Система: Искупление

Глава 18

Не ожидая подобного вопроса, мы моментально притихли. Судя по лицам участниц, они, как и я, даже не рассматривали такого варианта развития событий, а уж задать вопрос о нем в лоб… Никто бы и не подумал, что найдется верумианец, который в своем уме отказался бы от процветающей жизни на Веруме в пользу нищенствующей и голодающей Земли. Что бы ни стояло на кону, никто из улыбающихся со сцены холостяков не последует за нами на Землю.

– Ну же, – подбадривал мужчин Экстаз, – такой простой вопрос. – В его голосе отчетливо слышался сарказм. – Жоакуин, что скажешь ты? Если Дорианна после проекта решит вернуться на Землю, ты последуешь за ней?

Все мы знали, что его семья владела обширными землями, от состояния которых зависела урожайность и, как следствие, жизнь значительной доли верумианцев. Отказаться от обязанностей управляющего, чтобы по глупой влюбленности отправиться вслед за одной из нас… Нет, такое было недопустимо. Но, если бы он ответил утвердительно, с какой стороны это бы его характеризовало?

– Нет, – тихо ответил он, виновато улыбнувшись Дорианне.

Я видела, как она, улыбаясь, кивнула ему, но уголки ее губ предательски устремились вниз.

Мы все верили в сказку, в любовь, позабыв о реальном положении дел. Но, наверное, это нормально, – хотя бы раз в жизни от всего сердца хотеть вжиться в роль везучей счастливицы.

– И это правда! А что скажет Максимус? Если Таллид решит вернуться на Землю, последуешь ли ты за ней?

Я приобняла Таллид, так как была уверена, что ей тоже предстоит столкнуться с разочарованием. Максимус больше всего на свете дорожил сестрой и сделал бы ради нее все. Не знаю, сможет ли вообще другая женщина быть для него ближе родной крови после всего, что им пришлось пережить…

– Нет, – пожав плечами, ответил он.

– Тише, тише, – прошептала я, когда Таллид резко втянула воздух. – Это всего лишь глупое испытание.

Кажется, она впервые познала любовь и еще не сталкивалась с болью, которая рука об руку шла с волнующими чувствами.

– Спасибо за искренность! А что насчет тебя, Аурелион? Если Атанасия решит вернуться на Землю, ты последуешь за ней?

Сделав несколько шагов к сцене, я подняла на него взгляд, тут же наткнувшись на равнодушные черные глаза. Если Лион разделял мнение Лира, я и для него была ненадежной и нерешительной избранницей. Рассуждая над словами Лира, я поняла, что отчасти он был прав. Несмотря на любовь, несмотря на желание, ворвавшись в совет, покончить с экспериментом, несмотря на мечты о лучшей жизни, я была готова к тому, что в любой момент потерплю фиаско. Меня преследовало ощущение, что вот-вот что-то должно произойти…

Я была влюблена, но готовилась к худшему. Всеми силами хотела покончить с экспериментом, но в случае поражения планировала как можно быстрее вернуться домой. Я мечтала остаться здесь, но не могла справиться с чувством предательства, которое требовало моего возвращения на Землю. Все было сложно…

– Я последую за ней, – спокойно ответил Лион.

По залу тут же прокатилась волна вздохов и перешептываний.

Непроизвольно задержав дыхание, я уставилась на мужчину, который снова и снова заставлял мое сердце пропускать удары. Он, как никто другой, должен был знать о моих сомнениях и страхах… но даже несмотря на это…

– Правда! – провозгласил Экстаз. – И это определенно заслуживает аплодисментов!

Я прикусила губу, ругая себя за вспыльчивость, которой дала волю после предыдущего этапа испытания. Нам следовало научиться разговаривать друг с другом, чтобы при малейшем конфликте не бежать от проблем.

Может, дело было в том, что за время учебы и работы я уяснила, что могу рассчитывать лишь на себя? О чем бы я ни мечтала, к чему бы я ни стремилась, первостепенной задачей было обеспечить свою безопасность. Покорно кивая, я каждый день должна была принимать такие решения, чтобы, не подвергая себя опасности, идти к поставленным целям.

Такой подход позволял мне выживать в условиях, которые для других казались невыносимыми. Я просто… не умела по-другому. Решимость Лиона вызывала восхищение и одновременно пугала. В его поступках я находила то, что всегда искала, – поддержку и понимание. Но осторожность и осмотрительность всё никак не могли укрыться за маской беззаботной веры в счастливое будущее…

– А теперь перейдем к нашим прекрасным участницам! – воскликнул Экстаз, вырывая меня из раздирающих душу размышлений. – Готовы? – обратился он к залу и предполагаемым зрителям.

– Как бы мы ни вышли из этого зала вновь одинокими, окончательно разрушив свои отношения, – иронично бросил Максимус, покидая сцену.

– Вот мы и проверим глубину испытываемых вами чувств, – округлив глаза, пообещал Экстаз. – Прошу, девушки, подходите ближе! Правила все те же.

Мы поменялись с мужчинами местами. Мой взгляд был прикован к Лиону. К нему поспешил Райан и стал нашептывать ему что-то на ухо. Лир встал за их спинами, весело на меня поглядывая. И, перед тем как Экстаз заговорил, он поднял бокал, проявляя неподдельный интерес к моим будущим ответам.

Я закатила глаза.

– Дорогие красавицы, от вас мы просим немногого. Вашей искренности! – взволнованно сказал Экстаз. – Итак, первый вопрос. Верно ли утверждение, что вашей первостепенной мотивацией к созданию пары на проекте является возможность остаться на Веруме?

Под звуки колотящегося сердца я почему-то начала искать ответ в лицах гостей.

Что они хотят услышать?

Какими они хотят нас видеть?

Прельщала ли меня возможность остаться на Веруме?

Конечно.

Было ли это причиной того, что я с такой настойчивостью пыталась сосредоточиться только на хорошем?

Мне казалось, я по воле любви готова понимать, принимать и прощать. Но что, если в отношениях с Лионом я и правда в первую очередь думала о себе, о своей выгоде?

В мыслях всплыли слова Лиона, сказанные им в недавнем сне: «Сгорая, пытаешься согреть других?»

Взглянув на него, я искала в его глазах ответ. Он точно должен был его знать…

– Нет, – недолго думая, ответили все участницы.

– Нет, – поспешно добавила я, неуверенно улыбнувшись.

– Мужчины, как же вам повезло, – распинался в комплиментах Экстаз. – Ведь ваши избранницы мало того, что невероятно красивы, так еще и искренны!

Гости зааплодировали, и мне захотелось к ним присоединиться. Радуясь заключению Системы, я с облегчением выдохнула и невольно махнула Лиону.

Его строгий взгляд чуть смягчился. Он одобрительно кивнул.

– Второй вопрос. Сможете ли вы продолжить отношения с выбранным холостяком, если прямо сейчас он скрывает от вас то, что, вероятнее всего, шокирует и ужаснет вас, разделив жизнь на до и после?

Я сразу поняла, о чем шла речь, а вот участницы могли увидеть в этом вопросе некую риторичность, если бы не лица их холостяков. Максимус замер, широко распахнув глаза, Этьен подавился закуской, а Жоакуин отвел взгляд в сторону, невинно рассматривая рельефные колонны справа от себя.

– Да, – уверенно ответила я, прекрасно зная, что для меня этот вопрос не представлял угрозы.

Я искоса глянула на Таллид, которая, нахмурившись, всматривалась в своего возлюбленного. Должно быть, оставалось совсем немного, прежде чем она догадается об эксперименте.

– Нет, – к ужасу Максимуса ответила она.

– Нет, – так же добавила Бениффи.

– Да, – громче остальных сказала Дорианна.

– Дорогие мужчины, вам лучше ничего не скрывать, ведь… девушки с вами не шутят! – подтвердил Экстаз. – Ну что же, финальный вопрос. Смогли бы вы простить своего холостяка, признайся он, что все это время использовал вас для достижения собственных целей, пусть и ненамеренно влюбившись?

Я сразу приготовилась дать положительный ответ, ведь нет ничего предосудительного в том, чтобы признаться в очевидном. Конечно, в случае победы Система предлагала одному из холостяков невиданные перспективы, но… все же признать в себе любимой лишь инструмент было неприятно. Назвав чувства холостяков ненамеренной влюбленностью, Экстаз заставил задуматься о том, что ранее не бросалось в глаза.

Могли ли мы сейчас глупо кивать и улыбаться, а став ненужными – быть выброшенными? Мы, землянки, тоже влюблялись ненамеренно, но наши перспективы очень отличались…

Могла ли я быть временной игрушкой Лиона? Домашней зверушкой, которой только и стоило что-то пообещать, как она податливо принимала все, что ей предлагали…

Такой простой вопрос, такой простой ответ: да или нет. Но ни одна из участниц никак не могла решиться.

– Холостяки, обратите внимание, – заговорил Экстаз, – вы думали, между вами любовь, но каждая из девушек всерьез задумалась о своем положении в обществе и вашем сердце. Ах! Прекрасная юность дает о себе знать! – Он попытался сгладить углы своего замечания. – Ну же, дорогие участницы, мы ждем ваших ответов. Смогли бы вы простить своего холостяка, если бы он признался, что использовал вас, пусть и ненамеренно влюбившись?

– Да, – наконец ответили все, кроме Таллид.

– Нет, – ответила она, грустно улыбнувшись.

– Но мы хотим услышать развернутый ответ! – в предвкушении произнес Экстаз. – Таллид, начнем с тебя.

– Если окажется, что слова Макси – ложь или основываются на лжи, я больше никогда не смогу ему доверять, – уверенно проговорила она, либо что-то подозревая, либо будучи уверенной в его искренности на все сто.

Я с сочувствием взглянула на Максимуса. Он выглядел слегка растерянно, что было ему крайне несвойственно. Со стороны он виделся беззаботным и уверенным в себе, а сейчас… Казалось, в нем навсегда что-то разбилось.

Иногда мне приходилось молча стоять и улыбаться, в то время как боль разрывала изнутри. И сейчас он выглядел именно так – с улыбкой, которая не могла скрыть ни глубокой тоски, ни страдания.

– А я смогу простить, потому что куда важнее то, к чему мы сумели прийти! – весело воскликнула Дорианна. – Жусик! Целую тебя, моя жемчужинка! – крикнула она Жоакуину, который, смутившись, рассмеялся.

– Что насчет тебя, Атанасия? – интригующе спросил Экстаз.

– Путь Лиона должен стать и моим, верно? – Я заметила, как Райан, прищурившись, ухмыльнулся. – Его ценности, убеждения и мечты должны стать моими. Поэтому, какие бы мотивы им ни руководили, я сумею разделить их.

– Согласна, – добавила Бениффи, отделавшись от допроса Экстаза милой улыбкой.

– Какие выводы мы можем сделать? – громогласно обратился Экстаз к публике. – Мужчины, вам есть чему поучиться у ваших пассий! Будьте смелее и разберитесь в своих чувствах!

Судя по веселью, охватившему зал, третий этап был успешно завершен. Музыка стала громче, а последние лучи заката исчезли с небосвода. Приглушенный свет красиво оттенял фигуру Лиона, заставляя завороженно рассматривать его. Мне все еще было стыдно за свою странную вспышку гнева, поэтому я виновато сделала несколько шагов ему навстречу, сложив руки в замок за спиной.

– Как ты? – спросил он.

– Тихо ненавижу тех, кто придумывает эти испытания, – кротко призналась я. – Ты злишься на меня?

– Да, – спокойно ответил он.

– Почему?

– Из-за собственной слабости. – Избежав прямого ответа, он нежно провел пальцами по моему подбородку, спустившись вдоль шеи к груди. Не прекращая красноречивые, полные обожания прикосновения, он пригладил мои волосы на затылке и поцеловал в лоб. – Не знаю, как именно, но я сдержался… и ты можешь сейчас же меня за это похвалить.

– Ты молодец, – чуть растерянно проговорила я.

– Этого недостаточно, – подметил он, заглядывая мне прямо в глаза. – Тебе придется быть убедительнее, милая.

Не дожидаясь моего ответа, Лион аккуратно, но настойчиво повел меня за собой. К собственному ужасу, я ощутила знакомые признаки ауры Лиона, коснувшись его ладони. Взглянув на меня через плечо, он хитро улыбнулся, продолжая пробираться через гостей. Направляясь в сторону массивных бархатных портьер, скрывающих вход в закулисную часть зала, я оглядывалась по сторонам, опасаясь заметить в глазах присутствующих проблеск осознания: сын советника совершенно точно не должен был обладать сверхъестественными силами.

Полы из полированного мрамора отражали свет ламп, освещающих путь слабым золотистым сиянием. Повсюду висели гобелены, изображающие сцены из древних сказаний Верума: величественные фигуры советников, их руки воздеты к небесам, словно они сами вершили судьбы мира.

Я испугалась, когда Лион, неожиданно подхватив под руки, усадил меня на стойку, которую при желании можно было увидеть из-за портьер. Продолжая глупо пялиться ему за спину в поисках первых признаков общественного шока, я не заметила, как он, втиснувшись между моих бедер, почти полностью поддался истинному обличью.

– Что ты д… – Я не успела задать свой вопрос, ошарашенная горячим поцелуем. – Лион, – чуть отстранившись, попыталась выговорить я, – здесь так много людей…

Его глаза вспыхнули адским пламенем, излучая невероятную мощь ауры.

– Никто. Ничего. Не увидит, – сексуально произнес он, отодвигая ткань моего платья по обе стороны от бедер. – Их просто не существует, – добавил он, прежде чем возобновить страстный поцелуй.

Поддавшись его пылающей энергии, я на самом деле ненадолго поверила, что время теперь существовало только для нас. Размытые фигуры гостей почти замерли, а звуки доносились из непостижимой дали. Мгновение застыло, и, если бы не наш поцелуй и дерзкие прикосновения Лиона, все могло бы показаться сном.

– Еще недавно я влачил жалкое существование беспомощного щенка, который нуждается в твоем добром взгляде, а теперь я чувствую себя ревнующим к каждому столбу больным ублюдком, – сказал Лион и с несвойственной ему грубостью прижал мои бедра к себе…