Сладкий вкус любви

Глава 5

Шей

Учащиеся смогут научиться разговорить даже камни.

— Итак, основываясь на том, что мы прочитали, что бы ты назвала самой важной деталью?

Дженни водила языком взад-вперед по зубам, изучая книгу между нами.

— Черная Борода был крутым парнем, — сказала она.

Я быстро кивнула ей.

— Можешь придумать другой способ сказать это? Школьно-дружелюбным способом?

Девочка задумалась об этом на минуту.

— Черная Борода был действительно хорош в том, чтобы быть капитаном корабля и строить пиратские планы.

— Хорошо. Есть ли какие-либо детали из текста, чтобы показать это? — Я протянула ей стопку стикеров. — Используй их, чтобы отметить места, где найдешь улики.

На прошлой неделе я совершила ошибку, придя на наш «игровой день» с несколькими сборниками рассказов для начальной школы. У Дженни не было никакого интереса к классике, и все, что хоть немного напоминало школу, останавливало наш прогресс. Когда я сказала ей, что преподаю в детском саду, предательство было ясно написано на ее лице.

Я отправилась в Публичную библиотеку Френдшипа в поисках книг, которые отвечали бы ее интересам. То, что я нашла несколько книг о пиратах и что они хотя бы отдаленно подходят для шестилетнего ребенка, было удивительно. Было несколько упоминаний об обезглавливаниях, но это не остановило Дженни. Наоборот, это заставляло ее читать с еще большим энтузиазмом.

Я наблюдала, как она листала книгу, аккуратно прикрепляя стикеры к отрывкам, которые подтверждали ее точку зрения. Для каждого отрывка применяла закладки разного цвета, что не было проблемой, поскольку на прошлой неделе на кухне Ноя словно взорвался магазин канцелярских товаров. Каждый раз, когда я приходила, на столе ждало все больше занимательных вещиц. Фломастеры, ручки, карандаши и все стикеры, какие только есть под солнцем.

Было очевидно, что Ной хотел, как лучше для Дженни. Цветные карандаши не восполнят пробелы в ее навыках чтения, но они сделают практику более увлекательной. Я отдавала ему должное за это.

— Прошлой ночью на крыше курятника была лиса, — сказала Дженни, проводя пальцем по стикеру, чтобы закрепить его на месте.

— Лиса, — пробормотала я. — Тебе придется рассказать мне эту историю после того, как мы поищем слова, в которых звук «э» произноситься, как в «черном»⁵.

— Как Черная Борода, — сказала она.

— Именно так. Используй эти маленькие липкие флажки, чтобы указать на такие звуки «э» в истории.

— Как «кот»⁶? — спросила она. — Как мои кошки, Блэки и Брауни?

— Да, у «кошки» такой же звук «э».

— Посмотри, нет ли в этой истории других.

— А как насчет «ублюдка»⁷? Это то же самое?

Я поднесла бутылку с водой к губам, чтобы заглушить смех. Как только пришла в себя, сказала:

— Да, ты права, хотя давай говорить школьно-дружелюбно.

— Школа не дружелюбна, — пробормотала она.

Я наклонилась, чтобы поймать ее взгляд, но Дженни отвела глаза, внезапно заинтересовавшись поиском слов на странице.

— Мы поработаем над этим, — сказала я. — Все наладится.

— Ты этого не знаешь, — сказала она, надув губы.

— На самом деле, я действительно знаю. Когда я была ребенком, то много раз переезжала и меняла школу. Это было действительно тяжело. Мне требовалось много времени, чтобы завести друзей, и я всегда была новичком. Но стало лучше.

Дженни не отрывала взгляда от страниц, и было ясно, что я должна поговорить об этом с Ноем сегодня. За прошедшую неделю она упомянула еще несколько тревожных моментов, и я хотела поделиться ими с ним, но не могла застать его. Когда я приходила, его не было дома, Дженни обычно находилась на попечении Гейл Кастро, очень терпеливой женщины, чья семья разводила и тренировала лошадей неподалеку. Дженни проводила день с Гейл теперь, когда больше не ходила в летнюю школу.

Ной обычно появлялся примерно в середине наших игр, прогуливаясь по кухне, а затем сразу же исчезал в соседней комнате или снова на улице. Я хотела поговорить с ним в понедельник, но Дженни безжалостно боролась за то, чтобы я присоединилась к ним за ужином, и я быстро ушла. Она приглашала меня каждый раз, когда мы работали вместе, но я не могла сохранять веселое выражение лица в течение нескольких часов подряд. Ещё нет.

И я действительно не хотела заводить еще один разговор о земле Лолли, о фиктивных браках или о чем-то еще. Я проделала солидную работу, убеждая себя, что Ной не был серьезен — и не рассматривала всерьез ничего из этого.

Так что было бы лучше, если бы мы не ставили себя в ситуации, когда нам приходилось бы признавать эту чепуху. Я даже не упомянула об этом Джейми.

— Почему ты ходила в разные школы? — спросила Дженни тихим голосом, поигрывая флажками.

Я собрала остальные книги в стопку.

— Долгое время мы были только вдвоем с мамой, — начала я, — и мы часто переезжали из-за ее работы, когда я была в твоем возрасте. Нью-Йорк, Вашингтон, Лондон. Иногда ее работа требовала от нее поездки в другие страны, а я не могла поехать с ней. Иногда на месяцы или даже годы.

— Моей маме тоже пришлось уехать, — сказала она.

— Это нелегко, не так ли? Еще сложнее, когда мама в отъезде, и тебе приходится начинать в новой школе и жить с новыми людьми. Я знаю каково это.

— Твоя мама вернулась?

— Да, — мягко сказала я. — Но всегда снова уходила. Ее работа заключалась в том, чтобы посещать разные места и видеть вещи такими, какие они есть, и говорить с людьми об этих вещах. Ей приходилось уезжать снова и снова.

— Моя мама не вернется, — сказала она. — Ной возит меня навестить ее, но она не может вернуться.

Я не знала, что происходит с Евой, и не мне было спрашивать, но мое сердце болело за Дженни. Ничто из этого не звучало как позитивная, счастливая ситуация.

— Мне жаль, — сказал я. — Это трудно пережить. Ты очень храбрая, Дженни.

— Как Черная Борода?

— Конечно, — ответила я.

— У меня нет папы, — продолжала она.

— У всех нас есть папа, — сказала я. — Но мы не всегда знаем этого человека. Я не знаю своего отца.

Она моргнула, глядя на меня, ее глаза заблестели.

— Правда?

Я кивнула.

— Я никогда с ним не встречалась и не знаю его имени. Были только я и моя мама, пока она не вышла замуж за другого мужчину, когда я была подростком. Теперь он мой отчим.

Девочка кивнула, прежде чем подвинуть книгу через стол.

— Я нашла все звуки «э»?

Я пролистала книгу, указывая на каждое отмеченное ею слово и прося Дженни прочитать его для меня. Мы почти закончили, когда в дверь вошел Ной с грязным пятном на щеке и в запыленной бейсболке. Под мышкой у него был ящик из-под молока, который он поставил на стойку, прежде чем взглянуть на нас.

— Как у нас дела? — спросил он по пути к раковине.

— Ной! Ты знал, что Черной Бороде отрубили голову и насадили на шест, чтобы другие люди не становились пиратами?

Он взглянул на меня широко раскрытыми глазами.

— Я этого не знал, — сказал он Дженни. — Ты одобряешь такую форму правосудия? Должны ли мы реализовать это где-то здесь? Может нам так отпугивать лис от курятника?

— Нет, — воскликнула она, вставая на колени в своем кресле. — Это ужасная идея! И звучит отвратительно!

— Хорошее замечание. Да. Мы не будем этого делать, — сказал он, подходя, чтобы взглянуть на книги, сложенные передо мной. — Может нужны какие-то книги или еще что-нибудь?

— Библиотека хорошая, — сказала я, укладывая свои вещи в сумку. — Большое разнообразие книг. Мы можем погружаться в разные темы каждый раз, когда встречаемся. Так намного веселее.

Дженни обвила руками мою шею.

— Можно Шей останется на ужин сегодня вечером? Пожалуйста? Она сказала, что ее маме пришлось уехать, и она ходила в разные школы, и у нее нет папы. Она такая же, как я.

Я легонько похлопала ее по спине и отодвинулась. Я уже собиралась собрать книги и уйти, когда Ной сказал:

— Можешь присоединиться к нам, если у тебя нет других планов. Но мы бы не хотели тебя задерживать, если у тебя есть другие дела. Не так ли, Дженни?

Дженни пожала плечами, сказав:

— Нам будет веселее, если ты останешься. И мы можем навестить собак!

Я взглянула на Ноя, пытаясь понять его настроение. Как обычно, его эмоции были спрятаны под козырьком его бейсболки и за бородой. Когда я заколебалась, он добавил:

— Мы бы хотели, чтобы ты осталась, но ты не обязана.

Это обледенелое «не обязана» было очень далеко от тишины, которую я обычно от него получала. От Ноя это был эквивалент парада в мою честь.

— Тогда ладно. Могу я чем-нибудь помочь?

Мужчина отвернулся и начал распаковывать ящик из-под молока.

— Нет. Об этом позаботились. — Обращаясь к Дженни, он спросил: — Что ты будешь есть сегодня из овощей?

— Бэби-морковку⁸, — ответила она, занятая рисованием на стикерах.

— Бэби-морковка — это не настоящая морковь, — сказал он. — Мы уже говорили об этом. Я могу нарезать морковь маленькими кусочками, но…

— Бэби-морковка — настоящая, — сказала она, — и я хочу ее.

— Я не могу кормить тебя бэби-морковкой. Они не встречаются в природе. Я не могу продавать морковь четырех разных цветов, одновременно кладя тебе на тарелку обработанные огрызки моркови.

— Бэби-морковка, — крикнула она.

Ной оторвал взгляд от ящика, держа в руке буханку хлеба.

— Я могу дать тебе морковь, нарезанную маленькими кусочками. Это лучшее, что я могу сделать. Это или огурцы.

Дженни положила голову на стол, прижав маленькие ручки к ушам.

— Огурцы, — пробормотала она.

— Отлично. Огурцы, — ответил он, направляясь к холодильнику.

На мгновение я перевела взгляд с Дженни на Ноя. Казалось, спор о бэби-морковке был исчерпан, по крайней мере, на данный момент. После напряженной минуты я сказала:

— Дженни, почему бы тебе не собрать канцелярские принадлежности?

— А потом собери яйца из курятника, — добавил Ной.

Она подняла голову, ее темные непослушные волосы закрыли лицо.

— А мне обязательно это делать?

— Если хочешь навестить собак позже, то да.

— Фу, черт возьми, — пробормотала она. Она бросила стикеры и фломастеры обратно в пластиковую корзину и вынесла ее из комнаты.

Я поймала раздраженный взгляд Ноя и быстро усмехнулась. Он закатил глаза.

— У нас случается по несколько раундов на счет бэби-морковки, по крайней мере, раз в неделю.

— У нее есть страсть. Это важно.

— Это сводит меня с ума, — сказал он.

— Ты уверен, что я ничего не могу сделать? — Я наблюдала, как Ной начал нарезать буханку хлеба. — Я слышала, что в наши дни его продают нарезанным.

— Меня не волнует равномерная нарезка машинным способом, — сказал он. — Кроме того, это новый рецепт, над которым работает пекарня. Я взял тестовую буханку, чтобы попробовать.

Я подошла ближе к острову, где он работал.

— С каких пор у тебя есть пекарня?

— Уже около четырех лет. Все началось с яблочных чипсов. Несколько лет назад у нас был огромный урожай, и в итоге мы превратили излишки в чипсы и пироги. Я полагал, что в лучшем случае мы будем безубыточны. В итоге все было распродано. Затем мы протестировали кексы и песочное печенье во время клубничного сезона. Теперь у нас есть одиннадцать пирогов, которые готовятся круглый год, и четыре специальных пирога в сезон. Следующим логичным шагом был хлеб.

— Есть еще какие-нибудь предприятия, о которых мне следует знать?

Ной на секунду уставился в потолок, как будто ему было трудно вспомнить подробности своей империи.

— Летний киоск с мороженым на Олд-Каунти-роуд, недалеко от входа в бухту. Там также есть мед и джемы…

— Это любимое блюдо Ноя. — Дженни вернулась на кухню с повязкой на глазу и волоча кончик своего меча по полу. Она направилась к двери. — Все его секретные проекты связаны с джемом. Он как Черная Борода, только для джемов. Но никаких отрубленных голов.

Дверь за ней закрылась, когда Ной сказал:

— Я не Черная Борода… Неважно.

— Ты сделал все это за последние несколько лет? — спросила я.

Мужчина вернулся к своей задаче, совершенно не заботясь о том, чтобы ответить мне. Я начинала понимать, что это была одна из его манер. Одна из самых сводящих с ума.

После того, как заставил ждать дольше, чем было разумно, он сказал:

— Все получилось довольно легко. Все части уже были там, нужно было просто сдвинуть все с мертвой точки. С мороженым было проще простого, если говорить о молочных излишках.

— Но джемы — твои любимые.

Мужчина дернул плечом, поворачиваясь к холодильнику. Я была вынуждена заметить, как хорошо его джинсы сидели низко на бедрах. Ной выглядел совершенно иначе, чем я его помнила, но в то же время наконец-то стал похож на самого себя. Я знала, что это был неудачный комплимент, хотя это был самый точный способ объяснить, как он изменился. Как будто его плохая стрижка отросла, и ему больше не нужно было иметь дело с неловкостью этого промежуточного этапа. Ной был выше, более зрелым и более непринужденным, но выглядел как прежний он. И был похож на того друга, которого я помнила.

Он вернулся с огурцом в руке, и мне пришлось сосредоточиться на том, чтобы держать взгляд на уровне глаз.

— Это разумный способ сократить количество отходов. Помятые фрукты не продаются, но из них получаются отличные джемы.

Я устроилась на одном из табуретов у кухонного острова и стала ждать. Я не знала эту версию Ноя достаточно хорошо, чтобы предсказать его следующий шаг, но хотела верить, что он продолжит говорить, если я оставлю дверь открытой для него. А я действительно хотела, чтобы мужчина продолжал говорить.

Как только огурец был тщательно вымыт и высушен, он приступил к его нарезке. Я никогда не замечала, какие у него длинные пальцы или сколько веснушек усеяло костяшки пальцев. Это было довольно мило.

— Моя мама любила консервировать. Любила джемы. У нее была тонна рецептов, большинство из которых она хранила в своей голове и никогда не записывала. Имело смысл продолжать в том же духе. Это хороший бизнес.

— Как твои родители?

Очевидно, их здесь не было. Я не хотела делать никаких предположений, но это, плюс явно прошедшее время, в котором он говорил о своей матери, и тот факт, что семейный дом был превращен в магазин, вызвало у меня плохое предчувствие.

— Мама живет в Северной Каролине со своей сестрой, — ответил он. — У них есть квартира в одном из сообществ для престарелых. Там она может получить поддержку для своего рассеянного склероза, и это хорошо, потому что теперь ей нужна помощь. Много. Это одноэтажное строение, что важно при ее ограниченной подвижности. Более обустроенное, чем старый фермерский дом.

— Означает ли это, что она покинула церковь?

Ной отрывисто пожал плечами, затем кивнул.

— Она закончила проповедовать до того, как я закончил колледж. Возможно, это был мой второй год, где-то в конце. Я не уверен. Но да, она отошла от собраний, когда ее проблемы с речью стали более заметными. — Еще одно резкое пожатие плечами. — Она, вероятно, собрала импровизированную паству в сообществе для престарелых. Нельзя подавить истинного теолога.

Я наблюдала, как Ной высыпал огурцы в синюю миску в белый горошек. У него такие огромные руки. Когда это произошло?

— А твой отец?

Ной издал звук, что-то вроде жужжащего ворчания.

— Он умер. Авария с квадрациклом. В дальней стороне сада есть место, где земля становится мягкой, когда весной идут дожди, и если не будешь внимательным, то либо застрянешь в грязи, либо перевернешься несколько раз. Было темно, погода была штормовая, и отец перевернулся. Он ушел быстро, а вскоре после этого у мамы случился серьезный рецидив, и ей нужно было переехать куда-нибудь, где она могла бы получить необходимую поддержку. — Он махнул ножом в сторону комнаты. — События развивались быстро.

— Мне так жаль, Ной.

Он кивнул.

— Так вот что вернуло тебя в Френдшип.

Мужчина занялся тем, что стал доставать тарелки из буфета и столовые приборы из ящика, прежде чем обратить часть своего внимания на меня.

— Вроде того. — Он открыл окно над раковиной и крикнул: — Дженни, что там с яйцами, малышка? Это не занимает так много времени.

Я не могла разобрать ее ответ, но действительно получила удовольствие, наблюдая, как Ной вздыхает всем телом. Он выглядел хорошо. Лучше, чем я могла себе представить.

Жаль, что он был таким эпическим ворчуном.

Дженни с шумом ворвалась внутрь, зажав меч под мышкой, из-за чего закрыть дверь, не перевернув корзину с яйцами, было практически невозможно.

— Давай я тебе помогу, — сказала я, освобождая ее от корзины.

— Вымой руки, — сказал ей Ной.

— Эти куры меня ненавидят, — сказала Дженни, топая в сторону ванной. — Они хотят съесть мои пальцы.

— Твои пальцы были бы не особенно аппетитны. На этих костях недостаточно мяса, — крикнул ей вслед Ной.

Дженни вышла из ванной с повязкой на лбу и мокрыми руками.

— Они злые. Супер-зло.

Ной протянул ей миску в горошек.

— Неси свои огурцы к столу.

Девочка взяла миску, но остановилась у моего стула.

— Ты сядешь рядом со мной?

— Конечно. Позволь мне помочь Ною с…

— Я сам, — прервал он. — Идите, садитесь.

Я бросила на него быстрый взгляд, но он уже повернулся к духовке, заставляя меня наблюдать за тем, как его футболка натянулась на спине. Да, эти годы явно пошли ему на пользу.

Я схватила тарелки и столовое серебро, которые он расставил, и села за стол рядом с Дженни. В обеих руках у нее были ломтики огурца.

— Мне нравятся твои серьги, — сказала она. — Что это такое?

— Омары, — сказала я, позволяя ей потрогать замысловатую вещицу из бисера. — Я купила их в Мэне несколько лет назад. Маленький городок под названием Тэлботс-Коув. Я ездила туда с друзьями.

— Тебе было больно прокалывать уши?

— Это было очень быстро. Быстрый укол.

Она тщательно обдумала это.

— Сколько тебе должно быть лет, чтобы проколоть уши?

Ной поставил два блюда на середину стола.

— Пятнадцать, — сказал он. — По крайней мере, пятнадцать.

— Но у Эллы есть серьги, и ей не пятнадцать.

Ной положил курицу и жареные овощи на тарелку Дженни.

— Такое решение приняла семья Эллы. Мы поговорим о серьгах, когда тебе, — он покачал головой, передавая курицу мне, — когда тебе исполнится двенадцать. Не раньше. Хорошо?

Она снова потрогала моих омаров.

— Наверное, да.

Ной нарезал еду Дженни на небольшие кусочки и вернул ей тарелку, прежде чем сесть.

— Сколько тебе должно быть лет, чтобы покрасить волосы в розовый цвет? — спросила она.

— О, боже мой, — сказал он себе под нос.

Я подавила смех, сказав:

— Мне тридцать два, и я сделала это впервые в прошлом месяце. Нет никакой спешки. У тебя есть все время в мире, чтобы покрасить волосы, надеть серьги и все такое. Обещаю, ты ничего не пропустишь.

Девочка задумчиво кивнула мне.

— Ладно. Я могу подождать.

Ной пристально смотрел на Дженни, пока она перебирала еду, аккуратно отодвигая большую часть овощей на дальний край тарелки. Через мгновение он выдохнул и потянулся за хлебом. Было совершенно ясно, что у него особое отношение с этими родительскими делами.

— Это невероятно, — сказала я, тыча вилкой в сторону своей тарелки. — Когда ты успел все это приготовить? Я не видела, чтобы происходила эта абсолютная магия.

Он разразился лающим смехом.

— Я не готовил. В соседнем городе есть служба доставки еды. Мы поставляем им молочные продукты и некоторые другие продукты. Я был в их списке с первого дня.

— Это лучшая еда, которую я ела с тех пор… с тех пор, как была здесь в последний раз, — сказала я. — Вероятно, это был моим последним настоящим приемом пищи.

— Тогда ты должна приходить к нам на ужин каждый вечер, — ответила Дженни. — Ной говорит, что я обязана есть настоящую еду, так что тебе тоже нужно.

Я ожидала, что Ной вмешается и объяснит, что это невозможно, но он просто долго смотрел на меня, пока глубокие борозды прорезали его лоб. Когда мужчина не отвел взгляда, я сказала:

— Готовить для одного не очень весело. Проще съесть чизкейк, пакетик попкорна или немного арахисового масла на крекерах.

— Шей, — выдохнул он, хмурясь еще больше.

Это из-за меня и моих проблем у него такие глубокие морщинки на лбу?

— Все в порядке. Правда. Мне нужно будет воспользоваться этой доставкой. Звучит идеально. Тем более что через несколько недель начнется учебный год, и тогда у меня совсем не будет времени.

Ной продолжал пристально смотреть на меня. Затем:

— Собираешься преподавать в школе Френдшип?

— Буду учителем на подмену, — сказала я. — Что так же беспокойно, как и обычная преподавательская должность. На самом деле, даже больше, поскольку задания меняются изо дня в день. Но я с нетерпением жду этого.

— Ты будешь учителем в моей школе? — спросила Дженни. — Черт возьми, да!

— Дженни, — предупредил Ной, но за этим не было никакого веса.

— Ты все еще будешь играть со мной после школы? — спросила она. — Или тогда ты будешь слишком занята?

Я взглянула на Ноя. Он слегка кивнул, что я истолковала как то, что он не против того, чтобы мы продолжали нашу работу. Хотя это могло означать все что угодно, но я была довольна этим объяснением. Дженни нуждалась во всей возможной помощи, а я питала слабость к этому ребенку.

— Мы все еще можем играть, — сказала я ей.

Она ткнула вилкой в воздух.

— Да!

— Ты готова больше читать и практиковаться? — спросила я ее.

— Аррр, тысяча чертей! — прорычала она. — Свистать всех наверх!

Мы все посмеялись над этим и спокойно обсудили сегодняшнее чтение — без кровавых подробностей. И это было удобно, даже если Ной казался совсем не счастливым, что я здесь. Мне не хотелось принимать его флюиды близко к сердцу, но я не могла игнорировать все его затянувшиеся паузы. И хмурый вид. Так много хмурых взглядов. Даже если бы мужчина поклялся, что хотел, чтобы я осталась на ужин, было очевидно, что это не правда.

Но я должна была спросить:

— Твоя пекарня продает этот хлеб в фермерском магазине? Могу я такой купить? Потому что мне нужно больше.

— Ну, мы, — Ной наблюдал, как я выбираю другой кусочек, — еще не запустили его в производстве. Все еще работаем над рецептом.

— Хоть ты и не спрашивал моего мнения, но я думаю, что рецепт идеален. — Я не могла поверить, что когда-то добровольно отказывалась от хлеба. Какая трагедия. — Но не стесняйся присылать мне любые тестовые буханки. Буду рада предоставить дополнительную обратную связь.

Он смотрел на меня еще мгновение, прежде чем отвести взгляд и прочистить горло.

— Да. Конечно.

— Что тебе нравится в работе учителя? — спросила Дженни.

— Много чего, — ответила я. — Мне нравится каждый год знакомиться с новыми ребятами и создавать маленький мирок в нашем классе. Нравится, что мы изучаем книги, проводим эксперименты и учимся относиться друг к другу с добротой и достоинством. И очень нравится, что я могу подбирать свои серьги к тем вещам, о которых мы узнаем. У меня так много сережек с яблоками и тыквами.

— Разве ты не собиралась заняться связями с общественностью или чем-то в этом роде? — спросил Ной.

Когда я взглянула на него через стол, то прочитала удивление на его лице. Мужчина не хотел спрашивать, это вырвалось спонтанно, насколько я могла судить.

— Да, но это быстро закончилось. Я перешла на психологию еще до окончания первого курса, а затем переключилась на развитие ребенка. — Поскольку мы закончили есть, я потянулась к его тарелке, ставя ее поверх своей. — На самом деле у меня не было конкретного плана…

— А разве когда-нибудь был?

Я забрала тарелку Дженни и добавила ее к своей стопке.

— Ну, иногда, — ответила я со смехом. — Преподавание не было в поле моего зрения до последнего года, когда я проходила стажировку в начальной школе.

— Ты училась в Бостонском колледже?

Я кивнула, собирая посуду и счищая остатки в одну из тарелок.

— Да и осталась еще на год, чтобы заработать сертификат преподавателя.

— Ты не обязана этого делать, — сказал Ной, потянувшись за посудой.

— Может быть, и нет, но я все равно это сделаю. — Я перевела взгляд на Дженни. — Как думаешь, сможешь отнести столовые приборы в посудомоечную машину для меня?

Она вскочила со своего места.

— Да, капитан.

— И после этого ты осталась в Бостоне? — спросил он.

Посмотрите-ка на этого болтливого парня.

Я подавила усмешку.

— Первые несколько лет я металась между районами, но потом нашла независимую школу, где действительно сошлась с руководством и коллективом, и с тех пор я там.

Ной оттолкнулся от стола и обошел остров. Вернулся с бумажным пакетом и собрал в него оставшийся хлеб.

— Возьми это с собой, — сказал он. Прежде чем я успела ответить, он собрал последние несколько тарелок и поставил их в раковину. Обращаясь к Дженни, спросил: — Хочешь покормить собак? Бьюсь об заклад, они были бы рады тебя видеть.

— Конечно, хочу, — воскликнула она, засовывая оставшиеся столовые приборы в посудомоечную машину.

— Ты можешь проводить Шей, а потом спуститься туда. Хорошо?

Это был один из способов сказать мне, что я злоупотребила гостеприимством. Хорошо, что меня уже так жестко отшили, что я была почти мертва внутри и не могла обидеться на настроение этого человека.

Но мне нужно было поговорить с Ноем о некоторых наиболее тревожных комментариях Дженни.

— На самом деле, — начала я, указывая на него, — мне нужно поговорить с тобой. Может быть, пока Дженни заботится о собаках?

Ной уставился на меня, делая вдох, а затем медленно выдыхая. Это было так, как если бы я спросила его, следует ли мне отпилить ему руку ножом для масла или ржавой чайной ложкой.

Он схватил бумажный пакет и сунул его мне.

— Да. Конечно. Без проблем. Пошли.