Шепот у Вод

ГЛАВА 10

Сны vs Реальность.

Цветные сны я видела чаще черно-белых, но особой яркостью они не отличались. Нет, действие в них разворачивалось не ночью, они почему-то сами по себе всегда были пропитаны серостью насквозь, как будто к каждому цвету подмешали изрядное количество черного. А в сегодняшнем сне я неожиданно для себя оказалась лежащей в высокой траве. Аромат зелени и влажной земли забивал легкие плотно, как дым от костра, но это было даже приятно! Где-то высоко светило солнце, а воздух звенел от пения птиц. Такие диковинные песни пернатых я слышала только в Эмельхельде.

Сон оказался непривычно спокойным и неожиданно ярким и не только из-за цвета. Помимо запахов и звуков он был наполнен и тактильными ощущениями. На щеке отпечатались травинки, а ветер ласково перебирал пряди волос на затылке. Справа отчетливо веяло свежестью, и пальцы правой руки ощущали холод воды, в которую они погрузились. Странное покалывание, немного похожее на онемение, поднималось к локтю и выше. Оно не останавливалось на уровне плеча — совершенно невозможным в реальности образом добиралось до спины и растекалось по ней пульсирующим жаром, будто палящие лучи припекали кожу сквозь ткань.

Сиплый голос Бэйна не вписывался в окружающую идиллию. Заковыристые ругательства постепенно вернули меня в реальность.

— …как только в голову пришло! — шипел парень, стоя возле кровати и глядя на нее совсем недобро. Он остервенело растирал руки, словно замерз. Его кожа имела легкий голубоватый оттенок, что вроде как подтверждало мою догадку, но когда мозг окончательно включился и начал правильно расшифровывать сигналы, поступающие от органов чувств, пришло осознание собственной ошибки.

В центре кровати вальяжно расположился Маир с облюбованным им ноутбуком.

— Я решил проверить маршрут, — невозмутимо ответил эльф на обвинения мага.

— А сидя в кресле этого сделать нельзя?! — проворчал парень.

— Я и сидел в кресле. Сначала. Но потом мне надоело наблюдать, как вы все ближе подбираешься к Венн, и я решил пресечь разврат.

С такой миной, какую состроил Древний, он мог спокойно садиться за карточный стол — противники бы никогда не догадались, какой расклад у него на руках. А Крамасу-младшему выдержка отказала — парень явно собирался переходить от плевков словесным ядом к старому-доброму метанию огненных шаров.

— Какой разврат? — осведомился он, в упор уставившись на эльфа. Тот пожал призрачными плечами:

— Это я образно выражаюсь. Но представьте, что вы бы добрались до цели, и Венн внезапно проснулась в ваших объятьях. Она могла бы испугаться, а нам с вами совсем не нужно, чтобы она нервничала. Дорога оставляет желать лучшего, сами видели…

Маир продолжал говорить, но я уже не вникала в смысл речей, которые лились неспешным, уверенным и нескончаемым потоком. Несмотря на полусонное состояние, я отчетливо поняла: эльф просто издевается над парнем. Хотелось бы верить, что это месть за меня, но… Древний ведь в конце концов признался насколько ему чуждо это чувство. Однако помечтать было приятно.

— А так не высплюсь я! И я буду весь завтрашний день на нервах! — Бэйн заговорил куда громче эльфа, потому его слова достигли моего сознания.

— Кто вам мешает поспать в дороге?

Сам вопрос предполагал ответ, а его интонации — нет. Фраза «Какое мне дело!» изумительно бы его заменила.

— Вы это специально сделали! Что бы мне досадить, — не унимался Бэйн, тоже сообразив что к чему.

Маир посмотрел на него с искренним участием.

— Реакция на контакт с призрачными объектами — вещь сугубо индивидуальная. Вот Венн, к примеру, совершенно спокойно переносит мой присутствие, — он кивком указал на мою ладонь, до самого запястья погрузившуюся в полупрозрачное тело.

С утверждением Маира спорить было трудно. Более того, до сих пор ощущалось, как неведомая энергия от призрачной оболочки эльфа продолжала циркулировать по моей руке и казалось вообще лечила спину. Я было открыла рот, чтобы поделиться соображениями, но внезапно начала уплывать в сон.

— Вот видите, — голос Маира и без того приятный обрел бархатные нотки и звучал теперь издалека, — она нормально переносит контакт.

— Это все вы! — зашипел Бэйн, но что ему ответил эльф, я уже не слышала.

Утром меня разбудил Крамас-младший, серьезный как нотариус, зачитывающий завещание. Между портьерами с трудом пробивался свет, такой тусклый и блеклый, что невозможно было разобрать который час. Однако торопить меня парень не стал, хоть сам уже был при параде.

— Я разузнал насчет завтрака, — сообщил он, присев на дальний краешек кровати, — обещали подать в течение пятнадцати минут после появления в столовой.

На последнем слове Бэйн скривился.

— Мы торопимся? — уточнила я на всякий случай.

— Да не особо, но лучше не застревай в ванной на час. — Он встал и направился к двери.

— Ты куда? — я приподнялась на локте.

— Буду на заднем дворе. Там никого нет, но если кто-то решит составить мне компанию, я сразу же сбегу, — пообещал Бэйн, сверкнув улыбкой. Дал понять, что помнит мои вчерашние претензии и внял им.

Я упала обратно на постель. Совесть и раскаяние даже не шевельнулись. Зато о себе напомнил желудок, намекнув урчанием: время завтрака давно пришло.

Из кровати я выбиралась, лениво потягиваясь и не обращая внимания, где и как задралась пижама. Я ощущала одиночество так же остро, как и утром позавчера. Бэйн ушел, а Маир куда-то исчез. Сколько времени мне позволят находиться одной я не знала, поэтому прихватила одежду в ванную. В конце концов, отмокать под обжигающими струями воды, как вечером, я не собиралась — одежда не должна была промокнуть.

Вопреки ожиданиям, вернувшись обратно в комнату, я никого не обнаружила. На поиски столовой, которую упомянул Бэйн, пришлось отправляться без сопровождения и моральной поддержки, но в маленькой гостинице сложно было заблудиться. Общий зал обнаружился на первом этаже, в него вела дверь, расположенная рядом со стойкой администратора.

Я заняла столик и махнула в окно Бэйну. Парень, как и обещал, дышал воздухом на заднем дворе, огороженном тремя высокими бетонными станами. С третьей стороны двор замыкала стена гостиницы. Он заметил меня сразу же и десять секунд спустя уже садился на стул напротив, смахивая с плеч мелкие капли.

— И волосы тоже, — посоветовала я.

Бэйн тут же запустил пятерню в свои непослушные вихры, отчего они встопорщились сильнее обычного.

— Куда мы едем дальше?

Я лишь пожала плечами — подошла официантка принять заказ.

Ближе к обеду мы пересекли границу Риммы. В багажнике стояла парочка пакетов с едой, купленной в гостинице, к четырем часам они опустели.

— Приличное место, как думаешь? — Бэйн щурил глаза, присматриваясь к вывеске, бросавшей яркие отсветы во все стороны.

Дождь тонкой пудрой оседал на лобовом стекле и капоте, почти не влияя на видимость. Значит, парня терзали сомнения. Как и меня.

— Я никогда не была в Минасе, — напомнила я Бэйну известный ему факт своей биографии.

— Я был, — мгновенно откликнулся он, и, подумав, добавил: — Только не везде.

Прикусив губу, я прислушивалась к своему «внутреннему голосу», что вторые сутки успешно заменял Маир. Призрак молчал.

— Есть хочется, а на ночь остановимся часа через четыре в лучшем случае…

— Ладно! — щелчок крепления ремня безопасности получился неожиданно громким. — Вылезаем! В конце концов, мы с тобой не выпускницы монастырской школы для девочек, а два опытных мага.

— Угу, — промычала я в ответ, смаргивая картинку, внезапно возникшую перед мысленным взором — Бэйн с побелевшим лицом и ярко горящими глазами, нервно проводит рукой по всклоченным волосам.

Я отстегнула свой ремень, но вместо привычного звука в ушах стоя хриплый голос парня: «Имел в виду я такие приключения!»

— О чем задумалась, Венн?

Я уставилась на широкую ладонь Бэйна, маячившую перед моим лицом — когда он успел выбраться из кара и открыть для меня дверь?

— Хорошо, что прорицание не мой конек, — пробормотала я.

Вытащив ключ, я приняла помощь парня и выбралась из душного салона под мелкий дождь.

Шутка ли — север и крапало из низких сизых туч, но от растрескавшегося асфальта веяло теплом, а не прохладой. Погода оказалась такой же непонятной, как и сам Минас. В этой стране, если верить официальным источникам, среди обычных людей не маги рождались. Памятуя о положении себе подобных в Римме, я гнала мысли о том, какие меры предпринимало местное правительство для поддержания такой статистики.

Религия у соседей тоже была своеобразная, с четким разделением: «для магов» и «для людей». До такого у нас, к счастью, еще не додумались: те, кто хотел молиться, молились одним и тем же богам. Они якобы одинаково любили всех своих «земных детей».

Вопросы веры меня не очень волновали. К тексту рримских Чистых Слов я относилась, как к нравоучительной сказке: рассказали взрослые в детстве — не пошло, они навязывать не стали. В Минасе так быть не могло. До сегодняшнего дня я особо не вникала, какой процент тут составляли ярые фанатики.

В Сети встречалась информация о том, что в местной культуре набожность невероятным образом сочеталась с распущенностью, а порой и жестокостью. Случай проверить достоверность чужих историй никак не подворачивался, и вот — подвернулся! Радость от предстоящего расширения горизонта познаний и обогащения копилки жизненного опыта все не вспыхивала, и Бэйн… Он держался как обычно, но про сигнализацию напомнил, а пока мы шли до входной двери пару раз огладил складки плаща, перекинутого через локоть. Бессмысленный жест, лишь на мгновение стиравший влагу.

Полумрак резанул по глазам — серая уличная хмарь не подготовила к нему зрение. Дверь позади захлопнулась с многозначительным стуком. От дыхания Крамаса-младшего зашевелились волосы на макушке, и сердце застучало ровнее. Я бросила взгляд через плечо:

— Сядем в дальнем углу?

Бэйн кивнул. В выборе места он всегда полностью полагался на меня. Я еще раз осмотрела зал и зашагала к намеченной цели. Трое мужчин за барной стойкой цедили прозрачно-желтую жидкость из широких низких стаканов и тихо переговаривались между собой. Им не было до нас дела. Крайние время от времени наклонялись чуть вперед, скользя локтями по темной и блестящей от времени столешнице, а средний напротив — слегка откидывался на низкую спинку стула, поворачивая голову то вправо, то влево, в зависимости от того, кто из собеседников говорил.

Бэйн плюхнулся на угловой диванчик, поморщившись, и передал мне плащ. Я перекинула его через подлокотник и тоже утонула в чересчур мягком сиденье. Едва я уселась, к нам направилась официантка. Короткая прямая юбка, высокие сапоги на приличном каблуке, легкомысленная кофточка с широкой горловиной, так и норовившей сползти с плеча в попытке еще откровеннее продемонстрировать миру лямку кислотно-розового топа — все это никак не вязалось с походкой оловянного солдатика и деловито-сосредоточенным выражением веснушчатого лица.

Я наблюдала за приближением девушки в огромном, во всю стену, зеркале, целом, но тусклом и пятнистом во многих местах. Бэйн тоже смотрел на нее с самым серьезным видом, глаза в глаза.

— Добрый день, — она заговорила с парнем, не сказать, что вежливо, но без агрессии, и на своем родном языке, хотя каждая черточка в его лице вопила о рримских корнях. — Как сделаете заказ, позовите, — на стол перед Крамасом-младшим шлепнулась пухлая потертая папка.

— Благодарю вас… Давэн.

Официантка, развернувшаяся, чтобы отбыть в направлении стойки с троицей, каждый из которой уже приканчивал очередную порцию сомнительного на цвет пойла, остановилась. Она явно рассчитывала, что после такого приема мы уберемся из заведения. Все же Бэйн молодец — сумел прочитать имя на бэждике. Я читать на местном языке не могла, понимала с пятого на десятое, а разговаривала… Как-то раз мне посчастливилось работать в компании парня, жившего в не самом благополучном квартале, где в основном селились эмигранты, в частности выходцы из Минаса, от него-то и нахваталась по верхам. Я не стеснялась за свое произношения, скорее, за смысловую нагрузку, которой обладал мой активный словарный запас.

Давэн соизволила обернуться. Бэйн улыбнулся ей. Он не радовался маленькой победе, не заигрывал, не заискивал. Он располагал к себе.

— Вы не поможете нам определиться с выбором?

Верхняя губа девушки скользнула по нижней. То ли она размазывала помаду, то ли сдерживала рвущиеся с губ слова, напоминая себе о том, что откровенно хамить клиентам не стоит. Наконец, тонкие пальцы раскрыли меню и пролистали пару страниц.

— Закуски? Салаты? Горячее? — Давэн сверкнула зелеными глазами на Бэйна и тут же уставилась в стол.

— Все! — ответил парень со счастливой улыбкой голодного мужчины, которого пообещали накормить досыта.

Я не стала вклиниваться в беседу. Сами разберутся. В местной кухне я ничего не смыслила, а у Крамаса-младшего поваром работал Этье. Наверняка он радовал работодателя блюдами родной кухни.

Я в очередной раз осмотрела в зеркале зал и в очередной раз утвердилась в правильности выбранного места. Рядом дверь в служебное помещение, а там и до черного входа-выхода недалеко, если я правильно разобралась в планировке. И от двери нас не видно толком из-за тусклого освещения. Кстати, Бэйн только что отказался от предложения Давэн настроить свет поярче — заразился от меня осторожностью?

Кое-что я, конечно просмотрела. Хромированную трубу в центре зала я заметила сразу, но из-за столиков, загораживающих вид на высокую платформу-сцену, не сообразила сразу для чего она.

— Шоу начинается после семи, — перехватив мой заинтересованный взгляд, официантка отвлеклась от сравнительного анализа двух гарниров.

— Благодарю, — прочирикала я, удивив Бэйна до глубины души, что проявилось во временном остеклянении взгляда, — но мы не планируем задерживаться так долго.

Давэн безразлично пожала плечом, отчего кофточка стекла чуть ли не до локтя. Второе пожатие плечами вернуло ее на место. Все это девушка делала на автомате, не отвлекаясь от объяснений, чем местный горох отличается от того, который растет в Римме.

За полчаса в бар набилось столько людей, что свободным остался только один стол по соседству, на котором стояла табличка резерва. Среди новоприбывших мужчин было больше, но в плане выбора еды и напитков дамы от сильного пола не отставали. Узкие проходы между столиками теперь бороздили четыре официантки, разнося коктейли, разнокалиберные бутылки и чисто символические закуски. Люди говорили все громче, их движения становились все развязней. Часы показывали начало седьмого.

Я уплетала вполне сносную на вкус лапшу из какой-то необычной муки и размышляла над причинами, по которым местная публика активно накачивалась алкоголем. Народ желал «разогреться» перед шоу? Или на улице похолодало, и все пытались согреться проверенным способом?

Перед десертом я попросила счет. Давэн ограничилась повторным показом яркого топа, но пообещала скоро вернуться. Проблемы начались раньше, чем она это сделала.

Через широко распахнувшиеся двери в зал вошла шумная компания: пятеро парней, каждый из них был младше Бэйна, и две девушки неопределенного из-за обилия косметики возраста. Два мордоворота придерживали створки открытыми, чтобы молодежь эффектно предстала перед посетителями. По спине пробежал неприятный холодок, поэтому я удержалась от смешка, вызванного откровенной рисовкой.

Местная публика как-то неадекватно отреагировала на вновь прибывших. Многие смотрели на них настороженно, кое-кто перестал трепаться, оборвав себя буквально на полуслове и застыв с открытым ртом. Несколько человек вообще протрезвели за пару секунд! Но… бар никто покидать не спешил.

Я присмотрелась к ребятам внимательнее и вздохнула. Благодаря Бэйну, я прекрасно знала, сколько стоит такая небрежность в мужской одежде. Мой взгляд упал на ботинки высокой светловолосой девицы, так откровенно виснувшей на парне, которого она сопровождала, что со стороны складывалось впечатление, будто она передвигалась исключительно с его помощью. Больше я на девушек не смотрела. Их наряды раздражали еще сильнее, чем «рабочий» костюм Давэн.

По общемировому закону подлости резерв держали именно для этих клиентов.

Бэйн тоже чувствовал неладное. Он буквально уткнулся в свою тарелку, подняв левую руку и запустив пальцы в волосы на виске. Я нет-нет, да поглядывала сквозь ресницы на отражение соседей. Диалог официантки утонул во взрывах хохота и сомнительных шутках. Серьезными оставались лишь мордовороты, зыркающие по сторонам, и собственно парень, общавшийся с официанткой. Она позволила молодому человеку приобнять себя за талию, но с поразительным спокойствием увернулась от загребущих лап его товарищей. Девица с выбеленными краской волосами и ужасными ботинками наблюдала за кавалером, надув не только пухлые губы, но и щеки, блестевшие от румян.

Приняв заказ, официантка поклонилась и удалилась, чеканя шаг. «Кавалер» повернулся к друзьям, активно включившись в дискуссию. Хомячка рядом он игнорировал.

Когда наши с Бэйном тарелки опустели, Давэн принесла десерт и счет. Рядом уже суетились две девушки, до этого момента не забредавшие в наш закуток. Они ловко расставляли на столе бокалы, тарелки и бутылки.

Смысл разговора соседей ускользал не только от меня. Вторая девушка в компании, рыженькая с пустыми голубыми глазами, равнодушно переводила взгляд с одного участника беседы на другого. Когда она останавливалась на своем парне, в ее лице что-то неуловимо менялось, выдавая безграничное обожание, но потом ему на смену опять приходила скука.

Неужели они не могли обсудить высокоинтеллектуальные проблемы в каком-нибудь приличном месте? Я посмотрела на Бэйна. Судя по сведенным в линию бровям, его занимал тот же вопрос.

Блондинка опять обратила на себя мое внимание. Получив в свое распоряжение тарелку, наполненную какой-то зеленью, и яркий коктейль с соломинкой, она выбрала последний, чтобы вернуть интерес увлекшегося спутника. На парня, заметившего ее манипуляции, собеседники начали косо посматривать — он явно отвечал невпопад.

У охранника возле зеркала заблестела побритая наголо макушка. Может, тоже оценил талант любительницы коктейльных трубочек, может, из-за плохой вентиляции кожа испариной покрылась…

«Кавалер» пропускал все сигналы, но настойчивости его спутницы позавидовали бы многие! Она сменила тактику, выбрав адресата для своего орального послания. Бэйн подавился крошкой и потянулся за водой. Для меня ягодный пирог потерял вкус. С каждой секундой будущее обретало все более мрачные очертания.

Охранники явно не местные, значит наемники и маги. Сами парни — представители золотой молодежи, то есть тоже маги. Такой расклад означал неминуемый расход Силы, последующие за ними проблемы с органами правопорядка, а также разбирательства в посольстве. Мы с Бэйном в него плохо вписывались: парень должен был сохранить инкогнито, а я должна была выполнить заказ.

— Может, обойдется? — беззвучно шевельнулись губы Красама-младшего.

Я почти наскребла силы на обнадеживающую улыбку, но тут справа раздался звонкий голос:

— А что это ты на него заглядываешься?!

Блондиночка счастливо рассмеялась. Как же! На нее наконец обратили внимание!

Прямой взгляд Бэйна дал понять: он готов совершить глупость. Отважную, но глупость. Да, я на задании, но в первую очередь я — собственность Дома Красмас и при любых обстоятельствах должна защищать жизнь и честь членов этой семьи.

Я едва заметно качнула головой из стороны в сторону. Отложив приборы, я как бы невзначай поправила плащ, ровно настолько, чтобы в полумраке блеснул кант на лацканах и обшлагах рукавов — хорошо, что Бэйн не взял с собой какую-нибудь нейтральную тряпку. Разговоры за соседним столом прекратились. Парни сообразили, что собираются связаться не с простыми туристами. Особых надежд на их благоразумие я не питала — в грязь лицом на своей территории никому не хочется ударить, поэтому решать назревающий конфликт придется на другом уровне. Между девочками.

Медленно встав, я повернулась лицом к притихшей компании. Там все начали активно переглядываться. Да-да, главной в нашем с Бэйном дуэте для вас буду я.

— Вот и мне интересно, какого демона твоя телка уставилась на моего мужика?

Парень моргнул. Что отвечать он явно не знал, но я и не ждала ответа. Я посмотрела на девицу, остервенело помешивающую трубочкой в полупустом бокале.

— Кушай травку, пока есть чем, — я кивнула на салат, к которому красотка так и не притронулась, — и не беси меня: моргнешь, а от тебя уже одни шнурки остались!

Единственным звуком, наполнявшим зал, осталась музыка. Мелодия звучала громко, но когда рыженькая тихонько хихикнула, я услышала. Наверное, она тоже не испытывала восторга от обуви подруги, или просто подругой не являлась.

Несостоявшийся ревнивец очаровательно улыбнулся своей девушке и протянул к ней руку со словами:

— Кисса, уймись!

Но Киссу понесло. Она оттолкнула ладонь парня и вскочила на ноги.

— Кисса… — прозвучало уже с угрозой, но та лишь упрямо тряхнула волосами.

Образ нахалки немного поплыл и смазался. Глаза у нее стали просто огромными для человека, радужка налилась золотом, а зрачок сузился до размера точки прежде, чем превратиться в вертикальную щель.

— Кисса! — рявкнул на подружку парень.

Рядом с шумом выдохнул Бэйн.

Перед моим носом полыхнуло сине-зеленым. Едва я успела подумать, что схлопотала неизвестное заклинание, как Кисса рухнула обратно на диванчик, словно ноги перестали ее держать. Она закрыла лицо руками и мелко задрожала, причитая сквозь всхлипы. Утешать ее никто не бросился.

— Зеркало, — деловито произнес один из парней. Он посмотрел на друга и спросил с сомнением: — Может, поможешь своей девушке?

Тот покачал головой.

— Само пройдет. Будет ей наука, а то привыкла в любой ситуации на свои иллюзии полагаться. — Он повернул голову в мою сторону: — Я вас угощаю.

— Предпочитаю платить за себя.

Мои слова не разошлись с делом. Ну, почти. Я вытащила из кармана плаща бумажник Бэйна. Крамас-младший не возражал против такого самоуправства. Он без понуканий поднялся с места и последовал за мной к выходу, как на привязи. Люди, перешептываясь, уступали нам дорогу.

На улице Бэйн занялся дыхательной гимнастикой. Я возилась с сигнализацией и замком. Молча.

— Она превратилась в змею, — сказал он, усевшись на сиденье рядом. — Огромную змею.

— Это иллюзия, — мой голос звучал удивительно ровно.

— Я ненавижу змей, — прошипел Бэйн не хуже, чем ползучие гады, о которых зашел разговор.

Мне было известно, что Бэйн их боится.

Нет, не так. Теперь мне было известно, что Бэйн их боится. Я ощущала его страх, как запах, тяжелый и резкий. Я не могла найти аналог среди привычных ароматов. Кто бы мог подумать, но страх обладал собственным запахом. Более того, он даже ощущался на самом кончике языка. На вкус.

— Подай мне воду, пожалуйста.

Бэйн развернулся в кресле и потянулся назад.

Когда он передавал бутылку, на его побелевшем лице лихорадочно горели глаза. Свободную руку он запустил в волосы.

— Имел в виду я такие приключения!

Я произнесла эти слова одновременно с парнем, только про себя.

Голову наполняли мысли. Целый ворох. Как опавшая листва под деревьями, что проносились мимо.

Светленькая телочка тоже оказалась при Силе. Кто бы мог подумать!..

Я не ставила Зеркало. Да у меня никогда и не получалось его материализовать…

Как Маир это сделал? На что он еще способен?..