Служебное задание: Обмануть Дьявола

Глава 9

Всё казалось нереальным. Невозможным. Слишком фантастическим. Но происходило на самом деле.

Самый великолепный мужчина современности, знаменитость, миллионер, холостяк и просто потрясающий красавец стоял здесь, рядом со мной, пожирая при этом таким сумасшедшим голодным взглядом, что я в момент почувствовала себя неземной красы девицей, достойной именно такого восхищения во взгляде, именно такой мужской страсти. И даже плечи расправила, вздохнула полной грудью.

И мне не нужна была волшебная фраза «Я самая обаятельная и привлекательная», сейчас я была — само обольщение.

Улыбнулась мягко, немного томно. Опустила взгляд. Тело вибрировала желанием, заставляя выключить настройки воспитания и этикета. Требовало слушать лишь его желания и следовать им. И у меня не было никакой воли сопротивляться.

Рывком расстегнула сразу все кнопки своей куртки, повела плечами, сбрасывая в прибрежный песок ненужную сейчас защиту от мужских взглядов и прикосновений. Подняла взгляд. Смелый. Дерзкий. Так мне не свойственный.

— Твоя очередь, — хрипло произнесла, вызвав низкий мужской смех.

— Раздеть меня слабо? — по–хулигански заявил этот гад, выгнув бровь.

— Могу помочь, — пошла навстречу его «террористическому» требованию.

— Буду признателен, — как на светском рауте ответил мужчина, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Потянулась к короткой молнии. А руки–то дрожат! Быстрое движение — и я уже смотрю на него с победным видом. И ничего не слабо! Вот такая я молодец.

Но память живо достаёт из закромов утреннюю встречу, где я безжалостно сдирала одежду с мужчины и вообще ни о чём не думала. Безо всяких провокаций с его стороны, если что!

Щёки окрасились в предзакатный багряный, налились жаром.

До чего я, оказывается, бесстыжая девица!

И мысль не пугает. Приятно удивляет. Надо же!

Снова улыбаюсь ему и уже сама стаскиваю чёрную кожу с мужского тела.

— По Бали будем передвигаться только на мотоцикле, — неожиданно изрекает мужчина и, прекратив баловство, притягивает к себе и целует.

И я бы рассмеялась этой невероятно простой и понятной логике, если бы не была столь захвачена и обезоружена одним лишь касанием губ.

Головокружение. Помешательство. Сумасшествие.

В какой–то момент краем сознания уловила, что сижу на кожаном сидении мотоцикла, обнимая Воеводина ногами. Прижимаюсь к нему как ненормальная. Трусь всем телом словно стараясь истончить и уничтожить лишнюю здесь и сейчас одежду. Джинсовая ткань царапает нежную кожу внутренней поверхности бедра, но и этот контакт желанен, нужен как воздух. И дарит новые ощущения, яркие, неоднозначные.

— Мы увлеклись, — пробормотал на ухо мужчина, тут же спускаясь чуть ниже и целуя моё плечо. — А ведь у нас планы.

— К чёрту планы! — выразила своё мнение максимально прямолинейно.

— Я бы с радостью, но нас ждут, — ошарашил ответом Владислав Васильевич.

— Ждут? — позволила растерянности отразиться в голосе.

— Ждут, — со вздохом подтвердил Воеводин. — Придётся ехать быстро, скоро стемнеет, — закончил, посмотрев на часы.

— Хорошо, — выдавила из себя и быстро облачилась в наскоро очищенную от песка куртку.

Ну, в этот раз я хотя бы прилично выгляжу. Можно не смущаться и не краснеть ещё больше.

— Не расстраивайся, птичка, — притянув к себе на краткое мгновение, успокоил мужчина. — Не стоит торопиться.

На языке так и крутился язвительный ответ, что мне скоро двадцать четыре и это по современным меркам уже очень и очень неторопливо и даже запоздало. Но я промолчала. Ещё не хватало вызвать жалость подобным заявлением!

Да и как ни крути, а он прав. Место совсем не подходящее, можно и даже нужно подождать. Хотя бы до кровати.

Пока мы выбирались пешком на асфальт, а ВВВ кому–то звонил, я немного «протрезвела». Но решения своего не изменила. Пусть это всё временно. Пусть развлечение для избалованного женским вниманием богача. Пусть это, скорее всего, и ошибка. Но я не отступлюсь. Если и делать тот самый шаг, на который ранее не могла набраться смелости, то или по большой любви или вот именно с таким мужчиной, как Воеводин. С точь–в–точь такой взрывной химией отношений, не меньше.

На меня заботливо надели шлем, подмигнули, дождались улыбки в ответ и лишь затем мотоцикл сорвался с места.

В этот раз я ощущала себя бывалым ездоком и даже повертела головой по сторонам, разглядывая пейзажи. Это не особо помогло. Тело никак не желало успокаиваться и поддаваться контролю. Балдело от каждого соприкосновения с Воеводиным. Поймала себя на том, что совершенно неприличным образом ёрзаю по сидению. Ужаснулась. Снова взялась за разглядывание окружающих красот. Но красоты не впечатляли. Проигрывали на фоне фигуры в чёрном, хотя и были чудо как хороши.

«Не сотвори себе кумира, Аня. И будь осторожна. Не влюбись. И предохраняйся», — напомнил о безопасности внутренний голос.

«Я современная девушка и способна на секс без отношений. И без кумиров тоже. И без любви. Да», — пыталась внушить себе.

Одно лишь сердце билось тревожно, отказываясь слушать чьи–либо рекомендации.

Однако долго забивать себе голову нотациями не было никакого настроения. Жизнь наконец–то заиграла яркими красками. Мне невероятно повезло окунуться в настоящее приключение с мужчиной–мечтой и я нырнула с головой! Гулять так гулять!

И вновь смеялась тёплому и ласковому ветру, играющему с юбкой, задирающего её на голову раз в минуту без предупреждения, и вновь ощущала лёгкую дрожь в пальцах, чувствуя сквозь нагретую кожу куртки тело Воеводина, и вновь не могла надышаться особым ароматом из смеси морской соли, раскалённого солнцем песка, морепродуктов, орхидей, трав, кожи и того особенного мотоциклетного запаха, что невозможно описать словами, только прочувствовать собственным обонянием.

В этот момент я готова была на любую авантюру.

Прыгнуть с парашютом с высоты в десять тысяч метров. Сплавиться по реке в джунглях, с высокими порогами, омутами, змеями и варанами со всех сторон. Прокатиться на квадроциклах на вулкан или нырнуть в океан к акулам (надеюсь, их здесь нет!), покупаться с дельфинами.

Но Владислав Васильевич приготовил невероятную романтику.

И страсти немного поутихли. Адреналин сменился чисто девичьим восторгом.

И я замерла. Застыла, не веря своим глазам, но со счастливой и немного сумасшедшей улыбкой.

Мелькнула мысль, что безумно, просто невозможно жаль, что в присутствии ВВВ нельзя исфотографироваться вусмерть. Так, чтобы память всех имеющихся гаджетов была забита до последнего бита* [*Бит — это минимальная единица измерения информации, соответствующая одной двоичной цифре («0» или «1»). Байт состоит из восьми бит]. Чтобы иметь возможность сидя долгими одинокими ночами дома пересчитать каждый цветочный лепесток, каждый живой огонёк…

— Нравится?

Я с трудом оторвала взгляд от невозможно прекрасного оформления пляжа для романтического свидания. Никогда не видела такого ни в кино, ни на фотографиях, ни тем более в жизни.

Прежде не видела.

Стол, накрытый белой, свисающей до песка, скатертью, сервированный на двоих прекрасными приборами, сверкающими в свете многочисленных огней бокалами. Ведёрко с шампанским. Цветы. Роскошные, совсем не пляжные, стулья. И всё это под прозрачно–белым балдахином, из струящейся по деревянным опорам ткани. Сотни свечей и орхидей повсюду окружают импровизированную беседку и оформляют подсветкой дорожку к морю, предлагая непременно прогуляться, искупаться.

— Умопомрачительно красиво! — подтвердила с восторгом в глазах.

Даже если бы хотела, не смогла бы принять равнодушный вид, как это делала Александра и подобные ей девушки. Возможно, они привыкли к роскоши и их не трогали романтические жесты такого плана. Но мне, простой девчонке, которая идёт по жизни, оглядываясь по сторонам и рассыпая везде соломку, чтобы не расшибиться насмерть от внезапной подножки «доброжелателей», были приятные даже простые цветы. А уж на столь грандиозное оформление я прежде не могла и рассчитывать.

Но вот я здесь. И это всё для меня.

И я сияю ярче всех зажжённых огней. И даже ярче солнца, которое уже собралось покинуть нас, намереваясь укатиться за краснеющий горизонт.

И не могу, не хочу сдерживать улыбку, счастливый блеск глаз, восторг.

— Я рад, — коротко сообщает мужчина, а вот улыбается довольно, не торопясь принять напыщенный или отстранённый вид. — Пойдём. Ты голодна?

— Ужасно, — призналась откровенно. — И пить хочу страшно.

— Аналогично. Интересно, что нам здесь приготовили. Оформление действительно на уровне, надеюсь, и кухня не подведёт.

И мне безумно, просто до невозможности хочется задать вопрос, ну неужели он никогда не ужинал вот так. Неужели не додумался, не подсказали, не попросили? Или я не так всё поняла?

— Я в этом уверена. В таком восхитительном месте просто не может быть ужасной еды.

— Сейчас проверим. Позволь, помогу тебе устроиться.

Владислав Васильевич отодвинул мне стул, поправил спешно уложенные мною волосы по типу «пригладить сверху, расчесать пальцами по всей длине, спрятать за спиной». Простое касание, забота, а я покраснела. Да ну что ж такое–то?

Я — Золушка. Настоящая, не книжная, живая Золушка. Из плоти и крови.

И пусть даже этот бал будет единственным в моей жизни, но я получу от него всё возможное удовольствие.

— Предлагаю установить правила для этого вечера, — заинтриговал меня по самые уши Воеводин.

— Какие? — немного встревоженно уточнила я. Кто знает фантазии этого Дьявола во плоти по части правил?

— Правило первое — никаких важных разговоров. Мы развлекаемся, отдыхаем, беседуем, — ничем не испугал господин Три–Вэ.

— Прекрасное правило, — ответила и сделала небольшой глоток белого сухого вина. Приятная чуть терпкая кислота смочила пересохшее горло и немного привела в чувство. — Что ещё?

— Правило второе, — начал мужчина, но решил потянуть интригу, тоже сделал глоток вина, — ты больше не проверяешь, не забыла ли кошелёк в сумочке.

Я испуганно и даже ошарашенно приоткрыла рот. Да я же делала это у него за спиной! Глаза на затылке? Не думаю! Очень, очень, очень сомневаюсь!

— Я немного старомоден, — с улыбкой сообщил Владислав Васильевич.

Не такой уж он страшный. И ведёт себя выше всяких похвал. Если бы он говорил в той манере, что я давно ему приписала (не без оснований, кстати!), заявил бы что–то вроде: «Я привык отдыхать на широкую ногу и, боюсь, вы не в состоянии за мной угнаться. Доходы разные». Или ещё чего пострашнее! То, что мне в голову даже не пришло бы!

Какой джентльмен!

Я смущённо кивнула. Комментировать его «старомодность» (ню–ню) смысла особого не было.

— И правило третье, — сказал и вновь взял паузу Воеводин, однако меня уже было ничем не смутить. Я расслабилась, улыбалась и чувствовала себя превосходно. Лучший вечер моей жизни протекал выше всяких похвал. И даже нелюбимое из–за «АВД Индастри» со своими бесчисленными поучающими плакатами на стенах слово «правило» дарило только приятные эмоции. — Правило третье, — повторил мужчина, улыбаясь. В его глазах необычных и днём и ночью глазах отражалось пламя свечей и они, казалось, полыхали дьявольским огнём, будоража воображение.

— Правило третье, — всё–таки не выдержала и поторопила этого интригана.

— Ты соглашаешься на всё, — закончил, наконец, он.

— На всё? — ещё не до конца понимая, чего от меня хотят, вопросила, округлив глаза.

— На всё. На любое, даже самое невероятное моё предложение, — с улыбкой пояснил Воеводин.

— Это… это немного неожиданно.

Я всё–таки растерялась. Почему–то не думала, что до этого дойдёт. Неужели, он это о сексе? Вспомнились всякие оттенки серого. Сердце колотило в груди с такой силой, что отдавалось в ушах, полностью заглушая шум прибоя. Казалось, я вообще ничего не слышу, кроме собственной реакции организма на это в высшей степени непристойное предложение.

Или он о чём–то другом?

Посмотрела вопросительно на мужчину. Он сидел чуть откинувшись на спинку стула и не сводил с меня мефистофелевского взгляда.

Соблазняющий. В том числе и на авантюру.

Огненный.

Я почувствовала жар во всём теле, особенно почему–то со спины. И даже воздух стал несколько иным. Не морским. Странным. Пока не осознанно другим. Посветлело. Хотя солнце уже почти спряталось за горизонт, раскрасив небо в розовый, затем в красный…

Лопаткам совершенно определённо стало жарковато.

Ощущение, что меня забирает адово пламя, засасывает раскалённая воронка…

Так, без паники. Всё неопознанное и странное имеет научное объяснение. Не истерим!

Я обернулась.

Ну вот, снова выдумываю! Всего–то официанты зажигали огромные металлические чаши, добавляя оранжевых красок к и без того атмосферному закату. А ходят–то как тихо. Вышколенные.

Умеет Воеводин создавать антураж, ничего не скажешь. А я уже тут напряглась. Почти поверила в невозможное.

— Я по природе своей довольно осторожна, — снова начала намекать на какие–нибудь подсказки с его стороны. Самостоятельно решение принять не могла. Что он там себе надумал я не знала. И Аня–правильная–девочка отказывалась изо всех сил нырять в подобную авантюру, не позволяя включить хулиганку. Собственно, я даже не уверена, что у меня есть данная опция, я же всегда была до крайности нудной и благовоспитанной.

— Я дважды не повторяю, — сказал как отрезал Воеводин.

Да уж, уговаривать он умеет.

Да и ё-моё, ну чего я боюсь? Не съест же он меня! И на мотоцикле мы отлично прокатились. И целовались… восхитительно.

Я посмотрела в сторону моря. Убегающее за горизонт ярко–жёлтое солнце было сейчас похоже на окружающий нас десяток огненных чаш. На красно–оранжевом небе, невероятно ярком, словно нарисованном талантливым пейзажистом, к сожалению, не было ни единой подсказки. Или я не вижу знаки? Быть может, яркое — это то самое предложение, что я получила пару минут назад? И стоит согласиться? Разбавить унылую повседневность, серую и беспросветную?

Небо вспыхнуло, рассыпалось брызгами красок. Окрасилось в сумасшедший розовый. Где–то нежный, светлый. Где–то едва ли не неоновый.

— Я согласна, — произнесла уверенно. Ох, ощущать бы эту уверенность на самом деле! Но и отступать как–то глупо. Потом ведь буду жалеть до самой смерти. Гулять так гулять!

Ко мне снова вернулось шальное настроение. Приняв сложное и очень неожиданное для себя решение, почувствовала огромную лёгкость во всём теле. И на лице вновь появилась улыбка. Какая–то тоже новая. Не свойственная мне ранее.

— Это правильный выбор. Ты молодец, — с улыбкой похвалил трусливую крольчишку в моём лице Владислав Васильевич. — Ты почти не ешь. Неужели не голодна?

— Сейчас начну. Здесь невероятно красивые закаты. Просто глаз не оторвать. Не до еды, — объяснила как могла своё отсутствие аппетита. — Мы будто попали на другую планету. Не думала, что на Земле где–то есть такая красота, — перевела разговор в безопасное русло.

— Да, красиво. Но по–настоящему на другой планете можно почувствовать себя в Боливии. Слышала про солончак Уюни?

— Не могу пока понять, о чём речь, — призналась честно. Что–то знакомое, кажется, но с Воеводиным лучше не рисковать. Подумает, что пытаюсь обмануть и понравиться, не зная на самом деле ничего. Ну его!

— Может, видела картинки в интернете или передачу про огромную пустыню соли, которая в сезон дожей превращается в идеально гладкое озеро? Люди словно в небе находятся. Небо отражается в воде. Это по–настоящему завораживает.

— Да! Видела, конечно. Название забыла просто, — радостно воскликнула. — Фото заката, правда, не видела, но там даже днём потрясающе. А ещё оно очень нужное и важное. С его помощью калибруют спутники…

Ой. Кажется, я что–то не то сказала. Владислав Васильевич так удивлённо распахнул глаза. Не только я умею удивляться. Так-с, переводим разговор в не столь техническое русло. Хорошо, не успела рассказать, как они это делают! Ботанка хренова!

Мужчина никак не прокомментировал мой уровень знаний. Да и не думаю, что произошло нечто выдающееся. Я ведь не на свидании с неуверенным в себе школьником. Господин Три–Вэ — образованный человек, его не напугать присутствием мозгов в женской голове.

Мы болтали обо всём на свете легко и непринуждённо. И как–то неожиданно для себя я умудрилась рассказать Воеводину о себе всё или почти всё. И что росла без отца. Никогда не видела его и не собиралась. И что училась как проклятая и никогда нигде, кроме командировок, не была. Ну и на острове. Но о нём и рассказывать–то нечего. Есть и есть. У меня, к тому же, имеются все основания полагать, что Владислав Васильевич знает о нём уже в сто раз больше, чем я.

А ведь он даже не спрашивал! Просто диалог строился таким образом, что оно само как–то к слову приходилось.

Ну и ладно. Мне скрывать нечего. Мы ведь не о работе говорим! Даже странно, что он вообще считает интересным узнавать подробности моей пресной жизни. Зато безопасные разговоры и никаких обещанных страшных–ужасных предложений!

Небо превратилось в чёрное бархатное полотно, но мы по–прежнему сидели в кругу света.

— Кстати, мы с вами всё–таки посмотрели танец огня, — заметила, кивнув в сторону чаш. — Пусть и не в храме. И без танцоров.

— Я там был. Интересно первые пять минут, потом сидишь и думаешь, когда это всё уже закончится. Александра обмолвилась в самолёте, что здесь прежде бывала и совсем не оценила местные развлечения, так что я был уверен, что её перекосит от моего предложения, — с улыбкой во все тридцать два зуба заявил Воеводин.

Я рассмеялась.

— А я бы посмотрела! Не в том смысле, что променяла бы этот вечер на такой же, только с походом по экскурсиям. А в том, что люблю узнавать новое. Чужие традиции, история. Это всё безумно увлекательно! — с энтузиазмом вещала мужчине.

— У меня на тебя другие планы, — загадочно сообщил он. — Ты не боишься высоты?

Парашюты? Тарзанка? Что он придумал?

— Вроде бы, нет.

— Вот и отлично, — не стал ничего рассказывать этот негодяй. Только бросил взгляд на часы. Видимо, у нас всё расписано. — Предлагаю прогуляться к воде, у нас осталось минут пятнадцать, так что можешь не пугаться, — мягко рассмеялся он.

— Я не пугаюсь.

— А эти глаза в пол–лица мне привиделись? — с очередным смешком вопросил Воеводин. — Аня, ты прелесть. Загадочная прелесть.

— Мне всё–таки сложно понять, где вы нашли во мне загадку, — призналась, вкладывая свою руку в его, горячую и крепкую, поднимаясь. — Я вам совершенно честно и открыто о себе рассказала. Никого не убивала, трупов не прятала, не нарушала, не привлекалась, — перечислила в шутку.

— Речь о другом, моя дорогая, — бархатным шёпотом заявил Воеводин. — О другом. Но не сегодня.

Так и хотелось съехидничать, что из меня женщина–загадка так себе, а у кого–то слишком бурная фантазия, но я промолчала. Скромность украшает, а умение молчать — делает человека куда счастливее. Да и в столь романтическом месте просто не хотелось терять ощущение сказки по собственной глупости.

Сделала вдох полной грудью. Ну до чего здесь хорошо!

— В свете луны ты совсем другая, — с хрипотцой в голосе неожиданно произнёс Воеводин. — Совсем.

— Какая? — шепнула, поворачиваясь к нему, запрокидывая голову, чтобы лучше видеть лицо, словно высеченное в камне тенями и тусклым светом.

— Настоящая, Аня. Настоящая.

Его рот накрыл мой и я не смогла задать вопрос, что он умудрился разглядеть такого интересного, чего не увидел днём. Я не пряталась за тоннами косметики, не делала пластики или каких–либо меняющих овал лица процедур, не увеличивала губ…

Но мысли промелькнули столь стремительно, что не задержались в памяти. Пролетели со скоростью падающей звезды, сгорели в атмосфере. Не оставили и следа.

Свежесть прибоя, мельчайшие капли морской воды, лёгкий бриз окутывали наши тела, но не остужали. Мы горели вместе. И целовали друг друга самозабвенно и страстно. И так же вместе ласкали друг друга. Судорожно. Спешно. Точно это последнее данное нам мгновение. Общее.

В какой–то момент в нас швырнуло колючим песком. Воеводин, развернул нас, прикрывая от следующей порции, обнял меня, защищая.

— Слишком близко, — объяснил непонято.

Что близко? В коконе его объятий я не видела и почти не слышала.

Когда меня, наконец, отпустили, я смогла увидеть невдалеке вертолёт.

Так вот, почему он спрашивал о страхе высоты!

— Куда мы летим?

— В сказку. Твою личную сказку, Анечка.