Sex под запретом (СИ)

= 22 =

Как отказать такому, как Амин, если он ведёт себя со мной как боженька. И я, никак не определюсь, кто он масик или тюбик. Если масик[1] то, положительней характеристики не придумаешь. А тюбик[2] он только маскируется под масика, но по итогу выжмет из тебя все соки.

Он довозит меня к дому и провожает до подъезда. На улице сыро, свежо и зябко, после дождя. На ветках деревьев повисли прозрачные капли, они сверкают словно бриллианты в свете луны. Холода я не чувствую, а ночной красоты не вижу. Закрыв глаза, самозабвенно целуясь и ни в какую, не желая выползать из-под спортивной куртки, которую для меня раскрыли и укутали, тесно прижав к себе.

Никогда так долго не целовалась. Стоя на улице, но про стоя — это громко сказано. Я влипла в Амина. Асфальта под собой не ощущаю, покачиваюсь, якобы готовлюсь к прыжку на батуте.

На мне худи Кострова, так как моя одежда осталась сушиться или в заложниках. В голове непроходимый бардак.

Сложно удержаться, если Амин во всём хорош. Обронил бы ради приличия сальную шуточку и позволил хоть немного испытать отвращения, но увы и ах. Обратного пути походу нет.

Мои руки повисли на его шее, а я стою на цыпочках, а он, забравшись под кофту, едва прикрывшую мой зад, его нетерпеливо греет. Подставляю губы и убеждаю себя, что вот, ещё немного и я сбегу. Амина ждут друзья, и получается, что я его задерживаю, но он первый начал, стоило мне брякнуть «пока».

— Вечером увидимся? — спрашивает, как только прекращает плавно, мягко и чуть ли не нежно, ласкаться рот в рот и языками.

Набираю полную грудь воздуха, но отдышаться могу, далеко не сразу. Целовальный марафон чуть затянулся, а я существо совсем не спортивное.

Амин дышит размеренно и ровно, но вглядывается пытливо, готовясь к очередному перлу из моих уст, но смотри выше, в голове моей неразбериха и через неё продраться не так-то просто, а потому

— А ты хочешь? — выдвигаю самое простейшее, и то, что лежит на поверхности.

— Если спрашиваю, значит хочу.

— Если хочешь, значит, увидимся, — копирую его фразочку, обленившись и не придумав свою. Считается ли это плагиатом. Думаю, нет.

— Аллилуйя! Она сказала: ДА! — Выплеснув бурную эмоцию голосом, Амин крепит эффект, подкинув обе руки вверх, типа свершилось невероятное. Холодок лезет по ногам и кусает меня за задницу, лишившуюся тепла крепких ладоней.

— Ты умеешь быть настойчивым, — осторожно вставляю, переминаясь на пятачке и проверяя, как обстоят дела с равновесием. Вроде неплохо, головокружение уступает пространство для лёгкой эйфории.

Блин, а ведь меня серьёзно затягивает, но мы уже договорились встретиться, скажу, что застал врасплох и буду выглядеть нелепо. Пусть уже как есть остаётся.

— До вечера, Солнце, а я умею не только быть настойчивым, но и устраивать потрясающие свидания, — порочно усмехается, окидывая сперва губы и пылающие румянцем щёки, сводит взгляд ниже. Неприкрыто им же раздевая. Тяну худи почти до колен, но к чему бы проявлять опасения. Он детально разглядел и потрогал всё, что скрывает толстовка.

Это я уже поняла, от нашего свидания приятной дрожью меня потрясывает до сих пор.

— Хорошо, — вылетает из меня непроизвольно, а он с неотразимой хулиганской улыбкой, цепляет за карманы на кофте. Впивается в глаза, что-то там высматривая. Ресницы у меня трепещут, попадая под его гипноз, а на сближение несёт неуправляемой волной.

Наши бёдра соединяются. Дрожащими пальцами, возюкаю молнию на его спортивке вверх и вниз, но его телефон снова настойчиво звонит в приоткрытое окошко машины.

— Иди уже, — рассмеявшись, толкаю Амина и стремглав несусь в подъезд.

В квартиру просачиваюсь бесплотным духом, не создавая лишнего шума. Наткнуться на разъярённую Светку — это самое стрёмное, что можно представить. Она поди спит и видит расчленёнку или по меньшей мере, мысленно лишила меня волос.

Снимаю кроссы у себя в комнате, ставлю возле двери. Сколько же я грязи натащила, но разрешаю себе не переживать, а завалиться на кровать, уткнувшись носом в сочно пахнущий Амином капюшон.

Светящееся табло на часах показывает четыре пятнадцать утра. На парах буду клевать носом. Волнуюсь ли по этому поводу? Ха! Совсем нет.

Думать о Кострове и его руках, облапавших практические везде и исключительно приятно, и про его язык, вытворяющий всё, о чём вслух не говорят, но когда вспоминают, между ног наливается сладкая тяжесть, а соски сжимаются в комочек и становятся дико чувствительными.

Я же могу просунуть руку в трусики и завершить свои метания по постели в поисках удобной позы.

Могу ведь?

Нет!

Спать!

Дав себе твёрдую установку, поворачиваюсь набок. Подтягиваю коленки к животу и на удивление быстро отключаюсь, а потом также быстро подскакиваю, ничегошеньки не понимая. Рядом с ухом что-то вибрирует и гудит.

Моргаю, заторможено вглядываясь в СМС прессинг от Ирискиной.

Мааать твою!

Я же проспала первые две пары. На часах двенадцать, а за окном пасмурно. Вот что значит шляться не в детское время, так-то я ложусь не позже часа ночи и не лишаюсь девственности и, все лекции посещаю исправно, даже при температуре.

Поэтому. поэтому…

Всполошившись, строчу Ваське, что почти при смерти, корчусь в спазмах ротавируса и прошу отмазать меня на лекциях.

Совершенно случайно, нажав отправить, задеваю пальцем иконку сайта, где зарегана под ником «ТвОя ОтЛи4нИцА»

Аватарка Амина, облачённого в сексуально распахнутую самбовку, светится зелёным прямоугольником. Он в сети.

Телефонами мы не обменялись. Он не просил.

Нет. Никакая это не проверка на вшивость. Всего лишь хочу поинтересоваться, решил он свои проблемы или как. Всё же проверка. Начнёт виртуально заигрывать с вульгарной брюнеткой, выставившей свои сиськи, они сразу притягивают взгляд, даже мой завистливый. Так вот, если Амин с ней ….

Пытаюсь дышать, а не пыхтеть над экраном.

«ТвОя ОтЛи4нИцА» — Привет. От твоей авы, даже хорошая девочка захочет стать плохой.

Он долго не отвечает. Прям легчает, от этого игнора в сторону всяких бесстыжих девиц, заглядывающихся на чужих парней. Надеюсь, никто не заметил, как я назвала Амина своим боем. А в целом моя голова, как хочу, так о нём и думаю.

Тащусь чистить зубы, затем ставлю чайник и достаю коробку шоколадных рулетиков.

Сообщение булыжником летит мне в глаза, когда я их скашиваю на звук уведомления.

Амин(собака) Костров — Привет, Солнце. Мне нравится твой настрой. Продолжай.

В смысле Солнце?

Меня даже текст не так возмущает, как его обращение. Иду к окну, чтобы глотнуть с улицы воздуха и не вскипеть от злости. К моему несчастью, двор и всё в нём происходящее, видно с потрясающе четким разрешением. Так паршиво.

По перву шмыгаю носом, но благо вспоминаю, что никогда не плачу, только собираюсь, но до солёных рек не доходит. И сейчас, видя, как Светка выскакивает довольная из машины Кострова, реветь я не буду.

Не пророню ни одной слезинки, после того, как она виснет на его шее, а он вручет ей пестрый пакет и цветы.

Почувствовав приступ дурноты и жжения в солнечном сплетении, словно там кто-то когтистый карябается. Растираю неприятное ощущение, но оно всё не проходит и не проходит.

Зато приходит Светка. Отскакиваю от окна, не хватало ещё, чтобы она меня застукала за подглядыванием.

Моя дорогая подруженька вплывает в кухню. Обойдясь без лукавства, видок у неё отменно затраханный.

— Филька, ты себе представить не можешь, что случилось, — вещает с придыханием, расплывшись блаженной улыбочкой, — У меня был секс. С Амином. Прикинь. Он обалденный, самый лучший, он…

Прикидываю. Секс и Амин действительно вне конкуренции. Мне становится до тошноты нехорошо. Светка не скупится на подробности, а у меня спазмом схватывает горло, в лучшем случае промычу что-то несуразное, вместо того, чтобы крикнуть ей избавить меня от них.

— Он привёз меня к себе, а потом....Это было таак долго. Он делал мне куни, а я ему...- вываливает с одержимостью, после хихикает и прирывает ладошкой рот. С горящими глазами, будто пребывает не здесь и сейчас, а там, с ним.

Я считаю себя умной, но всё — таки непроходимая дура.