кушетки из дешёвого синтетического волокна.

— В заброшенном туннеле метро под улицами Манхэттена. Мы скоро выдвигаемся, но Анубиза захотела поговорить со мной, а я не собираюсь показывать ей, где находится моё реальное жилище.

Он на миг закрыл глаза, а когда открыл их, они вновь приняли человеческую форму и цвет. По некоторым причинам это ещё больше выбило Квинн из колеи, но всё, что ей надо было сделать, чтобы укрепить своё мужество – посмотреть на девочку, по-прежнему лежавшую, скорчившись на полу.

— Отпусти уже ребенка. У тебя в заложниках есть лидер повстанцев, слабая девочка ни к чему, – сказала она, вложив в свой голос столько презрения, сколько могла.

— Хорошо. – Он махнул рукой подростку. – Вставай и убирайся. Таково требование моей будущей королевы. Помни, что должна благодарить Квинн Доусон.

— Точно, – встряла Квинн. – Я знаю этот трюк. Твои приспешники поймают её сразу же за дверью.

— Мне не нужны приспешники, – тихо ответил Птолемей, нагоняя страху больше, чем криком. Спокойная уверенность означала, что он на самом деле настолько могуществен, как заявлял, а в таком случае у Квинн нет шансов.

Совсем.

Девочка выбежала из комнаты, а Птолемей подошел к своей добыче.

— Тебе придется ещё раз потерпеть такой способ транспортировки, потом сможешь отдохнуть.

Он взмахнул рукой, и их обоих окутала спираль оранжевого света. На Квинн снова накатила переворачивающая внутренности тошнота, а затем они оказались где-то в другом месте.

В таком затейливом, где синтетического волокна никогда и в помине не было. Оно напоминало элитный номер в шикарном отеле – не то, чтобы Квинн часто в таких останавливалась, но видела в телешоу.

— А ты не развяжешь мне руки, пока они не отвалились от отсутствия циркуляции крови? И когда расскажешь, что тебе от меня нужно? Если думаешь, что я могу уговорить повстанцев работать с тобой, ты крупно пролетел, – сказала она насмешливо. Зачем утруждать себя вежливостью? Терять больше нечего.

Птолемей ничего не сказал, просто повернул пленницу, чтобы дотянуться до её рук, и как только он развязал узлы на верёвке, Квинн осмотрела комнату и остановилась, застыв в шоке, уставившись на дальнюю стену, всю обклеенную сотнями фотографий.

На каждой из них была изображена она сама.