Система: Искупление

Глава 26

– Плохая новость… Даже не знаю, как сказать, – загадочно начал Лир, мучая меня долгими паузами и тяжелыми вздохами.

– Издеваешься надо мной? – отстранившись, недовольно спросила я. – Думаешь, это смешно?

– Ладно-ладно. – Он поднял руки, демонстративно сдаваясь. – Помимо чувств Аурелиона, я убедился еще кое в чем. И сказать честно, я не знаю, к чему это может привести, но, думаю, ты должна знать. – Его голос эхом раздавался в моей голове, заставляя нервничать. – Я даже не уверен, что это плохая новость, но в этом точно нет ничего хорошего. – Лир вздохнул, явно подбирая слова.

Ожидание казалось бесконечным.

– Хочешь заставить меня гадать? – спросила я, потирая вспотевшие ладошки. – Играешь со мной?

Он странно улыбнулся и пожал плечами.

– Если коротко: к моему удивлению, я почти уверен, что в тебя влюблен еще и младшенький.

– Что, прости? – выдала я, растерянно приоткрыв рот.

Лир кивнул. Его взгляд был полон сочувствия.

– Его забота и переживания о тебе – не простое проявление братской преданности или чрезмерной ответственности.

– Что? Не может быть! Ты что-то перепутал, – сдерживая неожиданный порыв веселья, предположила я.

– Да что ты? – Он сложил руки на груди, ожидая, когда я наконец прозрею. Стоило мне обратить внимание на его серьезность и прекратить глупо улыбаться, он продолжил: – Думаю, он пока сам об этом не догадывается, но так и есть.

– Это невозможно, – отрезала я, похлопав Лира по груди. – Но спасибо, что поделился догадками.

– Как знаешь. Но не удивляйся, когда он перейдет черту и разрушит отношения с братом. Причиной тому будешь ты, – пожав плечами, сказал Лир. – Вместо того чтобы прислушаться к моим словам и быть внимательнее к его чувствам, ты сейчас пытаешься все опровергнуть и можешь усугубить ситуацию.

– Хочешь сказать, Райан намерен отвоевать меня у брата? – удивленно спросила я.

– Нет, но ты должна знать, что он уже сейчас несдержан в словах и эмоциях, во многом осуждая поведение брата к тебе, – пояснил Лир.

– И что это значит? – Эмоции отступили, позволив прислушаться к словам моего сопровождающего.

– Не в моих интересах сравнивать братьев, но в то время, как Аурелион бездумно рвался к тебе, несмотря ни на что, Райан жертвовал всем: уважением брата, гордостью отца, твоим расположением, но ставил твою безопасность превыше всего. Понимаешь, о чем я? – пристально глядя на меня, спросил он.

– Ну и что? – глупо ответила я вопросом на вопрос.

– Сам того не понимая, он выбрал тебя, когда ему стоило переживать о брате, отце или себе любимом. Не знаю, что думает об этом Аурелион, но ты, пока Райан не осознал своих чувств, должна держать с ним дистанцию, – подытожил Лир.

– Что ты имеешь в виду?

– Не касайся его и не флиртуй. Есть вероятность, что его чувства к тебе с течением времени исчезнут.

Казалось, мое бытие дало трещину, разбившись на тысячу осколков. Оказалось, я была неспособна адекватно воспринять откровения о младшем брате своего мужичины. Я даже представить не могла, что мне теперь делать с этой информацией.

– Но как?.. – растерянно спросила я, не в силах увидеть картину в целом.

– Не знаю точно, но могу предположить, что все изменил полет на Землю. Райан стал смотреть на тебя иначе, когда увидел силу твоего характера, бесстрашие перед реальностью эксперимента и твою любовь к людям… Ты что, сама этого не замечала? – Лир окинул меня скептическим взглядом.

– Я думала, мы просто поладили, – промямлила я.

– В любом случае советую тебе не становиться причиной разлада в их семье.

К моему ужасу, автоген прекратил движение, остановившись перед домом.

– Ты вывалил все это и привез домой? – выпалила я, нервно озираясь по сторонам. – Я не успела все обдумать!

Лир рассмеялся, наслаждаясь моими усилиями раствориться в пространстве.

– Признай, плохая новость не так уж и плоха.

– Какой кошмар, – прошептала я, убедившись, что вокруг никого.

Справившись с эмоциями, я поспешила в дом. Скинув шаль и обувь, ринулась к комнате, стыдливо опустив взгляд. Мне нужно было спрятаться.

Запершись в гардеробной на втором этаже, я схватилась за голову, осматривая себя в зеркало.

Если Лир прав и Райан действительно влюблен в меня…

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

Младший брат Лиона был влюблен в меня… все это время?

В это было сложно поверить. Проницательные взгляды Райана и его демонстративно-неохотная забота всегда казались мне проявлением братской любви и ответственности. А теперь все это приобрело странный контекст.

Но самым ужасным было вовсе не это, а обременительное противоречие моих чувств. Вместо того чтобы переживать о напряжении, которое могло возникнуть между братьями, я не могла сдержать предательскую улыбку из-за детского триумфа. Райан, который ненавидел и презирал меня с самой первой встречи, теперь сам не осознавал, что без ума от меня?

Прикрыв лицо руками, я разрывалась между желанием разрыдаться и рассмеяться. Перед глазами пронеслись все наши перебранки, споры и взаимные оскорбления. Что там говорят? От ненависти до любви один шаг?

Будучи не в силах выбраться из собственных размышлений, я села на пол и взъерошила волосы. Предостережения Лира и нарастающее чувство вины перед Лионом никак не могли заглушить рвущееся наружу ликование.

Я закрыла глаза, стараясь унять сердцебиение.

– Атанасия, – раздался голос Лира, оставшегося по ту сторону двери. – Я сообщил Лиону, а тот, в свою очередь, брату, что мы с тобой дома. Поэтому будь готова к скорой встрече с поклонниками, – игриво добавил он.

Преодолев оцепенение, я бросилась к двери.

– Это все ты! – крикнула я, отперев ее. – Зачем ты рассказал мне? Если бы я ничего не знала, мне бы даже в голову подобное не пришло! Как мне теперь им в глаза смотреть? – не унималась я, бурно размахивая руками.

– У меня есть кое-что для тебя.

– Не хочу знать! Даже не хочу знать! – повторила я, закрыв дверь перед его носом.

– Это памятная вещь, – послышалось с другой стороны. – Она совершенно точно придаст тебе сил для решения любых трудностей.

Вдох и выдох… еще один и еще.

Отворив дверь, я недовольно взглянула на Лира.

– Ну и что это? – хмуро спросила я.

– Вот, – сказал он, прежде чем достать из кармана мои красные трусики, которые он присвоил себе в самый первый день моего пребывания на Веруме.

Я уставилась на него как на сумасшедшего, пытаясь осознать увиденное. Из-за его серьезного выражения лица мое недоумение нарастало.

– Ты… ты серьезно? – прошептала я, почувствовав, как щеки начали пылать.

Лир улыбнулся, довольный своим маленьким представлением.

– Пора вернуть их тебе. Момент настал.

Это было настолько абсурдно и нелепо, что все мои переживания на мгновение отступили. Лир, стоящий с моим нижним бельем в руках, выглядел так, словно вручает мне секретное оружие. Я не смогла сдержать смех.

– Ты сумасшедший! – сквозь хохот подытожила я, отбирая у него свое «сокровище». – Но спасибо.

– Взаимно! – поддержал он мое веселье.

Мы оба рассмеялись, и я вдруг осознала, насколько Лир важен для меня. Он умел поддержать в самых трудных ситуациях, пусть даже и такими странными методами. Он был не просто другом, он был тем, кто всегда понимал и знал, как развеять мои страхи и переживания.

– И что мне с ними делать? – бросив красный лоскуток в моего сопровождающего, спросила я. – Дурак!

– А что, очень даже символично, – сказал он, глядя на меня с улыбкой на губах. – Через пару дней последнее испытание. Вот тебе и повод.

– К вам посетитель, – доложила андроид, отыскав меня в зале для заседаний.

К сожалению, двадцати минут уединения для подготовки презентации к завтрашнему дню мне не хватило.

Мельком взглянув на время, я сдержал улыбку.

Мне еще никогда не приходилось с таким рвением ждать конца рабочего дня, чтобы как можно быстрее оказаться дома. Невероятное чувство. Новое и столь теплое.

Неужели у меня действительно появился человек, который будет провожать и встречать меня каждый день?

Я свернул голиум[5], сделав мысленную пометку вернуться сюда чуть позже. Активировав Систему, я обрадовался «посетителю», к которому уже направлялся.

– Докладывай, – стоило ему войти, произнес я.

Касиум устроился в моем кресле так уверенно, будто это место принадлежало ему, а не мне.

Эта встреча была первой с тех пор, как я доверился ему и рассказал о нашем с Ати замысле остановить эксперимент. Хватило легкого прикосновения к его сознанию, чтобы убедиться – ему можно было доверять.

– Тебе стоит быть со мной приветливее, – сказал Касиум мягким, почти шутливым тоном, но его пальцы напряженно заскользили по поверхности стола, словно испытывая его на прочность. – А то ведь я могу и передумать.

Солнечный свет лениво струился через высокие арочные окна, заливая комнату теплыми золотистыми лучами, что благотворно влияло на мое настроение.

– Дорогой гость. – Усевшись поверх стола, я сделал глубокий вдох. – Есть ли у вас что-нибудь интересное для меня?

Касиум усмехнулся. Уголки его губ плавно поднялись, а плечи расслабились. Он лениво откинулся в кресле, его пальцы легко заскользили по подлокотникам, демонстрируя полное удовлетворение происходящим.

Несмотря на безответные чувства к Ати, ему представилась возможность помочь ей немного иначе. На это было больно смотреть, но в то же время его намерения заслуживали восхищения.

Я рискнул рассказать ему о нашем с Ати замысле, чтобы заручиться его поддержкой в будущем. Касиум был близок к мутантам и их руководству, что могло сыграть нам на руку.

– Есть кое-что интересное, – сказал он, активировав голограммы в центре кабинета. Меняющиеся с каждым его прикосновением визуализации отображали младенца. – Сегодня появился на свет необычный ребенок. Среди мутантов пошли слухи, что он станет пророком.

– Пророком? – переспросил я, надеясь на продолжение истории.

– Без понятия, что это значит. – Касиум пожал плечами. – Таких раньше никогда не было, либо же мы о них не знаем. В базе Системы тоже пусто.

Проверив его слова, я действительно не нашел данных по пророкам… Ясновидящие, эмпаты, созидатели…

Мои пальцы легко коснулись холодной, отполированной до блеска мраморной поверхности стола, и я ощущал, как через это прикосновение ко мне возвращается ясность мысли.

– Могли ли пустить этот слух намеренно?

– Возможно. Но зачем? – Касиум задумчиво оглядел комнату, будто в поисках ответов.

Я мог его понять. Пространство вокруг нас дышало властью. От мягких изгибов кресел до сверкающих кристаллов, инкрустированных в потолок, – каждая деталь говорила о превосходстве. Это место было для тех, кто привык управлять, а не подчиняться. Здесь складывалось впечатление, что нет ничего невозможного.

Мой взгляд скользнул к голограмме младенца. На мгновение показалось, что за этими четкими контурами скрыто нечто-то большее, чем мы можем себе представить.

– Система, предположи, что предвещает появление пророка в рядах мутантов? – произнес я, намереваясь углубиться в изучение этого вопроса.

Нам нужно было понять уже сейчас, какую ценность или угрозу представлял этот ребенок. На чьей стороне он будет и чего нам стоит ожидать от него в будущем? Что предвещает его появление? Объединит ли он мутантов и к чему это приведет? Он станет врагом или союзником?

Голос Системы звучал уверенно и неспешно:

– Никаких подтверждений об особом статусе или сверхъестественных способностях ребенка, о котором вы запросили информацию, нет. Подконтрольное деторождение направлено на поддержание мира и процветание для всех жителей Верума.

– Я же говорил, – сказал Касиум, скрестив руки на груди.

Сдаваться так просто? Мне это было чуждо.

– Чего ждут мутанты от этого ребенка, именуя его пророком?

– Мутанты давно находятся в поиске духовного лидера, который объединит их и обеспечит новое видение, нарушив текущий баланс сил. – Голос Системы пускал по телу мурашки. – Как и в случае всех подобных верований, нет научных или эмпирических данных, подтверждающих, что этот ребенок обладает особыми способностями. Это может быть следствием коллективного психологического явления – потребности в переменах.

Мы с Касиумом переглянулись, прежде чем я задал следующий вопрос:

– Какими способностями должен обладать пророк, чтобы объединить и повести за собой всех мутантов?

– Человек, обладающий способностью предвидеть исходы и последствия, мог бы стать тем, кого мутанты будут уважать и за кем последуют. – Голос Системы звучал уверенно и, как всегда, с нотками искренней озабоченности. – Пророку необходима внутренняя стойкость и харизма. Сила убеждения, умение вести переговоры и способность преодолевать конфликты. Тем не менее это скорее отражение потребностей мутантов, чем реальная характеристика новорожденного.

Касиум перенял инициативу, задав следующий вопрос:

– Тогда почему с появлением этого ребенка пошли такие слухи среди мутантов?

– Источник предсказания о силе пророка неизвестен, что ставит под сомнение мотивы и выгоды инициаторов распространения слухов.

Я махнул рукой, и голограммы исчезли.

– Касиум, нам нужно больше информации. Сложно делать выводы, основываясь на образных предположениях и чужих ожиданиях. – Ненамеренно взглянув на время, я выдал свое желание ускорить темп нашей встречи. – Что-нибудь еще?

– Да, кстати. – Он неуверенно прочистил горло, словно знал, что его следующая фраза пробудит во мне недоброе любопытство. – Недавно я оказался на празднестве по случаю расширения семейного дела Жоакуина. Оказалось, его матушка обожает меня, – смахнув волосы с плеча, заявил он, – что и привело меня в их дом. Там я удостоился приватного разговора с одной женщиной… которая оказалась родной сестрой одного из организаторов нашего проекта.

– Продолжай. – Я кивнул, чувствуя, как воздух с трудом вырывается из легких.

Касиум неуверенно усмехнулся, его глаза сверкнули в теплых бликах заката.

– Я узнал основной критерий для отбора землянок в наш проект. Ты знал, что сканировали тысячи девушек, чтобы отправить на Верум лишь тридцать из них?

Мне показалось, его ухмылка приобрела черты некого отчаяния или даже отрицания.

– И тебе так просто все выложили? – усомнился я.

– Думаю, все куда сложнее, но мне преподнесли это как предостережение: не стоит связываться с землянками, – медленно произнес Касиум. Я следил за его взглядом, но мои мысли уже неслись куда-то далеко, туда, где реальность и чувство тревожного ожидания сливались в единое целое. – Выбирали самых сломленных. Так мне сказали.

И что это должно было значить? Сломленные… Этот термин застрял у меня в голове, вызвав неприятное ощущение, словно кто-то прикоснулся к ране, которая все никак не могла зажить.

– Система, подтверди или опровергни этот факт, – быстро бросил я, намереваясь выяснить правду.

– Отбор землянок для проекта проводился на основе ряда критериев, включающих психологическое состояние, уровень социальной адаптации и восприимчивость к внешним воздействиям. Была ли психологическая уязвимость одной из характеристик для отбора – закрытая информация.

– Не отрицает, – подметил Касиум.

– И в чем смысл? Система, если бы одной из характеристик отбора землянок для участия в проекте действительно была бы психологическая уязвимость, на что это могло бы указывать?

Мгновение перед последовавшим ответом показалось удушающе бесконечным.

– Если бы психологическая уязвимость была одним из критериев отбора для участия в проекте, это могло бы указывать на стремление организаторов проекта с большей легкостью манипулировать эмоциональным состоянием участниц. Психологически сломленные или уязвимые личности куда более подвержены влиянию и контролю, что позволяет облегчить достижение поставленных целей проекта.

– Мне их уже жаль, – сказал Касиум, – девушек…

Я медленно поднялся, чувствуя, как в груди разрастается щемящая тяжесть. Солнечный свет, совсем недавно согревавший комнату, казался теперь слепящим и холодным. Сердце билось медленно, каждый удар – напоминание о том, как глубоко я увяз в этой грязи.

Вернувшись к мыслям об Ати, я взглянул на все, что ей пришлось пройти, уже под другим углом. Сколько раз она испытывала страх… боль… утрату… предательство.

Мне снова стало стыдно за то, что я был частью этого гнусного эксперимента. Вдобавок ко всему мне было больно осознавать, что, несмотря на все, что ей пришлось пережить, я чувствовал счастье, наслаждаясь тем, что она теперь рядом со мной.

Касиум, казалось, изучал меня. Его глаза блеснули интересом.

– Мы все исправим, – воодушевленно произнес он, едва заметно улыбнувшись, а в его глазах сверкнул огонь. Он резко выпрямился. – Все в наших руках.

– За перемены придется заплатить высокую цену.

– Пусть так.

– Ати, как прошел твой день? – спросил Лион, усевшись за стол последним.

Вернувшись с работы, он застал меня на кухне, в то время как Райан и Лир веселились перед голограммой какой-то игры в гостиной. Обменявшись со мной нежными объятьями, Лион поспешил переодеться, чтобы спуститься к ужину, над которым я корпела битый час. Не прекращая говорить о своем, его младший брат и мой сопровождающий ворвались на кухню, видимо просто для того, чтобы понаблюдать за готовкой. Изредка принюхиваясь к витающим в воздухе запахам еды и подбадривая меня слащавыми комплиментами, эти два нахала смиренно ждали, когда я накрою на стол.

Играя в добродушную домохозяйку, я избегала взглядов и разговоров с Райаном. Только когда все принялись за ужин, рассевшись друг напротив друга, я с облегчением выдохнула и расслабилась.

– Было весело, – начала я, привлекая к себе внимание сразу трех мужчин. – Ты знал, что на Верум вернули выбывших участниц?

– Нет, – любуясь мной, Лион совсем позабыл о тарелке с едой перед ним.

– Мы тоже были удивлены, что не помешало прекрасно провести день. Нам разрешили развлечься на улицах Кристаллхельма. Я показала девочкам вертикальные сады.

– Ты бы видел, как на нашу нездоровую компанию пялились прохожие, – добавил Райан, с азартом уминая свой ужин.

– Почему? – спросил Лион, не отводя от меня взгляда.

– Ну, видимо, мы вели себя как туристки, – попыталась объясниться я.

– Ага. Они распугали всех детей в зоне гравитационных аномалий, – кинул Райан, забавляясь.

– Теперь я понял, – сказал Лион, погладив меня по спине. – Маленькие земляночки веселились от души.

– Может, и так, – улыбнувшись, согласилась я.

Лион облизнул губы, прежде чем, приблизившись, оставить невинный поцелуй на моей щеке.

– Им бы сначала этикету поучиться, а уже потом об отношениях думать, – проговорил Райан, намекая на то, что участницы проекта дикарки.

И я могла бы подобрать достойный для уровня его колкости ответ, только вот, зная о его симпатии, теперь мне было больше незачем защищаться.

– Ты такой внимательный, – выдала я, кинув в него скомканную салфетку.

– Альби, а ты хочешь сказать, я не прав? – ехидно улыбнувшись, спросил Райан, вытянув под столом ноги и коснувшись моих.

Растерявшись, я поджала ноги и смущенно отвернулась.

Я снова мысленно ругала Лира за то, что он привнес в мою ранее комфортную повседневность новую тему для переживаний. Вместо того чтобы привычно продолжать словесную перепалку, я стыдливо представляла, о чем думал Райан, намеренно касаясь меня под столом.

Звонко отодвинув стул, я оправдалась желанием добавить в свой напиток лед, чтобы скрыться из поля зрения верумианцев. И только вернув себе утерянное расположение духа, я вернулась за стол.

– Что слышно о последнем испытании? – спросила я чуть громче, даже не взглянув на Лира. – К чему стоит готовиться?

– Нас ни о чем не предупреждали, но, может, холостякам что-нибудь известно, – ответил он.

– Ничего, – сухо произнес Лион, не намереваясь вдаваться в дискуссии.

– А нам позволят увидеть смонтированные серии до того, как их покажут на Веруме и на Земле? – поинтересовалась я, снова взглянув на Лира.

Мой сопровождающий не успел ответить, так как его опередил Райан:

– Уже терзает ностальгия?

– Мечтаю взглянуть с самых разных ракурсов на то, как твой старший брат обучает тебя основам этикета посреди лесной глуши, – не скрывая злорадной улыбки, ответила я.

– О чем это она, брат? – настороженно уточнил Райан.

– О да! Думаю, эта сцена станет одной из моих любимых. То, как ты кряхтел и брыкался, – искусство! – дразнил его Лир. – Хочу узнать, то были слезы в твоих глазах или мне показалось.

Уставившись на Лиона широко раскрытыми глазами, младший брат шокированно ждал ответа.

– Скучала? – закрыв за нами дверь, прошептал Лион, понемногу предаваясь мраку.

– Конечно, – я нежно улыбнулась.

– Что тебя тревожит? – развалившись на кровати, аккуратно поинтересовался он, утягивая меня за собой.

Преодолевая первые волны мучительного страха, я прильнула всем телом к оголенной груди Лиона, поудобнее усаживаясь в его объятиях.

– Все и сразу, – с тяжелым вздохом ответила я. – Последние дни проекта, странный медицинский осмотр, неожиданное возвращение выбывших участниц… – перечисляла я, не останавливаясь, – взволнованные лица советников, которые за всем сегодня наблюдали, фазовые фантомы, следовавшие за нами по пятам…

– Ати, милая, совсем скоро все это будет позади, – подбадривающе поглаживая меня по спине, напомнил Лион.

– Да, я знаю, но от этого тоже нелегко. Помнишь, ты говорил, что попробуешь узнать, что нас, землянок, ждет на Веруме после проекта?