Sex под запретом (СИ)

= 45 =

Кто смотрел все сезоны игр престолов, тот меня поймёт. Я не большой любитель придворных интриг, но по ощущениям прочно в них увязла.

Итак!

Допустим, Лебедев — король. Дальше по цепочке следует: обожаемая им королева — будущая мать.

А между ними прекрасный принц, в которого по уши втрескалась безродная дворняжка.

Пересечением становится момент — они оба спят и видят, как меня отвадить.

У меня так и звенит в ушах, небрежное высказывание Нелли Артуровны: Ты не похожа на тех, кого я видела с сыном раньше.

Читай между строк: Ты ему не пара.

Написано крупным шрифтом и заверено печатью. Мать не одобрила твой выбор.

Всего-то нужно поставить Нелли Артуровну в известность, что мы с Амином разошлись, как в море корабли. Добавлю от себя к известной фразочке. Костров проехался по мне, как трёхэтажный лайнер по сбитому из плохеньких дощечек плоту и потопил.

Забил в мою корзину трёхочковый.

Да!

Я начинаю очковать, глянув на часы и осознав, что до встречи осталось меньше сорока минут, а я голову не просушила. Но чопорную блузку выгладила и юбку парадную для важных экзаменов.

Меня позвали в ресторан, а потом в театр. Рушится моя схема и, масса доводов летят коту под хвост.

О чём она хочет поговорить?

Ответьте кто-нибудь на этот вопрос, ибо я сгрызу себе пальцы до локтя.

Мне страшно и не страшно.

Голос у Нелли Артуровны был дружелюбный. Мягко она стелет, не пришлось бы потом позвоночник выправлять после такого ложа.

Кристина стучится ко мне в спальню.

— Входи, — отзываюсь, но не предусмотрительно. Стою я в капроновых чулках, понятия не имею, откуда они у меня взялись, но целые колготки я не нашла.

На мне ещё везучие, развратные трусики с бантом на попе. Задумываюсь выплеснуть перед выходом водички за порог. К удаче или нет, но я готова кинуться в любую ересь, лишь бы сгладить трения и выпутаться из клубка.

— Ты уходишь? — Кристина сморщившись, загадочно смотрит на мой лифчик. Он из другого комплекта. У модниц моветон надевать что-то не под цвет, а там и качество разное, зато он создаёт видимость груди, соответственно, есть что выпятить, и ты начинаешь чувствовать себя уверенней.

Нет, это не помогает, я чувствую себя, как перед сдачей ЕГЭ. Знаю, что буду говорить досконально. Знаю, что меня выпотрошат негодованием, как икру из лосося, но нервных припадков это не отменяет. Пальцы мои стынут, а поджилки, будто хвосты гремучих змей трещат.

— Ухожу, оставь мне несколько капкейков на вечер, — заем ими стресс, а может, и депрессию.

Чего я не знаю, так это методов Нелли Артуровны. Возможно, она вообще серый кардинал и крутит шей Лебедева, как ей удобно.

Мамочки, зачем я согласилась на встречу!

— Ага, а можно, я воспользуюсь стиральной машинкой. Ещё хочу в ванне полежать. Маску для волос сделаю и для лица. За собой потом приберу, — придраться не к чему, она словно воспитанница института благородных девиц.

По мне колючей рябью проходится ревность. Сиять Кристина собралась для Амина, а я никак не смогу помешать.

Ну почему?

За что?

Впору причитать и заламывать руки к небу, но я так и не просушила голову, а времени в обрез.

— Пользуйся, ради бога, ты теперь здесь живёшь, — машу ладонью, по типу мой дом, временно ваш дом.

— Тогда не мешаю. Спасибо, что приютила, — Кристина прокручивается на пятках, потом добавляет игривым тоном, — Классные трусики. Твоему парню понравятся, а лифчик не подходит, может его снять. Они это любят, когда без белья, — очевидно смущается, сказанув лишнего.

Мы не подружки, чтобы обсуждать интим.

Нет у меня парня, зато с горой навалено проблем.

— Угу, — односложно бубню, не вдаваясь в подробности, коим боком на мне надеты парадно-выходные трусишки.

Настрой у меня, надо пояснить, небоевой. Небо затягивает серым. Сыпет мелкий, противный дождь. Ветер метёт опавшие листья по тротуару. Скачу до маршрутки, на ходу застёгивая молнию на короткой курточке. Полуботинки на мне удобные с тракторной подошвой и до середины икр. Не сочетаются с юбкой, но хоть в них какое-то удобство.

В состоянии сжатой пружины, сажусь на почётное переднее место. Спину держу прямо, опасаясь, шевельнуть суставами. Они скрипят, как не смазанные. Нагрузка на нервы критичная.

Вхожу в уютный ресторанчик, уже бледнее, чем скатерти на столиках. Нелли Артуровна поднимается с места, завидев меня цепким взглядом. Она утончённая женщина, владеет чувством вкуса и стиля. Кашемировое платье до колен, свободно сидит на точёной фигуре. Высокие кремовые сапоги. Минимум украшений и макияжа, но не одной морщинки и возрастных изменений, всё филигранно скрыто тональной основой, а неброская помада подчёркивает контур красивых губ.

Улыбается она мне широко, как родственнице, по которой соскучилась и страстно желает заключить в объятия.

С ума сойти!

— Я тебя наверно напугала своим звонком? — кивком пригласив официантку, продолжает меня разглядывать и смущать.

Удерживаюсь от невольного жеста, потереть шею, а потом выпалить: что вам от меня надо? Заканчивайте меня доводить до нервного срыва.

— Нет, что вы! Неожиданно просто, — я мямлю, попутно отвергая меню у девушки, и прошу стакан негазированной воды. Нелли Артуровна заказывает себе простой салат и воду с лимоном.

— Детка, расслабься, у нас теперь много общего — это мой сын, предлагаю дружить и тесно общаться. У Амина не дождёшься, когда он привезёт тебя в гости и даст ли спокойно поговорить.

— А! То есть, вы за этим меня позвали, но мы с Амином уже не вместе, — решаю не тянуть никого ни за какие органы. Не насиловать себя и не отнимать лишнее время у занятой женщины. Глаза, конечно, пучу от неожиданности.

— Глупости. Я с ним утром разговаривала, и он сказал, что у вас всё прекрасно. Я же видела, как он на тебя смотрел. У моего сына есть одно качество, если он хочет, то добьётся и получит. Его невозможно остановить и уж тем более что-то запретить. Эффект будет обратный. Амин такой же настырный, как и его отец, царство ему небесное.

— Простите, — извиняюсь из вежливости, хоть и не я затронула щепетильную тему.

— Да ну что ты. Это было двадцать лет назад, Амин отца не помнит. Он экстремальным туризмом увлекался и разбился в горах. Кроме фамилии и характера, Амину нечего от него взять. Жили мы, не сказать, чтоб душа в душу. Его вечно не было дома, а деньги тратились на снаряжение, но не на семью, — делится инфой не для моих ушей. Я же как тот ворюга под прикрытием. Маскируюсь и ловлю с жадностью её откровения, — Боюсь я за сына. Опасный спорт, где что ни день, то травма. Он ещё каждое лето к деду в Осетию ездит, горы эти чёртовы покорять, — комкает судорожно салфетку, и я, поддавшись порыву, накрываю её ладонь и поглаживаю. Нелли мягкой улыбкой благодарит меня за участие, — Я вот о чём хотела попросить. Тема деликатная и очень личная.

— Нелли Арту…, — запинаюсь, наколовшись на осуждающий взгляд, исправляюсь, — Нелли, Амин мне нравится. Там намного больше, чем нравится, но… мы расстались, — расширять не стремлюсь. Мы толком и не встречались, чтобы заявлять о чём-то серьёзном.

— Серьёзно у вас или нет, время покажет. И я о другом. К Глебу племянница приехала, я случайно наткнулась на их переписку, а там твой адрес упоминался. Ты не могла бы за ней понаблюдать, втереться в доверие и кое-что для меня разузнать, — смотрит с хитрецой, якобы мы уже спелись на один мотив, и я дала согласие дружить против Кристины.

Вы издеваетесь — не то заорать на весь ресторан, завопить хочется, а потом упасть, биться головой о пол и трясти ногами.

— Я стесняюсь спросить, как вы поняли, что мой адрес — это мой адрес, — пережидаю, пока психанувшая во мне девочка угомонится. Иначе пошлю я Нелли туда, куда её не посылали.

— Детка, я очень люблю своего сына, а уж тем более хочу знать от и до, с кем именно он спит. Не обижайся, твоё резюме меня полностью устраивает, кроме одного…

Дальше из-за поднявшегося свиста в ушах, я ничего не слышу.