Склонность к дождю

Глава 6

О нём-то я совсем забыла!

— О нём-то я совсем забыла!..

— Это отец Софьи? — изумилась Елена Петровна, глядя на свою младшую дочь.

— Да…

— Дочь, ты дура, что ли?! Зачем ты его выставила?!

— Конечно, дура… — пробормотала она и тяжело опустилась на диванчик, стоящий в прихожей.

— Мария! — грозно произнесла Елена Петровна, требуя объяснений.

— Мне… первый раз в жизни стало стыдно. У… него были такие глаза, — она со страхом посмотрела на мать: — Я… я же ему жизнь сломала.

— А зачем сейчас доломала?

— Само вырвалось…

Такой дочь Елена Петровна ещё не видела. И даже принесла ей стакан холодной воды.

— Мам, а зачем она ему?

— Софья? — вздохнула Елена Петровна. — А представляешь, если он совсем один? Да скорее всего, так и есть! Зная своего первого мужа, могу сказать… Короче, если бы у отца Софьи была семья, Данила не стал бы разлад вносить этим завещанием! Получается… — Елена Петровна неожиданно тепло улыбнулась: — Зачем ему Софья? Ему просто повезло, что она у него есть!

Мария допила воду, и по её глазам стало понятно, что мимолётная вспышка совести миновала. А неожиданная улыбка матери разозлила:

— Зачем я ему так ответила? Да потому что увезёт он Соньку в Питер! А так… Соня поломается, да и вернётся домой в конце концов!

— То есть сейчас — это была мимолётная вспышка, когда побледнела и сказала, что жизнь ему сломала? Тебе на какие-то мгновения стало стыдно!

— Представь себе! — Мария выразительно посмотрела на мать: да, и со мной такое случилось!

— О! Надо запомнить это твоё выражение лица!

— Мама!

— Ладно, — махнула рукой Елена Петровна. — Короче, не понимаю, почему ты до сих пор надеешься, что Софья вернётся и снова станет бесплатной наседкой для Вероники?

— Ну…

— Год вы замечательно без неё обходились!

— Думаешь, такое счастье свекровь так часто видеть?

Елена Петровна пожала плечами:

— Кстати, свекровь твоя — нормальная тётка

— Какая разница! Всё равно это напряг!

Елена Петровна забрала из рук дочери стакан, который та непрестанно крутила в руках. Всё-таки чешское стекло! А эта Мария со своим удивительным приступом совести ещё и из рук выпустит. А паркет-то дубовый!

— Слушай, Маш, а правда, зачем этот Владимир, Софьин отец, тогда тебе понадобился? Теперь понятно, что ни с парнем из ближайшего дома отдыха ты случайно переспала, — Елена Петровна с интересом посмотрела на дочь: запоздалый сюрприз получился. — Говори, кто он и… Зачем?

Мария закинула ногу на ногу — шикарным, элегантным жестом это у неё всегда получалось сделать.

— Кто? Тогда он был женихом твоей старшей дочери. Зачем? — в голосе послышалась ехидца. — А завидовала я Нинке дико! Ведь у неё была семья, а у меня — нет!!!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Лицо Елены Петровны вытянулось, и морщинки все будто разгладились. Как это у Марии не было семьи? Бабушка — интеллигентная женщина, умница! Дедушка — генерал! Это благодаря его заслугам они жили в этом элитном доме, да и достаток был! А отец! Гениальный режиссёр! Да и она, Елена Петровна, незаурядная актриса, целеустремлённая, талантливая! И это называется — у Маши не было семьи!

— А что такое изумление-то? — ухмыльнулась Мария. — Все заслуженные-перезаслуженные, да? А толку-то? У кого-то общественная нагрузка, кто-то в штабе до последнего вздоха, гений — весь в мыслях о новой постановке, ты — роли, роли, образы… ужимки!!! А я? Зачем я вам всем нужна была? Вечно с няньками!

— Послушай…

— Это ты, мама, послушай! Лучше бы ты меня не отправляла общаться со своей брошенной дочерью! Вот зачем тебе это надо было? Всё перед своей свекровью выделывалась? Ну вот, довыделывалась! Мне стало с кем сравнить нашу высокопоставленную семью. И я очень скоро поняла, что у нас — пшик, а не семья! Я от твоей бывшей свекрови за месяц, на который ты меня отправляла арктическим воздухом подышать, получала больше внимания и нежности, чем от вас всех вместе взятых за год!

— Да? За что же тогда решила Нине отомстить?

— Не отомстить, разбавить решила её отличное во всех смыслах житьё-бытьё!

…В то лето Марию ждал сюрприз — на дачу в заливе в первый же выходной приехал… Нинин жених. Жених. По-другому его и назвать-то было нельзя. Скромный. Воспитанный. Интеллигентный.

Симпатичный, однако. А улыбка!..

Насколько Мария поняла, встречаются они не так давно. Уж меньше года, это точно. В прошлый её приезд ни о каком женихе даже речи ни шло.

Володя.

Действительно, не Владимир, но и не Вова.

Ему отвели отдельную комнату. Понятно. Ведь и бабушка Нинина здесь, да и отец к вечеру субботы приехал. Ну да, культур-мультур!

Вот тогда Маше и взбрело в голову соблазнить этого Володю. А тем более она осторожно проследила — Нина с женихом не спят вместе, даже не пробираются ночью в комнаты друг друга, чтобы хотя бы поворковать. Так, перед сном прогуляются вдвоём, и всё.

Всю неделю она тщательно обмозговывала детали и к выходным решилась.

Время выбрала — раннее утро. Утром с потенцией у мужчин нет проблем. Подружки говорили, что напротив — очень даже подходящее время! И если всё попробовать сделать быстро, то он и сопротивляться вряд ли будет: при его-то постоянном воздержании!

Конечно, Маша понимала, что придётся кое-чем пожертвовать. Но ничего, ведь с таким приятным парнем это случится! И даже не парнем — с мужчиной молодым!

Так, ей надо вспомнить всё, о чём шушукались девчонки, всё до мельчайших подробностей.

— Пусть думает, что мне не в первый раз!

И, кстати, ей самой будет о чём рассказать, наконец-то! А то уже стыдно, все… того, а она!.. Тем более она старшая из девчонок в своём классе, день рождения-то в конце лета…

В решающий день хотела поставить будильник на четыре утра, но передумала. Резкий звук может разбудить любого в доме, а так — самый сон. Ничего, сама проснётся.

И проснулась. Привела себя в порядок. Вздохнула-выдохнула перед дверью Володиной комнаты и…

Спросонья он, видимо, подумал, что это Нина к нему пришла. А уж когда очнулся… Когда он попытался освободиться от её объятий, Маша пустила в ход, получается имевшиеся у неё, актёрские способности. Все фразы и действия, которые она мысленно перечисляла, готовясь к визиту, оказывается, были словно отрепетированы ею. Вот творческие гены и пригодились! Она уговорила его, уцеловала, ушептала, упросила… А он… Он, действительно, позволил себе, зачем-то… Разрешил себе просто забыться, ну просто ни о чём не подумать. Ждать устал? Или не любил Нину?

А когда всё закончилось, в ужасе уставился на испачканные простыни, перевёл взгляд на изнурённую близостью Машку.

— Давай не будем устраивать скандал, они хорошие люди, — прошептала Маша. Кивнула в сторону красноречивых следов на простыне. — А это… моё решение.

— Зачем тебе это было нужно? — голос Володи прозвучал хрипло. — А я? Зачем я-то?!..

— Ты просто уйди от Нины.

Он вскинул на Машу полный отчаянья взгляд.

— Нет, на мне жениться тоже не надо, — Она выбралась из постели и накинула халатик. Невольно сжала ноги. Её будто распороли… — Я Нинина сестра, думаю, не очень приятно им будет с тобой встречаться. Ты уходи.

Володя уехал спустя каких-то полчаса. Маша подглядывала сначала в окно, как Нина выскочила за ним, не понимая, из-за чего такая спешка. Потом Маша, сделав крохотную щель в двери, смотрела, как Нина застыла на пороге комнаты, в которой спал её жених. Потом сдавленно вскрикнула и метнулась вглубь.

Тогда Маша вышла из своего укрытия, прошла за сестрой и прикрыла за собой дверь.

— Нин, мы утром столкнулись, я пить вниз ходила, а он около лестницы меня подкараулил…

Глаза Нины стали такими сухими!.. Она будто и не слышала Машкиного бормотания о том, что…

— Тебе же только семнадцать лет!

— Не думай об этом! Мы же не будем никуда заявлять!

Они переговаривались выкриками, но непроизвольно приглушёнными, чтобы никто из старших не услышал. Словно стреляли из пистолетов с глушителями — так ведь преступление не сразу обнаружится!

Не сразу. Через три недели. Уже в Москве.

Маша поначалу запаниковала. У неё же выпускной класс! Ей же в институт надо поступать! Что, аборт придётся делать? Она не находила себе места несколько дней, но потом вдруг…

Мария, думаю, тебе не стоит поступать в театральный, — сказала бабушка, появившись на пороге её комнаты.

— Да я и не собиралась, — вяло ответила Маша.

— Это хорошо, — кивнула бабушка, которая не представляла, чем её внучка увлекается. — Потому что целесообразнее поступать в экономический вуз. Я хочу собрать семейный совет по этому поводу, мы решим, в какой именно ты будешь поступать, выясним, какие предметы сдавать нужно и…

Маша, ошарашенная, посмотрела ей вслед. Ну, ты подумай! Она, бабушка эта, значит, понимает, что внучка должна идти в выпускной класс! Фантастика! Да ещё и вздумала решить, в какой институт целесообразнее поступать! Деловая!

И вдруг… Вдруг всё напряжение от осознания беременности ушло и стало невероятно легко!

— А вот посмотрим, кто условия диктовать будет! Семейка-то должна выглядеть идеальной!

Вот и голову не придётся ломать, в какой институт поступать. Да вообще ни о чём думать не надо!

— Балду буду гонять! — улыбнулась Маша. — Няньку наймут, никуда не денутся. Мне нужно будет всего лишь родить.

А потом было много всего — особенно слов матери.

…Маша очнулась от мгновенно пролетевших воспоминаний и бросила на Елену Петровну чёрствый, острый взгляд:

— И знаешь, в чём больше всего Нинке повезло?

— В чём?

— В том, что у неё не было тебя! Потому что… — голос Марии сорвался и договорила она уже на дрожащей ноте. — Лучше, когда матери нет, чем когда она рядом, но… Знаешь, в хорошем настроении спросить — «Милая, как у тебя дела?» и потрепать по щёчке, этого недостаточно.

Елена Петровна присела на краешек дивана. С силой сжала стакан иссохшими пальцами.

— Так что, мам, никому я не отомстила. Может, и лучше, раз он таким был…

— А знаешь, ты отомстила. Своей Софье!

Софья с интересом посматривала на мужчину, поспешившему им навстречу. Ей тут же стало неловко — это из-за неё тётя Нина отлучилась из дома в неурочный час, и поэтому незнакомцу пришлось ждать…

«Наверное, тёти Нинин поклонник, — подумала Софья. — Интересно, почему же тогда они не созвонились? Или…»

— Нин, мне очень нужно с тобой поговорить! — взволнованно проговорил он и чуть не врезался в них: — Здравствуйте, конечно! Извините…

Его взгляд наткнулся на Софью, но тут же устремился к Нине.

— С одним условием, — Нина Даниловна взяла Софью под руку. — Сначала мы пьём чай, ты успокаиваешься, и только после разговариваем.

— Как скажешь, — кивнул он и вздохнул.

Софья осторожно посматривала на внезапного гостя.

«Приятный дядька, — мелькнуло в мыслях. Только вот ей не показалось, что он и тётя Нина были парой. Видимо, хорошими знакомыми, раз он решил дожидаться её в столь поздний час. — Только почему всё же он не позвонил?»

Ответ на свой вопрос Софья получила, когда они оказалась в квартире. Телефон тёти Нины лежал возле зеркала в прихожей — забыла… Значит, не ждала ни звонка, ни тем более визита.

А мужчина этот… Казалось, он упадёт сейчас. Помимо заметной физической усталости, явной утомлённости, читаемой в глазах, было видно, что он взволнован. И даже не взволнован — взвинчен!

Он рассеянно кивнул, когда Нина Даниловна представила их, и попросил разрешения умыться.

— В шкафчике полотенце себе возьми. Там увидишь!

«Владимир Артемьевич. Ого-го! Интересное имя».

И будто угадав мысли племянницы, Нина Даниловна подмигнула Софье.

Тётя с племянницей отправились в кухню.

— Уставший он какой, — Софья с удовольствием резала пирог.

— Долгий у него был день! Весь в дороге провёл, — Нина Даниловна тревожно посматривала в сторону двери.

— Тёть Нин, может, мне в комнате чай попить?

— Ещё чего!

— Ну… Я же вижу, вам поговорить надо.

— Ничего. Вот перекусим, чайку попьём. Он, кстати, и успокоится, и отдохнёт. Успеем, поговорим мы с ним.

Софья кивнула.

И с удовольствием устроилась за столом. А когда в кухню вошёл Владимир Артемьевич, словно затаилась. Кто он? Появился неожиданно. Знакомый тёти Нины, но будто чужой ей.

Владимир Артемьевич остановился возле стола, уставившись на пирог.

— С курой… — едва прошептал он. — Твой пирог.

Он тяжело опустился на стул, провёл ладонями по лицу.

— Володь, может тебе обед погреть?

Он тут же замотал головой. Глубоко вздохнул и, казалось, перестал дышать.

— Чая достаточно, — выдохнул он. — Тем более с таким пирогом!

Софья осторожно посматривала на гостя. Он так выразительно — горестно — вздыхал. Значит, не слишком радостное его связывает с тётей Ниной. Но связывает, раз он знает её фирменный пирог с курой.

Они молча пили чай, лишь временами переглядывались. Софья — с тётей Ниной, Владимир Артемьевич — с тётей Ниной. На Софью гость не смотрел: возможно, ему неловко было разглядывать незнакомого человека, возможно, слишком уж хотел поговорить с Ниной Даниловной, вот и посматривал на неё то и дело.

— Пойду резюме отправлю, — Софья поспешно допила чай. Нет, она же видит, что Владимиру Артемьевичу не терпится что-то рассказать тёте Нине.

— Соф! — окликнула Нина Даниловна.

Софья обернулась, послала ей воздушный поцелуй и скрылась в глубине квартиры…

…Владимир Артемьевич будто очнулся от забытья. Он уставился на Нину Даниловну, и ей показалось, что он только что услышал имя девушки. Сдвинул брови, обернулся на кухонную дверь.

— Ну что, Володь, — прервала его наблюдения Нина Даниловна. — Как съездил?

— Было много времени, чтобы понять, какой я козёл.

Неожиданно было услышать такое от доктора наук. И стало понятно, что сложилось всё отвратительно! Нина Даниловна подавила тяжёлый вздох:

— Рассказывай.

— Разговаривали со мной на пороге. Спасибо ещё, что в парадное разрешили войти — дом, в котором они живут, ого-го какой! Елена Петровна дома была, ну и Маша. Елена Петровна молчала, просто ошарашенная, наблюдала. А Маша — что ты! Вся из себя! Знаешь, у меня сложилось впечатление, что они спорили о чём-то, и я попал на эту волну. Короче говоря, я объяснил, что узнал о дочери из завещания. Сказал, что хотел бы с ней познакомиться. Объяснил, что оправдывает меня только то, что я не подозревал о её существовании. И поскольку Софью никто не удочерил, значит, девочке можно рассказать о моём существовании. На что мне Маша ответила: Софья уехала в отпуск куда-то на море. И ещё, что совершенно ни к чему вторгаться в её жизнь, что в отце она не нуждается. И указала мне на дверь.

У Нины Даниловны пока был только один вопрос — знает ли Маша, что Софья уехала в Петербург? Получается, что вряд ли. Видимо, Елена Петровна утаила от дочери сей факт.

— Нин, хорошо, что ты со мной не поехала! Это какое-то змеиное логово!

— Володь, ты даже не представляешь, как замечательно, что ты убедил меня остаться дома.

— Да представляю, представляю, — он снова обернулся на дверь, задумчиво посмотрел в сумеречность прихожей.

Нина Даниловна осторожно коснулась его руки.

— Нет. Не представляешь.

Владимир Артемьевич застыл, уцепившись взглядом за улыбку Нины Даниловны.

— Софья? — он не стал искать дочь в соцсетях. Во-первых, мог найти несколько тёзок… Но главное — хотел почувствовать первое впечатление о встрече. — Это Софья?!

— Софья!