Склонность к дождю

Глава 29

Оленёночек…

Марк внимательно наблюдал за Софьей. Вот она вышла из ванной, прошла в коридор. Открыла стенной шкаф, где стояла её дорожная сумочка-косметичка. Марк уже обратил внимание, что эту сумочку она достала из чемодана, но разбирать не стала. Брала, что было необходимо, и возвращала на место. Вот и сейчас, достав тюбик и маленькую стеклянную баночку, вернулась в ванную.

Поскольку дверь Софья закрывать не стала, он встал в проёме.

— Представляешь, в Петербурге настолько мягкая вода, что я даже кремом для лица забывала там пользоваться. А здесь сразу почувствовала, как кожу стягивает.

— Это да.

Софья положила крем и поставила баночку на раковину. Затем воспользовалась средством для рук. И как только закончила, снова взяла косметику, видимо, собираясь вернуть в свою сумочку.

— Соф, и на полочке, и в шкафчике свободно.

Она замерла, глядя на свои кремики. Когда посмотрела на Марка, в глазах её была нерешительность.

— Да. Но…

— Ты боишься забыть?

— Нет.

— Поставь, Соф. Тебе же так удобнее будет.

— А тебе?

— Мне? — Марк шагнул в ванную и взял из рук Софьи баночку и тюбик. Поставил на полочку. — Я буду счастлив, если твои вещи будут здесь всегда.

Они обнялись — конечно, многое у них впереди. И, конечно, определись они, где быть вместе, было бы проще. Софья быстрее бы одолела свою робость. Марк был бы спокоен и не стал бы так остро реагировать на действия Софьи.

Как же Марк хотел попросить её остаться! У него в глазах темнело, когда он думал о предстоящей разлуке. Но… не мог он позволить себе этого. Не мог допустить, чтобы сердце Софьи страдало. Ничего, всё образуется. Нужно немного терпения.

— Аленький, — Софья запустила руку под рубашку Марка и поглаживала ему спину. — А когда мы пойдём спать?

— Я освободил твои руки от баночек с кремом, и они принялись шалить?

— Ага…

— Ну пойдём, — Марк подхватил её и перекинул через плечо. — Спать?

— Спать.

Софья засмеялась, оказавшись вниз головой. И снова принялась за рубашку Марка.

— Сонечка, чем ты занята?

— Спину твою исследую, — её пальцы уже нырнули под пояс джинсов.

— Соня…

— Аленький, я люблю, когда ты меня Соней начинаешь называть.

— Да?

— Это значит…

Но вот Софья будто замерла. Она снова коснулась гладкого штриха, шрама, который был у Марка справа. Софья не решалась узнать, почему он появился. Сама не знала, что её останавливает от вопроса.

— Сонь?

— Это значит…

— Приземляемся!

Марк подошёл к кровати и повалился на левый бок, увлекая Софью за собой.

— Приматрасиваеися! — она воспользовалась ситуацией и устроилась на бёдрах Марка. — Это значит… будет фейерверк…

Она расстегивала его рубашку, ласково поглаживая обнажавшуюся грудь, живот, бока…

Когда Марк почувствовал губы Софьи на своей шее, закрыл глаза, наслаждаясь. Это было невероятно… Всё, что происходило между ними. И Софья менялась чуть ли не с каждым днём. В ней постепенно разгоралась такая ярко-нежная искорка той особой любви, от которой так нежно щемило сердце.

Но вот, Марк почувствовал…

— Сонечка… Соня…

Но она целовала.

— Зёрнышко…

— Аленький, что это за шрам?

Марк коснулся её и позвал к себе.

— Ничего особенного, — не хотел Марк, чтобы Софья спрашивала, зная, что скоро поинтересуется. — Но это же не после того, как вы с Петром Николаевичем с тарзанки сорвались.

— Нет, — он мог ответить, что когда-то в детстве на что-то напоролся. Ну, шрам и шрам… С пацанами часто бывает. Только вот Софья сразу бы почувствовала, что он лукавит. — Это было позже.

— Марк?

Что делать? Он уже видел, как меняются глаза его солнышка.

— Бандитская пуля, — улыбнулся он задорно. — Ничего страшного, Соф.

Софья приподнялась на локте и пристально посмотрела на него.

— Потому что ты… что-то выяснил? Да?

— Да, — лёгкая складочка мелькнула на переносице. — Это давно было. Когда следователем был.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — На тебя напали? — в ужасе спросила Софья.

— Напали, Соф. Но я смог защититься. А это… вскользь… ножевое ранение. Теперь не о чем волноваться. Опытнее стал, умнее. Да и в бюро серьёзная служба безопасности, хотя адвокатам не особо и нужна, не те времена.

— Ужас… — прошептала Софья. — А? Нет, нет. Марк…

— Всё хорошо, Соф… Серьёзно.

Попытался её поцеловать, но она до того напряжена оказалась… Тогда прижал к себе и принялся рассказывать… Что адвокатское бюро у них не из дешёвых, что чаще приходится защищать тех, кто совершил преступление, что львиная доля дел — ДТП.

— Я каждый свой шаг продумываю. Да что шаг, каждый разговор выстраиваю. Знаешь, такое ощущение есть, что ситуацию насквозь вижу. Людей словно прочитываю.

— Опыт… Когда есть опыт, это хорошо.

— Кстати, я тут недавно опытным путём кое-что выяснил.

— Да? Что?

— Поцелуй, скажу.

Софья невольно улыбнулась и обняла Марка. И он смог увлечь её своим поцелуем. А совсем скоро понял, что любимая спокойна.

Опомнилась Софья только когда поняла, что все пуговички её халатика расстегнуты. И принялась запахивать, даже села.

— Ма-арк… расскажи!

— А-а! — он улёгся на бок и широко улыбнулся. — Оказывается, у меня очень хороший, удобный матрас.

— Ну…

— В отеле, например, прыгучий такой был!..

— Ты?.. — у Софьи даже щёчки порозовели от смущения. — Не… знал?

— Понятия не имел, — Марк похлопал ладонью по матрасу: — Отличный!

— И спится хорошо, — прошептала она: вот так, ещё штрих к портрету любимого. — Аленький?

— Слушаю тебя внимательно.

— А как меня зовут?

— Сонечка…

Софья спустила халатик с левого плеча.

Марк шумно сглотнул:

— Фейерверк будет всю ночь… Сонечка…

В ослепительной страсти померкли все тревоги…

О том, что надо съездить в дом на Гончарной, Софья решила ещё до приезда в Москву. И с бабушкой поговорить нужно да и оставшиеся вещи стоит забрать.

Конечно, поделилась своими планами с Марком.

— Соф, только… Я тебя одну туда не отпущу, — и, предупреждая её ответ, добавил: — Я тёте Нине пообещал.

— А?

— Вот успели. Поговорили. Общество адвоката не помешает.

Она кивнула. Но только вот…

— Марк, но я хочу с бабушкой поговорить. Просто, не официально.

— Я понимаю, — несмотря ни на что Софья оставалась тактичным человеком по отношению к родным. — Давай спланируем. Ты будешь предупреждать её о своём приезде?

— Она по утрам дома обычно. Но думаю, лучше позвонить.

Марк кивнул:

— Соф, у меня тут мысли возникли. Я ни в коем случае не хочу вмешиваться, просто посоветовать.

— Аленький, ну что ты говоришь? Наоборот, ты не представляешь, как мне приятно, что ты заботишься обо мне.

Он улыбнулся — зёрнышко…

— Соф, мне тётя Нина обрисовала ситуацию. Рассказываю — ты салат делала, а мы на лавочке сидели, разговаривали. Так вот. Твоя… мама, она не успокоится с недвижимостью. Это сейчас она затихла, потому что тётя Нина её жёстко развернула. Но она это всё переварит и начнёт новые попытки. Не в Питере, здесь. А тем более, если ты в Москве появляться не будешь.

— Марк, значит, мне надо с… матерью встретиться. Я думала, что надо. Чтобы повторить уже однажды сказанное. И уведомить, что квартиру я им дарить не собираюсь. В общем, точку поставить.

— Если ты это решила.

— Она сказала, что если я не вернусь к своим семейным обязанностям, я ей не нужна.

— Бред какой-то. То есть ты нужна в качестве кухарки и няньки для сестры. А потом, видимо, и для её детей. Так надо полагать?

— Видимо, — Софья даже отвела взгляд, потому что по глазам вдруг резануло. — Она сама точку поставила.

— Соф… Если ты предупредишь бабушку о приходе, по результату всё станет ясно. Причём со всеми.

— Хорошо.

— Я появлюсь в качестве твоего адвоката минут через пять после тебя. Ну и сориентируюсь, что сказать и кому.

— Если понадобится.

— Конечно. Думаю, мы поймём друг друга.

Оставалось определиться с днём. Что не составило труда, к удивлению Софьи. Это случилось в первый рабочий день Марка, и когда он позвонил, чтобы сориентировать её по времени, показался Софье каким-то взволнованным…

…Софья стояла неподалёку от шлагбаума, преграждающего въезд во двор. Поглядывала то на огромную арку, то на проезжую часть.

Как только Софья оказалась на Гончарной улице, охватило волнение и не отпускало. Насколько хватало взгляда, парковочные места были заняты. А Марк на машине!

— Да и!..

Софье в голову не пришло спросить у Марка о его машине. Какого цвета? Большая ли? Какой марки?

От вокзала их довёз Стас. К бабушке и деду они ездили на такси… И вот сегодня Марк поехал на работу… Единственное, что знала Софья — машина стоит на подземной парковке. Но толку от этой информации!..

И вот скоро Марк подъедет, а тут и приткнуться негде. Но вдруг Софью озарило — у неё же на брелоке есть пультик, способный поднять этот шлагбаум. Точно! Единственное — не села ли в этом пультике батарейка.

К счастью, пульт сработал! Отлично. Осталось только дождаться Марка.

Софья задумалась — когда позвонила бабушке, та показалась ей задумчивой. Возможно, Софья оторвала её от размышлений артистических. Ведь когда они жили вместе, Елена Петровна просила внучку не начинать разговор первой… Или бабушка начала думать о чём-то, как только услышала голос Софьи? Или беспокоит что?

Интересно, о каком результате говорил Марк? И…

— Девушка, не хотите прокатиться со мной?

Софья даже отпрянула.

Перед ней стояла чёрная машина. Софья окинула подъехавшую красавицу взглядом — шикарная, с тонированными задними стёклами, на крыше будто акулий плавничок…

— Софья!

— Марк?

— Не узнала?

— Нет, — вот до чего задумалась…

— Это хорошо, богатым буду.

— Сейчас, Марк!

Софья нажала на кнопочку пульта, и шлагбаум, вздрогнув, поднялся.

— Это, конечно, — ничего себе домик, — заметил Марк, когда они уже шли к подъезду. — Софьюшка, ровно пять минут, и я звоню в дверь.

Она кивнула.

Марк был уверен, что всё просчитал верно.

В подъезд вошли вместе.

Марк посадил Софью в лифт и отдал ей чемодан. Сам медленно пошёл вверх по лестнице. Когда шум от лифта стих, посмотрел на часы.

Буквально через полминуты хлопнула входная дверь…

…Софья не удивилась.

Понятно.

И тут же к ней устремился умоляющий о понимании взгляд Елены Петровны. Видимо, утомила дочка-Маша маму разговорами о недвижимости.

Софья посмотрела на часы — начало пятого.

— Добрый вечер.

— Для кого как, — тут же взвилась Маша. — Наконец, богатая наследница осчастливила нам своим присутствием.

Мать сидела на диванчике в прихожей. Елена Петровна стояла перед дверью Софьиной комнаты.

— Да, для кого — как, — Софья посмотрела на мать: — Тебя так дальше прихожей и не пускают?

— Тебя не узнать.

— Что ты хочешь? — ни к чему продолжать этот обмен «любезностями».

— Видишь ли, Софья… Эта квартира — наше семейное гнездо, и даже в моральном плане несправедливо, чтобы она была только твоей.

— Гнездо? — Софья не смогла сдержать удивления. — Больше на мини-отель это было похоже.

— Тебе не понять, — вскинулась Мария. — А вот для меня, это родное место, тем более с годами чувство ушедшего безвозвратно обостряется.

— А какие проблемы? Я могу продать тебе эту квартиру, — Софья пожала плечами. — Бабушка, помнишь, ты цену озвучивала? Сорок миллионов.

— Ты за речью-то следи, — проскрежетала Маша. — Не боишься, что я после тебя могу унаследовать эту квартиру?

Прозвучал дверной звонок.

Елена Петровна и Мария встрепенулись.

Софья открыла дверь.

— Софья Владимировна, приветствую, — в прихожую вошёл адвокат Кушманцев. Окинул присутствующих спокойным взглядом: — Вечер добрый, дамы.

— Марк Анатольевич, здравствуйте.

— Я могу приступать?

— Да, конечно, — Софья направилась в свою комнату. — Не буду вам мешать.

Елена Петровна посторонилась, пропуская внучку и не отрывая любопытствующего взгляда от мужчины.

— Насколько я понял, Елена Петровна — это вы, — обратился Марк к бабушке. И та тут же кивнула.

Марк достал из внутреннего кармана пиджака «Удостоверение адвоката». Конечно, он мог не предъявлять документ, но это пойдёт на пользу родственницам. Поднёс поближе к Елене Петровне и раскрыл:

— Кушманцев Марк Анатольевич, адвокат Московской коллегии адвокатов. Представляю интересы Софьи Владимировны.

— Да, — Елена Петровна приосанилась, и глаза её улыбнулись. — Слушаб вас.

— Во-первых, хотел бы знать, в чьём присутствии мы будем вести беседу. И не против ли вы этого присутствия.

— Это моя дочь, Мария, мать Софьи Владимировны, — пояснила Елена Петровна. — Думаю, ей полезно будет послушать.

Мария сидела, закинув ногу на ногу, в своей любимой позе. И не без интереса рассматривала пришедшего мужчину.

— Что ж… Елена Петровна, хочу довести до вашего сведения, что вы являетесь всего лишь зарегистрированной на данной жилой площади, проживаете здесь только благодаря согласию и разрешению Софьи Владимировны. Замечу, что в случае перемены её решения, ваша регистрация аннулируется.

— У нас договорённость с внучкой, — Елена Петровна растерялась.

— Я в курсе. Но поскольку договорённость устная, счёл своим долгом напомнить.

— Да.

— Так же всё имущество принадлежит Софье Владимировне, вы не имеете права им распоряжаться. Поскольку есть опись, несёте ответственность за сохранность. Ну и понятно, что никакого ремонта и даже перестановки быть не может без уведомления хозяйки квартиры.

— Но вообще-то, всё, что здесь имеется, куплено моим мужем или мной, — заметила Елена Петровна.

— У вас товарные чеки имеются?

— Нет… Но…

— Вопрос закрыт, — Марк посмотрел в сторону комнаты, в которой скрылась Софья. Дверь была приоткрыта. — С вашего позволения.

Он вошёл в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Краем глаза Марк успел заметить, что мать Софьи сменила позу с расслабленной на напряжённую.

Софья сидела на диване. Возле неё лежала стопка вышивок, переложенных пергаментной бумагой.

Марк присел перед ней на корточки.

— О чём-нибудь поговорить успели?

— Да. Тепло поприветствовали друг друга, — горько усмехнулась Софья.

— Ещё?

— Ещё… — Софья опёрлась локтями о колени и прижала ладони к лицу. — Мать сказала, не боюсь ли я, что она может после меня квартиру унаследовать.

— Что? — Марк вскочил. И быстро совладав с эмоциями, чётко, достаточно громко и спокойно произнёс: — Сейчас мы побеседуем и об этом.

Тут же вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

— Так, Мария?.. Не знаю вашего отчества.

— Евгеньевна, — Маша обе ноги поставила на пол и спина её стала ещё прямее.

— Мария Евгеньевна, вас интересует вопрос наследования, насколько я понял?

— А в чём, собственно!.. — вскинулась Маша.

— В том, что вы в присутствии свидетеля в лице Елены Петровны угрожали моей клиентке.

— Я не угрожала, — Маша побледнела. — Это на эмоциях было сказано. И это наши личные дела.

— Нет. Это не личные дела. С момента обращения Софьи Владимировны, вопрос имущества перестаёт оставаться личным. Хочу предупредить вас, что беру вашу угрозу на заметку.

— Послушайте…

— Мария Евгеньевна, это вы послушайте. Поскольку Софья Владимировна обратилась для контроля данной ситуации, тут же было составлено завещание. Его оспаривать не просто.

— Да я её мать!

— Наследниками первой очереди являются не только родители, но супруги и дети. Так что при оспаривании завещания вопрос усложняется. Там уже суд решение принимает, учитывая всё.

Мария Евгеньевна хмыкнула:

— Для чего вы мне говорите это? Я её мать! Какие могут быть супруги и дети?

— То есть на данный момент вы продолжаете угрожать?

— Да нет же! Но надо реально смотреть на современную жизнь.

— Знаете, дико слышать подобное от матери. Это во-первых. А во-вторых, у Софьи Владимировны есть муж. Вот к чему я это говорю.

— Что?..

— А вы не знали, мама? — он даже не стал скрывать саркастического тона.

Елена Петровна ушла в свою комнату.

— Послушайте, — видимо, Маша начала осознавать серьёзность происходящего. Да и вспомнилось, что… да! Кто-то же набил морду тому типу, с которым она столкнулась в Питере, у квартиры сестры.

— Поскольку беседа наша окончена, вы, Мария Евгеньевна, можете быть свободны, — Марк указал на дверь. — Прошу покинуть помещение.

Мария вскочила, рванулась было в бывший кабинет отца, но Марк преградил ей дорогу, уперев руку о косяк двери.

— Дочь, и кто у нас муж?!

Софья посмотрела на мать, поднялась с дивана. Отвернулась и подошла к письменному столу, обратив взор к окну.

Маша была взбешена. Вскинула взгляд на адвоката.

— Не беспокойтесь, Мария Евгеньевна, волшебник у нас муж.

Лицо вспыхнуло. Мария бросилась к входной двери, и вскоре жёсткий хлопок прорезал тишину старого московского дома.

— Марк… Анатольевич?

В прихожую вышла Елена Петровна.

— Да.

— Спасибо вам. Чуть не уморила она меня — поговори с Соней, надави на неё… Вот я и позвала, чтобы сами разобрались.

— Теперь, думаю, вопрос закрыт.

— А вы можете мне контакты свои оставить? Если вдруг…

— Я собирался, — Марк протянул Елене Петровне визитку. — Давайте условимся, что вы будете звонить мне раз в неделю.

— Контроль жизни.

— Да.

— Хорошо. Раз в неделю.

Елена Петровна посмотрела на внучку. Софья сложила кое-что из вещей, упаковала все свои вышивки и принадлежности для вышивания.

Елена Петровна вздохнула. Софья уезжает. И это окончательно.

— Софья… Будем прощаться…

Глава 30

Будем прощаться…

Не зря Софья обратила внимание на взволнованность Марка. Даже в телефонном разговоре это почувствовалось.

Хорошо, что волнение возникает и от радости. Оказалось, шеф не только от всего сердца поблагодарил Марка за проделанную в Петербурге работу, не только отблагодарил щедрым гонораром… Шеф предложил адвокату Кушманцеву стать партнёром. И Марк отказываться не стал.

Софья была искренне рада за любимого — достойное признание его профессионализма. И только много позже мелькнула мысль, что это цементирует Марка в Москве. Получалось, что на данный момент их желание быть вместе могло осуществиться только с переездом Софьи к Марку…

Вообще, у Марка Софье понравилось.

Она наслаждалась выпавшим ей кусочком семейной жизни. В ту неделю, которую они провели в Москве, Марк работал. Как раз подошли два судебных заседания по ДТП, которыми он начал заниматься перед отъездом в Петербург. А Софья… Готовила любимому завтраки и провожала на работу. А поскольку оба заседания проходили довольно далеко от Москвы, собирала ему с собой еду — вдруг там и перекусить будет негде? Марк счастливо улыбался, обнимал её… Нехотя уезжал — ну ничего, ещё неделька и отпуск!

Софья же изучала район. Замечательное место неподалёку от Останкинской телебашни. Напротив их квартала с типовыми многоэтажными домами был целый район кирпичных — восьми- и пятиэтажек — уютно и мило.

— Наш дом, многоэтажный, тут первым построили, — дом был красивый, выстроенный по индивидуальному проекту. — Все остальные — на месте хрущовок.

— Здесь так зелено и тихо, — делилась Софья с Марком: — Я по дворикам гуляла, к скверу вышла.

Марк лишь улыбался в ответ — может, Сонечка присмотрится, привыкнет и…

Софья ходила в сквер утром, как только Марк уезжал. И пока прохлада не уступила место жаркому воздуху. Бродила по аллейкам…

В такие часы в сквере было немноголюдно. И этот кусочек природы щедро дарил Софье свои красоты. Она стала брать с собой альбом, чтобы запечатлеть эти прекрасные уголочки.

А ещё Софья заметила, что так же рано, как и она, в сквер приходила женщина с детьми-близнецами. И Соня с удовольствием наблюдала за ними.

Мальчик и девочка. Лет по пять им было. Но они обращали на себя внимание не только тем, что были похожи, а больше тем, что разнились характерами.

Брат, спокойный, опекал свою шуструю сестричку.

— Мам, я пригляжу за Люсей, ты посиди, подыши.

Люся любила лазать по всем высотным сооружениям на детской площадке. Но их мама недолго отдыхала, разве усидишь…

Мальчика звали Серёжей, и он спокойно покачивался на качелях, когда сестра оказывалась под присмотром мамы.

А вот когда Люся удовлетворяла свою тягу к лазанью, мама увлекала их к старому дубу, стелила циновки, они усаживались…

Казалось, мальчик только и ждал этого момента прогулки. Таким радостным становился.

Мама начинала что-то им рассказывать. Видимо, какие-то истории, припасённые именно для прогулки. Дети с интересом слушали, обсуждали, спорили временами.

Они устраивались под тем самым большущим красавцем-дубом, который Софья рисовала. День за днём делала эскизы с разных сторон. И дуб был хорош, да и задние планы — на выбор.

Близнецы разбудили в Софье чувства, которые пока не касались её сердца. Она стала думать о том, что у них с Марком когда-нибудь будет малыш. Невероятно, но она ощущала неведомую доселе нежность, почувствовав эти мысли. И так захотелось узнать, каково это, прижимать к груди родного человечка и знать, что это частица Марка…

…Была пятница. И Софья пришла сказать «до свидания» прекрасному скверу. Близнецов заметила сразу. Они были на полянке возле дуба. Держались за руки и явно, то ли стихотворение читали вслух, то ли считалочку проговаривали. Потом прижали ладошки к стволу и переговаривались…

Засмотрелась

После но вот принялись бегать — конечно, Люся не может без подвижных игр. Они и была салкой.

Их мама сидела на скамеечке неподалёку. И Софья решилась к ней подойти.

— Доброе утро, — поздоровалась Софья. — Разрешите?

— Доброе утро, — улыбнулась женщина. — Конечно, присаживайтесь.

— Я невольно несколько дней встречалась с вами… У вас замечательные дети.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ женщина. — Мы тоже обратили внимание на девушку, которая рисует по утрам.

— Не смогла просто любоваться, захотелось нарисовать.

— Понимаю. Здесь замечательно.

— Хотела спросить… Можно я нарисую малышей? — Софья показала один из своих рисунков. — Здесь, возле дуба. Не детально, просто фигуры.

— Конечно. А… как вас зовут?

— Софья.

— А меня Ольга.

Они обменялись улыбками — рады были познакомиться.

И Софья принялась за работу. Отвлеклась только, когда заметила, что дети подошли и с интересом наблюдают за ней.

Софья оторвалась от рисунка и улыбнулась им:

— Здравствуйте, Серёжа и Люся!

Малыши улыбнулись — конечно, они же несколько дней видели эту художницу, она слышала их имена!

— Здравствуйте! — у Серёжи была очаровательная улыбка.

— Здравствуйте! А вы художник? — поинтересовалась Люся.

— Говорят, да, — осторожно ответила Софья.

— Вы художник, — утвердительно сказал мальчик.

— Точно-точно, — вторила брату Люся. — А мы вас тоже заметили.

Девочка прислонилась к маме, а мальчик сел возле Софьи.

— Вы очень помогли мне, — Софья закончила работу. И вытянула руку, рассматривая получившийся рисунок. — Вот теперь видно смысл…

— И нас сразу можно узнать, хоть мы и вдали нарисованы, — заметил Сергей.

— Софья, замечательный рисунок получился, — улыбнулась мама близнецов. — Вы здесь живёте или?.. Раньше мы вас не встречали.

— Здесь живёт мой самый близкий человек. Знаете, Ольга… — отчего-то поняла, что легко может поделиться с этой женщиной своей ситуацией. — Вообще, я москвичка. Жила на Таганке. Но мой папа из Петербурга, и тётя там живёт. Так сложилось, что я решила переехать. Но… встретила…

— Его, — улыбнулась Ольга.

— Да, — Софья осторожно вздохнула, — И теперь надо что-то решать.

— Петербург сложно оставить. А тем более, там папа…

— В том-то и дело…

— Софья, но всё решится! И всё будет хорошо! Я уверена.

— Спасибо…

Серёжа даже прислонился к плечу Софьи, рассматривая рисунок.

А Люсе уже не сиделось на месте:

— Мам, можно мне на качели?

— Можно.

— Люсёк, только не сильно, — сказал брат.

— Ага!

И она побежала на площадку.

— Серёж, — обратилась Софья к мальчику. — А хочешь, я вам с Люсей этот рисунок подарю?

— Хочу, — он с таким восхищением посмотрел на Софью.

Весь подобрался, видно было, что и доволен, и взволнован.

Она осторожно вырвала лист из альбома и протянула ему.

Сергей аккуратно держал рисунок:

— Это картина, — таким он ублаготворённым выглядел. — А где подпись? Художники подписываются.

— Ну… — Софья даже смутилась.

— У нас дома есть картина, на ней — подпись. И вы подпишите свою!

— Хорошо.

Поскольку рисунок был выполнен простым карандашом, Софья достала из сумки ручку, при себе всегда была с чёрными чернилами. И поставила подпись в левом нижнем углу.

— Спасибо, — улыбнулся Серёжа. — А вы теперь будете здесь всегда гулять?

— Нет. Сегодня как раз последний день.

— Жаль… Правда, мы тоже уезжаем. На дачу! Вот папа из экспедиции вернётся, и мы поедем!

— Приятного отдыха!

— И вам, Софья, счастливого пути, — улыбнулась Ольга. — И удачи!

— Да.

— Марк, привет.

— Привет, Соф.

— Ты… можешь говорить?

— Да.

Понятно было, что Марк не один. Но ничего, она быстро.

— Я приглашаю тебя на свидание.

— Э… Хорошо. Во сколько и где?

— На нулевом километре. Во сколько, лучше ты скажи.

— Минуточку подожди.

— Хорошо.

Видимо, Марк решил покинуть общество коллег.

— Сонь… На нулевом километре?

— Просто… Погуляем.

— А конец нашего маршрута?

— По Мясницкой до Чистопрудного.

— Так…

— Ой, Аленький! Ты же на машине…

— Вот до дома и доедем, когда нагуляемся, — Марк помолчал немного. — Сонечка… ты мне что-то сказать хочешь?

— Только, что я тебя очень люблю…

…Слёзы то и дело наскальзывали на глаза в этот день. И опять пришло это тяжёлое ощущение, словно разрывается сердце.

Когда ещё Софья работала в архиве, и её коллегами были женщины, имеющие свои семьи, взрослые дети, как-то у них зашёл разговор о периоде привыкания к замужеству. Вспоминали, как тосковали по родителям, если доводилось уходить в дом к мужу. Как было тяжело, хотя рядом и был любимый мужчина. Как привыкали к браку их дети.

Тогда, слушая их, Софья думала, что ей это не грозит. Не будет она тосковать, когда выйдет замуж.

И вот.

Замуж ещё не вышла, всего лишь гостит у Марка, но так тяжело… Потому что Софья невозможно скучала по тёте Нине и отцу. Да, они созванивались и связывались по скайпу. Но казалось, общение, каждый раз такое желанное, только усугубляет тоску. И если поблизости не было Марка, не могла справиться со слезами.

— Хуже ребёнка, — всхлипывала Софья, растирая слёзы по щекам, как только разговор заканчивался.

И при этом она понимала, что по возвращении в Петербург будет то же, потому что там не будет Марка.

Вот не думала, а вышло всё… как у нормальных людей.

…Софья смахивала набегавшие слёзы. Ожидая время встречи с Марком, она подходила к букету фрезий. Эти цветы любимый подарил на следующий день после приезда в Москву, почти неделя прошла, а фрезии продолжали радовать. Софья улыбнулась — Марк и вазу купил…

Она бродила по квартире. Вот подошла к окну большой комнаты — двор с детской площадкой, территория закрыта, ухожена. Удобно и спокойно.

А вот комната, которая служила Марку кабинетом. Отсюда были видны крыши квартала с кирпичными домами. Вон сквер… Как прелестное зелёное озеро.

Так удачно квартира расположена в этом большом угловом доме, вдали от суеты метро. Марк рассказывал, что раньше ближайшая станция была в десяти минутах ходьбы, но недавно открыли новую, дойти до которой можно было буквально за минуту.

Софья вздохнула — понравилось ей здесь, что уж скрывать.

— Да и Москва, — она сморгнула очередные слёзы. — Как нарочно…

Дня не проходило, чтобы Софья не вспоминала прогулку по Малой Бронной. Софья не раз бывала там: и в театр ходила, и просто гуляла. Кто бы мог подумать, что Марк был так близко… Несмотря на искусственное преображение, этот уголок города растрогал сердце Софьи. Такие замечательные дома — старинные, будто очаровательно, грустно улыбались ей. Так и стояли у неё перед глазами… И дождь шёл… И Марк рядом…

— Марк…

…Марк позвонил, как они и договорились, за час до встречи. Софья обрадовалась — короткий у него рабочий день сегодня! И вдруг почувствовала, что соскучилась по нему невозможно!

Моментально собралась и помчалась. Как здорово — метро в двух шагах! И такая удобная эта новая салатовая ветка! Быстренько домчалась до «Сретенского бульвара» и перешла на «Чистые пруды».

И сердце защемило — Чистопрудный бульвар. Глубоко вздохнула, прогоняя грусть.

Через одну вышла, пробралась через невероятную, жужжащую людскую толчею и… подзабытый шум Москвы ошеломил, а тёплый ветерок заставил улыбнуться.

Прямо перед Софье была Иверская часовня. Толчея возле неё — бесконечный интерес к нулевому километру.

Софья неспешно подошла и остановилась неподалёку. С улыбкой смотрела, как люди загадывали желания и кидали монетки через левой плечо.

— Я так хочу, чтобы мы с Марком были вместе…

Но подходить и бросать денежку не стала. Стояла, задумавшись о своём желании. До встречи ещё есть время, быстро она добралась.

И вдруг увидела Марка. Он шёл со стороны Красной площади.

Софья побежала ему навстречу, ворвалась в его объятия и улыбнулась. Наверняка, Марк внесёт коррективы в их прогулку.

— Соф, насчёт ужина хотел узнать.

— Я вкуснятину приготовила! Приедем, включим духовку и… быстро! Рыба.

— О! Здорово! Значит, после прогулки — домой!

— Ага! На машине?

— Конечно.

— А где ты встал? Раз с площади шёл?

— Парковка ГУМа.

— Ух ты!

— Кстати, давай заглянем. Очень мороженого хочется.

— Да, там вкусное.

— Сонечка, а у тебя есть купальник?

— Есть… — правда, ему было несколько лет, и новый не помешал бы. — Да… Что-то я не подумала…

Марк обнял её, и они направились в сторону Никольской улицы.

— Давай посмотрим купальники. Там отличный магазин есть. На море необходима обновка.

Софья замедлила шаг.

— Здесь?

ГУМ всё же…

— Кстати, у меня золотая карта ГУМа есть. Пойдём, разграбим магазин.

— Марк…

— Знаешь, ещё защитный крем надо купить.

— Марк, а отпуск? — решила уточнить: мало ли…

— А всё! Я в отпуске!

— Как здорово!

Они миновали карусельные двери магазина и окунулись в атмосферу ГУМа — элегантность, классика, музыка, объявления о встречи у фонтана…

— Но мы ненадолго, да?

— Да. А то на прогулку сил не останется.

И, дойдя до нужного магазина, принялись выбирать.

Вскоре Софья и забыла, что вошла сюда, осторожно оглядевшись. Оказалось, что всё самое лучшее создано специально для неё… Да. Вот этот, светлый купальник, очень будет кстати, как только она немного загорит. А этот… Чудесный просто для первых дней!

— Софьюшка, с твоей фигурой любой купальник можно позволить. Главное — не отходи от меня. Договорились?

— Я и не собиралась от тебя отходить. Это ты сказал, что по утрам собираешься бегать.

— Я буду бегать вокруг тебя, зёрнышко!

И выбрали ещё парочку купальников.

— А тебе?

— Соф, у меня полно плавок, я же в бассейн хожу. Тем более недавно обновлялся…

— Марк… — Софья коснулась было своей сумочки.

— Даже не думай, — он тут же пресёк её попытку оплатить покупку самой. — А то петь тебе не буду.

Они уже направлялись к кассе, где их ждала продавец, порхавшая неподалёку и бережно откладывающая уже выбранное ими.

— Сегодня? — Софья терпеливо ждала, когда же Марк исполнит песни, как обещал.

Он улыбнулся и кивнул.

…Потом Софья встала в очередь за мороженым, а Марк пошёл отнести покупки в машину.

— М-м… Вкуснейшее!

— Аленький, ты просто сладкое любишь, — озорно улыбалась Софья, глядя на совершенно довольного вкусом мороженого Марка.

— Но ведь вкусно!

— Самое вкусное мороженое!

Шли по Никольской, улыбались, наслаждались солнечными лучами, толчеёй улицы, шумом… Красивейшими домами… Красивейшими!

Прошли зигзагом через Большой и Малый Черкасские переулки. И, выйдя на Лубянскую площадь, прибавили шаг, чтобы скрыться в подземном переходе и поскорее оказаться в уюте Мясницкой улицы.

— Соф, а я даже билеты нам купил!

— Да?!

— Да! Ты же мне разрешила свой паспорт отсканировать. Сегодня всё и оформил.

— И молчит, — Софья взяла Марка под руку. — Давай, порази меня.

— Значит так. Едем туда и обратно в фирменном поезде. В двухэтажном. На втором этаже.

— Слушай, если честно, не думала, что удастся купить билеты.

— Почему? Много дополнительных поездов пустили. А уж в СВ купить — не проблема.

— В СВ?

— Естественно, — Марк улыбнулся её удивлению: — И я смогу спокойно к тебе приставать.

— Ах, вот почему СВ!

— Естественно.

— Ох, Аленький!.. Рассказывайте дальше, Марк Анатольевич.

— Едем в мини-отель. Знаешь, такая большая вилла в безлюдном месте с несколькими входами. В общем, шикарно!

— Ничего себе…

— Как мне удалось? Даже в сезон всегда можно найти, где остановиться. Я нашёл. Середина сочинского побережья — чистота!

Дошли до Мясницкой — хорошо, закончился этот неприятный лубянский простор, хоть и подземный.

— Соф, а давай книги в дорогу купим. Тут же «Библио-Глобус»!

— Ты что хочешь?

— Может, детективчик?

— Профильно!

— А ты?

— Любовный роман. Прочтём и поменяемся.

— О, нет!

— Ты не хочешь? Про любовь!

— Хочу. Только… давай ты мне пересказывать лучше будешь.

— Перед сном?

— Про любовь…

…Шли по очаровательной Мясницкой. И следующий магазин, в который заглянули, был знаменитый «Чайный дом»

— Точно, Соф, нам надо что-нибудь в дорогу купить.

— Печенье можно.

— А бабуля до сих пор вспоминает, какое тут раньше «Курабье» вкусное было.

— Мы тоже с тобой потом что-нибудь вспоминать будем.

— И внукам рассказывать…

И… Софья будто в параллельную реальность шагнула. Её захватили недавние мысли. Она сейчас отчётливо поняла, что хочет ребёнка, так, что каждая клеточка тела напряглась, а душа словно издала стон. Малыша, её и Марка. Невыносимо хочет, чтобы он у них был. Пусть позже. Но только обязательно!

В ушах приглушённо шумело. И будто вибрация, едва заметная, расходящаяся тёплыми волнами по телу. Будто кто-то поглаживал мягкой рукой, и от этого возникало понимание — да, всё будет. Малыш. Мальчик!

И увидела его… их сына…

А потом — такие счастливые глаза Марка!

Только вот… отчего-то воздуха стало не хватать. И… темнота будто подступила.

Софья невольно схватилась, как будто за руку Марка…

— Соф!

— А? — и будто вспышка и… свет.

— Ты в порядке?

— Да, — она огляделась, пряча возникшее удивление.

Они стояли возле знаменитого чайного магазина. Марк держал пакет. Они, значит, вышли уже?

Вышли. Но Софья не помнила не то что, как делали покупки, даже как заходили.

— Сонь, — Марк нахмурился.

Софья будто слегка рассеянной была, когда они вошли в магазин. С улыбкой соглашалась на его выбор, сама не захотела рассматривать печенье, лишь с удовольствием осматривала интерьер магазина. Он подумал, что раз настолько ей нравится, пусть любуется. И ещё мелькнула мысль, что Москва будто гипнотизирует Софью.

— Марк… Всё хорошо будет.

— Конечно, — обнял её. — Я люблю тебя, зёрнышко…

— И я тебя люблю…

…Необъяснимое наваждение рассеялось окончательно, как только они дошли до Чистопрудного бульвара.

Повернули направо, и Софья замедлила было шаг, увидев пешеходный переход, как почувствовала — Марк припустил мимо «зебры», увлекая её за собой.

— А?

— Зёрнышко, ты сказала, что конечный пункт — Чистопрудный бульвар. Всё, теперь моя очередь рулить.

— Не пойдём по бульвару?

— Пойдём, но не по середине.

— Марк, смотри, на вестибюле «Чистых прудов» слово «метро» написано.

— Необычно.

— Видимо, из прошлого сохранилась надпись.

— А тут вообще, много прошлого.

Софья шла, посматривала на бульвар…

— По самому бульвару идти лучше, тут такие дома — загляденье, — она не понимала, почему они идут по тротуару, ведь так толком ничего не видно.

— Зато прекрасно видно зелень, смотри — деревья, кустарники…

Но тут Марк неожиданно свернул направо, устремляясь по переулку. И непередаваемое очарование старой Москвы захватило.

Тут Москва оставалась Москвой. Прелестной, с вереницей из особнячков, домов, двориков, укрытых за неповторимыми решетчатыми заборчиками. Даже тротуары здесь не тронули — наверное потому, что не сочли эти переулочки предметом для демонстрации.

— Хорошо, что здесь не устроили парк развлечений.

— Да, а то будто не в родном городе, а в макете выстроенном.

Дойдя до перекрёстка, свернули налево. Софья не переставала удивляться уверенности Марка.

— А мы не заблудимся?

— Нет. Нам в итоге надо попасть на Ильинку. Значит, пока ориентируемся на Покровку и Маросейку.

— И?

— Идём по переулкам прямо и налево.

— Точно!

Как здорово Марк ориентируется!

— Переулочками лучше.

Они сейчас шли по Потаповскому, который поворачивал, постепенно показывая свои красоты. Софья улыбалась, посматривая на Марка. Он был настолько спокоен… Просто принимал дарованное городом наслаждение.

Есть у старой Москвы такое свойство — наделять покоем.

Софья останавливалась, чтобы рассмотреть дома и дворики, так часто приветствующие их.

Но вот повернули направо, и Софья встрепенулась.

— Сонь, чтобы сразу на улицу не выходить. Давай — пару раз направо, а после — только налево. Не заблудимся, не волнуйся.

И стали кружить, будто следуя по искусно вывязанной ниточке.

Малый Златоустинский переулок вёл своей извилистой тропой… Сердце билось сильнее с каждым поворотом.

И когда впереди показался другой Златоустинский, Большой, переулок, Софья не выдержала. Всхлипнула. И слёзы брызнули.

— Соф, ты чего?

Марк тут же остановился. Поставил пакеты с книгами и печеньем на подоконник ближайшего окошка.

— Лицом к лицу… лица не увидать…

Марк обнял Софью, прижал к себе. Господи… Он совершенно не хотел расстраивать её этой прогулкой. Выбрал именно эти переулки за красоту, очарование и старину — здесь почти не было новодела.

— Софьюшка… Солнышко моё… Ты просто устала, на тебя столько всего навалилось. Ты скоро будешь спокойна. Привыкнешь. Поживёшь в своё удовольствие, — Марк почувствовал, что Софья крепче обняла его. — Мы будем часто видеться. Обещаю тебе. При первой возможности. Сонечка… тебе сил надо набраться. И всё образуется.

Она кивнула:

— Скоро на море…

— Конечно.

Не выпуская из объятий, Марк повёл её дальше — им совсем немного осталось, Ильинка уже близко.

— Марк, а обратно… Может, мне стоит билет на «Сапсан» купить? Не опоздать бы на работу.

— А обратные билеты у нас с тобой до Петербурга. Так что…

— Домой.