Сладкий вкус любви

Глава 28

Ной

Учащиеся смогут научиться давать отпор ублюдкам.

— Как я справилась? — спросила Шей, взволнованная и ожидающая. — Что думаешь?

Расстановка банок с джемами была намного более сложная, чем мог бы сделать я.

— Прекрасно. — Я потянулся к ней и быстро поцеловал в губы. — Ты идеальна.

Действительно, она была идеальной. Шей была самой милой продавщицей джема, которую я когда-либо видел, с ее клубничными серьгами, красной клетчатой рубашкой и джинсами, которые сидели на ней фантастически. Я хотел сфотографировать ее за прилавком фермы «Маленькие Звезды» и разместить на нашем сайте и в социальных сетях. Хотел, чтобы все видели мою очаровательную жену и знали, что именно с такой магией мы здесь имеем дело.

Но я не достал свой телефон, чтобы сделать снимок.

Если бы я это сделал, то, наверное, позвонил бы на ферму и попросил прислать кого-нибудь другого для прикрытия рынка, потому что я уже перестал притворяться, что для Шей имеет какой-то смысл появляться по приказу своего бывшего жениха. Это не так. И это никак не могло закончиться хорошо.

— Держись рядом со мной, — сказал я, оглядывая рыночные палатки. Мне хотелось верить, что я смогу вычленить его из толпы, что узнаю его по самодовольной ухмылке на его лице или по общей демонической вибрации, высасывающей душу. — Еще не поздно передумать. Мы можем уйти.

— Мы никуда не уйдем, — сказала она со смехом. — Гейл освободила весь день, чтобы присматривать за Дженни. Она будет в бешенстве, если мы вернемся домой раньше.

— Тогда оставайся там, где я смогу вас видеть. — Я жестом указал на столы для пикника в центре палатки. — Или я могу закрыть палатку и пойти с тобой. Ты стоишь для меня больше, чем полчаса продажи джема.

Шей захлопала ресницами.

— Оу. Не думаю, что кто-то раньше сравнивал меня с продажей джема.

Она засмеялась, найдя в этом юмор, но я был абсолютно серьезен. Этот парень, этот придурок, был ужасен по отношению к Шей. То, как он порвал с ней отношения, было достаточно плохо, но потом он месяцами не удосуживался проверить ее, пока не решил, что ему очень срочно нужно увидеться с ней лично.

Я все еще не мог поверить, что она согласилась на это. В такие моменты мне хотелось трясти ее до тех пор, пока она не поймет, что заслуживает лучшего. Что должна ожидать от людей гораздо большего.

А еще во мне зарождался страх перед возможностью того, что Шей снова увидит своего бывшего и поймет, что я был не более, чем просто подставным лицом. Я не ожидал, что она бросится в его распростертые объятия, но не мог полностью исключить такую возможность. Если не бывший, то существовал шанс, что она бросится в распростертые объятия той жизни, которую оставила позади. Я знал, что Шей скучает по Бостону и по всем своим друзьям. Возвращение в Френдшип после жизни в оживленном городе было нелегким. Я знал об этом. Наверное, это сложнее, чем расти в этом конкретном снежном шаре и пробиваться наружу только для того, чтобы быть втянутым обратно.

Я знал, что сегодня мне противостоит все это, но не собирался так просто сдаваться.

На рынке начался ажиотаж, и я был слишком занят, чтобы размышлять о худших сценариях. Мы распродали все новые джемы из клубники и айвы, а Шей продавала чернично-лимонно-лавандовый. Это требовало мастерства. Не каждый может справиться с лавандой. Тем временем я изо всех сил старался не отставать от ее темпа. Мы распродали чернично-лимонно-лавандовый задолго до того, как я успел продвинуть хотя бы несколько банок груши со специями.

Мы сделали перерыв после второго часа, когда ранние пташки обычно уходили, а следующая волна покупателей начинала прибывать. Шей повернулась ко мне с коварной улыбкой.

— У тебя тут есть фанатки.

— У меня… что?

— Фанатки, — повторила она. — Ты что, не слушала, как все эти женщины говорили о том, как они рады снова тебя видеть, и как давно ты не приезжал на этот рынок, и что они ищут тебя каждый раз, когда видят баннер «Маленькие Звезды»?

Я взял коробку из-под стола и занялся пополнением запасов банок ягодного джема.

— Это ерунда.

— Ничего подобного, — возразила она. — У тебя здесь неплохая репутация.

— Я был единственным продавцом, — сказал я, — когда мы начинали продажу джемов. Я был единственным, кто торговал на фермерских рынках. Люди ассоциируют меня с джемами.

— Да, я определенно слышала упоминание о «джем-мэне».

— Они меня так не называют. — Я осмотрел банки, просто чтобы не признавать ее ухмылку. — Этого не было.

— О, конечно было. — Она провела пальцем от моего запястья до локтя. — Им также нравится, как ты закатываешь рукава. Я слышала не один шепот о сексуальных предплечьях.

Я покачал головой, чувствуя, как краснеют мои уши.

— Они просто помнят меня с первых дней. Вот и все.

— Приходишь за предплечьями, возвращаешься с джемом. Неплохой бизнес-план. — Она приподняла бровь и мгновение рассматривала меня. — Это и есть секрет твоего успеха?

Я вернулся к коробке передо мной.

— Я больше заинтересован в максимизации ресурсов и минимизации отходов, но, конечно, это тоже работает.

— Не то чтобы я их винила, — сказала она себе под нос.

Шей внезапно подняла голову. Посмотрела на другой конец рынка. Мужчина стоял у входа в ряды палаток, его взгляд метался, как будто он не знал, где находится, и ему не терпелось поскорее убраться отсюда. На нем были брюки цвета хаки и рубашка-поло с эмблемой одного из самых эксклюзивных гольф-клубов района, и он походил на любого невпечатляющего парня, которого я встречал в колледже и на юридическом факультете, которого воспитывали в убеждении, что все в нем впечатляет.

Короче говоря, мне захотелось запустить ему в голову банкой мандаринового мармелада..

Он поднял руку и указал на столы для пикника в центре палатки.

— Тебе не обязательно это делать, — сказал я. — Ты не должна идти туда.

— Я знаю. Мне просто нужно выяснить, чего он хочет, и, возможно, немного разобраться. — Шей положила руки мне на плечи и поднялась на носочки, чтобы поцеловать меня в щеку. — Я справлюсь. Скоро вернусь. Обещаю.

Шей

Первое, что нужно было знать о Ксавьере, это то, что он зарабатывал на жизнь разговорами. Он заключал сделки целый день, каждый день, и его телефон был приклеен к руке. Большую часть месяца он путешествовал, потому что знал, что при личной встрече сможет заключить больше сделок, оказать большее давление. Этот человек знал, как связать слова воедино, чтобы получить то, что хотел.

Зная это, было странно, когда он заикался в простых любезностях. В то же время все в нем казалось странным. Он продолжал сканировать палатку и выглядел каким-то вспотевшим, как будто у него была небольшая температура или сильное похмелье.

— Что с тобой происходит? — Он провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу, спрашивая об этом. Вытер эту руку о свои брюки хаки. Внутри палатки было прохладно, а снаружи — промозгло. Я не знала, почему он был в таком беспорядке. — И что это за фермерский рынок?

— Я здесь со своим… — Я остановила себя, не зная, как лучше объяснить Ксавьеру нынешнюю форму моей жизни. Но нужна ли ему вообще эта информация? Имеет ли это вообще для него значение? Это была просто пустая болтовня. Ему было все равно, а значит, он не заслуживал объяснений. — Сегодня я здесь вместе с Ноем.

Он взглянул на свой телефон и спросил:

— Ты наконец-то бросила эти свои учительские штучки?

Я не могла понять, что меня раздражает больше «учительские штучки», чем «наконец-то». Он никогда открыто не критиковал мою работу, но часто шутил: «Успокойся, это всего лишь детский сад» или «Детям все равно, если ты допустишь ошибку» или «Ради всего святого, перестань беспокоиться о планах уроков и просто покажи им фильм».

Они больше не звучали как шутки.

— Сейчас я преподаю в Род-Айленде. — Он нахмурился, как будто все это не имело для него смысла. Из-за этого выражения его глаза казались особенно злыми. Еще одна деталь, о которой я не помнила. — Итак, о чем ты хотел со мной поговорить?

Он потянулся в карман и достал несколько сложенных конвертов.

— В квартиру пришла почта для тебя.

Я моргнула, глядя на кучу, лежащую передо мной. Предложения по кредитным картам, открытки с купонами для давно прошедших распродаж, выписка с мобильного телефона. В основном, мусор. Я собрала конверты и разгладила их.

— Это не может быть причиной того, что ты попросил встретиться со мной как можно скорее. — Его брови взметнулись вверх, и мужчина откинулся назад. Прежде чем успела проанализировать эту реакцию, я сказала: — Переходи к делу, пожалуйста.

Ксавьер впился в меня взглядом, сильно скривив рот в сторону. Тогда я поняла, что никогда раньше не разговаривала с ним таким образом. Никогда не торопила его и не создавала впечатления, что меня полностью не устраивает каждый его квадратный дюйм.

Я никогда по-настоящему не существовала в наших отношениях.

Его горло сжалось, когда он сглотнул. Он перевел взгляд с одного конца палатки на другой. Затем:

— Мне нужно что бы ты вернула кольцо.

— Кольцо?

— Обручальное кольцо, — сказал он.

Второе, что нужно было знать о Ксавьере, это то, что он не тратил ни цента, если в этом не было необходимости. Он позволял всем остальным тратить деньги и никогда не предлагал ответную услугу, хотя и не давал забыть об этом, если тратил деньги на тебя. Другими словами, я ожидала, что рано или поздно он захочет вернуть кольцо.

— Я двигаюсь дальше, — продолжил он, в его словах чувствовалась снисходительность, когда пробежался взглядом по моим розовым волосам и рубашке в клетку. — С кем-то другим. И мне нужно продать это кольцо, чтобы купить что-то новое.

— Ты двигаешься дальше или уже давно с кем-то сошелся, а сейчас удобный момент, чтобы сделать все официально? — спросила я.

Он укоризненно покачал головой, как будто я глупая, раз задаю такие вопросы.

— Не стоит так злиться.

— Я нисколько не злюсь, — легко ответила я, хотя внутри у меня все трещало и переворачивалось. Я была такой дурой. Снова. Я должна была прислушаться к Ною и Джейми. Должна была понять, что это ошибка. Без всякой причины я добавила: — Возможно, ты мог бы сказать мне, почему попросил меня выйти за тебя замуж, если у тебя были другие интересы.

Краем воротника он вытер пот с верхней губы.

— Ты хотела этого, — сказал он, легкомысленно дернув плечом. — Ты с самого начала ясно дала мне это понять и никогда не позволяла забыть об этом.

Я попыталась вспомнить, всегда ли он был таким отталкивающим. Почему я нашла этого человека привлекательным? Что в нем мне понравилось? И дело было не только во внешности, но все в нем было тривиальным. Да, именно так. Он был безвкусным и скучным, и праведным в своей безвкусице.

— И все же это не отвечает на вопрос, — сказала я. — Зачем делать предложение, если не хотел этого?

Он покачал головой и шлепнул рукой по столу для пикника. Люди по обе стороны от нас повернулись и уставились на него.

— Мне, блядь, было все равно, так или иначе.

Холодок зародился у основания моей шеи, пронесся по туловищу, закрутился в животе. Это было ужасно похоже на страх.

— Встречаться с тобой было удобно. Ты заботилась о квартире. Знала, как подыгрывать мне на коктейльных вечеринках и деловых ужинах. Но ты просто, — он несколько раз стукнул кулаком по столу, и я заметила, как люди поблизости вскакивают на ноги, — безостановочно твердила о браке. Не давала мне покоя.

Я всегда обижалась на него за то, что он отменил свадьбу одним телефонным звонком. Ненавидела то, что он отказался смотреть мне в глаза, когда бросил меня.

Теперь я знала лучше. Я знала, что наблюдать за тем, как он формирует слова, и давать кислород темным мыслям, которые задерживались в подлом, ненавидящем себя уголке моего сознания, было намного, намного хуже.

— Я подумал, что ты успокоишься, когда получишь кольцо, — продолжил он. Я промерзла до самых пальцев ног. — Но я ошибся. Ты просто превратилась в гребаную зануду. Постоянно ныла. — Он снова вытер лоб. Я не понимала, как ему может быть достаточно тепло, чтобы вспотеть, в то время как я была холодна, как труп. — Ты не знаешь, когда нужно остановиться, Шей. Ты вынудила меня. Ты делала это все время, черт возьми. Ты придумываешь проекты и делаешь все именно так, как ты хочешь.

Джейми не говорила об этом таким образом, но было несколько похожих тем. Я приняла решение насчет Ксавьера, и никто не мог меня отговорить. Я рванула вперед, игнорируя не только ее опасения, но и его незаинтересованность. Не говоря уже о проблеме с тривиальностью. Я игнорировала все. И я заставила его это сделать, как он сказал.

Мужчина пробежался своим насмешливым взглядом по рубашке, завязанной на талии, показывая немного кожи, и по моим огромным серьгам.

— Думал, ты сбросишь вес. А ты не сбросила.

Мои губы разошлись, но слов не последовало. Для той свадьбы я похудела на целый размер. Я страдала и голодала ради этой свадьбы. И он знал это.

Он был тем же человеком, который заранее предупредил свою семью об отмене свадьбы, но подарил мне унижение, сделав это заявление, когда я была окружена фотографами, визажистами и друзьями.

Не знаю, где нашла в себе силы, но я собрала почту и поднялась на ноги.

— Мы закончили, Ксавьер. Никогда больше не звони мне.

Он протянул руку, схватил меня за запястье и рывком опустил обратно на скамейку. Мой браслет затянулся и закрутился в его хватке, и я почувствовал, как амулеты впиваются в кожу.

— Я не уйду без кольца.

— Ксавьер, — огрызнулась я. — Прекрати.

— Перестань быть такой сукой и отдай мне кольцо.

Тень упала на стол, и чья-то рука схватила Ксавьера за рубашку.

— Отпусти ее, пока я не оторвал твою гребаную руку.

— Какого хрена… — Ксавьер отпустил мою руку, вскакивая на ноги. Ной все еще нависал над ним. — Я не знаю, кем ты себя возомнил, но…

— Возвращайся за прилавок, Шей, — сказал Ной сквозь стиснутые зубы.

Я попятилась от них, натыкаясь на посетителей рынка и скамейки для пикника. Как бы мне ни хотелось, я не могла заставить себя оглянуться на Ноя и Ксавьера, пока не достала обручальное кольцо из кармашка для монет в бумажнике. Сжала его в ладони, неумолимый металл и камень, и позволила этой боли вернуть меня к человеку, который никогда не хотел меня, никогда не заботился обо мне, никогда не уважал меня. К человеку, с которым я должна была встретиться в последний раз, прежде чем утонуть в постыдной правде его слов.

Когда вернулась к столу для пикника, я обнаружила, что Ной смотрит на Ксавьера яростным взглядом. А тот, со своей стороны, стоял, скрестив руки на свежей рубашке-поло, повернув тело к выходу.

Ной протянул руку, не давая мне подойти ближе.

— Ты остаешься вне пределов досягаемости, — прорычал он. — Дальше я сам разберусь. — Я опустила кольцо в его ладонь. Ксавьеру он сказал: — Ты никогда больше не прикоснешься к ней. Если увидишь, что эта женщина приближается, повернись и иди в противоположном направлении. Держись от нее подальше. Ты никогда больше не будешь с ней разговаривать. Я понятно объясняю? Ни звонков, ни сообщений, ни писем. Ни одного чертова слова от тебя.

Все еще глядя на выход, Ксавьер сказал:

— Да. Ладно. Неважно. Мне плевать. Я просто хочу вернуть свою собственность.

— Ты обращаешься не к тому человеку, — ответил Ной. — С точки зрения закона о собственности, обручальное кольцо перестает принадлежать тебе, когда ты намереваешься преподнести его в подарок, затем осуществляешь это намерение, и, наконец, когда оно принимается в подарок получателем. Если у тебя нет документов, подтверждающих обратное, а я сомневаюсь, что вы составляли брачный контракт, это кольцо принадлежит Шей.

Дрожащая улыбка заиграла на моих губах.

— У тебя могли бы быть основания, если бы она инициировала разрыв помолвки, но в данном случае, — Ной издал низкий свист, — ты это сделал, не так ли? — Он держал кольцо между пальцами и хмурился на суровые грани бриллианта огранки «Принцесса». — Но если предпочитаешь разобраться в суде, то знай, что я буду представлять интересы мисс Зуккони, и у меня есть все время в мире, чтобы поиметь тебя. Я найду все скелеты во всех твоих шкафах. Откопаю их, если понадобится. Я похороню тебя в судебных разбирательствах и издержках. Сделаю так, что ты не сможешь сдвинуться ни на дюйм, не вызвав лавину судебных исков. Я покончу с тобой. Ты меня понял?

И последнее, что нужно знать о Ксавьере, это то, что его не волновало, были ли его деловые операции законными. Он не возражал против того, чтобы брать наличные под столом, или заявлять о льготах на налоги, или подделывать документы. Я не знала многих деталей этих серых сделок — хотя мне следовало прислушаться к Джейми, когда у меня был шанс, — но я знала достаточно, чтобы понять, что Ной ударил его по самому уязвимому месту.

Ксавьер сделал шаг назад и поднял руки.

— Кристально чисто.

Ной положил кольцо на стол, кольцо, которое я заставила себя полюбить. Камень не был круглым, — хоть я упоминала, что предпочитаю такой, — и ободок был из желтого золота, — которое ужасно смотрелось на моей коже, — но оно было большим, и я заставила себя поверить, что это что-то значит. В итоге это не значило вообще ничего, и я должна была знать лучше, но была дурой, которая игнорировала все знаки. Все до единого.

Ной постучал пальцем по столу.

— Убирайся отсюда к чертовой матери и никогда не возвращайся.