След бури

Глава 7

Хальвдан, ссутулив спину, мерно покачивался в седле. Время от времени всё вокруг начинало размываться перед глазами, терять очертания, он почти проваливался в дремоту, но заставлял себя встряхнуться. Странная и неспокойная нынче выдалась ночка.

Сначала в шатер Хальвдана пробралась Искра. Кто знает, почему гридни пустили девчонку так легко — даже его не спросили. И стоило бы сразу устроить за это хорошую взбучку, но желание лютовать и наказывать прошло, едва вспыхнув. Видно, просто услужить захотели, ведь не секрет, для чего обычно женщины к нему наведываются. Истинно девичьей скромностью Искра похвастаться не могла, а в её взгляде читалось настолько неприкрытое желание, что становилось даже как-то не по себе. Словно не юная девица смотрит. Её не остановило даже то, что вечером Хальвдан подошёл и как можно более спокойно и тихо постарался объяснить дурёхе, что ей лучше с ним не связываться. Молода, мол, да глупа. Но девчонка только загадочно улыбалась на его слова, а ни единому звуку не вняла. Ей бы с каким парнем своего возраста тайком у калитки целоваться — теперь же за такое поведение дома её никто по голове не погладит.

Уж как нагло и настойчиво Искра липла к нему — хоть силой из шатра выпроваживай. Точно муха к мёду. Уговаривала, припадала жаркими губами, вставая на цыпочки, а затем просто начала скидывать с себя одежду. И Хальвдан сдался — не железный ведь. К тому ж, правду сказать, девчонка-то хороша.

Да только надо же было случиться тому, что Млада пришла в шатёр Хальвдана ещё до того, как он успел спровадить оттуда Искру. В очередной раз гридни оплошали, за что всё же получили с утра пару лишних ночных дозоров на будущее и крепких слов вдогонку. А воительница, кажется, вовсе не удивилась тому, что старостова дочка оказалась в постели Хальвдана. И ничуть не смутилась, как бы он ни старался этого добиться. Посему раз от раза приходило всё большее убеждение, что эту девушку сроду ничем не проймёшь. Она напоминала камень, холодный и безразличный — убивает и любится, небось, с одним выражением лица. Лишь в один только миг помнилось, будто в её глазах промелькнула тень ревности. Когда Хальвдан, не сумев побороть невыносимого притяжения, коснулся её щеки. А может ему просто хотелось это увидеть.

Знать, с Младой вообще ни в чём нельзя быть уверенным. И больше всего — в целости своей шкуры.

Она легко, даже не моргнув глазом, уложила трёх вельдов. И не метни Рогл в одного нож — мальчишка-то тоже оказался не промах — уложила бы и четверых. Жаль только, последнему удалось сбежать. Но подобраться к самому становищу кочевников втихаря никто и не надеялся. С пронырливостью их жреца так или иначе вельды узнали бы обо всём загодя — вопрос только, насколько. А вот их способность скрываться в неких невидимых проходах могла добавить забот. Кто знает, где они выскочат снова. Лишь бы не в стенах Кирията.

Потому Вигену отправили гонца с донесением, чтобы он держал ухо востро. Не хватало ещё вернуться на развалины.

Хальвдан в очередной раз постарался согнать с себя мутную пелену дремоты и огляделся. Лес вокруг напоминал снеговика на солнце: оплывал, искажался. Дорога раскисла ещё накануне, ночью схватилась ледком, а теперь, к вечеру, больше походила на лужу. Вот так заснёшь, чего доброго, и рухнешь на глазах у всей дружины в эту мешанину. Разговоров на весь поход.

Ширился впереди просвет между деревьями. А там, в прозрачном, пронизанном золотыми лучами, воздухе, за сверкающей белизной гладью притока Нейры уже вырисовывалась Ракитка. И после всех неурядиц, свалившихся на дружину, радостно было видеть залитые солнцем дворы и дым, струящийся из печных труб. Раскиданные по невысоким холмам дома, уходящие вдаль обширные пашни — недаром тривичи самые лучшие земледельцы в княжестве. Потому вереги в недобрые времена, прогнав драккары по широкому руслу, каждое лето нападали на здешние земли. Теперь же торговали с местными племенами, как то подобает друзьям.

Однако даже издалека на окраинах можно было разглядеть следы бед, что коснулись людей с приходом вельдов. О них здесь напоминали темнеющие закопчёнными стенами остатки сожжённых домов. Как и многие другие племена, тривичи считали, что нельзя ставить новый дом на месте сгоревшего — иначе его рано или поздно постигнет та же участь. А потому свежие сосновые срубы они собирали как можно дальше отсюда. Едва не на другом конце Ракитки. Так безопаснее. И сейчас работа кипела: у реки достраивали избы, которые не успели закончить к зиме. В воздухе явственно пахло опилками и смолой. Скоро будет радость семьям, оставшимся на время без крова.

Звонко трындели у полыньи полощущие бельё бабы, не слишком тая от остальных последние сплетни. Даже не сразу заметили вышедший из тени леса головной отряд дружины. А заметив, засуетились. Побросали бельё — зазеваешься, и уплывёт — встали, прикрывая глаза ладонями от яркого солнца, и устремили взгляды на войско. Кто пожаловал, не враги ли?

Вои по добротному мосту медленно перебирались на другой берег. Скрипели доски и вздрагивали от топота ног да копыт. Хальвдан мимоходом подмигнул одной из разрумянившихся на лёгком морозе девиц, что, любопытствуя, поднялись от воды ближе к дороге. Подруга толкнула ту в бок локтем и что-то шепнула на ухо. Обе девчонки зарделись и захохотали в ладошки. Позади послышались оживлённые голоса кметей, тоже обрадованных нежданным женским вниманием.

В остальном размеренная жизнь тривичей, чуть притушенная наступившей зимой, шла своим чередом. По протоптанным после бурана дорожкам, уступая друг другу путь, сновали закутанные в тулупы и кожухи люди. Голосили дети, валялись в сугробах и кидались снежками. Но постепенно деревенские, насторожившись, выходили навстречу, пытливыми взглядами изучая побрякивающую оружием вереницу кметей. Некоторые особо шустрые мальчишки срывались с места и убегали, чтобы, верно, доложить старосте о прибытии самого князя и его войска.

Кирилл подозвал Лешко и что-то негромко сказал ему. Мальчишка кивнул и, развернув коня, поехал к хвосту войска. Вскоре он вернулся. За ним следом приехала и Млада, усадив к себе на седло Искру.

Тёмная река воев потекла по улице мимо. А Хальвдан вместе с князем, Бажаном и девицами остановились у дома старосты Земко. Из двора им навстречу высыпала гурьба мальчишек, галдя и толкаясь. Стало быть, хозяину уже доложили. Заметив прибывшего князя, сорванцы приосанились и тихонько друг за другом прошмыгнули в калитку. Однако далеко отходить не стали — уж больно интересно поглазеть. Над плетнем тут же появились их смешливые лица. Земко вышел встречать почётного гостя, довольно щурясь на закатное солнце, как сытый кот, и приветливо улыбаясь. За ним спешили сыновья, чтобы принять лошадей.

Открылись невысокие ворота. Хальвдан спешился и прошёл вслед за Кириллом на чисто убранный и расчищенный от снега двор.

Земко поклонился князю и протянул руку воеводам поочерёдно, Младу, казалось, даже и не заметил. Да она поперёк мужей и не лезла. Ещё и Искру придерживала в стороне, чтобы те поздоровались, как подобает.

— Здрав будь, владыка! — в очередной раз кланяясь, на всю округу гаркнул староста. — Мы вас ждали раньше. Непогодь, будь она неладна.

Кирилл выслушал и остановил уже было метнувшегося в дом Земко. Тот лишь недоуменно на него уставился. Князь кивнул на Искру, которая тут же робко подалась вперёд:

— Прежде всего, Земко, я хотел бы вернуть тебе и твоей жене вашу дочь. Ей очень повезло набрести на дружинников, которых я отправил искать дорогу после бурана. Иначе кто знает, что могло бы случиться.

Земко замер, с его лица до серости вмиг сошла вся краска. Он заторможенно и недоверчиво глянул поверх плеч на девушек, что так и топтались позади всех. Его губы дрогнули, как будто он произнёс оберегающие слова, а брови сошлись к переносице. Староста некоторое время смотрел на Искру так, точно не мог её узнать. Девица тоже не слишком-то рьяно рвалась к нему — только сделала пару неуверенных шагов, когда Млада подтолкнула её в спину.

Какая странная встреча с пропавшей дочерью.

Наконец, словно очнувшись, девчонка нарушила застывшую, как лёд, тишину: бросилась к отцу, и тому ничего не оставалось делать, как обнять её. Однако смятение всё ещё плескалось в его взгляде, которым он перебегал от одного лица к другому.

— Мы уже не верили, что она вернется домой, владыка… — ставший вдруг хриплым голос старосты дрогнул.

Четверо парнишек мал мала меньше — все братья Искры — уже обиходив лошадей, толпились кругом и по очереди растерянно обнимали её. А затем отходили в сторону, перешёптываясь. Один кликнул мать. Женщина, сухопарая, но невысокая, тут же выбежала в сени, пряча волосы под платок. Она поначалу застыла в дверях, вскинув руку к губам, но через мгновение, растолкав мужа и сыновей, стиснула дочь в объятиях.

— Кровиночка моя, наконец-то! Глаза все выплакала… — бормотала женщина, оглаживая дочь по спине и голове. Время от времени она отстранялась и любовалась ей, а потом снова прижимала к себе.

Искра успокаивающе повторяла:

— Ну что ты, матушка. Всё хорошо. Всё хорошо…

Ни единого намёка на слёзы не проскользнуло в её ровном голосе, будто и не волновала её встреча с матерью. Хальвдан искал на лице Искры хоть тень радости от возвращения домой — и не находил. Словно то было для неё всего лишь необходимостью, а дай волю — она и осталась бы среди княжеских воинов. Уходя в дом, девчонка бросила на Хальвдана последний взгляд и улыбнулась, не грустно или нежно, а дерзко и уверенно, словно не сомневалась в новой встрече. Отчего-то по спине пробежал холодок. Да что с ней не так?

Земко мрачно проследил, как жена и дочь скрылись в избе, а потом снова повернулся к Кириллу.

— Что же вы стоите! Проходите! — он поправил на плечах кожух и натянуто улыбнулся.

Кирилл подозрительно прищурился и остановил старосту за локоть. Млада подошла к нему и встала за спиной, уперев руки в бока. Похоже, от её внимания тоже не укрылось странное поведение Земко. Сбоку зашёл и Бажан. Все гости вместе с хозяином столпились в сенях, не торопясь проходить дальше.

Кирилл дёрнул старосту к себе и произнёс приглушённо, наклонившись к его уху:

— Может, объяснишь, Земко, почему же ты так прохладно встретил собственную спасённую дочь, словно она и не кровь от твоей крови? Чую, утаить что-то от меня хочешь.

— Да разве ж тебе, княже, интерес есть в том, что в нашей семье творится? — не слишком-то подобающе огрызнулся тот.

— Мне ваши старостовы загадки и недомолвки уже давно поперёк горла стоят. Таких дел натворили — не расхлебать. Лучше говори, а там я решу, интересно мне или нет.

Староста заметно напрягся, хотел было отойти в сторону, но Хальвдан преградил ему путь, предупреждающе опустив ладонь на секиру. Земко вздохнул, окинув всех взглядом, и неохотно ответил:

— Мы считали её мёртвой, владыка. Надежды на её спасение не было. Знать, теперь уж ничего хорошего в её возвращении нет. Лучше б и оставалась там, откуда пришла. Коль навлечёт на деревню беду после того, как столько времени с вельдами пробыла?

— Быстро же вы её похоронили, — недобро хмыкнул князь, пристальнее вглядываясь в лицо старосты. — Всего-то через несколько дней.

Тот осклабился, словно владыка сказал глупость. Молчание затягивалось. Сторожевой пёс нехотя и ворчливо гавкнул на пронёсшихся по улице шумных мальчишек. Из дома в сени нетерпеливо выглянула жена старосты, но он только резко махнул на неё рукой.

Хальвдан переступил с ноги на ногу, чем заставил Земко вздрогнуть. Он вздохнул, поняв, что его так просто не отпустят, и пояснил:

— Её увели больше трёх лун назад, княже. Когда проклятущие вельды последний раз сунулись к нам, а затем и в Яров дор, — он осёкся и кашлянул в кулак. — Что мы должны были думать?

— Но Искра сказала, что они с друзьями встретили вельдов, когда рыбачили на озере. Четыре дня назад, — вступила в разговор Млада. — Ей удалось сбежать, но она заблудилась, а потом набрела на отряд кметей.

Земко нахмурился, знать, недовольный тем, что девушка влазит в мужские дела. А может, просто силился понять, о чём Млада толкует. Уж больно сильно расходились его слова с рассказом Искры. Хальвдан, не сдержавшись, громко хмыкнул и был награждён за это хлёстким взглядом воительницы. Однако чуть погодя староста ответил:

— Сталбыть, моя дочь повредилась умом. Да, шастали они на рыбалку, поганцы. Никого не спросили. Только Искру забрал сам волхв вельдский. Как друзья её сказали. После чего натравил своих злыдней на нашу деревню. Я боюсь и думать, что они с ней делали. Лучше бы она умерла.

Внутри похолодело. Кирилл медленно обернулся к Хальвдану и едва заметно осуждающе качнул головой. Да тот и сам вмиг понял, что вляпался. Знать бы только, во что, чтоб соломки постелить в нужном месте. Пока же Хальвдан почувствовал себя неопытным мальчишкой, которого обвели вокруг пальца, соблазнив женскими прелестями. Можно было и догадаться, дурню, что молодая девчонка, которая ещё ни разу не была с мужчиной, тем более воспитанная в строгости, вряд ли станет по своей воле приходить к мужчине, много старше её, с понятным намерением: любыми усилиями попасть к нему в постель. От всего этого веяло неведомой ловушкой или просто безумием, что постигло Искру после жизни у вельдов.

Только в последнее верилось с трудом. Да и сделанное не исправишь — теперь лишь ждать, чем столь паршивый случай обернётся. Не сама же Искра от кочевников сбежала. Отпустили, небось.

Земко исподлобья наблюдал развернувшийся между Хальвданом и Кириллом обмен взглядами и мрачно осведомился:

— Мож, войдем-таки в дом, владыка? С дочкой я уж как-нибудь разберусь. У меня для тебя ещё есть дюже плохие вести.

Пока гости толклись в сенях, жена старосты успела подготовиться к их встрече. На столе дымились тарелки с ухой, хлеб, только недавно испечённый, румянился хрустящей корочкой. Хальвдан, оказывается, настолько соскучился по домашней еде и теплу дома, что тревога из-за внезапного появления на его пути и странного поведения малознакомой девчонки на мгновение отступила. Земко жестом предложил князю и его людям разделить с ним трапезу. Но только все расселись, он подошёл к жене, которая подозвала его, выглянув из соседней клети. Староста её выслушал, оглянулся на Хальвдана и что-то раздражённо сказал в ответ. Глаза женщины наполнились слезами, она мотнула головой, затем ещё раз, но после очередных злых слов мужа кивнула и скрылась с глаз.

Сам же староста вернулся к гостям и, вымученно улыбнувшись, сел напротив Кирилла.

— Ты сказал, что у тебя для меня плохие вести, Земко, — ледяной тон князя стёр с его лица застывшую улыбку.

Земко некоторое время поразмыслил, словно подбирая слова, а затем рассказал, что ополчение из Елоги ещё не появлялось в Ракитке. Вои с западной части княжества были уже тут во главе с тысяцким Ивором — всё как подобает и в срок. Они расположились лагерем подле селения, а восточные так и не пришли, и никаких вестей от них не случалось. Земко отправлял своих людей им навстречу по дороге, что соединяет веси тривичей с Южным трактом, но никого так и не удалось обнаружить. А затем налетел буран и пришлось возвращаться.

С тех пор поиски пропавшего ополчения не возобновлялись. Пришлось устранять вред, причинённый разгулявшейся бурей. И по сей день до конца не удалось расчистить некоторые дворы и починить продавленные снегом крыши овинов.

Кирилл слушал старосту, не сводя глаз со своих рук, сложенных перед ним. К еде так и не притронулся, будто вовсе позабыл о ней и о целом дне в седле без передыху. С каждым словом Земко он становился всё смурнее, затем глубоко вздохнул, опёрся рукой о стол и поднялся.

— Будем ждать. Возможно, они так же задержались из-за бурана. А нам пора вернуться к нашим людям. Спасибо, Земко, за гостеприимство. Перед отбытием я ещё навещу тебя, справлюсь о твоей дочери, — в его голосе прозвучало предупреждение.

Земко пожал плечами и кивнул.

— Как тебе будет угодно, княже. Мы всегда рады тебе. И людям твоим, — он снова коротко глянул на Хальвдана.

— За то время, что мы ещё будем здесь, соберите, сколько можете, корма для лошадей и припасов для воинов. Поиздержались мы в пути. Я пришлю кметей.

Староста снова кивнул, даже чуть поклонился, хоть вид его не выражал совершенно никакой радости. Видно, Земко прекрасно понимал, что 'сколько можете' в устах Кирилла означало 'сколько нужно'. А уж в небольшой деревне и у самих закрома не ломятся. Всех буран потрепал.

К великому сожалению Хальвдана, спокойно доесть горячую наваристую уху не удалось. Князь взглянул на него и качнул головой в сторону двери. Староста, хмурясь, вышел провожать гостей. Его сыновья снова высыпали во двор, засуетились, выводя только привыкших к покою коней на улицу.

Хальвдан уже взялся за луку седла, как в очередной раз столкнулся с Земко взглядом. В нём не было ни капли приветливости и почтения. Стало быть, нетерпеливая Искра уже разболтала матери о том, что случилось накануне. Ещё не хватало попасть в немилость к её отцу. Конечно, он мог бы сказать, что недовольство родителей всех девиц, которые когда-либо проводили с ним ночи, беспокоит его меньше всего. И ни один, даже самый строгий, отец ещё ни разу не высказал Хальвдану ни единого грубого слова: с ним обычно предпочитали вовсе не связываться. Но когда-то всё происходит впервые. Возможно, именно Земко окажется тем отцом, который достойно вступится за дочь, ведь не зря ходят слухи о его крутом нраве.

Впрочем, негодование старосты ограничилось лишь сдержанным и холодным изучением Хальвдана, словно он хотел понять, что Искра нашла в нём. И по злобе да обиде не понимал. Похоже, та крепко схлопочет сегодня от отца, если уже не получила от матери.

Хальвдан уже хотел сесть на коня, как звонкий девчоночий голос прозвучал за спиной:

— Хальвдан! Постой!

Он обернулся: Искра выбежала из дома и метнулась к нему. Земко перехватил дочь по дороге и громко прошипел, наклонившись к ней:

— Постыдилась бы, гульня! Уж опозорилась, так сидела бы тихо.

Девчонка резко рванула руку из пальцев отца, сверкнув глазами, и подошла к Хальвдану. Уцепилась за рукав и посмотрела снизу вверх.

— Мы ведь ещё увидимся. Ты вернешься за мной?

Волна раздражения от девичьей наивности прокатилась внутри. Она что, и правда ничего не понимает?

Млада, уже сидящая в седле, насмешливо приподняв бровь, смотрела на потерявшую всякий стыд девицу, временами переводя взгляд на Хальвдана. Он как раз пытался подобрать слова, стараясь не выплеснуть на Искру лишнюю грубость, но под въедливым наблюдением воительницы это было сделать ещё сложнее. Искра нетерпеливо сопела, шаря взглядом по его лицу. Кем она себя возомнила, в конце концов? И о чем только думала, когда шла к нему в шатёр?

— Я не вернусь за тобой, Искра, — это всё, что он смог из себя выдавить.

Затем запрыгнул в седло и выехал со двора старосты вслед за Кириллом.

Чей-то тяжёлый взгляд ощутимо лег на плечи. Хотелось думать, что это взгляд Земко или его жены, вышедшей глянуть гостям вслед, а не самой Искры. Родичи имеют право злиться на него за причинённый стыд, а вот девчонка, которая повела себя глупо и легкомысленно — нет.

— Ты даже в походе не мог обойтись без своих обычных разборок с девицами, — ехидно отметил Кирилл, когда Хальвдан с ним поравнялся. — А тут прям отличился. Думал, ты меня уже ничем не удивишь.

— А ты не можешь обойтись без своих нравоучений. Лучше б подумал, откуда эта Искра взялась, если Зорен увозил её в лагерь. И почему врала.

— Мне тоже все это не нравится. Я оставлю несколько воев в Ракитке, чтобы приглядели за ней и Земко. Тех, кто захворал после метели. Подозрений не вызовет. Чуть что — они доложат.

— А успеют?

Кирилл пожал плечами.

— Это всё, что я сейчас могу сделать. Да и велик ли может быть вред от спятившей девицы?

— Ты недооцениваешь женщин. Любых.

Князь прищурился от солнечного луча, сверкнувшего меж деревьев ему в глаза, издевательски улыбнулся.

— Вот скажи, зачем мне жена и дети, если у меня есть такой воевода, как ты? С тобой забот гораздо больше, — он хмыкнул, ударил коня пятками и унёсся вперёд.

Хальвдан скривился и невольно обернулся в сторону затерявшегося среди домов двора старосты. Погано вышло с этой девчонкой. И ведь первый раз так — раньше всё было гораздо проще.

Звонким окриком подогнав коня, мимо пронеслась Млада, пригнувшись к шее жеребца. Чуть повернула голову и мазнула холодным взглядом. Следом промчался и Бажан — даже земля содрогнулась от топота его харласского скакуна. А потом вокруг стало тихо.

Хальвдан не поспешил за ними и приехал в обширный лагерь объединившегося с ополчением войска последним. Он бросил конский повод подоспевшему отроку, а тот сразу передал приказ Кирилла как можно скорее явиться к нему в шатёр. Снимая на ходу перчатки, Хальвдан прошёл между разожжённых костров, краем глаза заметил Младу, которая, как и всегда в компании Рогла, сидела неподалёку и в задумчивости водила точилом по лезвию скрамасакса. Девушка подняла голову и проводила очередным осуждающим взглядом. Только от неё упрёка не хватало, будто мало она выказала ему своего презрения прошлой ночью — до сих пор горечь во рту.

В шатре Кирилла было светло и жарко от расставленных вдоль стен факелов. Здесь уже собрались Бажан, Асташ и тысяцкий Западного ополчения — Ивор, высокий и статный, как все, в чьих жилах течёт солидная доля северной крови. Да только, видно, от насущных забот он поседел раньше времени, а за те луны, что они с Хальвданом не виделись, его голова стала, кажется, ещё белее. За спинами мужей старшей дружины стояли сотники. Ближе подходить не решались, но внимательно слушали их тихий разговор.

— Только тебя ждём, — Кирилл отчитал только самим тоном, которым это было сказано.

Не ответив, Хальвдан приветственно кивнул Ивору и, крепко ударив по ладони перчатками, подошёл ближе к развёрнутой на столе карте. Кирилл держал её края, а затем выпрямился, воткнул в один угол кинжал, а другой прижал кружкой с водой. Драгоценная бумага тихо прошелестела. На большом желтоватом листе раскинулись владения княжества, раздёленные широкой Нейрой на две почти равные части. С юго-запада на восток простирался зубчатый пояс Холодного гребня, что терялся в ариванских владениях, а на севере — богатые лесами и реками земли нииров, давних соседей как немеров, так и верегов, времена дружбы с которыми частенько сменялись короткими стычками. Впрочем, с Кириллом Верховный вождь племени в разногласия вступать опасался. Уж всяко выгоднее для него было торговать с местными пушниной и беспрепятственно проводить свои лодки на юг, чем враждовать.

— Ополчение из Елоги должно было прийти этой дорогой, — провел пальцем по очерченной синими чернилами линии Бажан. — На всё про всё у них не могло уйти больше седмицы. Пусть даже буран. К тому же выехали они раньше. Я не понимаю, где они могли настолько задержаться.

Кирилл проследил за его движением и кивнул.

— Ну а если они заплутали так же, как мы?

— Всё одно, к тому времени, как началась непогода, они должны были дойти до Ракитки, — возразил воевода.

— А если вельды? Кто знает, где те вообще могли повстречаться, — негромко предположил Ивор.

— Возможно, вельды. С ними вообще всё возможно, — Хальвдан скрестил руки на груди. — Но без серьёзной на то причины Добран не смог бы заблудиться так крепко, чтобы до сих пор не выбраться к деревне. Он здешние места хорошо знает.

— Тебе виднее, — князь приподнял брови, глянул исподлобья, — это ополчение было под твоим надзором.

— Вот я и говорю…

Хальвдан знал, что опытный тысяцкий никогда не позволил бы своему войску заплутать. Раньше Добран жил как раз на западе княжества, собирая и тренируя ополчение. Затем после того, как после долгих мытарств к княжеству присоединились последние восточные земли, Кирилл попросил его взяться за сбор нового ополчения и переехать в только заложенный город Елогу. Тысяцкий тогда не отказался, хоть и вынужден был связаться с недружелюбно настроенными племенами. Наяс лично выпил в те времена немало его кровушки. Но Добран, в конце концов, нашёл с вредным стариканом общий язык, помог примириться со многими старостами. В его силе и стойкости нет повода сомневаться.

— Ополчение нужно встретить, либо отыскать его следы, — проговорил Кирилл. — Что за напасть? Мы больше блуждаем по лесу в поисках то одного, то другого, чем приближаемся к вельдам. Как будто Боги издеваются надо мной!

Он громко ударил ладонью по столу. Прижимавшая угол карты кружка подпрыгнула и опрокинулась.

— Я соберу людей и тоже поеду, — отозвался Хальвдан.

Бажан недобро на него глянул.

— Ты-то куда собрался?

— Добран — не чужой мне человек. Так что искать его буду сам.

— Это ты ерунду удумал. Вагни для надзора будет достаточно, — отрезал князь. — А ты мне нужен здесь.

— Вон, сколько у тебя помощников, — Хальвдан обвел всех рукой. Бажан недовольно скривился, тысяцкие только переглянулись. — А Восточное ополчение и правда под моим надзором. Значит, и отвечать за него мне.

Кирилл тяжко вздохнул, вынул из стола кинжал. Карта тут же свернулась.

— Тогда добро. Езжай, коли шило в заду.

Хальвдан кивнул с ухмылкой и вышел из шатра. Стоило выспаться перед завтрашней дорогой: неизвестно, насколько она затянется. Пускаться в дальнейший путь без Восточного ополчения никто не станет, а одна задержка за другой только больше изматывали войско. Припасы не множились — от одной деревни до другой всё сложнее добираться. Бестолковое ожидание вытягивало силы и роняло боевой дух воинов.

Через лагерь Хальвдан прошёл к отряду верегов. Те после последней стычки с немерами так предпочитали держаться в стороне, поближе к его шатру. Даже непогода не слишком-то их помирила. С остальными воинами они разговаривать тоже отказывались, но и, к счастью, драк больше не устраивали. Никому не хотелось получить три десятка плетей только за одну двусмысленную улыбку и слово, сказанное на непонятном немерам языке. Оставалось только надеяться, что разногласия верегов с кметями не скажутся на сплочённости всей дружины. Знать, в бою-то все быстро забудут, что недавно готовы были разукрасить друг другу лица.

Когда воины, которые утром пойдут на поиски пропавшего ополчения, были отобраны, Хальвдан вернулся к себе. Скинув плащ, прошёлся кругом по шатру, ощущая себя до странности опустошённым, как будто ему не хватало чего-то… Мысли то и дело возвращались к Искре, оставленной в деревне. Он в задумчивости следил взглядом за суетящимся отроком, который принёс ужин, и пытался разобраться в странном беспокойстве, что охватывало его всё сильнее.

Затем Хальвдан словно очнулся.

Никогда он не думало своих любовницах после того, как покидал их. К чему перебирать их имена и похожие одна на другую ночи? Расставания с ними всегда проходили легко. А тут воспоминания об Искре лезли в голову особенно настойчиво. Почти так же, как сама девчонка к нему в постель намедни.

Понадобилось выпить ещё почти бутыль вина, чтобы наконец угомониться и заснуть. В отрывках снов ему приходило лицо дочери старосты Земко, её ореховые глаза, смотрящие с восхищением. Он словно снова чувствовал лёгкие, несмелые прикосновения тонких пальцев и робкие поцелуи, что становились всё более требовательными и несдержанными. А после её взгляд сменял другой, насмешливый и колкий — Млады. Хальвдан протягивал руку, чтобы коснуться её, но не мог, как ни стремился. Она была близко и бесконечно далеко.

Сон прервался от вовсе не подходящего Младе голоса Вагни и оставил внутри незнакомую доселе тоску. Пытаясь отогнать её и взбодриться после короткого отдыха, Хальвдан ополоснулся студёной водой и слишком поспешно собрался в путь. Подгоняя своих людей, которые едва успели подкрепиться на дорогу, он забрал у сонно зевающего отрока повод Расенда, а затем вынужденно дожидался, пока вереги взгромоздятся на своих коней.

Наконец показавшиеся ему бесконечными сборы закончились и отряд выехал из лагеря поз взорами утренних часовых.

Восход только-только заливал окоём, резче очерчивая тёмную полосу леса. Призрачный и холодный свет месяца всё сильнее пронизывался едва заметным желтоватым оттенком. Небо глотало звёзды, оставляя лишь одну, самую яркую, на юго-востоке. Сосны замерли в предрассветной дремоте, возвышаясь кругом могучими разлапистыми стражами. Морозно-колючий утренний воздух время от времени шевелил сырой ветер, юркий и студёный, пробирающийся даже сквозь плотную одежду. Но это даже хорошо — дремоту близко не подпустит.

За спиной то и дело раздавались зевки верегов. Никому не хотелось выезжать так рано и в такой спешке. Но Хальвдану словно вожжа под хвост попала. Он готов был занять себя чем угодно, лишь бы не пускать в голову назойливые мысли об Искре, перед которой он чувствовал теперь какое-то подобие вины. А уж больше этого ему становилось неловко перед её семьёй. Ведь знал же, кто она, чуял, что нечисто дело, а всё равно поддался. Теперь только и жди подвоха, майся от неизвестности. Может, ничем вся эта история не обернётся: усмирит Земко загулявшую не по своей воле дочь, вразумит, а там и выдаст замуж по-тихому за какого надёжного парня.

Хальвдан зло одёрнул себя. Не хватало ещё о девицах переживать, словно нецелованному молодчику перед Купальской ночью!

Дорога, уходящая к югу и заметенная недавним бураном, петляла извилистой лентой. Вдалеке она и вовсе терялась среди сугробов — наездить сызнова ещё не успели. Метель и правда бушевала на много вёрст вокруг. На памяти Хальвдана такой непогоды на землях княжества сроду не случалось. И ведь подгадала аккурат в то время, как войско двинулось в поход. А вслед за этим всё продолжало идти наперекосяк. Как бы исправить.

Светало быстро и незаметно, как это всегда бывает, когда солнце поворачивает на весну. Казалось бы, недавно прошла самая длинная ночь вместе с отшумевшим праздником Варла, а теперь уже снова прибавляет день, жизнь выходит на новый круг. Хальвдан пришпорил Расенда, увлекая воинов за собой по залитой прозрачным янтарём просеке. Снег ворохом ледяных крупинок разлетался из-под копыт с тихим шелестом. Умиротворение окружающего леса только сильнее оттеняло тревогу, сидящую внутри занозой. Как будто что-то подсказывало, что нет никого впереди и не встретится, хоть до самой Елоги доедь.

Но Хальвдан всё же надеялся вскоре увидеть следы, что вывели бы его либо к месту становища заплутавшего ополчения, либо услышать вдалеке звуки сотен ног по снегу. Там покажется впереди Добран в целости и здравии. Однако отряд ехал до полудня без остановок, так и не встретив ни единой живой души, и после короткой передышки вновь пустился в путь. А по-прежнему пустынная дорога словно уже очень давно не видела никакого люда.

К сумеркам обточенные яростной метелью и оплавленные полуденным солнцем сугробы покрылись хрустящей коркой. Пропавшее ополчение так и не было найдено. Не обнаружилось даже никакого намёка на то, что оно тут могло проходить.

— Нужно искать место для ночлега, — послышался позади голос одного из верегов.

Хальвдан, к тому времени отрешившийся от всего, кроме поиска следов ополчения, вынырнул из омута путаных мыслей и беспокойства, почти задохнулся, когда оказался снова в мире, где кроме него и шороха снега под копытами жеребца был ещё кто-то. Он остановился, огляделся кругом, прислушиваясь.

— Да-да. Сейчас…

Где-то неподалёку раздавалось возбуждённое карканье ворон, словно большая стая расположилась в кронах деревьев. Вот несколько вспугнутых птиц поднялись в воздух лишь на несколько мгновений и снова скрылись за чёрными на фоне тускнеющего неба верхушками елей и сосен. Их приглушённый гомон всё не стихал. Хальвдан тронул бока Расенда и пустил его дальше, за поворот уходящей в сторону дороги. Воины без лишних вопросов последовали за ним.

Просека разошлась в стороны, переходя в обширную поляну.

Расенд резко остановился и заржал, пытаясь встать на дыбы, почуяв дух смерти и мучений, что пронизывал всё вокруг. Чёрные в сумерках пятна давно пролившейся крови покрывали снег, едва-едва припорошенные свежим. Среди сугробов, тоже слегка заметённые, темнели сотни тел. Трупы людей и коней, разорванных почти вклочья, застывшие, лежали целыми кучами. Вороны, что огромной стаей облепили вязы, раскинувшие в стороны кривые руки веток, пировали, расклёвывая замёрзших мертвецов. Они с недовольным карканьем поднялись в воздух, потревоженные живыми людьми, но затем снова расселись вокруг, следя за незваными гостями блестящими круглыми глазками.

Хальвдан спешился и прошёл дальше, ведя за собой испуганно зыркающего по сторонам коня. Расенд рвал узду из рук, пятился, и дай ему волю, умчался бы отсюда прочь. Словно ещё скрывалась в непроглядной чаще невидимая опасность.

Вереги негромко переговаривались позади, от неожиданности, похоже, позабыв немерский.

— Троллдрит… Хва сом скьеддэ хэ (Троллье дерьмо… Что здесь случилось?)? — сотник Вагни подошёл к Хальвдану, поражённо озираясь.

Тот остановился у одного из трупов, присел на корточки, чтобы разглядеть лучше. Кто-то из воинов поднял над его плечом факел.

— Здесь погибло Восточное ополчение.

Перед ним лежало тело совсем ещё молодого парня. Судя по более светлым, чем у тривичей, волосам — он был откуда-то с севера. Возможно, из Басег. Неподалёку от него неловко раскинулся ещё один — постарше. Их застывшие взгляды были устремлены прямо перед собой, остановившиеся вместе с сердцами. И тела остальных погибших, покрытые наледью, лежали повсюду, насколько хватало глаз. Иногда сквозь темноту можно было разглядеть лица, искажённые последними страданиями. Больше полутора тысяч воинов полегли здесь, в глуши, словно растерзали их огромные волки, коих уродиться в природе никак не может. Сотни волков. Страшные раны покрывали мертвецов. Это не походило на сражение с вельдами или работу стаи ворон — скорее, на нападение неведомых чудовищ, которые рвали на куски всех, кто попадался на пути. Вот только откуда в этих лесах взяться таким чудовищам?

И ведь никому не удалось уйти, иначе хоть один выживший рано или поздно добрался бы до Ракитки и рассказал, что случилось.

Среди потерявших человеческий вид мертвецов никого нельзя было узнать, а уж отыскать тысяцкого — и подавно. Хальвдан чувствовал, как от жуткого зрелища и горечи холодеет душа. Он медленно встал и ещё некоторое время медленно оглядывался по сторонам, прохаживаясь по тропе взад-вперёд. Разум не хотел принимать то, о чем говорило увиденное здесь побоище. И он не знал, как это объяснить сначала себе, а затем и Кириллу.

— Хва гьёр ви? (Что будем делать?) — вопросительно заглянул ему в лицо Вагни.

Хальвдан обернулся на своих воинов. Вереги стояли, понурившись, даже не глядя вокруг, чувствуя, верно, то же, что и он.

— Разворачиваемся и едем обратно. Ночлег отменяется.