Скандал, развод и Новый год (СИ)

Глава 33

Сижу в фойе около гардероба и жду мужа. Мимо проходят счастливые родственники новорождённых: улыбающиеся папы с цветами, бабушки и дедушки с пакетами. Сколько любви и тепла они подарят своим деткам!

А наш кроха лежит один в колыбельке, и даже пронзительный детский крик не в состоянии пробудить в матери заложенный природой инстинкт.

Хотя… Может, его и нет — этого инстинкта. Не передался по наследству, история повторяется…

Егор возвращается стремительным, нервным шагом. Рваными движениями снимает маску, шапочку, накидку. Всё в его поведении говорит о том, что мужчина на взводе, но пока в состоянии держать гнев под контролем.

Мы быстро идём к машине. Баринов садится на водительское сиденье и громко хлопает дверью.

Мне бы не лезть под горячую руку, вот только боль в груди не даёт молчать.

— Поговорил с врачом? — спрашиваю Егора, хотя вижу, что он не настроен на разговор.

— Поговорил. Молоко у Анжелики есть, она сама отказалась от грудного вскармливания. Сказала, что не хочет портить грудь, попросила таблетки для прекращения лактации. Идиотка…

Не знаю, что на это ответить. Если честно, мне бы и в голову такое не пришло. Ведь мамино молоко — основа иммунитета малыша, лучшей пищи просто не существует для новорождённого. Мама может дать ему защиту на всю жизнь. Жестоко, не сделать этого…

— А медсестра? Посмотрит за маленьким? Покормит и переоденет? — пытаюсь заглянуть в глаза. Хочется убедиться, что с ребёнком всё будет хорошо.

— Да, договорился. Даже не предполагал, что я вырастил такую… — Баринов обрывает фразу и проглатывает ком. Вижу, как дёргается его кадык.

Он агрессивно ведёт машину, и мне становится страшно.

— Егор, успокойся. Может, это послеродовая депрессия. Такое бывает. Надо Лику психотерапевту показать, — пробую сгладить ситуацию.

— Психиатру её надо показать, как и её мамашу! Она, кстати, звонила врачу.

— Кто? — не совсем понимаю, о ком речь.

— Наташа, мать Анжелики. Я же говорил, она живёт в Испании. Видимо, Лика сообщила, что родила, и Наталья интересовалась о состоянии дочери и внука.

Мне становится не по себе.

Как-то не рассчитывала, что из шкафа Баринова вывалится старый скелет. Только встречи с бывшей женой Егора мне и не хватала для полноты ощущений.

— Она собирается приехать? — задаю вопрос и непроизвольно морщусь.

— Не знаю.

Муж отвечает коротко и замолкает. Каменным выражением лица даёт понять, что разговор окончен.

Казалось бы, только всё наладилось: Марина прижилась, успокоилась, Максиму вообще дом стал родным, вместе с его обитателями. Я тоже не вспоминаю про старую квартиру и почти забыла Столетова.

Если бывшая жена Егора остановится у нас, я, пожалуй, вернусь с детьми в Москву.

Ещё не хватало, чтобы родные бабушка и дедушка устроили в доме фотосессию с дочерью и новорождённым внуком, а мы чувствовали себя при этом лишними…

Весь рабочий день сижу за компьютером мрачнее тучи. Лариса входит в приёмную и видит, что подруга расстроена:

— Лер, что случилось? С Бариновым поцапались?

— Да нет, всё нормально. Лика родила, закрутились с хлопотами, устала немного.

Лара понимает, что я лукавлю, но в душу не лезет.

— Тогда, может, пойдём ко мне, по пироженке слопаем? Я на обеде эклеры купила, — предлагает эта искусительница с модельной внешностью.

— Сдаюсь без боя, — пошли, только Егора предупрежу.

Заглядываю к Баринову и вижу, что он стоит у шкафа и держит в руках фотографию. На снимке он, жена и маленькая Лика. Фото стоит в шкафу за стеклом, а сейчас он его достал. Похоже, ностальгирует по прошлому.

Меня тут же обдаёт жаром с головы до ног. Чувствую обиду, разочарование, гнев на мужа: «Если тебе так дороги жена и дочь, зачем на мне женился?»

— Егор Борисович, я отойду на пятнадцать минут, — сообщаю холодным тоном.

Баринов дёргается и быстро убирает фото в шкаф:

— Хорошо, Валерия Андреевна, только телефон возьмите с собой.

Быстро закрываю дверь в кабинет и ухожу к Ларисе: хочется сбежать от шефа и побыть в одиночестве.

Не думала, что буду ревновать его к бывшей супруге…

Ночью никак не удаётся нормально поспать. То Егор рядом ворочается и вздыхает, то мне чудится детский плач. Представляю, как малыш надрывается, а Лика спит рядом и не слышит.

В шесть утра я уже на ногах. В половине седьмого поднимаю мужа:

— Егор, вставай, поехали в больницу!

Баринов с трудом открывает глаза:

— Лер, что случилось? Звонили из клиники?

— Нет, не звонили. Я ночью почти не спала. Не могу так. Собрала сумку, останусь сегодня ночевать в палате у Анжелики, — шокирую Баринова своим неожиданным решением.

Он садится на кровати и растирает лицо ладонями, чтобы прогнать сонливость.

— Зачем, я же договорился с медсестрой? — не может понять, что мной движет.

Я и сама не могу объяснить, почему мне так жалко этого ребёнка.

Обвожу взглядом комнату и соображаю, что ещё нужно взять с собой. При этом продолжаю давить на мужа:

— Во-первых, медсестры меняются. Во-вторых, нет никакой гарантии, что персонал всю ночь бодрствует. Там есть диванчик в палате, я нормально устроюсь. Поговори с врачом, чтобы разрешил мне остаться.

Егор кивает и больше не сопротивляется. Он уже понял, что со мной спорить бесполезно: когда Лера бьёт копытом — лучше её не трогать. Да и тревога за внука делает своё дело.

Мы едем в больницу после работы, ближе к вечеру. Днём Егор звонил врачу и тот согласился, чтобы я осталась на ночь. Платная клиника, любой каприз за ваши деньги…

Баринов попросил доктора как можно быстрее выписать Лику с малышом домой. Там нам будет проще организовать уход за младенцем и приструнить молодую маму, не выполняющую свои обязанности.

— Лер, ты уверена, — спрашивает меня в машине муж.

— В чём?

— В том, что делаешь. Не думала, что Лика может возмутиться и начать скандалить? — смотрит пристально.

Понимаю волнение Егора. От его дочери можно ожидать всё что угодно.

— Если я увижу, что она перестала игнорировать ребёнка, возьму такси и приеду домой. А пока Лика не в себе, малыша не оставлю.

В палате всё та же картина: мелкий кряхтит и ворочается в люльке, а молодая мать в наушниках смотрит кино на телефоне.

— Всем привет! — здоровается Егор. — Ну как у вас сегодня? Тихо?

Дочь совсем не рада нашему визиту. Останавливает видео, снимает наушники и нехотя отвечает:

— Нормально у нас, чего приехали?

Баринов хмурит брови и ставит на пол пакеты с гостинцами. Я иду к раковине, тщательно мою с мылом руки и согреваю под горячей водой.

— Ты сына хоть раз на руки брала? — не удерживается от сарказма Егор.

Лика тут же огрызается в ответ:

— Зачем? Им персонал занимается, всё оплачено.

Я вынимаю малыша из люльки и разворачиваю на столике. Памперс тяжёлый, его давно не меняли. На нежной коже появилась потничка и опрелости.

— Лика, ребёнка надо чаще разворачивать и устраивать воздушные ванны. У него кожа очень тонкая, за ней следует правильно ухаживать, — рассказываю падчерице и смотрю, чем можно обработать покраснения.

— Если вам нечего делать, вот и занимайтесь, — бурчит мамочка.

— Сегодня Валерия Андреевна переночует здесь и посмотрит, как ты занимаешься ребёнком. Если ты не возьмёшься за ум, я приму соответствующие меры. И обещаю, они тебе не понравятся, — строго выговаривает Баринов.

Но Лике плевать на всё. Она уже поняла, что ради здоровья и спокойствия внука Егор многое ей простит.

Во всяком случае, девочке так кажется…

— Как назвала сына?

Вопрос застаёт Лику врасплох. Ей настолько всё равно, что она даже имя не придумала младенцу.

— Никак. Называй как хочешь, — отмахивается, берёт телефон и ложится на кровать, чтобы продолжить просмотр фильма.

Баринов качает головой из стороны в сторону, потом подходит ко мне. Я обтёрла мальчика влажными салфетками, смазала кожу, надела чистый памперс и запеленала.

— Будет Ярославом, в честь моего деда, — объявляет Егор и осторожно берёт на руки внука. — Лер, давай его покормим. Мне кажется, он опять голодный.

Развожу смесь и вручаю бутылочку мужу. Он присаживается на диванчик и аккуратно даёт смесь маленькому.

— Ярик, — пробует имя на вкус. — Ты у нас вырастешь Ярославом великим и мудрым.

Улыбаюсь, глядя на эту картину. Сильный мужчина склонился над младенцем. Весь мир Баринова сжался до размеров этого новорождённого чуда. В жизни Егора появился ещё один смысл — вырастить, воспитать, поставить на ноги, передать свой опыт и знания.

— Лер, я попрошу доктора, чтобы завтра их выписали под мою ответственность. Если надо — будем доставлять в клинику или доктора на дом привозить, — виновато обещает супруг.

— Перестань. Сколько нужно, столько пусть и остаются здесь. Три-четыре ночи не убьют меня. Присмотри только за старшими.

— Конечно. И уроки проверю, — улыбается Баринов.

С Максимом у него давно хорошие отношения. Марина же пока настороже, но не капризничает. История в Мирном многому её научила…