Собственность заключенного

Глава 22

Женя

Дамир специально становится так, чтобы загораживать меня спиной, не выказывает ни удивления, ни страха, ни злости. Он абсолютно хладнокровен, и я не могу не восхититься его стойкостью, учитывая что сама я перепугана до смерти.

Наш план катится коту сами знаете куда!

— Доброй ночи, Захар, — сдержанно отзывается Бахметов. — А ты я вижу, тоже решил прогуляться?

— Да, знаешь что-то захотелось подышать свежим воздухом. На нарах слишком жарко и душно.

И вроде говорит спокойно, но мурашки по коже бегут от одного его голоса.

— Понимаю, — участливо кивает головой Дамир, отчего челюсти Захара с силой сжимаются.

Он на грани. В ярости. Все его спокойствие наигранное. Он определенно не ожидал такой подставы. Думал, что у него с властями все на мази, но не тут-то было…

— Предлагаю прогуляться разными дорогами. Нам вряд ли в одну сторону, — сухо предлагает Бахметов, а у Захара от такой дерзости аж чуть пар из ушей не валит.

— Ты видимо не понял, щенок, с кем связался, — наступая, выплевывает сквозь зубы. — Думаешь, я не знаю, что это твоих рук дело?

— Что именно?

Губы Захара искривляются в жесткой усмешке, когда он подходит вплотную к Дамиру. И теперь я начинаю понимать, почему именно этот человек авторитет. Не огромный Пекарь, который может задавить всех своей внушительной фигурой, не мускулистый Мясник, а именно он.

У Захара тяжелая энергетика, темная. Он продал свою душу дьяволу за ту власть, что имеет. А человек без души не знает жалости и сострадания. Скорее всего он не убьет человека своими руками, не потому что слаб, а побрезгует. Мокрая работенка не для его белых рубашек и начищенных туфель. Однако именно с подачи такого человека случится теракт на огромное количество жертв, такой будет отдавать приказы выбить любой ценой из человека информацию, такой прибегнет к самому грязному шантажу и такой не пощадит даже самых близких.

— Когда ты только начинал ходить, мальчишка, я уже побывал там, где тебе и не снилось. Думаешь, что если прочел пару умных книг, то теперь гений интриг? Себя не жалко, то хоть девчонку бы пожалел.

Я чувствую исходящее от Бахметова напряжение. Он словно высоковольтный натянутый провод.

— Мне нужно имя. Имя того, с кем ты договорился. И можете уйти под ручку в закат.

Ага, уйти. Так просто он взял и нас отпустил. В это даже я не верю.

— Захар, тебе сегодня походу паленку подогнали вместо «Хеннесси». Проверь лучше своих ребят.

— Имя, Баха. Иначе придется сломать крылышки твоей пташке.

Светская беседа закончена. Адреналин бьет в самое сердце, кровь струится по венам, а в голове шумит, когда Дамир неожиданно толкает меня и отдает приказ:

— Беги!

Начинается заварушка. На Бахметова накидываются сразу два амбала, пока я стою истуканом на месте.

— Черт! Женя! Беги! — срывается на крик, и тут же ему прилетает в челюсть.

Пячусь назад, разворачиваюсь и начинаю бежать. Бегу за деревья, стараюсь маневрировать, чтобы в случае погони меня сложнее было найти. Пробегаю не больше ста метров, когда слышу громкий выстрел. Замираю, медленно поворачиваюсь, понимая, что сейчас я стою на перепутье.

Совесть. Совесть не дает мне уйти.

А если это Дамир? Если он ранен, и ему нужна помощь?

Черт побери! Нет, я не могу его оставить.

Набрав в легкие побольше воздуха, решительно двигаюсь обратно. Стараюсь идти тихо, прячусь за деревьями и кустами. Выхожу на звук борьбы. Из-за куста вижу фигуру Бахметова, который ожесточенно вбивает тело крупного парня в землю. Второй лежит чуть поодаль и не шевелится. А Захар… Захара нигде нет.

На меня накатывает небывалое облегчение. Он жив. Жив!

Пока я бежала, запретила себе думать о плохом. Отбросила в сторону все эмоции. И рада, что не успела себя накрутить. Хочу уже выйти, чтобы оттащить Бахметова от парня, и двинуться дальше. Даже делаю первый шаг, как мой рот накрывает рука. От испуга из меня вырывается сдавленный писк.

— Тихо, Евгения, это твой старый добрый знакомый, — звучит над ухом вкрадчивый голос, от которого тело цепенеет в страхе. — Узнала, хорошая девочка, — гладит по волосам, как будто бы в похвале. — А теперь выходим потихоньку. Ну и наделал шороху твой благоверный. Последовала моим советам, все-таки? — едко усмехается. Ему не нужны мои ответы. Не то чтобы с закрытым ртом, я могу что-то сказать. Только промычать, что я собственно и делаю. — Баха! Никого не потерял? Гляди, какая пташка в мои руки залетела!

Дамир оборачивается на глумливый голос Захара. Тяжело дыша, фокусирует на нас свой взор и натурально рыкает, точно в него вселился зверь.

— Ну тише-тише, мы же не хотим сделать пташке больно?

Понятия не имею, на какую точку нажимает этот дьявол, но внезапно тело простреливает резкая боль. Меня буквально сворачивает. Дергаюсь в крепко держащих меня руках, мычу, пытаюсь прикусить палец, но бесполезно.

Бахметов начинает на нас идти, но Захар предупреждает:

— Не советую, — Дамир останавливается, настороженно сверля глазами мужчину. — Надо же, какой послушный! Прям ручной! — довольно ухмыляется. В следующий момент сдавливает мое горло, и властно чеканит: — Имя, Баха.

Я вижу, что он скажет. Ради меня, чтобы это ни значило, но сдаст. И скорее всего это обернется ему огромными проблемами. Не знаю, откуда это просыпается и почему оно спало раньше, но я вспоминаю все уроки Дамира.

Движения у меня плавные и четкие. Сперва наступаю на ногу Захару, чтобы сбить с толку, затем, изловчившись, кусаю руку, что закрывает мне рот. Я прямо чувствую эту единственную секунду, когда мужчина теряет контроль. Но и этой секунды хватает, чтобы ударить в голень, вырваться из кольца его рук, повернуться и ударить. Переносица. Солнечное сплетение. Пах.

Бахметов тоже времени даром не теряет. Мы действуем, точно слаженный организм. Я заканчиваю, и тут же на Захара налетает он. Пару ударов и мужчина сваливается на землю мешком, дерзко ухмыляется окровавленными губами, переводит пронзительный взгляд на меня и отрезает:

— Не верь ему, Евгения. Он еще свое от тебя не получил.

А в следующий момент Баха ударяет по нужному месту и мужчина теряет сознание.

— Что в словах: «Оставить меня и бежать?» тебе было не понятно, черт побери? — сжимая мои плечи и притягивая к себе, рычит прямо в губы.

— Не смогла, — слабо шепчу в свое оправдание.

— Дурочка, — с какой-то затаенной нежностью выдыхает, прислонившись своим лбом к моему.

Пара ударов сердца, наше дыхание смешивается, мгновенное касание губ и Дамир отстраняется, говоря:

— Нужно срочно идти. И в этот раз, пташка, без геройства.