Сказ о снегах

Глава 7. Гниль

В этот раз новое видение не заставило себя ждать. Следующим утром они уже выехали из Рассветного на лошадях, взятых из княжеских конюшен. Венцеслав действительно научил их защитным знакам, но остался недоволен своими учениками. Нехотя он признал, что они всё равно сработают, но настоял на том, чтобы самому нарисовать каждому из них знак в основании шеи. Рисовать на себе он доверил Ружене, что, по мнению княжича, должно было ей польстить, но только заставляло нервничать. Хорошо, что Венцеслав не мог заглянуть себе за спину и посмотреть, как она справилась. Он бы наверняка нашёл, что раскритиковать.

Предполагалось, что знаки должны защитить их от преследования богов, но княжич честно сказал, что только вопрос времени, когда боги сообразят, почему нигде не могут их найти и как обойти защиту. И времени недолгого.

– Неделя-полторы. Может быть две, если нам сильно повезёт.

А сейчас их путь лежал в Болотище. Это был самый северный из больших городов Дубравного: туман с реки Смородины подбирался к нему вплотную. Стоял город, как ясно говорило его название, на болотах. Вроде бы, когда его строили, болот там ещё не было. А когда появились, то жители приспособились к этому соседству, отказавшись покидать родные места.

Путь до Болотища был не близкий. Он бы оказался в несколько раз короче, если бы можно было идти напрямую. Но, увы, дорогу преграждали особенно жестокая река, через которую никак нельзя было переправиться и Разбойничьи холмы, чьё название говорило само за себя. Разбойники им, может, и были не страшны, во всяком случае, так утверждал Венцеслав, но Ружена с ними сталкиваться не хотела. Горецвет с Кривом её в этом поддержали. К тому же, попытка переправиться через реку самостоятельно, скорее всего, закончилась бы очень плачевно.

Так что им пришлось проехать берегом Светлого озера, переправиться через Желудёвую и отправиться в обход. О пепелище, которое они видели по пути в Рассветный, Ружена вспомнила, только почувствовав запах. Что удивительно, пахло всё ещё так, будто деревня сгорела вчера.

Они пустили лошадей шагом, и Ружена вдруг поняла, что всем хочется повернуть к деревне. Ей тоже хотелось. Сильно, очень сильно. Слишком сильно, чтобы она могла посчитать это простым любопытством. Что-то тянуло их туда.

Венцеслав нетерпеливо прищёлкнул языком.

– Поехали! Раз уж нам так надо увидеть это пепелище, то так тому и быть. Почему нет? Проедем через него и поскачем дальше к Лисьим Холмам.

Горецвет покачал головой, недовольно взглянув на княжича. Гусляр считал его слишком легкомысленным, и Ружена была с ним согласна. Крив, она знала, тоже. Но в этот раз она думала, что Венцеслав был прав. Что им дадут бесплодные попытки сопротивления? Что бы ни тянуло их к пепелищу, оно было очень настойчиво. Оставалось только поддаться ему. Ружена сомневалась, что это боги: те бы не отыскали их так скоро.

А может, дело не в них. Может, там засела нечисть, заманивающая к себе всех путников. Тогда тем более они должны пойти и разобраться с ней, чтобы никто другой не пострадал.

Так она и сказала остальным. К счастью, её Горецвет с Кривом послушали с куда большей охотой, чем Венцеслава. И вот они въезжали в то, что не так давно было процветающей деревней.

Княжич поморщился, прикрывая нос рукавом.

– Боги, ну и вонь. Вы ведь тоже это чувствуете? Пожарища пахнут не так.

И действительно, запах изменился. Если издалека они чувствовали запах только что закончившегося пожара, что само по себе странно, то теперь ничего подобного не было и в помине. Пахло чем-то противным, сладковатым… гнилым.

Ружена спешилась и подошла к почти полностью сгоревшему дому. Поддела ногой горку пепла и почувствовала, как её замутило. Слой пепла был совсем тонким, а под ним обнаружилась гниль. Коричнево-белая, на редкость противная и мерзко пахнущая. Ружене стало не по себе, когда она поняла, на чём стоит, и она поспешила забраться обратно на лошадь.

Остальные молчали. Каждый погрузился в свои мысли, отнюдь не весёлые.

– Что же произошло в этой деревне? – Пробормотал Горецвет, оглядываясь с почти затравленным видом.

– И почему нас сюда так тянуло? – Задумчиво спросил Крив.

Ружена прислушалась к себе. Нить, до этого будто связывающая их с этим местом, исчезла.

– Я, кажется, что-то нашёл, – позвал их Венцеслав, – идите сюда.

Княжич успел спешиться и переворошить несколько куч пепла, чтобы убедиться, что под ними тоже гниль. Убедился.

И теперь он стоял у места, которое, судя по всему, раньше отводилось под деревенский алтарь. Сюда жители деревни приходили помолиться и приносили подношения богам. Что нашёл Венцеслав рядом с остатками алтаря? Нехотя, Ружена снова слезла с лошади. Крив и Горецвет последовали её примеру. Вместе они окружили княжича.

Там, где раньше должны были стоять идолы, расчистили площадку. Убрали пепел и большую часть гнили: только тонкий её слой покрывал землю. Наклонившись ближе, Ружена увидела, что расчищенное место испещрено знаками, похожими на те, что нарисовал в основаниях их шей Венцеслав. Магические знаки.

– Ты понимаешь, что это такое? – Спросила она у него.

Княжич покачал головой.

– Парочка знаков похожи на защитные, но другие мне не знакомы. Я ведь совсем немного знаю о такой магии. Но...

– Но? – Поторопил его Горецвет.

Теперь, когда тянущая их к пепелищу нить исчезла, ему хотелось как можно скорее покинуть это место. Ружене тоже. Но сначала нужно было разобраться, что перед ними. Вполне возможно, это важно.

– Ведунья, которая обучала меня защитным знакам, объяснила основные принципы того как с помощью знаков призывать магию. И они не должны писаться вот так, – он кивнул на знаки в грязи и гнили, – такие никогда не смогут творить магию. Такое чувство, что тот, кто это писал, пытался передать сообщение, используя магические знаки вместо обычных слов.

– То есть, – пояснил Крив, – это шифр.

Княжич кивнул.

– У нас нет времени его разгадывать, – сказала Ружена, вглядываясь в непонятные знаки. – Ты сможешь его скопировать?

Венцеслав ещё раз кивнул, доставая из седельной сумки лист плотной сероватой бумаги, чернильницу и гусиное перо.

Спустя десять минут они уже вовсю скакали по направлению к Лисьим Холмам. Странное притяжение пепелища развеялось окончательно, знаки были скопированы, и теперь Ружене хотелось только одного: оказаться как можно дальше оттуда.

Лисьи Холмы – небольшая деревушка, где они сегодня собирались заночевать – расположилась очень удобно. Рядом было всё, о чём только можно мечтать. Широкая и глубокая река, резво бегущие ручьи, с одной стороны лес, с другой – поля. Плодородная почва давала богатые урожаи. И, конечно же, холмы. Лисьими они назывались не просто так – лисы были почти единственной местной напастью. Их популяцию пытались сократить каждый год и каждый следующий обнаруживали, что те снова расплодились. Местные поговаривали, что это не иначе как магия.

Деревня оказалась достаточно большой, чтобы в ней был не один, а целых два гостиных двора. Венцеслав проинспектировал оба и остановился на том, который ему больше понравился. То, как отреагировали на это хозяева дворов (не положительно) и то, что думали его спутники, княжича не интересовало.

Конечно, он привык к роскоши, но, думала Ружена, в раздражении шагая за ним по коридору, не Венцеслав ли обещал держать себя в руках? К тому же, путешествовал княжич инкогнито и никто в Лисьем Холме не знал, кого они у себя принимают. Что делало ситуацию только хуже. Ружена слышала, как Горецвет и Крив объясняются с хозяином и извиняются за поведение Венцеслава.

В Лисьих Холмах им пришлось задержаться дольше, чем они намеревались. Причиной этому была погода, внезапно испортившаяся так, как (говорили старики) она не портилась уже очень давно, чуть ли не с самого исчезновения зимы. Ружена догадывалась, почему это произошло именно сейчас. Боги не смогли найти их и обрушили свой гнев на всё Дубравное. Хотела бы она знать, что сейчас происходит в Прави, какие ведутся там разговоры.

Ружена выглянула из окна, разглядывая фиолетовое небо с низко нависшими тучами, которые то и дело пересекали разом несколько молний. Струи дождя нещадно хлестали Лисьи Холмы и улицы были пусты. Она подумала о посадках, о полях, раскинувшихся вокруг деревни. Такая непогода могла быть губительна для посевов.

– О чём думаешь?

Горецвет, принёсший еду, опустился на кровать рядом с ней. Они заняли одну комнату, а Крив и Венцеслав вторую. Конечно, княжич был не в восторге – он ожидал, что будет жить один. Но им не нужны были лишние траты.

– Эта непогода – гнев богов. И обращён он на нас.

Гусляр кивнул.

– Я тоже так думаю. И Крив с князьком, скорее всего, тоже.

Верно, дураков среди них не было.

– Как думаешь, как долго она продлится? Нам нужно идти дальше. Нельзя сидеть здесь, а то они, не ровен час, действительно нас найдут.

– Но и в такую погоду отправляться мы тоже не можем, – покачал головой Горецвет. – Впрочем, я не думаю, что боги будут долго бесноваться. Ещё два-три дня и можно отчаливать.

Два-три дня значили, что они пробудут в Лисьих Холмах почти неделю. Ружена вздохнула. Ей хотелось действовать.

Венцеславу тоже. Он был единственным из них, кто решился выйти на улицу. Выходил за деревню, бродил вдоль полей. Каждый раз, когда он уходил, Горецвет ворчал, что уж теперь-то его точно поджарит молнией. Ружена не знала, что Венцеслав пытался там найти. Должно быть, ему просто невыносимо было сидеть в четырёх стенах и скучать.

Сегодня его не было дольше, чем обычно. Горецвет начал волноваться, не забывая мрачно предсказывать, что уж на этот раз княжич точно валяется в какой-нибудь канаве. Ружену не очень беспокоило, даже если так. Поваляется и вернётся. То, что она поняла о Венцеславе за время их короткого знакомства – он сумеет о себе позаботиться, неважно, какова ситуация.

Впрочем, когда стемнело, гроза усилилась и дождь превратился в сплошную стену воды, а княжич так и не вернулся, даже ей стало не по себе. Не оставалось ничего другого, кроме как идти искать его. Они уже собрались в сенях гостиного двора, обсуждая, куда нужно отправиться в первую очередь, когда дверь отворилась, впуская внутрь дождь, ветер и Венцеслава.

Он был с ног до головы в земле, насквозь промок, но выглядел очень довольным собой.

– Ну и где ты был? – Тут же набросился на него Горецвет.

Княжич улыбнулся.

– Я нашёл кое-что. Вас это не обрадует, но увидеть вы должны.

Ружена нахмурилась. Для того, кто считал, что сделанное им открытие никого не обрадует, он выглядел слишком уж довольным.

– Это важное открытие, обещаю, – почувствовав их сомнения, добавил Венцеслав, – и деревне угрожает опасность. Вы же не можете оставить это так просто, верно?

Вы. В этом был весь Венцеслав – его самого не волновало, что станет с Лисьими Холмами и людьми, живущим здесь. А ведь они были и его подданными в равной мере, что и подданными его отца.

– Ну что за недовольные лица? – Вздохнул княжич. – Чем мне поклясться, что это стоит вашего внимания, чтобы вы пошли со мной?

– Ничем, – вздохнула Ружена, – мы идём.

В конце концов, если Венцеслав просто хотел покрасоваться, то их действительно волновало, чем его находка может обернуться для местных жителей.

Стоило Ружене выйти на улицу, как она промокла до последней нитки за долю секунды. Они шли по размокшей грязи дорог за бодро шагающим Венцеславом. Их путь лежал прочь из деревни, в поля, побитые дождём.

Грозы она не боялась, но в этот раз было в ней что-то безумное. Божественное бешенство. Так что Ружена вздрагивала каждый раз, когда небо расчерчивала новая молния. А значит, дрожала она практически не переставая. Может, причина крылась в том, что она слишком хорошо знала, чем они обязаны буйству стихий.

– Нам сюда.

Венцеслав свернул с дороги и, следуя за ним, они погрузились в грязь чуть ли не по колено. Каждый шаг давался с трудом. Идти оказалось недалеко, но даже это небольшое расстояние они преодолели минут за двадцать.

Ружена гадала, что такого важного обнаружил княжич в этом месте, когда её носа коснулся запах, от которого она вся похолодела. Знакомый, сладкий, гнилой. Она взглянула на Крива и Горецвета. Те изменились в лицах – тоже почувствовали.

Венцеслав гордо продемонстрировал им довольно глубокую яму на краю поля.

– И вот этим ты занимался, пока мы места себе не находили от беспокойства? – Отплёвываясь от дождевой воды, спросил Горецвет.

– Именно. И не зря! Смотрите.

Наклоняясь над ямой, Ружена уже знала, что увидит.

Стены ямы сочились уже знакомой им гнилью. Ружена смотрела, чувствуя, как страх поднимается откуда-то из глубин её сердца. Разве не говорил княжич, что гниль, она на юге? Но вот же она, тут, в Лисьих Холмах, совсем недалеко от столицы, от Рассветного. И уже во второй раз. Сначала та деревня, теперь эта.

Затем её посетила другая, ещё более страшная мысль: что могло вырасти на этой земле, отравленной гнилью? Безопасна ли будет еда, приготовленная из этих растений? Ружена в этом сомневалась. Но как объяснить это жителям Лисьих Холмов? Никак, она это знала. Слушать их не будут. Скорее всего, просто прогонят прочь, а может, и в столицу доложат. В Дубравном очень серьёзно относились к проявлениям безумства, считая их заразными. А как иначе истолкуют их слова? Слова безумцев.

– Если вы думаете, везде ли так, – нарушил затянувшееся безмолвие, сопровождаемое шумом дождя и ударами грома, Венцеслав, – то да, везде.

– Ты и у других полей ям накопал? – Почти с восхищением хмыкнул Крив.

Княжич кивнул.

– Нужно же было убедиться.

Горецвет взглянул на них со смятением в глазах.

– Получается, все посадки, все культуры здесь… отравлены?

Ружена проглотила комок в горле и кивнула.

– Да. И главный вопрос: что нам с этим делать?

– Местные слушать нас не станут, – покачал головой Крив. – Кому хочется лишиться такого количества урожая из-за причины, которая наверняка покажется им надуманной?

Верно, их вряд ли заинтересует, что там в земле, если урожай на ней растёт и всегда рос прекрасно. Может и найдётся парочка человек, в которых их слова посеют сомнения, но вряд ли этого будет достаточно.

– Не станут, – согласился Венцеслав, сверкая явно неуместной в такой ситуации улыбкой, – но я кое-что придумал.

Он указал на Крива.

– Дождь не помеха твоему пламени, верно? Значит, мы просто должны сжечь эти поля.

Ружена задохнулась от удивления. Сжечь поля? Это же… они оставят Лисьи Холмы без еды! Конечно, у них есть запасы, но когда они кончатся, людям придётся потратить слишком много денег, чтобы купить всё необходимое. И хотя это казалось единственным выходом, у Ружены болело сердце, когда она думала об этом.

Крив, похоже, был с ней согласен. Он замер, услышав предложение Венцеслава, который продолжал довольно ухмыляться ему в лицо. А вот Горецвет удивил Ружену тем, что сразу же согласился с планом княжича.

– Другого выхода у нас всё равно нет. Лучше уж так, чем подвергать жителей опасности. Что если с ними произойдёт то же, что и с Власом, если они съедят то, что здесь выросло?

– Кто такой Влас? – Заинтересованно подал голос Венцеслав, но гусляр его проигнорировал.

Княжич перевёл взгляд на Ружену, требуя объяснений, но она отмахнулась от него.

– Потом расскажу.

Похоже, напоминание о Власе предало Криву уверенности.

– Хорошо, я сделаю это. Но мне нужно место, с которого видны все поля. Всё, что мне нужно сжечь.

Венцеслав усмехнулся, оглядываясь по сторонам.

– Это же Лисьи Холмы! Сейчас найдём тебе подходящую возвышенность...

Высоких мест тут действительно было предостаточно. Осмотревшись, они выбрали холм, с которого должен был открыться прекрасный вид на поля. Вернее, открылся бы, будь погода лучше, а их задача не такой печальной. Похоже единственным, на чьё сердце не легла тяжесть того, что необходимо было сделать, оставался княжич. Но от него Ружена другого и не ожидала.

Забраться на холм оказалось сложнее, чем она думала. Мокрая трава скользила под ногами, и они только и делали, что хватались друг за друга в отчаянных попытках не упасть. Венцеслав был единственным, кто смеялся. Ружена невольно вернулась к мыслям о его безумии.

С холма действительно открывался превосходный обзор. На всё, что им предстояло сжечь. Крив мрачно оглядывал лежащие внизу поля.

– Ну! – Поторопил его княжич, которому, похоже, хотелось увидеть огненное шоу.

Подавив желание столкнуть Венцеслава с холма, Ружена сделала шаг вперёд и положила руку на плечо Криву. Тот повернул к ней голову и слегка улыбнулся.

– Всё в порядке.

Он вытянул руки вперёд, держа их ладонями друг к другу. Между ними мелькнула искорка, быстро разгоревшаяся в яркий шар пламени. Венцеслав шагнул ближе, с весёлым интересом смотря, как ласкают руки Крива языки пламени, не причиняя вреда. Словно в руках кузнеца светило маленькое солнце. Ружена невольно сравнила его с мотыльком, летящим на огонь.

Несколько таких шаров, запущенные в разные стороны, сделали своё дело. Поля загорелись и, как и говорил Крив, дождь не мог погасить их. Пламя пылало, игнорируя законы природы и сплошную ливневую стену.

Всё ярче и ярче.

Они стояли и смотрели, пока всё не сгорело дотла. Люди не решились выйти из своих домов, не попытались потушить поля. Должно быть, подумали, что это какая-то странная магия, что-то неправильное и сверхъестественное: огонь, который не берёт вода. А с такими вещами в Дубравном предпочитали не связываться.

И, несмотря на то, что они поступили правильно, сердце Ружены сжималось от боли и вины при виде того, как исчезают в огне все старания и будущее жителей Лисьих Холмов.