Сквозное. Навылет

Глава 4

— Говорил же, синхронность и слаженность наработается, — подмигнул ей Денис, явно видя все ошеломление. — Вот, и двух часов не прошло, а уже как получается, — он развел руками, как бы на клавиши и их игру намекая.

Хорошо…

Хорошо! Тала даже не представляла, что этот мужчина, которого сорок минут назад Света бандитом называла; явно воротивший делами, о которых сама Тала и представления не имела в силу неопытности и совершенно другого уровня существования, так сказать… Что этот мужчина, сумевший разбудить в ней дремавшую страстность одними касаниями и властным взглядом… Умеет на пианино играть! Да еще и так!..

— Ты красиво играешь. Гораздо лучше меня, золотая девочка, — будто в мысли ее заглянув через широко распахнутые глаза, усмехнулся Шуст той своей кривой улыбкой.

— Почему?.. — растерялась, даже головой встряхнула, еще не сумев свой вопрос сформулировать, да и не зная, имеет ли право тот задать? Хотя польстила его похвала даже чрезмерно. — Почему «золотая»? — отчего-то такое от него услышать было не меньшим шоком, чем увидеть, как Денис играет.

Ее мама так всегда называла. Потом Света стала, зная, как подруге не хватает тепла родного человека. Света, вообще, очень хорошая была, пусть и такой путь избрала по жизни. Хотя… ей ли теперь в чем-то подругу упрекать? Да и желание жить, и жить хорошо, а не влачить существование на грани нищеты, оно как бы куда понятней такие решения и выбор делает.

А… Да. Вот и разгадка обращения, видимо. Слышал, наверное, внизу, от Светы, когда та к ней обращалась…

— Ты сияешь вся, детка, посмотри, — усмехнулся Шуст, кивнув куда-то вниз.

Но она на него не могла перестать смотреть, пусть и попыталась. Да, действительно было мерцание какое-то. Откуда, почему?.. Не сумела сейчас сосредоточиться… В этих глазах утонула, буквально к банкетке ее прижимающих таким жаром, что пылать начала настолько, словно мужчина, сидящий рядом с ней, сдерживался из последних сил. И… возможно, именно так и было?

А Тала вдруг свою вину ощутила.

— Прости… Извини, что зашла сюда… Это было спонтанно. Спасибо, что позволил мне сыграть. Очень соскучилась по инструменту, — неловко попыталась объяснить свой, очевидно, нелепый порыв.

Шуст же вдруг рассмеялся, причем как-то будто натужно, но и искренне при этом. Все же она еще точно не особо разбиралась в таких людях, хоть и считала себя по жизни неглупой. Однако, казалось, он не сердится.

— Мне понравилось, золотая девочка, я получил удовольствие от твоего исполнения. Да и сам кое-что вспомнил, занимался для общего развития как-то, — чуть лукаво он бровь изогнул, будто прожигая ее плотным, жадным взглядом…

К вопросу об удовольствии, кстати, который она так и не задала.

— Я не уверена, что знаю, что дальше делать, Денис, — решила напрямую идти, точно, как вначале. — Чтобы и в последующем не разочаровать тебя… Ты меня буквально с ног сбил, одурманил голову, похитив всякий здравый смысл, Свету вон не послушала… — немного нервно улыбнулась. — Но я не то чтобы особо искушенная или опытная, — признала уж, как есть. — Хочется тебе не только музыкой удовольствие доставить… Может, могу рассчитывать на небольшую подсказку? — уже она лукаво в глаза глянула, почему-то вспомнив, как у нее ученики помощи выпрашивали, забросила пробный камушек.

А Шуст внезапно искренне захохотал. Вот уже точно, что от души! Тала даже не поняла, что такого смешного сказала? Но хоть не сердится, уже одной проблемой меньше.

И в это мгновение мужчина сжал, стремительно обхватил ее обеими руками за плечи, и на себя буквально дернул! Перетащил, повернувшись одновременно так, чтоб на свободный край банкетки ориентироваться. И да… она теперь на его коленях сидела, поверх мужских бедер. Над его жестким, возбужденным пахом. Налитой член сходу нагло вжался в слабую преграду из тонких колготок и не более широких стрингов. И от этого понимания задохнулась. Остро, ново, непривычно и… так основательно, что ли! У нее все внизу, под этими стрингами тоже, да, полыхнуло непривычной нуждой, какой-то пустотой, становясь совершенно влажным.

Она его хотела! Кто б мог подумать, что повезет настолько?

— Поверь мне, Тала, если бы я захотел опытных и умелых, через двадцать минут десяток в мой кабинет привели бы, — просветил ее голосом, который вдруг стал невыносимо властным и подавляющим, поднимая у Талы волосы на затылке дыбом, по спине дрожь слабости прошла.

Да, она как-то так и предполагала. В нем это право на управление всем и вся в пределах его влияния на уровне базовых инстинктов ощущается, как и то, что сфера влияния Дениса Шустова — огромна.

Но и не страшно. Пусть и ясно уже, что без вариантов, нет шанса повернуть назад. А разве она на попятную хочет?.. Нет!

Смотрит в его потемневшие, полные огня глаза, и понимает, что эта его сила и властность, вся его мощь возбуждает только больше. Что если именно этого Тале не хватало всегда? Стать слабее, не контролировать ничего, просто оставить во власти кого-то другого все проблемы и заботы? Просто для себя получить удовольствие…

Не то чтобы у нее сейчас проблем меньше в жизни, конечно, да еще каких. Но рядом с Денисом те совсем затирались.

— Нет, я точно не опыт искал, когда тебя заметил, — усмехнулся тем временем мужчина, так и не ослабив захвата рук. — Собственно, я вообще девок не искал, а тут ты на глаза попалась! И все, уж прости… — честно сказать, у него в голосе не звучало и грамма раскаяния, она умела отличать, от учеников всякого наслушалась.

Шуст точно не жалел, да и она как бы…

— Я тебя хочу, моя золотая девочка! Ты разбудила мое любопытство. А вот как оно дальше… — он вдруг поднялся, продолжая удерживать ее на руках. Тала за его плечи ухватилась, чтоб равновесие сохранить, не ожидая, а взгляд так и завис в плену мужских глаз.

Шуст сделал несколько шагов в сторону, опустив ее на… стол вроде бы. Забавно, будто главное блюдо. Волосы рассыпались вокруг плеч, юбка моментально на бедра вздернулась, открывая ему все, что хотел бы только видеть. От холодной поверхности по спине мурашки… Или от него все же?

— Думаю, как и с мелодией этой, по ходу вдвоем разберемся, что и куда! — уверенно и немного пошловато хохотнул Шуст, явно довольный открывшимся видом и…

Резко наклонившись, Денис впился в ее губы так, будто пожирал дыхание, с которым и так резко сложности возникли, словно только об этом весь последний час и думал. Она даже поверила, что так и было…

И, мамочки! Тала не знала, что можно так целоваться!

Его руки жадно напали на ее грудь, сминая ткань и плоть разом! Моментом захватил соски, натирая и сжимая настолько, что Тала за платье подруги испугалась немного. А вот больно не было, и сам Денис, даже настолько вдруг отбросивший контроль, скорее, будоражил ее больше, нежели пугал.

Не верилось, что она так его заводит, но от этого собственное поведение становилось терпимей, а возбуждение слаже…

Обхватила руками его шею (вроде ж не запрещал нигде себя трогать, а ей захотелось так же сильно сжимать, как он ее держал), потянулась ртом к этим жестким, нападающим на нее, сухим и жадным губам. Те будто всякие остатки разума из нее выпивали. Опьянили, как крепкий алкоголь, ударили по вискам жаром!

Сама попыталась в ответ поцеловать. Может, и не так, как он, но как Тала поняла и испытала вдруг потребность.

Не одернул, чуть прикусил зубами в ответ, ворвался языком в ее рот, словно хотел вкус Талы узнать, каждый уголок на ощупь испробовать. А ей сил не хватает на простые вздохи, потому что тело колотит какими-то неведомыми ранее эманациями страсти, что вокруг них будто растекались в пространстве, заводя еще больше обоих!

И тут Денис нежданно взял и намотал на оба кулака ее волосы… Ну точно так, как она представляла недавно… Прям провидицей стала!.. Потянул, заставив выгнуться, и напал этим беспощадным ртом на грудь Талы, заставил ее задохнуться с каким-то непривычным, протяжным вздохом, больше стон напоминающим!

Что же она творит, мамочки?! Но и останавливаться не хочет!

Платье…

— Можно, мы платье сохраним? Честно скажу, мне его одолжила Света. Да и домой в чем-то еще ехать придется, — попыталась улыбнуться, хотя мысли в голове терялись, хотелось к нему прижаться плотнее… и убежать одновременно.

Слишком интенсивно все сходу, она так не умеет. Господи, ей даже принимать страсть такой силы — страшно! Но и отказать не в состоянии… потому что сама утонуть вдруг в Денисе Шустове хочет. Запылала в секунду!..

А голос, и так подводящий ее часто последнее время, преломился окончательно. Крошится, низким стал, совсем неженственный, наверное, и это коробит. Но у нее аж в груди все сильнее болит от жжения, так продолжения хочет!

— Тогда сама сними, если сохранить планируешь, — ухмыльнулся Шуст, но не сердился вроде.

Потянул ее вверх, подхватив одной рукой под плечи, помогая сесть. И, пока Тала быстро принялась от наряда избавляться, сам шагнул в сторону, что-то придавив в торце стола, щелкнула пружина… Она, стянув уже наполовину с себя ткань (вероятно, вовсе не так, как это всякие стриптизерши красиво делать умели, но руки тряслись, как у заправского пьяницы, не до тонкости), с удивлением увидела выдвижной ящичек с… кучей тюбиков каких-то и презервативов. Безопасность… Очень хорошо, конечно… Но и немного дезориентирующе — к своему стыду, Тала половину из этого и не знала, для чего применяют.

А мужчина, заметив этот взгляд, по-своему интерпретировал.

— Продолжим твое знакомство с ночными клубами, золотко? — подмигнув, он достал упакованный презерватив из кучи. — Тут всегда и ко всему в желаниях гостя готовы, — прозвучало как-то легко и даже весело, словно именно Шуст тут ее желания удовлетворять собирался, как радушный хозяин.

Вообще, он очень ровно держался, словно спокойно и целиком контролируя ситуацию, но при этом она четко видела черноту его расширенных зрачков, поглотившую синеву радужки, испарину на висках. А неистово раздувающиеся ноздри мужчины и резкие вертикальные заломы кожи на щеках, обозначившие вдруг контуры сцепленных мышц, очень явно выдавали степень бушующих внутри страстей.

Однако, господи! Как же шикарно он управлял собой!

Это вызывало у нее искреннее восхищение!

И тон Дениса, само его отношение к ситуации, расслабили вдруг, сняли неловкость с ее стороны. Хорошо! Он уже в курсе, что Тала полный ноль в таких развлечениях. Но ведь не отвернуло, а хочет так, что она видит его член, мощно выпирающий через брюки… которые Шуст, кстати, уже уверено и быстро расстегивал, пока она окончательно платье сняла, для надежности отбросив на диванчик за столом. Он свои брюки ногой в сторону отпихнул куда небрежней.

И тут Тала в полной мере обратила внимание на все, что теперь ее взгляду открывалось…

Ого! Ладно… Это впечатляло. Она с таким размером не сталкивалась. Почему-то очень хрупкой себя почувствовала, наблюдая, как Денис уверенно раскатывает презерватив по такому же внушительному и тяжелому стволу своего члена, пульсирующего давящим возбуждением, как и все в этом мужчине.

В каком-то необъяснимом порыве, возможно, ощущая себя слишком уязвимо перед ним настолько обнаженной, потянулась вперед, чтобы и рубашку на Денисе расстегнуть. Захотелось вдруг почти невыносимо, чтобы голой кожей ее коснулся. Ну, как бы уравновесив положение…

Он не оттолкнул, еще и поощрил усмешкой такое рвение.

— Этой частью наряда мы дорожим настолько же? — поинтересовался Шуст тем временем чуть иронично, и жестковато провел раскрытой ладонью от ее сапожек до бедра, как оглаживая ногу, по ходу расстегнув и сняв с нее обувь. Явно намекал на колготки.

— Потерю этого элемента я переживу, — улыбнулась и она, стараясь не скатиться в состояние растерянной и смущенной дурочки.

Словно его манеру держаться отзеркаливала, пусть и ясно, что вовсе не на том уровне.

Что-то в ее словах ему точно понравилось, прям увидела, как сверкнуло во взгляде Шустова одобрение.

А в следующее мгновение уже у нее в глазах заискрилось! Кровь в голову бахнула так, как никогда за всю жизнь! Когда Денис вдруг взял и каким-то четким выверенным движением просто разорвал колготки… прямо на Тале.

Выдохнула с шумом, ощутив, как пульс подскочил под двести.

Надо признать… это немножко испугало. Но и взбудоражило так, что сердце через ребра вырываться на свободу принялось, кажется.

И, как отмашка на старте гонок или выстрел в упор, это словно сняло любой контроль с самого Дениса.

Жестко, жадно, по-хозяйски вновь накрутил ее волосы на скупой кулак, властно потянул Талу на себя, выгнув так, чтоб ему удобней было в ее распахнувшиеся губы впиться. И в этом какой-то вдруг ненасытный стал, будто за весь прошлый вечер, за все свое терпение брал откуп, да еще и с процентами!

Ворвался языком в рот так нагло, будто уже с ней секс начав, а его вторая рука при этом настолько же алчно блуждала по телу Талы. Ощущалось, что ему весьма по вкусу ее грудь, вот прям с наслаждением сжимал и перекатывал плоть в ладони, от сжавшихся, острых сосков не мог оторвать какое-то время пальцы, заставляя ее дрожать совсем непривычно. И целовал Талу так при этом, словно душу выпить пытался.

Может, в этом опасность Шуста как раз? О такой ли беде Света предостеречь пыталась?.. Только Тала сейчас не была уверена, что в принципе помнит, кто это и о чем они точно разговаривали.

Она себя в его губах потеряла. Словно кожа, все мощное тело Дениса, навалившееся на нее, медленно раскалялись, выжигая из Талы любые иные сейчас порывы и мысли. Только то, что его касалось, оставалось в душе и голове.

А Денис, и вовсе отставив любую медлительность в сторону, резким движением оттянул ее стринги вниз, стащив с ног, и, крепко сжав бедра Талы, как разложил под себя удобней. Очень чувствовалось: привык, что по жизни всё и все под него подстраиваются, вот в каждом жесте просто!

Буквально мгновение — горячая и большая мужская ладонь властно накрыла ее влажные складки, палец сходу нахально погрузился внутрь тела, погнав по нервам неконтролируемую дрожь! А она уже дышать толком не могла, в груди как тисками спазм от этого накала! Тут же второй палец добавился, словно проверяя, достаточно ли Тала готова поддаться, чтобы принять его немалый член. Ладно, вероятно, стоило так сделать, учитывая размеры.

А потом, очевидно, довольный реакцией ее тела… Шуст одним махом натуральным образом насадил Талу на себя, заставив в очередной раз задохнуться! Закусила губу до боли… Совсем новое ощущение, будто впервые все, но иначе, даже слишком хорошо!

Все, у него лопнуло даже подобие какого-то терпения! Спасибо, про презервативы вспомнил, а ведь старался никогда таких ляпов не совершать. Черт знает, где потом всплыть может… Не допускал и малейшего шанса что-то против него использовать, тем более возможность на шантаж и вероятность беременности. Да и просто брезговал, коли начистоту, прекрасно зная, сколь ничтожны принципы иногда таких «бабочек», за ночь нескольким готовы подставиться. А тут так накрыло, что едва не засадил девчонке сходу, порвав одежду в клочья.

Непонятно, с какой такой стати… А она это как ощутила вон, про платье распереживалась. Ладно, право имеет. Не он ей то платье купил, чтобы рвать, пока. Так что раздеться более-менее позволил. И все равно же бахнуло, когда уже она его раздевать начала.

Да и не казалась Тала такой, а у него немалый опыт в анализе мозгов людей, побольше многих.

Но что в этой девчонке такого, что его собственный череп красной раскаленной пеленой затягивает?! Отчего он так возжаждал ее прям, что руки трясутся от жадности?! Как «царь Кощей над златом чахнет»!

И, чтоб она не увидела, он пальцы в ее же волосах и прячет, буквально заставляя Талу еще плотнее к нему подаваться, врывается в ее тело так, словно год на зоне до этого был и секса даже в помине не имел! Да что за морок?! Но ведь не хочет прерываться! И отдалиться ей от себя не позволяет.

Жестко? Возможно. Дико? Определенно. Врывается еще глубже, продавливает себя в нее, пальцы в плоть на бедрах вжимаются до красных полос, а ему все мало. Черт! Наставит ей синяков, совершенно для себя не свойственно. Но нет сил сдать назад.

И дышит, что тот паровоз, ей-богу, сердце в груди грохочет так, что до висков добивает!

Да и у Талы надрывное дыхание, такое, будто со стихией борется, пытаясь в шторм выплыть, а не выходит. И это ему сущность изнутри взрывает, распаляя чувственный голод по ней только сильнее. Нравится, что цепляется за его плечи так сильно, словно на краю пропасти себя ощущает, только на ногтях и повиснув. По ходу, за его отметины своими мстит.

А Шусту все равно мало! Как выжигает изнутри что-то, чего так не смог мозгами раскусить. Только сильнее и глубже надо было в нее себя погрузить, чтоб аж до болезненного натяжения, хотя никогда же вообще не страдал подобным.

Твою мать! Забыл и о культуре, и о на подкорку вбиваемых уроках. Да что за хе*ня с ним… с ними?

И тут Тала вдруг выгнулась, до крови прокусив свою губу, которую все это время зубами зажимала. И так протяжно, тонко выдохнула распахнувшимся ртом, который он истерзал своим, горлом словно… Обалденно! У него за грудиной екнуло! Девушка же прерывисто, тяжело хватала воздух губами. Уставилась на него огромными осоловевшими глазами с реальным шоком в томной сейчас глубине.

А Шуст-то всем телом ощутил, что ее капитально трясет! Каждую мышцу, без контроля, без попытки осмыслить скручивает. Передаваясь и выжимая его ураганом, этой дрожью вроде же ее освобождения, а по ходу — его полной и непонятной капитуляции.

И как-то моментом очевидный вывод в голове сложился, хоть и верилось с трудом. Ни фига себе!.. А от этой догадки самого лавиной жара накрыло от макушки до самой мошонки, сжавшейся каким-то судорожным спазмом удовольствия.

Черт! Аж затылок заломило, до того вдруг стало хорошо от накатившего оргазма. Кончил, распластав их обоих по столу.

— Девочка моя золотая, — медленно и лениво потянул пряди, все еще обмотанные вокруг его кисти, заставив Талу повернуть лицо к нему. Так и лежали пока на столе, она вся под ним. Кайф. — Один вопрос по ходу появился: ты что, первый раз в жизни кончила? — внимательно в глаза смотрел.

Ее прям затопило румянцем.

Это так смешно было: глаза осоловевшие, подернутые еще дымкой оргазма, кожа вся в испарине, голая под ним… И такая стеснительность вдруг от простого же вопроса. Но он не дрогнул, всматривался в глаза, чтоб не дать себя провести.

— Кхм… — она прочистила горло, но не то чтобы помогло. Ее голос стал еще ниже, казалось. — Если считать во время секса, то да, — поняв, видно, по глазам, что он не отцепится, едва слышно пробурчала Тала так, будто сама этого откровения стыдилась.

— Хорошо… — сжал ее плечо, поглаживая, но и волосы не отпуская. — Еще вопрос тогда: а сколько у тебя в принципе этих самых попыток секса было? — его почему-то изнутри как-то распирать начало, грудь то ли смехом, то ли недоверием рвет.

И ведь видит, что не врет… Какого черта она в его клубе сегодня в подобном виде и с явным посылом такая вся оказалась? Каким чудным ветром занесло?!

— Ну… — кажется, Тала еще больше смутилась. Будто рассматривала недостатком свою небогатую сексуальную историю. — Если считать тебя, третья… Самая удачная, точно, как в поговорке про троицу, — хихикнуло вдруг это чудо, и ему в плечо уткнулось.

Он снова ее за волосы потянул, давя трясущееся нечто в груди. В глаза смотрит — и ведь это тоже правда, блин! Он половину всего, что имел, мог поставить на то, что не врет!

— Зачем губу закусила, чудо мое золотое? — голос подозрительно самодовольством сочился, и этим смехом, который душил.

Даже сам Шуст слышал. Странный эффект от секса, не замечал за собой такого ранее.

— Там же охрана, за дверью, — нахмурилась. — Я застонать боялась, чтоб они не поняли, что мы тут… — совершенно искренне вдруг заявила она.

Еще и таким тоном, словно не могла уяснить, что ему-то непонятно?! Не маленький же!

И вот тут Денис проиграл: он не просто засмеялся, так и не поднявшись с нее. Он реально заржал, уткнувшись Тале в грудь! Да так, что задыхаться начал. Это так во время секса умирают? От хохота?

Чтоб охрана не поняла!.. А они сюда вроде рисовать карандашами поднимались? Она себе так мысли парней представляет?!

— Все, чудо, ты попала! — похоже, когда сумел, наконец, вдохнуть и, уперевшись одной рукой в стол, хоть чуть-чуть с Талы подняться.

— Куда именно? — кажется, вообще его не поняв, уточнила девушка серьезно.

А он от этого вопроса по-новой начал хохотать. Пусть и сам не до конца понимал причины настолько хорошего настроения.

— Туда, куда точно не целилась, — выдавил, между приступами смеха, и таки встал, потянув и ее за собой. — Бери мою рубашку, — поднял ту с пола. — Платье натягивать долго. Я тебе обещал еще шампанского, а для этого нам надо добраться до следующей двери… при всей охране… — вновь начался гомерический хохот, который Шуст с переменным успехом подавить пытался.

Но его добивала мысль о том, что Тала реально рассчитывала, будто парни не поймут, чем он тут с ней занимался.

Лучше бы отпустила себя и по полной уже первым оргазмом насладилась, что ли, он не жадный. От данного факта, кстати, ему аж в животе излишне приятным теплом жгло.

Ну да ничего, на втором разе убедит ее расслабиться больше. Обещал же девушке новый опыт…