Система: Искупление

Глава 8

Разговаривая с братом, Райан все еще был очень напряжен. Держа свои эмоции под контролем, Лион впервые в жизни мог быть честен с самым близким для него человеком.

Мы с Лиром стояли поодаль, делая вид, что их разговор по душам совсем нас не волновал.

– Значит, это маска? – Райан пристально рассматривал брата, усевшись прямо на журнальный столик напротив дивана, где скучающе развалился Лион.

– Да, – сухо ответит тот.

Я предполагала, что Райан будет зол, что Лиону придется сносить презрение и насмешки с его стороны, но младший брат выглядел расстроенным и подавленным.

– Сделай это. – Райан указал на свое лицо и покрутил пальцем.

Лиона не пришлось просить дважды.

Должно быть, его переполняли эмоции, которые плохо поддавались контролю.

Когда он выпустил на волю пугающую до дрожи ауру, его, как по волшебству, окутал мрак. Райан наблюдал, как кожа родного брата окрашивалась в столь темный цвет, что, казалось, отражала собой космическую пустоту. Пронзительный взгляд черных глаз стал еще глубже, завораживая необъяснимой мощью. Показавшиеся из-за потемневших волос рога сформировали подобие короны, добавляя образу Лиона угрожающей мистичности. Неожиданное признание, которому суждено было случиться на Земле, заставило всех присутствующих задержать дыхание.

Лир вздохнул, цокнул языком и вышел из комнаты в коридор. Он был недоволен открывшейся силой сына советника. Тайну Лиона нам еще предстояло обсудить…

– Брат, – прошептал Райан, когда Лион медленно приблизился к нему, – все эти годы… ты был совсем один. – Его голос дрогнул.

– Я не мог рассказать, – виновато, почти шепотом выдавил из себя Лион, и глаза Райана округлились. Его можно было понять. Услышать от самого безэмоционального и сухого человека намек на чувства удивительно и даже странно. – И я никогда не был один, ведь у меня был ты. Прости, что не мог многого с тобой разделить, но если бы не ты… – Лион неуверенно, но ласково погладил брата по волосам, будто впервые позволив себе нечто подобное. – Даже думать об этом не хочу. Мой способ выглядеть нормально – полный отказ от эмоций, поэтому я такой… каким ты меня знаешь.

– Значит, вот почему мама… – теперь Райан выглядел еще более подавленным.

– Да. Она решилась на переезд в ту глушь, чтобы спрятать меня. Именно из-за меня все детство ты был один, хотя больше всех нуждался в ее любви. – Лион прикрыл глаза, робея от проявлений собственной вины. – Она должна была отказаться от меня, но не смогла…

Значит, вот что крылось за надменностью и язвительностью Райана… Одиночество. Как же ему приходилось себя вести при маме, чтобы заслужить хоть капельку ее внимания и любви? Что ему приходилось делать, чтобы стать для нее таким же важным человеком, как его старший брат? Я взглянула на его прямолинейность и скандальность под другим углом…

– Не говори так! – тут же прервал его Райан. – Теперь… я понимаю. Но почему ты не рассказал мне? Ты доверился даже ей, – он указал на меня через плечо, – но не мне.

– Это не то же самое, – усмехнулся Лион.

– Не говори мне, что умеешь смеяться! Нет, этого человека я не знаю. Все же мне стоило бы сдать тебя мутантам, – кинул Райан, поднявшись на ноги.

Лион встал вслед за ним, и братья крепко обнялись. Сжав Райана мертвой хваткой, Лион впервые, поддавшись чувствам, смог выразить всю свою любовь.

– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя ненавижу. Разве что только в детстве.

– И я тебя не ненавижу, – улыбаясь брату, ответил Лион.

– Ну спасибо! – Райан закатил глаза.

Став свидетельницей их семейной драмы, я вновь убедилась, что судьбы верумианцев ничем не отличались от наших. Всем нам было важно чувствовать поддержку и любовь друг друга. Особенно в переломные моменты…

Решив оставить их наедине, я вышла вслед за Лиром в коридор.

– Ты ведь знал, – наугад предположила я. – Зачем теперь так демонстративно злишься?

– С чего ты это взяла? – Лир отвел глаза.

– Ты всегда все знаешь.

– Может, и подозревал, но не думал, что его силы окажутся… – он подбирал слова, – такими… – Лир резко замолчал, и я замерла вслед за ним.

Раздался стук в дверь.

Что ж, врываться в чужую квартиру и надеяться, что никто из соседей нас не сдаст, было довольно самонадеянно. Я в ужасе смотрела на Лира, который, будто околдованный, шагнул к двери.

Стук повторился. Сердце замерло.

Лир резко распахнул дверь. За ней оказалась красивая рыжеволосая девушка. Она неуверенно улыбнулась ему, после чего приветливо махнула мне.

– Привет, – сказала незнакомка, глядя на Лира. Она оглянулась, когда на лестничной площадке раздались чьи-то шаги, и мягко обошла моего сопровождающего, протягивая мне руку. – Я Эксания. Представитель Верума на территории Аковама. Руководство узнало о вашем прибытии, и мне поручили встретить вас как полагается.

Райан и Лион, уже в человеческом обличье, показались в дверях, наблюдая за незваной гостьей.

– Ха! – чуть ли не подпрыгнул Райан. – Ну наконец-то!

– Искренне сожалею, что смогла найти вас только сейчас, – кротко объяснялась девушка, смущая меня идеальностью черт лица. – Судя по всему, вы прибыли раньше запланированного.

Райан метнул в Лира злобный взгляд, но тот лишь смотрел перед собой, так и не закрыв дверь.

– Как вы нашли нас? – вежливо спросила я, внимательно разглядывая Эксанию.

– По всему городу наши люди, а вы успели уже достаточно шуму навести. Но все в порядке! Вас хотят поприветствовать в штабе. Одежда, душ и еда включены в прием. – Она развела руками, смущенно оглядывая нас.

– Значит, теперь мы в безопасности? – на всякий случай уточнил Райан.

– Я бы не спешил с выводами, – наконец кинул Лир, хлопнув дверью. Голос его звучал озлобленно.

Казалось, он был не рад, что нас нашли. Может, ему просто не хотелось снова играть по правилам Системы?

– Эксания, – я уверенно обратилась к ней, – мне нужно попасть домой.

Никакие приемы не могли сравниться с возможностью увидеть родных.

– Тогда мы можем разделиться, – неуверенно предложила девушка. – В штабе ждут только Аурелиона. Для каждого из нас будет огромной честью познакомиться с будущим советником Системы.

Лир громко рассмеялся, изрядно напугав меня. Его неестественный, почти истерический смех смутил всех присутствующих, включая несчастную Эксанию, которая нерешительно от него отступила.

Зная его уже какое-то время, я даже предположить не могла, что на него нашло.

Согнувшись пополам, он опустился на корточки, прильнув спиной к стене и схватившись за голову.

Эксания всхлипнула, и по ее щекам покатились безмолвные слезы.

– Альби! – Райан схватил меня за рукав и развернул к себе. Широко раскрыв глаза, он зло прошипел: – Не говори мне, что это, – он многозначительно кивнул в сторону сошедших с ума верумианцев, – какая-то болезнь.

– Я не, я не знаю… – запиналась я, переводя взгляд с плачущей Эксании на смеющегося Лира.

Прошмыгнув от подъезда к машине, я села рядом с Лионом. Райан, осмотревшись, забрался на переднее сиденье к водителю.

– До штаба тридцать минут, – объявил мужчина, когда мы тронулись с места. – После отвезем вас домой, мисс.

– Вы поняли, что произошло? – Райан развернулся к нам, бросив взгляд на машину, следующую за нами.

Лион лишь хмыкнул и аккуратно притянул меня к себе. Его дыхание играло в моих волосах, а я все еще не могла поверить в наше примирение. Последние два часа были как во сне… Но я не могла притворяться, будто этих ужасных, испепеляющих чувств прошедших дней не существовало. Вырвавшись из туманной пелены беспокойства за жизнь Лиона, я снова почувствовала злость, которая теперь понемногу поддавалась вере в лучшее. Я снова должна была довериться ему и доказать самой себе, что его слова о любви значат больше, чем могло показаться со стороны.

– Они могут быть знакомы? – спросила я, вернувшись к мыслям о Лире и Эксании.

– Хорошая бывшая иногда немного будущая, – улыбаясь, пожал плечами Райан.

Когда наша машина притормозила перед очередным поворотом, окна изнутри медленно покрылись инеем. Мрак ауры Лиона пронзил нас и тут же отступил, будто ничего не произошло.

– Что ж, мисс, а теперь отвезем вас домой, – выдал водитель, и я тут же посмотрела на Лиона.

– Но ведь за нами хвост, – подметила я, разгадав его замысел.

– Пусть делают, что хотят. Ты сказала, что хочешь домой, – сухо ответил Лион, нежно переплетая наши пальцы.

– Альби, если твой дом похож на помойку, ты должна знать, что я не стану тебя осуждать, – сказал Райан.

Когда наши с ним взгляды встретились, пространство переполнилось скепсисом.

– Как прекрасна душа человека, который словами лишний раз боится ранить чужое сердце. Мой дом не похож на помойку, Райан, – ответила я. – И это я должна тебя предупредить. Если ты как-то оскорбишь моих родителей, я выгоню тебя на улицу, и от голодных северных волков тебя спасет только чудо.

– Северных волков?! – Райан по привычке поднял левое запястье в надежде узнать что-нибудь об этих животных у Системы. За этим жестом последовал тяжелый вздох.

Я улыбнулась, все еще поглощенная мыслями о силе Лиона. Воля водителя поддалась ему за какие-то доли секунды… И тут я кое-что поняла.

– Значит, тогда… – Я ухватилась за шею, подняв на Лиона глаза.

– Ты моя, Ати, – холодно ответил он.

– Освободите меня от этого, прошу! – зашипел Райан на переднем сиденье.

Игнорируя брата, Лион продолжил:

– Ответь. Будь ты в моем положении, знай о существовании эксперимента, как бы ты поступила?

Я прищурилась.

– В каком смысле?

– Если бы сегодня сказали, что отныне здесь будет мир, а эксперимент продолжится там… – витиевато объяснял он, стараясь не привлекать внимания водителя. – Со временем здесь все наладится, воцарится благополучие, а ценой станут жизни тех, которых никто никогда не увидит. Что бы ты сделала?

Я отстранилась.

Сейчас со мной говорил сын советника, чьим разумом управляли хладнокровие и расчет. Жизни людей, будь то землян или верумианцев, были для него лишь цифрами, что подчинялись его воле.

В вопросе, от которого зависели судьбы миллионов людей, нельзя было руководствоваться личными интересами или взыгравшей жаждой власти. Это вопрос нравственности, справедливости перед обществом…

Смогла бы я пожертвовать жизнями верумианцев, если бы наши дети перестали голодать, если бы все войны мигом прекратились, а болезни отступили?

Смогла бы я делать вид, что все в порядке, зная об ужасе и боли, которые ничто не могло оправдать? Благополучие одного народа в обмен на неизбежное страдание другого…

Безумие.

Мысли утонули в молчании, и я поняла, что простого ответа на этот вопрос нет. Я могла бы соврать, выбрать одну сторону, ведь, в конце концов, это был мой выбор, мой путь к собственному пониманию справедливости, но я не могла не признать, что тогда жизни миллионов землян были бы спасены…

– Если бы я оказалась в твоем положении, я бы стремилась спасти как можно больше людей с обеих сторон, – сказала я, пытаясь скрыть свое волнение. – Вы не увидели и десятой доли жизни, на которую обрекаете каждого из нас. Сознательно подвергать кого-то подобному, что бы это ни сулило взамен, – неоправданно жестоко. И я ненавижу каждого, кто думает иначе.

– Ты права, – не сводя с меня черных глаз, сказал Лион. – Тебе суждено изменить наши миры, а я стану твоим голосом, как только попаду в совет. Твои ярость и ненависть впредь принадлежат мне.