Склонность к дождю

Глава 17

Торнадо

Они не сразу поняли, что прозвучал дверной звонок. Показалось? Конечно. Показалось…

Стояли обнявшись — счастливый покой, тишина, понимание, что нашли друг друга.

Звонок в дверь!

Встрепенулись, посмотрели в глаза друг друга — невольная улыбка…

— Тётя Нина!

— Ух ты!

Софья поспешила открывать.

Марк оглядел кухню. Быстро ополоснул чашку…

Что?

Из прихожей доносился мужской голос. Первая мысль была — отец Софьи пришёл.

Что?!

— Софья, прости. Повёл, как дурак себя. Ну, сорвался!

— Будет лучше, если ты уйдёшь.

— Ну сама подумай, я всё осознал, обругал себя последними словами, бабку твою убедил! Примчался сюда и… вижу!

— Дверь открыта.

— Софья, я люблю тебя. Прости меня. Пожалуйста!

Марк снял пиджак и повесил на спинку стула. Направился в прихожую, на ходу засучивая рукава.

— Теперь всё будет хорошо. Это точно. А в последний раз намеренно сделал тебе… немного болезненно, хоть какой-то контраст с безразличием, понимаешь? И чтобы в следующий… ярче было! Чтобы почувствовала и сравнила.

— Так, я не понял, — Марк снял часы и положил на комод. У Алексея лицо вытянулось… — Девушка не желает тебя видеть!

Софья стояла, держась за дверную ручку, дверь была нараспашку.

В одно мгновенье Марк вытолкнул Алексея за дверь, оттеснил к лестнице.

— Она моя!

— Была.

— Я… — голос Алексея сорвался на шипение, — её первый мужчина!..

— Урод ты, а не мужчина.

— Я!..

— Первым быть — не главное. Главное — стать единственным.

— Фр… — дар речи всё же подвёл.

— Забудь этот адрес, — Марк указал на ступени. — Сам спустишься, или помочь?

Алексей бросил на Марка полный ненависти взгляд.

Марк жестом показал, чтобы шёл уже, — не себя злись.

Когда шаги Алексея затихли, вернулся в квартиру.

Прокололись они с Софьей, дверь распахнули, не подумав, что и в закрытый двор можно пробраться при желании. Хорошо, значит, развиты у этого примата пятипалые конечности, раз никак не отвяжется. Интересно, теперь понял, что лучше не приближаться?

Марк крепко обнял Софью, поцеловал в макушку — она только его.

— Моё золотое зёрнышко…

Он вспомнил, как бабушка сказала — тяжело закрепиться на твоей открытой равнине. Софье и закрепляться не нужно, Марк сам её не отпустит, а вот остальных, вздумающих к ним приблизиться, отгонит. А уж молотком ли, кулаком ли, словом ли…

— Софья… я не могу тебя здесь одну оставить.

— Больше никогда в жизни не открою дверь, не посмотрев в глазок.

— Мне почему-то кажется, что он не сегодня покинет Петербург.

— Я вызову полицию. Если что.

— И поедешь в участок вместе с ним. У тебя регистрация какая в паспорте?

— Марк…

— Соф, у меня двухкомнатный номер, я прекрасно переночую на диване. Там две подушки, два одеяла, я, естественно, одним комплектом пользуюсь. А ты завтра как следует отдохнёшь, выспишься.

— Мне… не выходить?

— Нет! Единственное, для чего — он не будет знать, где ты! Только и всего. А я… завтра рано уеду. Надеюсь, к обеду освобожусь.

Софья замерла — о ней, в общем-то, никто никогда не заботился. Комок подкатил к горлу, она смогла лишь кивнуть и… потянулась к Марку, чтобы обнять…

Марк не выдержал — перед уходом осторожно приоткрыл дверь, чтобы полюбоваться на Софью. Она спала, вытянувшись в струнку на самом краю кровати. Такая милая… Но в таком неосознанном напряжении.

Марк точно знал, что Софья долго не могла уснуть. Сам он заснул быстро, только вот просыпался каждый час. Сначала открыл глаза в начале первого — Софья точно не спала, он даже слышал, как она вздохнула. Ну как тут не вздохнёшь: навязчивый тип стоял возле ограды, когда они вышли из дома. Конечно, Марк вызвал такси — понятно было, что этот Алексей посчитает своим долгом осветить переулок своими прекрасными фонарями. Хоть бы банку с водой, что ли, купил, приложил к синякам. Вообще, неприятный он, даже не попытался сдачи дать, не на мосту, конечно, но хотя бы в подъезде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потом Марк проснулся в десять минут третьего. Было тихо, но отчего-то казалось — не спит Софья. Почему-то представил, что она лежит на спине, всматриваясь в кипенный потолок. Думает, глядя на белое полотно… О ом, что Алексей признался в любви. В общем-то неплохо обставился — а какой мужик не сорвётся, увидев с другим. Только вот настолько грубые слова говорить женщине. А тем более женщине, которую любишь. Пытается быть настойчивым. Или такой и есть, просто не сориентировался в ситуации — ведь другой неожиданно нарисовался.

Софья, может, думает, появится ли Алексей снова? Возможно, их отношения вспоминает. Только… не забыть о… персонаже.

Так хотелось, чтобы она забыла о боли и думала о том, что их поцелуй — торнадо. Торнадо…

…Конечно, просыпаться ночью ежечасно — утомительно. И зачем только рука тянется к телефону, чтобы справиться о времени.

Половина четвёртого — спит Софьюшка, точно… Его золотое зёрнышко…

…Очень удобно, что завтрак в отеле был с семи до двенадцати часов. Для всех удобно — и для командировочных, и для туристов! И заказать можно — Марк так тщательно обдумывал меню для Софьи… Заказ получился большой, чтобы не ошибиться в её предпочтениях.

К девушкам за стойкой администратора у него тоже нашлось поручение.

Потом поднялся в номер, собрался. Посмотрел на спящую Софью… И поспешил к уже ожидавшему в машине Андрею. Сегодня у них намечались ранние беседы на Васильевском острове…

… — Марк Анатольевич, Валерий поговорил с соседкой, с той, которая вяжет, — в тот день Марк с Андреем уехали, не дождавшись её пробуждения. — Она согласна встретиться.

— Хорошо.

— Валерий только говорит, бабушка уверена, что показания даст в обмен на вознаграждение. Согласилась пораньше сегодня встать.

— Поговорим с бабушкой.

— Как думаете, сегодня нам удастся с сожительницей самогонщика пообщаться?

— Думаю, сделаем ещё один шаг, чтобы всё получилось.

В прошлый визит женщина разговаривать отказалась наотрез. Сегодня Марк с Андреем встретили её в соседнем дворе, она явно торопилась на работу.

Марк преградил ей дорогу, приложив ладонь к груди.

— Я очень прошу уделить мне несколько минут, — улыбнулся смущённо. — Здравствуйте.

Она остановилась.

— Слушайте, вы же адвокат, вот и защищайте! Полиция пусть разыскивает. Что вы не своим делом занимаетесь!

— Вы не могли бы попросить своего мужа встретиться со мной?

— А что вам надо? Его даже следователь не вызывает. Потому что подтверждено — его не было в ту ночь в квартире. И всё ясно!

— Я знаю. Но, возможно, туда заходил кто-то из… знакомых вашего мужа. И… понимаете, могли видеть кого-нибудь в… парадном. Или возле дома! Мне нужны контакты этих знакомых.

Она вздохнула.

— Понятно. Работаете ищейкой.

— Приходится.

— Попробую, поговорю с ним. Сами понимаете, он стресс пережил. И конфискация… Безобразие. Да и убийство в квартире.

— Конечно, после такого отдохнуть надо.

— Вот.

— Когда можно будет к вам подойти? Может быть, через пару дней?

— Давайте так, — она кивнула и поспешила в сторону проезжей части.

Марк с Андреем смотрели ей вслед.

— Марк Анатольевич, как вы думаете, что её может удерживать возле отсидевшего самогонщика?

— Любовь, видимо.

— Может, давняя?

— Может, необъяснимая.

Андрей посматривал на Марка. Необычно он работал — вот с этой дамой, например, не настаивает, беседует так, что она и разговаривать начала, правда. Информации пока никакой. Только известно: она дала показания, что сожитель в ночь убийства был с ней.

Интересно, для чего ему это, в общем-то, безрезультативное общение? Хочет собрать материал. Чтобы потом можно было посеять сомнения в виновности Кирилла? Не торопится, потому что времени до суда, наверняка, немало ещё?

Пока ждали звонка Валерия, сидели в машине. Андрей читал книгу, уткнувшись в смартфон. Марк, устроившись на заднем сиденье, пересматривал все имеющиеся по делу материалы. Казалось, что наизусть всё уже знает, но всегда читал и читал. Очень часто за этим занятием приходили ценные мысли.

Наконец, бабушка пробудилась и была готова к разговору.

— Анна Ивановна, значит, вы не спали в ту ночь, когда произошло убийство?

— До четырёх утра мне не спалось.

— Расскажите, что слышали. Возможно, выходили из комнаты и кого-нибудь видели?

Анна Ивановна многозначительно посмотрела на Валерия, и он кивнул.

— Я не выходила. И вообще, та ночь спокойной была. В дверь постучали, кто-то из наших колобродников открыл. Привыкли все, с этими экскурсиями-то… Потом, знаете, такая абсолютная тишина вдруг! И с улицы — ни звука. Я ещё подумала, что, может, усну наконец-то! Пашка пришёл. Ну… прямо через несколько минут я и уснула, — она уставилась на Марка. — Вы мне деньгами дадите или поедем вместе покупать?

Теперь был понятен её многозначительный взгляд, обращённый к Валерию. Значит, пообещал что-то сосед.

— Анна Ивановна, а как вы поняли, что Пашка пришёл, если говорите, что из комнаты не выходили и никого не видели?

— Так она кашлял. Я его кашель из сотни узнаю. Знаете, он с особой интонацией кашляет.

— Да? И как же это?

— А… будто капли капают… Каш-каш-каш-каш… И так три раза подряд. Как из тюрьмы вернулся, так и кашляет.

— Анна Ивановна, я хочу пригласить вас в качестве свидетеля со стороны защиты.

— Ладно. Но только деньги, ну или нитки побыстрее бы! А то из-за этого убийства пока никого не водят квартиру смотреть, а мне без вязания туго… Хочу вязать, а не из чего!

Марк ещё раз показал бабушке удостоверение

— Вы приглашаетесь в качестве свидетеля.

— А?

— Я официальное лицо.

Анна Ивановна фыркнула:

— Я не пойду даром ни в какой суд.

— За неявку придётся уплатить штраф в размере сорока тысяч рублей.

— Приду и скажу, что ничего не слышала и опознать по кашлю никого не смогу.

— Дача ложных показаний? Анна Ивановна, я понимаю, что вы стеснены в средствах, но… Вы обязаны исполнить гражданский долг.

— Доисполнялись уже! Доперестраивались! Человеком себя перестаёшь чувствовать!

— Возможно. Зачем же усугублять ситуацию?

— А что от меня зависит? Что-то поменяется, может?

— Если и старшее поколение уподобляться будет!.. Вообще не с кого будет пример брать. Это вам в голову не приходило?

— Сейчас каждый о себе в первую очередь думает! Доамериканились!

— Нет ничего плохого в том, что человек думает о себе. Другой вопрос — что и как. Вот вы и подумайте.

Андрей внимательно наблюдал за Марком. Всё время он был уравновешен. Действовал грамотно и чётко. Спокойно.

И совсем недавно, когда Марк беседовал с сожительницей самогонщика Пашки, Андрей растерялся. Марк не надавил, хотя и можно ведь было! Ему показалось, что спокойствие это застопорит расследование.

А потом, когда Марк сосредоточенно читал документы, сидя на заднем сиденье, вдруг всё понял! Это такое затишье перед бурей! И именно поэтому адвокат Кушманцев даже не произнёс слово «сожитель», не сказал, что — «не муж он вам, обязаны дать показания, ответьте-ка на вопрос, будьте, любезны!» И как Андрею раньше это в голову не пришло? Ведь стоит этим двоим повредить атмосферу, могут ломануться в загс. А станут женихом и невестой — всё, никаких показаний.

Так вот он какой, Марк: тишина, а потом — вихрь! И мало никому не покажется.

Вот и сейчас Марк напряжённо молчит и даже не смотрит в сторону бабушки-вязальщицы.

А выражение лица Анны Ивановны менялось на глазах. Поджатые губы распрямились. Ноздри перестали раздуваться. Прекратила моргать учащённо.

Взгляд остановился на Марке.

— Милый, я приду.

— Что вспомнилось, Анна Ивановна?

— Да… — она махнула рукой. — Думать надо о себе и с себя начинать.

— Прошу никому не говорить о предмете ваших будущих показаний.

— Я понимаю.

— Всего доброго, Анна Ивановна.

…Едва покинули дом, Марк достал телефон. На сегодня ещё была намечена встреча с прибывшей в Петербург матерью обвиняемого.

— Марина Николаевна, добрый лень. Марк. Да. В течение получаса могу к вам подъехать.

Отель был на Крестовском острове, совсем недалеко от дома с показательной коммуналкой.

Андрей высадил Марка на улице Рюхина, напротив аллеи, ведущей к отелю, а сам отправился искать парковку. В этом зелёном местечке не всё было просто.

Марк же прошёл совсем немного вглубь территории, как увидел спешащую ему навстречу жену шефа. Ещё с момента известия о её приезде, он решил, что скажет обычные слова. Всё как обычно — эмоции здесь могут только навредить.

Вкратце обрисовал ситуацию — предельно лаконично. Как лакедемонянин, житель Лаконики. Ещё в школе, на истории Древнего мира учитель заставил их выучить, как поговорку: жители Лаконики — лакедемоняне. Тогда это привело Марка в восторг, позже вспоминалось, как знак о выборе профессии.

И закончил традиционно для подобного случая:

— Я сделаю всё, что будет в моих силах и, надеюсь, сообщу вам о прекращении преследования из-за непричастности Кирилла к совершению преступления.

— Марк, ты как свежий ветер! Сильный, хороший, приятно дующий в лицо!

Марк осторожно улыбнулся.

— Знаешь, мне дышать легче стало. И вдруг пришла мысль, что не буду Кирилла ругать. У меня завтра с ним свидание.

— Хорошо, что сказали это. Ругать точно не надо, по крайней мере, сейчас. Ему поддержка нужна. Понимаете, Марина Николаевна, правда, истина даётся нелегко, я и до Кирилла эту мысль донёс. В уголовном деле недостаточно быть невиновным, невиновность необходимо доказать. Аргументированно, цельно, широко. Так нанести мазок, чтобы ни единого сомнения не проступило. И чаще всего невиновному труднее доказать свою непричастность, чем виновному обрисовать и обставиться так, чтобы повыгоднее себя преподнести. Ведь изначально суд… не верит — ты это понимаешь, и одно дело убеждать в правоте невиновного, когда отчаяние близко подступает, и совсем другое — срежиссировать побочные факты. Так что задача у нас непростая, каждый должен собраться и правильно, отбросив личные переживания, сработать на победу, — Марк пристально смотрел в глаза матери обвиняемого, — Кириллу очень тяжело. Мало того, что осознаёт цену собственной беспечности, он ещё и скамью подсудимого ой как чувствует! У этой скамьи своя психология, о ней в обязательном курсе психологии обычного ВУЗа — ни слова. Ну и… будем надеяться на судью, что не попадётся нам самоуверенный или поддающийся соблазну осудить, а достанется грамотный и беспристрастный.

Женщина молчала ещё некоторое время — прав оказался муж, попросив о защите именно Марка Кушманцева. Она-то просто симпатизировала этому молодому мужчине, он был для неё одним из самых приятных в адвокатском бюро мужа. От него будто исходили позитив и доброжелательность — очень приятный человек, каких не много. А тут ещё и профессиональные качества не из последних. У него должно получиться — вихрем смести все аргументы против.

— Спасибо, Марк, — Марина Николаевна осторожно коснулась его плеча. Муж собирался предложить адвокату Кушманцеву партнёрство в случае оправдательного приговора. Правильно. — У тебя хорошее настроение! Я рада.

Марк сдержанно кивнул. Никаких улыбок.

Его хорошее настроение! Его отличное настроение!! Да он никогда ещё таким счастливым не был! СОФЬЯ!

Как же он хотел, чтобы она ожидала его в гостиничном номере. Марк надеялся, что Софья правильно поймёт его, когда проснётся, прочтёт записку и…

Попрощавшись с Мариной Николаевной, он помчался по аллее, на ходу звоня Андрею, чтобы подъезжал.

Улыбнулся, наконец, открыто и счастливо — его золотое зёрнышко!

— Интересно, как там Софья?